Мир на двоих

Вы бывали в апартаментах Лорда Волдеморта? Нет? Неудивительно. Только самые доверенные лица имеют право переступать черту, что отделяет личные комнаты в замке Слизерин от общедоступных. Вы не увидите здесь нарочитой роскоши и великолепия, что отличают дома магов, веками копивших богатства. Рабочая, почти аскетичная обстановка, приглушенные тона. И… Поттер. Милостью Милорда он живет здесь уже полгода. Долгих шесть месяцев со второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года, когда наш повелитель пленил его, отказавшись от плана по уничтожению ребенка Пророчества. Из всех комнат замка Слизерин Гарри доступны только три – кабинет, ванная и небольшая кухня с полуистлевшим матрасом в углу, где, собственно, и обитает личный раб нашего Господина. Единственная достопримечательность кухни - большое окно, выходящее в закрытый для гостей сад. На подоконнике Поттер и проводит большую часть дня. Взгляд потухших глаз равнодушно скользит по экзотическим цветкам и кронам деревьев, истончившиеся от недоедания пальцы теребят кончик книжного листа, превращая его в лохмотья. Это История магического мира, которую Волдеморт выдал на прошлой неделе и обязал выучить. Иногда Гарри даже пытается читать, но перед глазами резко появляется туман, и строчки распадаются на бессмысленные слова. Он знает, что его накажут, но не сильно беспокоится об этом. Поттер привык к боли. Она единственная напоминает, что он все еще живой, а не фамильный призрак замка Слизерин. В начале Гарри держался за свою ненависть, яркие воспоминания, отказывался признавать поражение. Сириус, безумная Беллатрикс, Седрик… Его мертвые приходили в ночных кошмарах, вольготно располагались за убогим кухонным столом, нагло оккупировали подоконник. Первое время много говорили, спорили, потом все чаще укоризненно молчали. В последний месяц не снился уже никто… Вселенная сузилась до размеров трех доступных комнат и сада за окном. До Темного Лорда. Потому что видеть Гарри может только его. Ни домовики, ни редкие посетители Милорда никогда не заглянут в отведенный пленнику закуток, не перебросятся с ним и словечком. Он не пытается совершить побег, не может оборвать свою жизнь, не имеет права перечить приказам. Потому что дал слово. Честный обмен: свобода Избранного в обмен на жизнь и свободу всех Уизли и Грейнджер. Повелитель милостив. *** Тихо звенит колокольчик, и Гарри, чуть пошатнувшись, соскальзывает с окна. Замирает, несколько раз моргает, чтобы туман перед глазами рассеялся. Ему нельзя ошибаться. Он знает – одно неверное движение, и его ждет боль. Иногда это тонкая плеть, что висит на стене кабинета. Зачарованные ремешки мгновенно разрезают кожу, оставляя кровоточащий порез. Кровь крупными каплями ударяется о древние камни, расползается по ним нелепыми пятнами, которые потом ему приходится оттирать. Иногда это Круцио, что перекручивает кости и рвет мышцы. Однажды - огонь, оставивший на матовой коже безобразное пятно… Волдеморт искусен в наказаниях. Играет ими. Гарри же принимает отведенную ему роль. Потому что сквозь боль к нему приходит мысль: «Я все еще могу чувствовать». И это хорошо. Поттер стремительно пересекает кухню и выходит через небольшой коридор в кабинет, где и опускается на колени перед дверью. Черные волосы спутанной гривой скрывают опущенное лицо. Руки покорно лежат на бедрах. Они чуть дрожат, и ему требуется колоссальное усилие, чтобы подавить реакции обессиленного тела. Дубовая дверь бесшумно распахивается, чтобы пропустить высокую фигуру в черной мантии. Секунда, и ладони с бедер скользят на пол, а голова опускается еще ниже, пока Поттер не упирается лбом в камень. Холод изгоняет из головы часть тумана, прочищает сознание. Волдеморт лениво ждет, и Гарри целует подол. Он каждый раз подспудно боится, что не успеет уследить, как одна из ног резко согнется в колене и ударит в беззащитный подбородок, выбивая с неприятным хрустом зубы. Но не сегодня. У повелителя хорошее настроение… Ладони обхватывают голенище и осторожно стягивают сапог. Пальцы пробегают по изгибам ступни, обтянутым тонким носком, разминают усталые мышцы. Милорд нетерпеливо дергается. И Гарри тянется ко второй ноге. Длинные холодные пальцы опускаются на голову раба, чтобы потрепать. Как собаку. И резко, до боли дернуть волосы, прежде чем оттолкнуть в сторону. - Ванночку с морскими солями в кабинет. Быстро. Гарри идет, чуть отталкиваясь пальцами от стенки, с трудом держит голову гордо поднятой – одно из доступных ему средств выражения чувства собственного достоинства. Знает, красные глаза наблюдают за ним, тщательно скрывая одобрение за маской равнодушия. И это одна из причин держаться, не дать сломать себя окончательно. В ванной Гарри плещет в лицо холодной воды, равнодушно бросает взгляд в зеркало на свое заострившееся лицо, морщится и отворачивается – драгоценные минуты уходят. За шесть месяцев он отлично изучил вкусы Темного Лорда. Тот предпочитает очень горячую воду, так как его кожа практически не чувствительна к температуре. Бальзам для смягчения, немного лепестков бадьяна для аромата, губка. В кармашек маленьких шорт ложится баночка с кремом. На шею - узкое, пушистое полотенце, милосердно скрывающее тонкий рабский ошейник. Тот, что удерживает его в жестких границах трех помещений. Волдеморт почти лежит в кресле – единственная мягкая мебель в доступном Гарри пространстве. Находящаяся под строжайшим запретом. Рабов нельзя нежить. Они должны знать свое место. Поттер аккуратно ставит тазик рядом с креслом, плавно, почти грациозно опускается на колени. Пальцы торопливо расстегивают крючки мантии, бережно отодвигают полы в стороны. Ноги Повелителя, как и все тело, длинные, узкие, невероятно худые. На них нет волосков, но и чешуек, как уверена большая часть магического мира, тоже нет. Аккуратно обхватив пятку, Гарри приподнимает ногу и переносит ее в тазик с подготовленным раствором. Руки мгновенно краснеют. Неприятный контраст с алебастром кожи Волдеморта. Чтобы скрыть болезненную гримасу, он резко опускает голову, поэтому не видит, как мужчина едва заметно прикрывает голые, без ресниц веки. *** Глаза никогда не утрачивают острого, подозрительного блеска – Милорд не доверяет никому. Но сейчас… удовольствие на грани боли. Темные ритуалы над собой сделали свое черное дело, и горячая вода - одно из немногих доступных удовольствий. Горячая вода и осторожные прикосновения к чувствительной коже. Мир плотских удовольствий. Пресловутых пяти органов чувств. Волдеморт не чувствует вкуса и ароматов, видит мир в палитре мельчайших полутонов от белого к черному, вынужден накладывать на себя заклятия для усиления слуха... И почти не испытывает сексуального голода. Такие привычные для презренных обывателей чувства совершенно чужды Повелителю, у которого другие предпочтения. В иной плоскости... Вот и сейчас раб предлагает ему покорность, за которой стоит глубоко спрятанная ненависть. И Лорд цедит мнимую кротость как лучшее из вин. Это не слуги, мнящие себя равными ему, чистокровные маги, что подобострастно стелятся, лишь бы урвать свой кусок власти. По сравнению с мальчишкой они - протухшая вода… Смирение и затаенная враждебность. Восхитительная смесь. Возбуждающая. Взгляд лениво скользит с лохматой головы по голой спине, к кромке коротких шорт, ощупывает блядские ямочки на пояснице, касается маленькой, аккуратной родинки. Столкнувшись с препятствием в виде полоски ткани, переходят на руки, задерживаются на ловких пальцах. Мягкие ладони пленника иногда становятся тверже стали. Он знает. Первые месяцы Поттер несколько раз срывался, набрасывался со звериным рыком, и только мгновенная реакция спасала Лорда от утраты тела. А он к нему привык, между прочим! И тогда за срывом следовало наказание. Сладкое, расчетливо оставляемое на крайний случай. Будоражащее до потери самоконтроля. Эмоционально острое. Безжалостное вторжение чужого члена в глотку, растерзанный анус, мокрая от пота спина в кровавых дорожках от когтей, крупная дрожь, сотрясающая худое тело, сорванное дыхание. Магия излечит плоть. Шрамы-воспоминания останутся навсегда. Толстые, воспаленные, плохо сросшиеся и потому набухающие гноем из ненависти и чувства унижения. Оставив юношу на полу, Волдеморт тогда садится в кресло и рассказывает о особенно удачных охотах Пожирателей. И беспомощности в глазах их жертв. И о тех, кого не останавливают боль и смерть... И Гарри цепляется за слова как за якорь, заставляет себя жить дальше. Он вспоминает, что дал Слово. *** Поттер меж тем уже успел отжать с губки воду и сейчас осторожно обтирает костлявое колено. Мягкий материал прогибается под давлением и кажется, что сами пальцы скользят по впадинкам и коленной чашечке, оставляя на белой коже крупные прозрачные капли. - Целуй, - почти безразлично приказывает Лорд, слегка поглаживая бузинную палочку. Он видит, как вздуваются в напряжении мышцы рук, тело замирает. Круцио безжалостно. Пальцы пленника скрючивает, они скользят, не находя опоры и с плеском врезаются в гладь воды, окатывая Гарри и Волдеморта крупными брызгами. Взлохмаченная голова низко опущена, плечи сотрясает дрожь, спина выгибается под опасным углом – еще немного и, кажется, переломится позвоночник. - Фините Инкантатем. Он дает время прийти в себя, невербальным заклинанием убирает воду с пола и только тогда повторяет приказ: - Целуй. Секунда и прохладные губы касаются только что обмытого колена. И мгновенно уходят от неприятного Поттеру контакта. Почти неповиновение. Лорд колеблется, но все же решает оставить как есть. Он еще прогнет мальчишку под себя. Ладони торопливо стекают ниже и скользят вдоль икр, прослеживают тонкие венки. Оправдывая нежелание выполнять приказ, Гарри ласкает кожу подушечками пальцев. Он уже точно знает, где кожа наиболее чувствительна и остро реагирует даже на легкое касание, а где можно надавить и даже легонько оцарапать коротко остриженными ногтями. Пальцы мнут, массируют, помогая мышцам расслабиться, а жару растечься по коже, проникнуть внутрь, где он искрами побежит по холодной крови. Да-а-а, так. Еще, Поттер, еще. У тебя волшебные руки! Сильнее. - Не забывай о воде-с, бес-с-столковый щенок-с! – шипит он, резко наклоняясь и заклинанием разогревая ее снова. Успокоившись, небрежно бросает: - Грейнджер сегодня сдала ТРИТОН по зельям. Мастер доволен ею. Жаль, что грязнокровка, не правда ли, Га-а-арри? Разве что правильный выбор мужа мог бы частично исправить положение. Гарри молчит. Но Волдеморт чувствует паузу в движениях рук. Ловкие пальцы уже добрались до ступни и теперь разминают ее, осторожно вращают, охаживают каждый палец. Бережнее, тщательнее, чем в те дни, когда Повелитель предпочитал молчать. Поттер ценит информацию о друзьях и благодарит за это. - Пос-с-сос-си большой палец-с, - развлекается Лорд, тыча ногой туда, где только что были губы юноши. Гарри замирает в нелепой позе, все еще крепко зажимая пятку. До боли. Вскидывает голову и бросает странный взгляд на мучителя. Угроза? Предупреждение? - Вос-сми его в рот, Поттер, - и с угрозой, почти на серпентаго: – Мне-с с-с-стоит запыть-с рас-сказыват о твоих друс-с-са-ах, малсшик? Гарри молча наклоняется чуть вперед и тянет ногу ко рту. Медленно касается губами теплой кожи. Волдеморт едва сдерживает стон удовольствия, когда палец попадает в горячий рот. Юркий язык обвивает его почти у самого основания, поглаживает, ласкает, ловко ввинчивается в межпальцевую ямку. Поттер отодвигается, слегка дует и снова вбирает его в рот, чтобы теперь уже ритмично пососать. Крючковатые пальцы с силой, до вмятин сжимают подлокотники, но лицо вновь непроницаемо и бесстрастно. Потому что зеленые глаза неотрывно следят за алыми, ловя каждый проблеск эмоций. Так странно и нелепо. И чуточку волнующе. Темная сила власти над другим. Ее еще легко оборвать одним движением руки, но она уже существует, цепляется за жизнь крохотными ноготками. Гарри осторожно ставит обласканную ногу обратно в ванночку, берется за другую, тщательно повторяет всю процедуру, и, поколебавшись, уделяет столько же внимания большому пальцу. Две минуты чистого удовольствия для Лорда… И уже когда пушистое полотенце бережно промокает прозрачные капли, его бьют, наотмашь: - Рональд Уизли сегодня подал прошение стать членом Ордена. Видимо, забыл, что я не прощаю предательства. Гарри застывает. Еще секунду назад нежные пальцы становятся чуждым на алебастровой коже элементом. Глаза мутнеют. Повелитель наклоняется подхватывает подбородок юноши, заставляют запрокинуть голову. Веки резко смыкаются, но Поттеру не удается сдержать одинокую слезу, оставившую тонкую дорожку на щеке. Волдеморт проводит по мокрому пятну пальцем и вбирает его в рот, слизывает соль: - Тебя расстраивает эта новость? Не глупи, Уизли предавал тебя не раз, что в нем достойно внимания? … - Унеси тазик. У тебя есть полчаса, - мягко распоряжается Волдеморт и отворачивается. Все, что ему надо было увидеть, он видел. Гарри сбегает из комнаты. Туда, к подоконнику. Где можно сидеть, запрокинув голову. И можно позволить слезам свободно течь. Сегодня из стены, которой он отгородился от Повелителя, вытащили целых два кирпича. Не первые. Не последние. И… почему-то не так уж и хочется плакать. Впрочем, почему «почему-то»? Гарри давно уже проиграл битву за всех. Он знает. И сегодня отпускает от себя обиду поражения. Рон, Гермиона, Чарли, близнецы, Джинн, все они могут жить, не опираясь на хрупкое чужое плечо. Должны уметь жить. Это не единственная битва в его жизни. В саду звонко щебечет птаха с красным хохолком на голове. И упоительный аромат цветов кружит голову. На подоконнике История магического мира… Кто сказал, что всегда побеждает сильнейший? У Гарри есть еще одно поле для битвы. За себя. Нет, даже два. Там, в кабинете, над бумагами склонился Темный лорд. Том Реддл… Единственное доступное Гарри существо. Жестокий, целеустремленный, умный, невероятно харизматичный… Сложно? А когда-то было просто? Вы бывали в апартаментах Лорда Волдеморта? Нет? Неудивительно. Только самые доверенные лица имеют право переступать черту, что отделяет личные комнаты в замке Слизерин от общедоступных. О, нет, вы не увидите здесь ничего лишнего, только самое необходимое. Почти аскетичная обстановка, приглушенные тона. И… Поттер. Это мир на двоих, в котором нет места чужакам. Примечание: Психологи выделяют несколько этапов в процессе проживания человеком события, имеющего катастрофические последствия для его «Я». 1. Отрицание самого факта потери. Попытка изменить свое отношение к происходящему. 2. Агрессия. Попытка изменить внешний мир, попытка вложить все силы, чтобы вернуть утраченное. 3. Торг (есть не во всех легендах) с высшей силой. Желание пожертвовать чем-то другим, но вернуть. 4. Апатия. Возвращение к внутреннему миру и более глубокая попытка изменить свое отношение к произошедшему. Осознание сути, оплакивание и прощание. 5. Восстановление. Снова разворот во внешний мир и активные осознанные действия в нем. Строительство своей новой жизни. Разрешение жизненным силам войти туда, где раньше было место для потерянного.