В упор

      Все случилось невероятно быстро. Минуту назад он говорил по телефону, запрашивая скорую, а сейчас он смотрит в дуло пистолета, который направляет на него миссис Милиссент Норрис, безжалостный и хладнокровный убийца. Сердце болезненно билось в груди и внезапно стало тяжело дышать. В ушах оглушительно стучал пульс, так громко, что он готов был поклясться, что даже старая Милли слышит этот стук. Он обязан уметь справляться с такими ситуациями - это часть его тренировки на детектива-констебля, но сейчас он словно прирос к месту. На самом-то деле, он все еще зеленый юнец. Ему еще столько предстоит узнать, но никакие книги на свете не смогли бы подготовить его к этому.       Быть полицейским это нечто большее, чем просто получать удовольствие от очередной разгаданной головоломки, искать улики, раскрывать преступления и арестовывать виновных. Он ненавидел опасность и трупы. Он убеждал себя в том, что это неотъемлемая часть работы, что нужно просто принять это и так далее, и так далее.       Различные преступления и убийства случались с завидной частотой, и ему уже следовало бы справиться с собой. Но он так и не смог привыкнуть к ужасу, который охватывал его каждый раз, когда он смотрел в эти стеклянные, незрячие глаза. Конечно, он не первый и не последний детектив-констебль, у которого кружится голова при виде окровавленных, мертвых тел, даже после столь продолжительного опыта работы. Он бы с удовольствием обошелся и без вскрытий - гораздо лучше было бы, если бы папка с делом просто волшебным образом появлялась на его рабочем столе. Он задавался вопросом, сможет ли вообще когда-нибудь привыкнуть к виду искалеченных, изуродованных трупов?       Он никогда особо не задумывался об опасности. До сегодняшнего момента. На самом деле, он совсем не горел желанием получить профессиональную травму - или, по крайней мере, не так рано. Он понимал, что часто переходит границы, бездумно бросается, очертя голову, в опасные ситуации. Он привык пренебрегать своей собственной безопасностью - но не потому, что ему было все равно. Он просто слишком увлекался расследованием дела и разгадыванием тайн.       Он все понял. Это Милли убила своего мужа и бросила тело на тротуаре. Это она убила Джорджину, приняв ее за Джуди Вэлленс. Это она убила Яна Керна. Это все она - немолодая, хрупкая, миниатюрная женщина, чем-то напоминающая библиотекаршу. Она не подходила под психологический профиль убийцы, но любовь и деньги - очень сильные стимулы.       У него было ощущение, что все самое главное уже позади, что он уже раскрыл дело. Но вот он стоит в этой гостиной, словно олень, ослепленный фарами, и постепенно до него доходит, что он что-то упустил. И похоже, у него серьезные проблемы. Руки Милли не дрожат, словно руки опытного убийцы. Она целится в него не изменившись в лице, направляет пистолет в упор на свою жертву. В ее глазах лишь ненависть и решимость, она не сомневается ни секунды. Она знает, что нужно делать, чтобы защитить себя. После убийства трех людей, чего стоит забрать жизнь еще одного? Он замечает, как сгибается ее указательный палец, лежащий на курке.       Внезапно грянуло два выстрела. В дверном проеме стоит детектив-инспектор Фёрсдей, пистолет в его руках дымится. Роковая пуля прошла через сердце Милли, и ее безжизненное тело упало на стул. На несколько секунд взгляд Фёрсдея был прикован к Милли, потом он повернулся к партнеру.       - Морс! - в его голосе слышалась срочность.       Сначала Морс даже не понял, чем это так взволнован Фёрсдей. А потом он опустил взгляд на свою рубашку. На ней расплывалось темное, багровое пятно, и только тут он осознал, что его подстрелили. Кровь сочилась из раны на боку, и через несколько секунд пришла всепоглощающая боль. Это было слишком для Морса. Колени подкосились, и он рухнул на пол, успев заметить подбегающего Фёрсдея.       Он уставился в потолок, размышляя, здесь ли ему суждено умереть. Дышать было поразительно трудно, боль была просто невыносимой. Он не мог пошевелиться, не мог ничего сказать. Он мог лишь беспомощно лежать на месте и ждать, пока кто-нибудь придет, или пока не наступит смерть. Вокруг него носились какие-то звуки, кто-то куда-то спешил. Он почувствовал странный запах чего-то горелого, смешанный с запахом пороха. Детектив-инспектор Фёрсдей наклонился над ним, поднял болтавшуюся на проводах телефонную трубку и что-то произнес в нее. Морс не понял, что именно, но что-то про огнестрельную рану и срочную скорую помощь.       - Морс? - инспектор Фёрсдей обследовал кровоточащую рану. Он не был медиком-экспертом, но по первому впечатлению, рана выглядела очень и очень опасно. Он быстро скинул пальто и оказал единственную медицинскую помощь, которую знал - надавил на рану, чтобы замедлить кровотечение. Фёрсдей положил голову Морса к себе на сгиб руки и начал тихонько покачивать.       - Ты слышишь меня, парень?       Морс беспомощно смотрел на него, глаза слезились. Он побледнел и даже посерел от шока и потери крови. На лбу и на лице выступили капельки пота. Дышать было так неудобно, и он так устал. От потери крови кружилась голова, и хотелось закрыть глаза, хотя бы на минуту.       - Все будет в порядке. - Фёрсдей пытался говорить как можно убедительнее. - Только не засыпай, не отключайся. - он слегка встряхнул раненого.       Морс широко распахнул глаза. Он попытался что-нибудь сказать, но сумел лишь издать тихий жалостливый стон. Он должен сказать детективу Фёрсдею, что ему так жаль, он снова все испортил. Если бы он просто догадался сложить два и два, то понял бы, что конечно же под подушкой был спрятан пистолет. Ничего бы не случилось, если бы он просто уделял больше внимания деталям. Обычно ему удавалось предугадывать ходы соперника, но стоило отвлечься лишь на минуту, и вот он здесь. Он сам виноват в своей смерти. А все ради чего? В глупости нет никакого самопожертвования.       Было больно признавать, но отец все это время был прав. Его жизнь уже была устроена - у него была стипендия на обучение в колледже святого Иоанна, в Оксфорде. В начале он был лучшим в классе, но потом все полетело к чертям из-за глупой любовной интрижки. Отец всегда говорил, что он был неудачником, и, в каком-то смысле, старик был прав. Морс умудрился вылететь из престижной школы, и тем самым, лишился счастливого и, скорее всего, богатого будущего. Да что там, он даже девушку не сумел сохранить. Он потерял почти все. После королевских войск связи, вступление в полицию было его лучшим принятым решением. И несмотря на то,что он написал бесчисленное количество увольнительных, он так никогда и не решился отдать их на подпись. Не хотелось признавать, но ему нравилось работать с детективом-инспектором Фёрсдеем. Морс был хорош в решении головоломок. И сейчас, лежа на восточном ковре в гостиной Милли и истекая кровью до смерти, он все думал, каким же неудачником, и, в каком-то смысле, трусом он стал. Ему было страшно, и к горлу подступили слезы.       - Не надо ничего говорить. Ты будешь в порядке, как новенький.       Заметив, что глаза юного детектива-констебля наполняются слезами, Фёрсдей был ошеломлен. Морс был слишком молод, чтобы умирать. Из всех напарников, с которыми ему приходилось работать за всю его карьеру, Морс был единственным, кто действительно мог стать чем-то большим. Он был трудоголик и перфекционист - всегда работал допоздна, перепечатывая материалы по делу и копаясь в уликах. Фёрсдей давно не видел такой преданности работе. Тощий, рыжеволосый парень был словно создан для расследований и часто напоминал Фёрсдею себя самого в юности. Такой талант редко встречается в наши дни, и будет жаль, если он пропадет. Кроме того, Фёрсдей привязался к нему.       Морс изо всех сил старался сдержать слезы. Он хотел казаться сильным. Даже в самый страшный, уязвимый момент, он не хотел расклеиться в глазах своего начальника. Боль никак не унималась, а от давления на ране было еще хуже. Он никогда не думал, что от выстрела будет так больно. Жизнь медленно вытекает из тела - какая жестокая смерть. Может, уже пора сдаться, может, пора отпустить? Зачем бороться? У него нет ни одной причины оставаться в живых. Надо избрать легкий путь. Его лицо становилось все бледнее и бледнее, он смотрел на Фёрсдея пустым взглядом.       - Не сдавайся, слышишь? Это приказ.       Морс не понимал, почему Фёрсдей не разрешает ему умереть, ведь глубоко внутри он всегда хотел умереть. Но почему так страшно? Может, какая-то часть его все еще хочет жить. Фёрсдей так верил в него, верил в вещи, за которые он боролся. Возможно, детектив-инспектор Фёрсдей увидел в нем что-то особенное, что-то, чего не было у других. Как человек, который всегда предпочитал одиночество и никогда ни к кому не привязывался, Морс был удивлен.       Утешающие звуки сирен звучали все ближе и ближе. До Морса долетали чьи-то голоса, тарахтение моторов, звуки быстрых шагов, открывающихся и закрывающихся дверей. Подкрепление, наконец, прибыло, и совсем скоро в комнату вбегут медики. Морс понял, что он спасен. В конце-концов, все будет в порядке. Рана словно давила на него, боль уже распространилась по всему телу. Он больше не мог этого выносить, и из последних сил старался оставаться в сознании.       Фёрсдею было больно смотреть на молодого Морса. Внезапно его дыхание замедлилось, и он едва заметно вздрогнул. Глаза закрылись, мальчишеское лицо разгладилось и тело обмякло в руках Фёрсдея.       - Морс! - Фёрсдей был не на шутку испуган. - Морс, очнись! - он встряхнул бесчувственное тело констебля. - Индевор!       В комнату ворвалась группа полицейских, сразу за ними медики, и, наконец, доктор Макс ДеБрин. Взглянув на Морса, он на секунду застыл на месте, но тут же приступил к работе.       Морс не знал, что происходило вокруг него. Он все падал и падал в бесконечную черную бездну, как вдруг что-то вернуло его обратно. Он лежал на медицинской каталке, в скорой помощи. Глаза открыть не получалось, но он слышал голоса людей вокруг. Один из голосов был ему незнаком, а второй принадлежал детективу-инспектору Фёрсдею. Морс хотелось что-нибудь сказать, но не мог даже пошевелить челюстью. Что это, кислородная маска? Он не успел разобрать,что говорят голоса и снова провалился в спасительную темноту.       Он не имел понятия, что за день сейчас или сколько времени, но он снова очнулся. Морс лежал на странной, жесткой кушетке - это было совсем не похоже на его кровать. Стояла полная тишина, только периодически что-то пищало. Но зато он был жив - боль и синяки не оставляли места сомнениям. Голова болела. Тело болело.Вообще все болело. Хорошо хоть, что кто-то снял кислородную маску, и дышать стало немного свободнее. Попытка сдвинуться с места была плохой идеей - боль только усилилась, и Морс застонал.       - Смотрите, кто проснулся. - произнес мягкий женский голос. Он звучал знакомо, но Морс не мог вспомнить, кто это. Он уже слышал этот голос раньше, но никак не мог понять, где. - Ты нас так напугал, правда, Фред?       - Да, но я знал, что он не ослушается приказа. Я же его начальник, как-никак. - веселый голос Фёрсдея Морс узнал бы везде.       Морс осторожно повернул голову и подождал, пока зрение приспособится к яркому свету. На женщине было надето скромное, пастельного цвета платье, темно-русые волосы были аккуратно собраны на затылке. Она сидела на стуле рядом с кроватью, и Морс тотчас же узнал ее.       - Миссис Фёрсдей. - его голос прозвучал сухо и хрипло. Морсу не нравилось, когда к нему проявляют внимание - ему казалось, он его не заслуживает.       - Он узнал меня, это хороший знак. И называй меня Уин, дорогой. Как ты себя чувствуешь? - миссис Фёрсдей переводила взгляд с мужа на Морса.       - Бывало и лучше. - он хотел спросить, зачем она пришла, но миссис Фёрсдей опередила его.       - Только не волнуйся. После всего, что случилось, мы обязательно о тебе позаботимся. - она похлопала его по колену. - Все уже решено. Здесь тебя подлатают, и ты поедешь с нами домой. Думаю, тебе будет удобно в гостевой. И Джоан с Сэмом совсем не против. Ты почти что уже часть нашей семьи.       - Ты стал ее следующим проектом. - пояснил Фёрсдей.       - Проектом? - Морс не понимал. Он повернулся к детективу.       - Да, проектом. - Фёрсдей обменялся с женой понимающим взглядом. - Уин любит хлопотать о бедных раненых бродяжках, словно курица-наседка. Думаю, она и тебя уже взяла под свое крыло. Так что будь готов.       - Тебе нужно правильно питаться, пока ты снова не встанешь на ноги. Только посмотри на себя! Ты такой тощий, ребра можно пересчитать. Ну уж нет, я тебя хорошенько откормлю. Никто не будет спорить с тем, что я делаю лучшие пироги в округе.       Уин пережила несколько очень страшных минут после звонка из полиции. Никто не мог точно сказать, кого их двоих полицейских подстрелили, или насколько это серьезно. Единственное, в чем они были уверены, так это в названии больницы, в которую отвезли раненого. Уин всем сердцем надеялась, что это был не Фред. Но если не Фред, то Морс, и это ужасно. Со слезами на глазах, она добралась до больницы Джона Рэдклиффа, рассчитывая на худшее. Увидев Фреда, который мерил шагами комнату ожидания, она бросилась к нему на шею. Она была счастлива, что ее муж в порядке, но Морс... Они ждали несколько часов пока операция закончится, и молились, чтобы он выжил.       В первый раз за всю жизнь Морс почувствовал, что его существование имеет значение для кого-то. Он не хотел доставлять никому проблем, особенно Фёрсдеям, но Уин была настроена так решительно, что отказаться было просто невозможно. Он бы никогда в этом не признался, но ему нравилось, когда о нем заботились, хлопотали над ним. Морс уже расслабился, но вдруг вспомнил кое-что очень важное. Телефонный звонок от Джойс - что-то случилось с отцом.       - Боже, что такое? - удивилась Уин.       - У меня нет времени. Я должен съездить в Линкольншир, повидаться с отцом. - быстро выпалил Морс, откинув одеяло, и попытался вылезти из кровати. Но как только он попытался встать, снова пришла эта страшная боль.       - В таком состоянии ты никуда не поедешь. - Уин уложила его обратно в постель. - Фред, ну скажи что-нибудь. Тебя-то он послушает.       - Уин права, не надо так волноваться. Я позвонил твоей сестре. Отцу пока лучше.       - Ты можешь поехать сразу же, как только тебе станет лучше. - предложила Уин.       В этот момент Морс расплакался. Слезы, которые он сдерживал так долго, нашли выход. Это было очень непохоже на него - показывать свою слабость на людях, но он больше не мог притворяться сильным. Ему нужно было выплакаться.       Морс смотрел назад, на все, что он сделал в жизни, и возникало ощущение, что его просто прокляли. Как-то он даже хотел покончить с собой. Шестнадцать лет - очень уязвимый возраст. После смерти матери, у него никого не осталось. С отцом он не ладил, а мачеха сразу невзлюбила пасынка. Сводная сестра, Джойс, всегда была добра к нему, но они никогда не были близки. У Морса никогда не было близкого человека, и он стал отрицать потребность в близости, он закрылся от общества. Он разочаровался в людях и спрятался в своем маленьком мирке кроссвордов, оперы и Вагнера.       Такое сильное проявление эмоций застало Уин и Фреда всрасплох - они не ожидали, что Морс сломается. Они даже не думали, что он способен на такое.       - Я что-то не то сказала? - казалось, Уин сама была готова расплакаться.       - Нет, милая. Сходи, выпей чашечку кофе. - Фёрсдей легонько ущипнул жену за щеку. Она быстро забрала свою сумочку и ушла.       - Простите, сэр, я не хотел, чтобы так вышло. - всхлипнул Морс, изо всех сил стараясь остановить слезы, но они все струились и струились по его бледному лицу. Он знал, почему расплакался, но он бы никогда никому в этой не признался. Давно уже никто не относился к нему с такой добротой. Весь страх, все глубоко запрятанные чувства выплеснулись наружу.       - Не извиняйся. - Фёрсдей сел рядом. Он всегда с симпатией относился к этому долговязому детективу-констеблю.       - В моей голове слишком много всего происходит. - Морс утер рукой слезы.       - Не думал, что кто-то будет волноваться о тебе, да? - Фёрсдей словно прочитал мысли Морса. - Слушай, я не знаю, что с тобой случилось, и я пойму, если ты не захочешь мне рассказывать, но что-то мне подсказывает, что тебе пришлось нелегко. Жизнь плохо с тобой обошлась, но ты всегда должен знать,что в мире еще осталось много всего хорошего.       - Теперь знаю. - Морс был рад, что ему не приходится выворачивать душу наизнанку и ждать, что Фёрдей поймет. Но детектив был прав - Морс еще не готов встретиться со своим прошлым. Были вещи, которые он отчаянно пытался забыть. Одна мысль о них причиняла ему боль.       - Тебе повезло. Ты потерял много крови, но пуля не задела жизненно важные органы. На минуту, мне даже показалось, что мы потеряли тебя. Хорошо, что ты выкарабкался.       - Это я виноват. - тихо сказал Морс. - Я должен был понять, должен был быть готов к такому.       - Морс, к такому ничего бы не смогло тебя подготовить. Она опередила нас, вот и все.       Фёрсдей выглядел по-другому без своей привычной серой шляпы, которую он всегда носил немного набекрень, словно персонаж какого-то богартовского фильма. Его короткие, седые волосы были уложены назад с помощью геля. Морщинки в уголках глаз свидетельствовали о возрасте и тяжелой работе. У Морса, ребенка из неблагополучной семьи, никогда по-настоящему не было отца. Фёрсдей понял это и решил, что это его долг - спасти эту блуждающую душу. Морс стоил этого, и Фёрсдей не жалел о своем выборе.       - У тебя есть голова на плечах. Впредь старайся как можно лучше. А я лично прослежу за тем, чтобы ты был готов к своим экзаменам на сержанта. Кто-то же должен присматривать за тобой.       - Спасибо, сэр, что спасли мою жизнь. - он действительно был обязан своему начальнику очень многим. Фёрсдей несколько раз спасал ему жизнь.Он всегда верил в Морса и никогда не сдавался, не позволял ему загубить свою жизнь. Никто никогда не беспокоился о нем так, как Фёрсдей. Морсу действительно повезло, и больше он никогда не подведет своего начальника.