Растопить лед.

POV. Северус. Тяжело. Выпивка в пакетах тихонько звякает при очередном шаге. Я сдул с глаз челку и, перехватив поудобнее покупки, пошел дальше. Идти мне еще два квартала. Хотя если бы я мог, то послал бы этих свиней самих покупать их пойло. Но не могу себе позволить эту приятную малость. Чем больше я перечу, тем больше достается маме. Наконец-то показался дом. Я поднялся по скользким ступенькам и открыл незапертую как всегда дверь. Дома было теплее, чем на улице. Я поставил пакеты у порога и разделся. Из комнаты вышла мама. В последнее время она какая-то бледная. Под глазами появились сильно заметные мешки и синяки. А это еще что? Я пристально посмотрел на ее руки. - Мама, этот урод опять тебя… - я не смог продолжить предложение. - Сев, мальчик, - она испуганно посмотрела на меня, натягивая рукава кофты ниже, чтобы скрыть следы от веревок. Она стремительно подошла ко мне и приобняла, торопливо шепча мне на ухо. – Сев, пойми, что это вполне нормальное действие между женой и мужем. - Изнасилование – это по-твоему нормально? – взъярился я. - Сев, пожалуйста, войди в мое положение, - она со слезами посмотрела на меня. - Мама, почему ты не хочешь уйти от этого грязного ублюдка?! Он же причиняет тебе боль. Он только и делает что пьет, жрет, дерется и пользуется тобой, - я повысил голос. Из гостиной раздался недовольный всхрап. - Эйлин, мать твою, где твой недоносок шляется? – мама погладила меня по щеке и взяла пакеты. - Давай позже обсудим это. Прошу тебя, иди в комнату. Я с болью посмотрел ей вслед, но стянул с себя ботинки и пошел в свою каморку. Я знаю, что сегодня будет происходить. В который раз к нам придут «друзья-собутыльники». Сперва они будут пить и смотреть телевизор, но потом им станет скучно и они подключат в их разряд развлечений игру под названием «облей помоями жену их друга». Я стиснул зубы и открыл учебник по зельям. Через час раздался звонок в дверь. Раздались громкие голоса. А дальше все по плану. Как я и говорил, звук телевизора, позже посыпались комментарии и грязные шуточки. А потом я услышал тихий женский вскрик, звон и удар тела об пол. Я отбросил книгу в сторону и как можно быстрее побежал вниз. Вбежав в гостиную, я не поверил глазам: на полу лежала мама, а около ее головы стала появляться лужа крови. Рядом валялась разбитая бутылка из-под пива. - Мама! – неужели этот сиплый голос мой? – Мама!!! Я кинулся к ней. - Придурок, если в тебе осталась хоть капля мозга, звони в скорую, - тихо проговорил я. Я заметил, что иногда тихий голос действует похлеще громкого крика. Наверное, в моем голосе было что-то такое, из-за чего Тобиас беспрекословно стал звонить по указанному номеру, а я бережно держал на руках худенькую фигуру женщины. Следующий час стал моим персональным адом. Все смешалось для меня в какую-то круговерть картинок. Мама…кровь…осколки…ужасный запах алкоголя…белые халаты врачей…удаляющийся звук сирены… Я на автомате пошел в комнату и лег на кровать. Закусил подушку зубами и заплакал беззвучно. Когда мама была дома, то все нападки приходились ей. Ее сейчас нет, и отдуваюсь за все я. Ничего, зато теперь я могу хоть огрызнуться нормально. - Шевелись, недоносок. Скоро придут мои друзья, - рявкнул трезвый и поэтому злой мужчина. - Конечно я родился раньше чем надо было, надо же маму защищать от такой скотины как ты, - я опалил его злым взглядом. - Что ты вякнул, засранец? – скулу опалил сильный удар. Я отлетел в сторону, не удержав равновесие. Вдобавок еще и головой ударился. – Шевелись давай. - Да подавись со своими дружками. Рано или поздно ты подохнешь. И этот день я занесу в календарь как великий праздник. - И как же это я сдохну? – расхохотался издевательски этот свин, поднимая меня за шкирку. - Я тебя отравлю. Ты умрешь медленно и в мучениях. Ты будешь молить нас о прощении с мамой, но поверь, я тебя никогда не прощу, - выпалил я на одном дыхании. Лицо мужчины исказила ярость. И опять начались побои. Вечером я привычно зализывал раны. В этот раз все не так и плохо, всего-то кисть вывихнута, трещина в ребре, ссадины и синяки. Я лег на кровать и попытался, как можно меньше шевелиться. На душе было неспокойно. Мамы нет рядом. Как она там? За окном поднималась вьюга. Как и в моем сердце. Больно и холодно. Я бы даже сказал пусто. Я встал с кровати и подошел к зеркалу. На меня угрюмо смотрел черноволосый подросток. Я посмотрел отражению в глаза и вздрогнул от той тоски и пустоты, что была во взгляде. Я ничто в этом мире. И я никому не нужен. Что дома, что в школе надо мной издеваются. И они все правы. Я ничтожество. - Эй, отпрыск, вали сюда, паршивец, - раздался рявк снизу. Я поплелся вниз. - Чего тебе надо, - окрысился скорее по привычке я. Не хотелось ничего делать. - Ты как с отцом разговариваешь? – возмутился кто-то из этих муд…рецов. - Так как Эйлин в больнице, ублажать нас будешь ты, - оскалился мой биологический отец. – ты конечно парень, но задница тугая. Ты же у нас девственник? Ну, хотя, чего это я спрашиваю? Кто на такое отребье посмотрит. Или нет? В своей школы для «одаренных» может быть уже под всеми побывал? Давалка, как и твоя мать. Это меня взбесило до конца. Я кинулся с кулаками на мужчин. А они этого только и ждали. Меня перехватили и до боли сжали руки. В руках одного из мужчин показалась веревка. Я задергался, стараясь вырваться, но меня схватили за волосы и со всей силы ударили лицом об стол. Я на минуту был оглушен. Перед глазами поплыли красные круги. Когда я чуть пришел в себя, руки уже были связаны. В рот мне запихнули какую-то тряпку. Я замычал, нос был заложен. Да и по ощущению он как будто стал больше и тяжелее. Дышать стало тяжелее. По лицу стало что-то течь теплое и липкое. Меня кинули на пол, вниз лицом. Посыпались удары. Они приходились по всему телу: ноги, ребра, спина, поясница. Пару раз даже по лицу попали. Я стал плавать на грани обморока и яви. От боли шумело в ушах. Единственное что я мог различить это их мерзкий смех. А потом стало еще хуже. Они достали откуда-то биты, железные пруты и цепи. Теперь с их помощью пытали мое и так истерзанное тело. После пяти ударов на меня накатилось равнодушие. Я устал уже плакать, но слезы текли из глаз. Кто-то стянул с меня штаны с трусами. Я чуть пришел в себя и с двойной силой заизвивался, но меня ударили битой в живот. - Не шевелись, змееныш, - загоготали рядом. – А то бутылку раздавишь. Я стал догадываться что они сейчас будут делать. Из груди сорвался крик ужаса, который потонул в кляпе. Я почувствовал прикосновение холодного горлышка бутылки к своему входу в тело. Кто-то с силой надавил на бутылку и она с трудом вошла в мое тело, принося сумасшедшую боль. Как я не отключился от болевого шока не помню. Истязания длились несколько часов, а потом меня просто выкинули как какую-то ненужную вещь из дома. Босиком, в шортах и футболке, которая была порвана и велика на несколько размеров. - Ползи отсюда, щенок, - дверь захлопнулась, отрезая меня от тепла. Голова кружилась, меня мутило, тело адски болело. А на улице оказывается мороз и пурга. У меня ушло десять минут на то, чтобы встать на ноги. Я не знал куда я иду и зачем? Ноги подкашивались, но я упрямо брел куда-то. В голове всплывали лица: отца, его дружков, преподавателей, одноклассники. Даже Мародеры мелькнули. Зачем я борюсь? Проще же сдаться? Робкий голос упрямства прошептал: «А как же мама?». А что мама? Она может тоже умерла. За что мне бороться? Миру будет лучше без такого как я. Что я могу? Я даже отпор не могу дать с помощью магии. Я никто и звать меня никак. Миром правят такие как этот Поттер. Ноги подкосились, и я упал прямо в сугроб. Тихий голосок разума что-то кричал мне, но я уже ничего не понимал. Как же я хочу спать… холодно… больно… но это неважно, так ведь? Глаза слипались… так будет лучше в первую очередь для меня… И наверное мне приснилось, что какое-то большое и пушистое животное лизнуло меня. POV. Сириус. Люблю зиму. И не только я. Рядом шел довольный Джеймс. В каждой руке у него по пакету, как и у меня. Ох, и повеселимся мы. Мы приехали в маггловский городок к дяде Лунатика. Я довольно сощурился, ловя языком снежинки. - Бродяга, ты сейчас как никогда похож на псину. – рассмеялся Джеймс. - Кстати, ты же мой друг? – я лукаво посмотрел на брюнета. - Что за пакость ты уже удумал? – закатил глаза Сохатый. Я сплавил ему пакеты и воровато осмотревшись, перекинулся в черного пса. - Эй, а пакеты мне тащить? – меня шутливо пнули под хвост. Я зарычал и завилял хвостом. – Ой, боюсь-боюсь. Пошли давай быстрее, а то скоро погода совсем испортится. Я потрусил вперед, принюхиваясь и иногда прыгая в воздух, чтобы поймать очередную снежинку. На душе было спокойно и светло. Но тут меня что-то отвлекло. Какой-то мерзкий запах, который оседал тяжело на языке. Я повел головой из стороны в сторону, принюхиваясь и стараясь понять, чем это так воняет. Я опустил морду к земле и стал принюхиваться к ней, машинально передвигая лапами, пока прямо передо мной на снегу не появились пятна. Именно они так мерзко пахли. Я понял, что это такое. Кровь. Человеческая. - Сириус, что ты там нашел? – ко мне подошел Джеймс. – Глянь, какой ветер поднялся. Я залаял, перекрывая своим лаем буйство природы. Джеймс подошел поближе и посмотрел на пятна. - Это кровь? - он приподнял бровь. – Сириус… Я понятливо побежал по запаху. Хотя он мог и сам справиться. Цепочка кровавых следов тянулась на протяжении сотни метров. Стало пахнуть сильнее и вот я уже вижу в сугробе чье-то тело. Я припустил к нему, на ходу перекидываясь обратно в человека. - Джеймс, вали сюда, я нашел, - крикнул, хватая за плечо и переворачивая человека на спину. От неожиданности я отшатнулся. - Что с ни… Мерлиновы штаны, - ахнул рядом Джеймс, смотря на раскинувшегося перед нами Северуса Снейпа. Но в каком виде он был. Весь в крови, в порванной и тонкой одежде, с голыми ногами. И без сознания. Я, не долго думая, стянул с себя куртку и укутал его тело в нее. Подхватил Нюниуса на руки и кивнул Сохатому. Мы в утроенном темпе побежали домой. - Открывай, Римус! – закричал я, пиная ни в чем не повинную дверь. В доме послышался торопливый топот ног. Щелкнул замок, и дверь распахнулась. - У кого там что горит? С чего такая спешка? – недовольно спросил Лунатик, но только до того момента пока не увидел тело на моих руках. – Мерлин, заходите. Я стянул на ходу с себя ботинки и прошел вовнутрь квартиры. Люпин бегло осмотрел мою ношу и стал давать распоряжения. Много времени ушло, чтобы привести наш неожиданный подарок в надлежащий вид. Но парень все еще паршиво выглядел. Кроме сломанного носа мы обнаружили многочисленные гематомы, царапины и вывихи. Все тело было одной большой раной. Некоторые синяки были свежими, а некоторым уже несколько дней. Все тело было в шрамах. И как мы этого раньше не замечали? На спину было ужасно смотреть. Она представляла кусок мяса. Судя по всему нашего Нюниуса били цепями и прутьями. Или еще какими предметами. А когда мы его мыли, то Римус заметил следы насилия в том самом месте. У него там было все разорвано. У него начался жар. Поднялась температура. Мы вспоминали все медицинские заклинания, которые вообще знали. Под конец все мы были измотаны, но никто даже не подумал и жаловаться. - Я дежурю первым, а вы идите отдыхать, - подал голос Лунатик. - Как скажешь, - Джеймс даже не стал перепираться, а я уж тем более. Мы сварганили на быструю руку ужин и перекусили вяло. А потом завалились на диван и сидя вырубились. POV. Северус. Проснулся я рывком. Я лежал на чем-то мягком. Было тепло и ничего не болело. Я в Раю? Приоткрыв глаза, я часто-часто заморгал, привыкая к темноте. К сожалению нет. Обычная комната. Минимум мебели. Кровать, тумбочка, кресло, письменный стол. Я попытался приподняться, но не смог даже пошевелиться. Но я же упорный… или же упертый, не вижу разницы. Зря я это сделал. Руки тут же подкосились, и я со стоном рухнул обратно на кровать. В кресле кто-то зашуршал. Я посмотрел на темную фигуру. - Очнулся? Ну ты нас и напугал, - голос казался смутно знакомым. - Кто ты? – хрипло спросил я. - Эй, только не говори, что тебе память отбило, - заволновался голос. Внезапно включился ночник. Я зажмурился от резкого света, а когда проморгался, понял, что лучше бы у меня память отбило. Передо мной сидел заспанный Римус Люпин. - Ты как? – он подошел ко мне и потрогал лоб. – Температура спала. - Что я тут делаю? И где я? – я попытался сесть, но он с силой надавил на плечи. - Спокойно. Ты у моего дяди дома. Тебя принесли Джеймс с Сириусом всего израненного. Мы тебя еле откачали, - я прикрыл глаза. На меня накатились воспоминания. Из глаз потекли слезы. Нет, нельзя, только не при них. Я повернулся на бок, притягивая колени к груди. Зад отдался болью. Слезы потекли с удвоенной силой. - Ты чего? Успокаивайся. Все в порядке. Все позади. Мы тебя не обидим, - кровать прогнулась под весом парня. Я замотал головой. С губ все-таки сорвался всхлип, а потом я просто не смог сдерживаться и разревелся в голос. Я услышал топот ног в коридоре. Скрипнула дверь, пропуская еще две тени в комнату. Я уткнулся лицом в подушку. Но тут меня притянули чьи-то теплые и сильные руки к не менее сильному и крепкому телу и стали гладить успокаивающе по голове. От этого стало еще хуже. Еще одна рука, стала трепать меня по макушке. А еще одна помогла устроить меня поудобнее. - Нюн… Северус, ты чего слюни распустил. Где болит? – неловко спросил один из парней, и я узнал голос своего школьного кошмара – Сириуса. – Ты только скажи, я заклинание обезболивания вспомнил. - Бродяга, - отдернул его Поттер. – Заткнись лучше. - А я что? А я ничего. Просто не знаю, как успокаивать, - мне не послышалось? Сириус оправдывается? - Оба заткнитесь, - раздался тихий голос самого вменяемого из этой троицы. Я поспешно отстранился, вытирая слезы. Было стыдно. Я опустил голову, ожидая услышать насмешки. - Северус, ты как себя чувствуешь? – искреннее беспокойство в голосе ненавистного Поттера заставило меня недоуменно поднять на них глаза. Все трое выжидающе смотрели на меня. - Лучше чем было, - нехотя признался, шмыгнув носом. - Кто это тебя так? – Сириус сел с ногами на кровать. – Я не настаиваю на ответе, но все-таки… - Вам-то какое дело? Поиздеваться? Или зависть гложет, что есть мучители еще кроме вас? – зашипел не хуже змеи я. - Нет. Все не так, - замотал головой Джеймс. – Ты прости нас за наше дурацкое поведение. Мы… - Не знали, - продолжил я зло. – А если бы и знали, то ничего бы не изменилось бы. И вообще это мое дело. - Ты чуть не погиб из-за своего дела! – вставил Римус. - Всем бы стало лучше от этого. Как будто кто-то будет горевать обо мне. - Как ты можешь такое говорить? Подумай о родителях! О маме, о папе. - Он мне не родитель! И сомневаюсь я, что он будет горевать о моей погибели. Он же так стремительно идет к этому. А маме я лишний груз, - со злостью сказал и пожалел о своих словах. - Это сделал твой отец? – Сириус выглядел злым. Впервые вижу его таким. - Да, - я хотел солгать, но уже не было смысла, раз я проболтался. - Сириус, - Джеймс сжал плечо друга. – Потом. Я непонимающе посмотрел на них. Нас прервал Люпин. - Так, все, дайте поспать пациенту, а то он устал, - меня укутали по уши в одеяло и выключили свет. – Спокойной ночи, Северус. Я не нашел, что ответить. Мои враги (?) ушли, закрыв за собой дверь. Я так устал морально, что тут же отключился. На следующее утро меня разбудил не похмельный крик отца, а запах бульона. Меня усадили на кровати, подсунули под спину подушку и стали чуть ли не из ложечки кормить. - Давай, ложечку за меня, ложечку за Джеймса, за Римуса, - с ухмылкой стал кормить меня Сириус. - Сдурел? Я не слаба…м-м-м, - мне заткнули рот ложкой. Таким темпом, с переругиваниями, мне скормили всю тарелку. - Молодец, а теперь по утренним делам, - меня таскали на руках по всему дому, как плюшевую игрушку. Передвигаться сам я был еще не в силах. Мне дали другую одежду, причесали (когда только успели голову мне помыть?) и повели вниз. Там меня невольно втянули в разговор. Нет, они не затрагивали никаких неприятных тем, но все же. Они не пытались задеть меня, нет, подшучивали, но безобидно. Я же вел себя как колючка. Они на это не обижались. А когда я сказал, что завтра же уйду, они такой кипиш устроили, мол не отпустим, что мне пришлось сдаться. Самое главное, что они ни на минуту не оставляли меня одного. Хоть кто-то да и был рядом. Вечером меня на руках (убью зараз, как только смогу вставать сам) вернули в спальню и пожелав спокойной ночи, удалились. Так продолжалось три дня. Я уже мог сам передвигаться, но ноги иногда подкашивались. Я не мог понять поведения своих бывших ненавистных соперников. Все они стали показывать себя с другой стороны. Джеймс не такой уж и задавака. У Сириуса попадаются интересные шутки. А Римус не зануда. С каждым можно было хорошо поговорить. Я вспоминал поведение Мародеров до этого происшествия и после. Совершенно разные люди. И… кажется я стал привыкать к этому. Мне была приятна ласка и забота от этих противоречивых парней. Может потому что я никогда не испытывал таких чувств? Я поднялся с кровати и побрел на кухню. Но какие-то странные звуки отвлекли меня от цели моего похода. Я неуверенно заглянул в ванную, дверь которой была слегка приоткрыта, чтобы тут же отшатнуться, зажимая рот рукой. В маленьком помещении увлеченно целовались Джеймс и Сириус. Я ощутил, как скулы покраснели. А если учесть что кожа у меня бледная, то это было очень заметно. Я помчался обратно в комнату. В голове не укладывалось: эти двое – геи? Но ведь Джеймс ухлестывал за Лили, а в постели Сириуса по слухам перебывали все девушки, начиная с 4 курса. - Северус, ты чего такой красный? Температура? – меня перехватил Люпин. - Н-нет. Все в порядке, - я заметил, что он был одет по-дорожному. – Ты куда-то уходишь? – добавил в голос безразличия. - А… да. Я… мне надо… уехать кое-куда. На время. Не скучайте, - Римус потрепал меня по голове, а я неожиданно выпалил. - Не оставляй меня наедине с этими извращенцами! - Э-э-э? Ты чего, Сев? – но присмотревшись, он хихикнул. – Ты увидел, как эти двое целуются? Не обращай внимания. Они уже давно встречаются. - Но… но Джеймс и Лили… - я совсем уж растерялся. - Лили встречается теперь с Лунатиком, - я подскочил от голоса Сириуса, что раздался непозволительно близко от моего уха. – Да не бойся. Насильничать не будем. Я фыркнул и поспешил отойти от этой безумной парочки подальше. - Как будто я вас могу заинтересовать. - Сев, тебе не говорили, что у тебя развит комплекс неполноценности? – Джеймс улыбнулся. - Нет, не говорили. И прекратите звать меня Севом! Я СЕ-ВЕ-РУС! - Мы и говорим – Сев, - Сириус проказливо улыбнулся. - Это невозможно, - застонал я и пошел уже целенаправленно на кухню, ощущая на своей… хм, талии, горячий взгляд голубых глаз. С кухни я услышал, как Римус попрощался с друзьями и ушел, хлопнув дверью. Я же отъедался вдоволь, пока мог. Рождественские каникулы длились две недели, а я тут уже около пяти дней. Еще день тут пробуду и мне придется возвращаться. В душе появилось липкое чувство страха. Я не хотел возвращаться. Правильно говорят: к хорошему быстро привыкаешь. Но мне надо вернуться. У меня там вещи, книги, палочка. - Сев, кстати, а почему ты не отбился от своего отца и его друзей с помощью магии? – прервал меня Джеймс, отбирая у меня нож, и быстрым движением размазывая шоколадную массу по хлебу. - Нам же нельзя до совершеннолетия. - Погоди, но ты же ведь совершеннолет… или еще нет? - Мне 16, - мне вернули бутерброд, в который я тут же вцепился зубами. - Ну ты и мелочь, - хохотнул из другой комнаты Бродяга. Что за дурацкие клички? - А вам сколько? - Уже 17 лет. Мм, Северус, а когда у тебя день рождения? - Скоро, - не люблю распространять дату своего рождения. - Когда? - Когда надо. - Скажи. - Не хочу. - Ну, скажи. - Зачем? - Мы же друзья и должны знать день твоего рождения, чтобы присылать подарки. - Кто тебе такую глупость сказал? И мы не друзья. - Любовники? – оживился Сириус в соседней комнате, а я покраснел. - Нет! - А я не против, ты миленький. - Я против! И я не миленький. - Милый. - Нет. - Хочешь докажу? - Можешь и не пытаться. Нельзя доказать то, чего нет. - Упрямец. - С этим согласен. - Зануда. - Не отрицаю. - С чистыми волосами. - А это тут при чем? - И милый. - Неправда! Джеймс, скажи своей паре, что я не милый! - Я не могу солгать ему. Ты же и впрямь милый. - Вы невозможны, - я уронил голову на руки. - Ты когда сердишься такой обаяшка, ужонок, - Сириус захватил одну из моих прядей и пощекотал ею за ухом. Я дернул головой, намереваясь игнорировать этих дураков, но к нему присоединился Джеймс, и они вдвоем атаковали меня. - Прекратите, щекотно, - я стал отбиваться, губы сами разъезжались в улыбке, а из груди все чаще стали вырываться смешки и хихиканье. - Сири, поднажми, - пальцы Джеймса перешли на ребра, и я сдался, рассмеявшись весело. Меня в четыре руки понесли на диван, не прекращая щекотать, а я уже стал задыхаться от смеха. Живот на пару со щеками стал болеть от непривычного действия. Я зажмурился и продолжил брыкаться, чтобы хотя бы на минутку прекратить эту пытку. - Хватит… прекратите… сдаюсь… хва-а-а-а-атит, - я уже захныкал. - Признаешь, что ты милый? – запыхавшееся лицо Джеймса показалось в поле зрения. - Да, - простонал устало. – Все что угодно, только прекратите. Меня отпустили. Рядом расслабились два тяжело дышащих парня. Кто-то потрепал меня по голове, зарываясь длинными пальцами в мою шевелюру. Я прикрыл глаза от наслаждения. Мама часто так делала мне: ложилась рядом и перебирала пряди волос, рассказывая о своих школьных годах. Но это было давно. После того как я попал в Хогвартс, она перестала так делать. Да и некогда ей было. Интересно, как она там? - Чего загрустил? – меня дернули за прядку волос. - Маму вспомнил, - почему-то именно сейчас я не хотел ничего скрывать. - А где она сейчас? - В больнице. - Отец? - Угу. - И часто у вас так в семье? - Каждый день. - И никак нельзя это прекратить? - Можно, если она разведется. Но она не хочет. Говорит, что это все ради меня. - Все наладится, верь нам, мы что-нибудь придумаем. И не спорь! – меня обняли за талию. - Да я и не спорю. Все равно добьетесь своего. - Кстати, по поводу добиться своего… - Сириус поднялся и куда-то пошел. Загремел у себя чем-то в комнате. Я сел на диване, опустив ноги на пол. - Вот, иди сюда, - меня усадили на стул и расчесали. - Эй, ты чего собираешься делать? – я схватился двумя руками за собственную шевелюру. - Подстричь тебя нормально, а то ходишь как слепой гиппогриф, - я вскочил, но Джеймс уже был наготове и меня усадили на место. Я стал вертеть головой, не позволяя себя стричь. - Не вынуждай нас прибегать к необходимым мерам. - Нет, не хочу стричься, - я гневно открыл рот, чтобы послать куда подальше грифиндорцев, но меня заткнули поцелуем. Я так сильно удивился, что в первый момент даже не стал вырываться. Джеймс целовал меня легко. А в это время Сириус ловко орудовал ножницами. Очкарик отстранился от меня, смотря мне в глаза. - Вот и все, теперь выглядишь как человек, - передо мной появилось лицо Сириуса. Он явно был доволен своей работой. - Зачем ты это сделал? – голос сорвался, и я это спросил шепотом. - Надо было тебя отвлечь. Ты так дергался, что Сириус тебя бы обязательно поранил. - Всего-то? – стало почему-то обидно. А ты о чем подумал, а, Северус? Что ты понравился этим двум красавцам? Мечтатель… нет, фантазер. И с чего у меня такие глупости в голове взялись? - Сев, ты чего? – я замотал головой и спрыгнул со стула. – Северус Снейп, немедленно ответьте на заданный вам вопрос. - Ничего, все в порядке. Просто, - я отвернулся. - Ты из-за поцелуя так расстроился? Прости, - меня обняли. - Нет, не из-за него, - я оттолкнул от себя брюнета. - Врет и не краснеет. А хотя нет, краснеет, - раздался голос Блека. – Вот только мне кажется, что не от вранья. Тебе понравился поцелуй, а? - Совсем нет, - я поднял возмущенно лицо, чтобы меня опять поцеловали. На этот раз уже настойчиво и уверенно. Я попятился назад, но сзади меня уже стоял еще один парень, который крепко обхватил меня со спины за талию. Стыдливый румянец стал расползаться от скул по шее, захватывая даже уши. Джеймс отстранился от меня. Но крепкие руки перевернули меня как куклу и притянули уже к другому человеку. Теперь Сириус увлеченно целовал меня. Я положил руки ему на плечи, силясь оттолкнуть его от себя. Но куда уж мне? Они же спортсмены. Да и я еще слаб. Чуть укусив меня за губу (хотя какой это укус, так, наметил его только), Сириус отпустил меня. - Ого, а нашему мальчику понравилось, - рядом тепло рассмеялись. – А губы как припухли. Так и манят чтобы их еще раз поцеловали. - Идиоты, з-зачем? – я от переизбытка эмоция стал запинаться. – Вы же пара. И вы же парни. - И что? Тебя что-то смущает? - Именно это и смущает. Я же вам никто. Опять издеваетесь? Когда вам это уже надоест? – я шмыгнул носом. - Тихо-тихо. Не сердись. Давай мы все проясним. Да, мы парни, но нас это меньше всего волнует. И мы не издеваемся. Мы настроены абсолютно серьезно. Понимаешь, мы с Джеймсом любим друг друга. Это правда. Но в… ты не умрешь от стыда, если я скажу слово «секс»? Так вот, в сексе у нас появляются кое-какие споры. Мы оба предпочитаем доминировать. То есть быть «сверху». Именно поэтому мы решили поискать кого-нибудь третьего к нам. Но так, чтобы он нам двоим нравился. Сперва, мы никак не могли найти подходящую кандидатуру. Все были не теми, кого мы хотим. А потом натолкнулись на тебя. У нас и в мыслях не было брать тебя в наше трио, но потом мы стали заглядываться на тебя. Именно ты нам подходишь. И ты нам двоим нравишься и по внешности, и как личность. Что скажешь? Будешь нашим парнем? - А почему это я «снизу»? – запыхтел недовольно я. - Потому что мы «сверху», - Джеймс щелкнул меня по носу. – Еще претензии? Нет? Тогда замечательно. Ты согласен. - Я этого не говорил. - Но ты не сказал «нет», а это уже значит «да, только дайте я поломаюсь немного». - Олени, - я ругнулся, пряча горящее лицо на груди у кого-то из теперь моих парней. - Олень здесь только я, Сириус у нас пес, - расхохотались у меня над головой, а потом пальцами приподняли мое лицо за подбородок и поцеловали. Я вздохнул обреченно. Набрал в грудь воздуха, как перед прыжком в воду и ответил. Чьи-то (хотя я догадываюсь чьи) шаловливые руки погладили меня по талии, задирая вязаный свитер до груди. Я оторвался от чужих губ и поднял руки наверх. Этим и воспользовался Сириус, стягивая с меня мешающуюся ткань. Куда она делась дальше, я не увидел. Джеймс принялся целовать оголившуюся спину, покусывая лопатки, и зализывая шрамы от побоев. Я поежился от ощущения влажного и шероховатого языка на спине. Сириус принялся за мою шею. Чувствую, что ближайшие две недели мне придется ходить с шарфом, скрывая от чужих глаз яркие засосы. - В спальню, - прохрипел возбужденный до состояния «держусь, но скоро не смогу» Джеймс. Меня в четыре руки дотащили до кровати, по пути раздев себя и меня до конца. Голова кружилась как после хорошей встряски. Я пытался уловить последовательность всех действий, но это было очень трудно. Вот меня целует один из брюнетов, а вот он же ласкает губами мой член в то время, пока второй роется под кроватью в своей сумке. Мне страшно, но приятно все-таки больше. Я отбросил мысли о том, что я хотел уйти домой, о своем отце, о событиях, что произошли не так давно. Я позабыл свое имя в ласках этих двух невероятных людей. И они знали про это. Кто из них первый проник в меня пальцем, я не понял. А вот когда второй палец проник в меня, я стал напрягаться, случайно сжимаясь. - Сев, расслабься, - простонали над ухом голосом Сириуса. - Не могу, стыдно и боязно, - всхлипнул я. - А чего бояться? Мы же не обидим тебя. И стыдиться тебе нечего? Ты не костлявый, - начал Джеймс. - И не толстый, как Питер, - добавил Сириус, прикусив мочку уха. - А изящный и гибкий. Тебя надо еще немного подкормить и вообще идеалом будешь, - закончил Джеймс. Я расслабил мышцы по максимуму. В меня тут же протолкнули третий палец. Я зажмурился, вслепую попытался поцеловать Сириуса в губы, но попал в шею. Из меня вытянули пальцы, и я расслабился еще больше. Сзади послышалось хлюпанье вытекающей из пузырька смазки. Мне налили на анус немного этой вязковатой жидкости. Бутылочка звякнула где-то в районе пола. Меня поставили в позу «раком». Перед лицом появился Сириус. Он вовлек меня в умопомрачительный поцелуй, но до конца отвлечь так и не смог. Я напряг слух, чтобы понять, что же сзади делает Джеймс. Для меня стал полной неожиданностью поцелуй в копчик. Я невольно доверился и перестал прислушиваться к Поттеру. Переключив все внимание на губы Сириуса, я почувствовал, наконец, как в мое заднее отверстие проникает с натугой что-то. Я закусил губу и прогнулся в спине, чтобы Джеймсу было немного легче. Сантиметр за сантиметром и вот я ощущаю прикосновение бедер со своими ягодицами. - Полностью вошел, - выдохнул Сириус, как оказалось, наблюдавший за проникновением. - Мерлин, расслабься хоть немного, - застонал хриплый голос у меня за спиной. - Мерлин тут явно лишний, - не преминул съязвить я. – Не могу, я и так расслаблен. - Тогда что же ты такой тугой? – Джеймс стал медленно покачиваться, словно пытался на что-то натолкнуться. Когда он в очередной раз сменил угол проникновения, я понял, что же он искал. Я опять отключился от реальности, покачиваясь на волнах удовольствия. - Сев, - жалобным голосом позвал меня Сириус. Я приоткрыл глаза и понял свою оплошность. Я совсем позабыл про Блэка. Я смущенно посмотрел на его агрегат, а потом переборов себя лизнул самый кончик, пробуя на вкус. Терпимо, подумал я и взял в рот головку. Сириус запустил руки мне в волосы и сам стал толкаться мне в рот, не глубоко, чтобы я не подавился. Сзади экспериментировал со скоростью Джеймс. Я ощущал напряжение в паху. До слез хотелось кончить. Я сделал случайно глотательное движение. Ответом мне стал стон и чуть солоноватая жидкость во рту. Я сглотнул сперму и вытер рукой рот. Блэк подполз поближе ко мне и стал ласкать мне член. Я тоненько застонал и кончил ему в руку. Джеймс в последний момент успел выйти из меня и кончил на простыни. Я рухнул без сил на матрас. Рядом устроились мои любовники. - Северус, Джеймс, я вас люблю, - сонно оповестил нас Сири. - Я тоже вас люблю, - Джеймс. - Угу, - ваш покорный слуга, который уже успел уснуть. Следующее утро началось с завтрака в постель и душа. Точнее, сперва душ, а потом завтрак. После плотного употребления пищи, меня стали одевать. - Куда мы? – я послушно надел шарфик. Ах да, забыл сказать, засосы выдались замечательными. - За твоими вещами. А потом в больницу к твоей маме, - терпеливо объяснили мне мои грифиндорцы. - За моими вещами? Какими это… нет, нет и нет. Я не хочу чтобы вы шли ко мне… домой. Я не поведу вас. - А зачем ты будешь нас вести? – Сириус чмокнул меня в краешек губ и на моих глазах перекинулся в пса. - Нас поведет он, - закончил Джеймс, беря меня за руку и выходя на улицу. Я не буду говорить, как прошло мое собирание вещей. Не буду рассказывать, какими словами покрыл Джеймс моего отца. Не буду рассказывать, что было в больнице. Скажу только, что мама решила развестись все-таки. И еще скажу, что в школе у меня наладились дела. Прекратились постоянные задирания и обидные подначки. Знаете, я не хочу и думать, что же было бы, если в тот зимний вечер папа не избил меня и не выкинул на улицу. Я даже в чем-то благодарен ему за это.