come with me.

На улице дождь. Наблюдаю за людьми, которые стремглав бегут к своим машинам, прячась от холодных капель, заставших их врасплох. Улыбаюсь. Я никогда не понимал, почему люди не любят дождь. Он смывает с горда все дерьмо, которое те же люди взвалили на него. - Луи, иди сюда, милый! - это моя мама. По правде сказать, странная женщина, способна из любой ерунды раздуть огромную трагедию. Вообще, до девятнадцати лет ее совершенно не волновало как и чем я живу. Но вот, собирая вещи на стирку, она нашла в кармане моей куртки пачку сигарет Зейна Малика - моего лучшего друга. На очередной пьяной вечеринке парень решил уединиться с милой блондинкой. Напоследок он попросил мою куртку. "Моей даме холодно" - последняя реплика, которую от него слышал в ту ночь. Я просто улыбнулся и, отдав ее, поехал домой, так ни с кем и не переспав. Уже в школе друг вернул мою куртку, горячо извиняясь за то, что оставил в тот вечер одного. Но Зейн знает,его Луи никогда не может долго обижаться, поэтому я просто затолкал вещь в рюкзак и мы отправились на алгебру под насыщенный рассказ Малика о той жаркой ночке. И вот, такая глупая история привела меня в это место - психбольница. Зеленая обдертая штукатурка на стенах мозолит глаза, скрипящий деревянный пол напоминает старые особняки из ужастиков, мигающие длинные лампы тоже не внушают ни черта хорошего. Воздух будто прогнивший - воняет болезнями и отчаянием. Очень странный запах, но его не спутаешь ни с чем, это я вам могу гарантировать. - Детка, ты идешь? - обеспокоенный голос матери вывел меня из своих размышлений и я пошел к кабинету мистера Трэвиса, сопровождаемый скрипом, по всей видимости, очень старых деревянных полов. - Вам лучше уехать, миссис Томлинсон, заберете его через два часа, - отлично, два часа в этом тухлом месте с чертовым мозгоправом. - Хорошо. До встречи, мистер Трэвис. Луи? - Пока, мам. - я чмокнул ее в щеку и переступил порог кабинета доктора. Что же, тут было значительно приятнее, чем снаружи. Белоснежные шторы были отдернуты, пропуская в комнату свет и открывая вид на улицу. Рядом с окном был расположен небольшой письменный стол, на котором стояли большие черные часы, желтая настольная лампа, маленький календарик с множеством пометок и записей, в полном порядке лежали стопки бумаг и папок и, что больше всего привлекло мое внимание, рамка с фотографией. На ней, по всей видимости, был изображен сам мистер Трэвис с какой-то рыжеволосой девчонкой. Ладно, меня совершенно не волнует, кто она, я просто хочу побыстрее покинуть это место и заняться чем-то более интересным. - Итак, Луи, верно? Проходи,садись на диван, расположись поудобнее и мы начнем. Диван, вот его я не заметил. Он стоял напротив стола, у стены. Удобно расположившись, я стал нервно мять руки, в ожидании начала пламенной речи доктора. - Что ж, вероятно, мать посвятила тебя в причину визита ко мне? Он добродушно улыбнулся, пытаясь вызвать у меня доверие. Я не сдержал ухмылку. Не так быстро, доктор, вам попался не один из тех простачков, которых лишь теплой улыбкой можно расположить к себе. - Она нашла у меня сигареты и забила тревогу. Если это и есть причина, то да. Видимо, мужчину удивил мой сухой и резкий ответ, но он лишь пожал плечами и продолжил: - Она беспокоиться за тебя, Луи. Твоя мать уверенна, что ее сынок попал в плохую компанию и ведет разгульный образ жизни, что... - Пф, а даже если и так, - я резко перебил мистера Трэвиса, вызвав у него удивленный взгляд, - неужели она наивно полагает, что я выложу все сложности своей подростковой жизни мозго...человеку, которого вижу впервые? - Как видишь. Она не хочет потерять тебя. - А ей не кажется, что уже немного поздно думать об этом? - Никогда не поздно! - и снова ухмылка. - Ох, доктор, какая избитая и заезженная фраза. Девятнадцать лет я жил своей жизнью, в которую мать предпочла не вмешиваться. А тут, вдруг, пачка сигарет заставила ее задуматься о том, что может она допустила ошибку? - Так часто бывает. Какая-то незначительная мелочь меняет все мировоззрение, - он вздохнул и закрыл глаза, - появляется что-то, благодаря чему мы начинаем по-другому воспринимать некоторые вещи: то, что нам казалось недопустимым, становиться нормальным и наоборот. Пойми, Луи, дело не в сигаретах, мать пытается исправить то недопустимое, что казалось ей нормальным. Я закатил глаза. Какой же бред пытается внушить мне этот человек. Доктор усмехнулся и через секунду продолжил: - Я не удивлен, что ты не понимаешь. Или не хочешь...ну ладно, - он потер руки и откинулся на спинку стула, - расскажи мне немного о себе. Предугадывая твои вопросы, скажу, что ты можешь говорить лишь то, что считаешь нужным. Но, чтобы ты знал, полную конфиденциальность я могу тебе гарантировать. Что либо может выйти за стены этого кабинета лишь в том случае, если я сочту тебя опасным для себя или для общества. Но, судя по твоим ответам, ты вполне психически уравновешен. Губы мистера Трэвиса снова расплылись в добродушной улыбке. Он, в ожидании моего рассказа, сложил руки на груди. Ха, я так легко не сдаюсь!