Параллельная вселенная

Вечер был чрезвычайно тихим. По крайней мере, так могло показаться, если на минуту прикрыть веки и постараться абстрагироваться от посторонних шумов. Бертольд попробовал снова, но больше не получалось. Он устало вздохнул и потер пальцами переносицу. Шум из столовой, где кадеты праздновали день рождения Жана Кирштайна, доносился до обрыва над озером, где и сидел Бертольд. Он сидел на самом краю, свесив вниз длинные ноги, и любовался лунным светом, в изобилии лившимся на поверхность озера. Темно-синяя гладь воды изредка покрывалась мелкой рябью, вызванной внезапно взявшимся из ниоткуда ветерком. Берт был типичным интровертом и меланхоликом. Всегда молчаливый, замкнутый в себе, он любил одиночество, хотя и не мог представить свою жизнь без лучшего друга Райнера. Райнер был его полной противоположностью: живой, общительный, он был просто сгустком положительной энергии, которого любили абсолютно все. Райнер был душой любой компании, он мог за секунду поднять настроение даже самому печальному человеку. Райнера любили многие девушки, но сам Райнер преданно любил малышку Кристу Ренц, самую милую и обаятельную девушку 104 курсантского набора. К Берту, в общем-то, девушки тоже хорошо относились, но только как к приятелю, не более. Да и Берт в них всех не особо нуждался... Только в ней. Вероятно, она была самой глупой и безнадежной мечтой из всех, какие только бывали у Берта. Он тряхнул головой, взъерошил чуть отросшие черные волосы и снова подумал о друге, пытаясь отвлечься. А ещё Райнер был смелым. Он одинаково самоотверженно бросался как в простой юношеский спор, так и в смертельный бой. Бертольд же ощущал себя трусом. Подобные мысли всегда оставляли отпечаток на его лице - и без того всегда печальные зеленые глаза становились ещё печальнее, хотя, казалось бы, куда уж ещё... Райнер это часто замечал, и потому всегда строго одергивал его, точно зная, о чем снова думает его друг. Именно поэтому сегодня, пока азартный Райнер был занят игрой в карты с Конни и Жаном, Берт незаметно ушел к обрыву, чтобы побыть наедине с собой. Он подумал, что мог бы даже не напрягаться и не выжидать момент. Его и так никто никогда не замечает, даже несмотря на довольно высокий рост. Он снова печально вздохнул и бросил вниз камешек, который бездумно вертел в руке уже пятнадцать минут. Камешек глухо булькнул, попав в воду. Берт потянулся за следующим. - Опять сидишь тут один и занимаешься своим любимым делом - самокопанием? Берт вздрогнул. Райнер появился за его спиной абсолютно бесшумно. - Нет. Просто отдыхаю. От шума голова трещит. Райнер усмехнулся и сел рядом с другом, попутно загребая широкой ладонью мелкие камни, которые тут же принялся бросать вниз вместе с Бертом. Немного помолчав, он спросил: - Это из-за Энни, да? - А что с ней? - равнодушным тоном спросил Бертольд, рассеянно глядя куда-то вдаль. Райнер удивленно взглянул на друга. - Ну... она весь вечер с Эрена глаз не сводила. Раз или два мне даже показалось, что Микаса вот-вот даст ей в глаз, - засмеялся он. - Я думал, ты это заметил, и именно поэтому ушел. Берт молчал. Он, кажется, даже не слушал Райнера, глубоко увязнув в своих мыслях. - Черт, да ты же столько лет по ней сох! В чем дело, приятель? - Райнер выбросил все камни и повернулся к Берту. - Сох, - согласился тот, - да уже давно как отсох. - Весьма неожиданный поворот событий, - медленно произнёс Райнер. - Тогда почему же ты ушёл? Только не надо мне тут про шум говорить, я ведь прекрасно знаю, что это не так. Берт заёрзал. Райнера не проведешь. За много лет дружбы он выучил все привычки и тонкости душевной организации своего молчаливого друга наизусть. - Я просто боюсь. Райнер вздохнул. Он всё понимал, потому что боялся сам. Но было уже поздно что-либо исправлять. Временами его тошнило от самого себя, и от того, что он сделал, и должен был ещё сделать, но все же больше он переживал за друга. Берту не хватало твердости в характере, и он все принимал слишком близко к сердцу, отчего со временем стал совсем замкнутым. Кроме Райнера он вообще никому не доверял, и жил в постоянном нервном напряжении. Временами Райнер не мог понять, как друг выдерживает всё это, ведь Бертольд никогда не любил обсуждать какие-то свои проблемы, и всё всегда копил в себе, не размениваясь на бессмысленные, с его точки зрения, разговоры и выяснения отношений. - Всё будет хорошо, Берт. Мы выживем и обретем своё счастье. Может, не дома. Когда-нибудь, где-нибудь... - Где-нибудь... - тихим эхом отозвался Бертольд. - Где-нибудь в параллельной вселенной мы будем счастливы, но не здесь, Райнер. Не в этом мире. Райнер не ответил, а Берт снова погрузился в свои мысли. Параллельная вселенная была. Она существовала в воображении Берта довольно давно, но никто, даже Райнер, о ней не знал. Берт ревностно оберегал её, цепляясь за неё в худшие времена, когда хотелось затянуть удавку на шее, умереть, не быть, не существовать... Цеплялся за неё, как утопающий за соломинку. И она спасала его в те дни, когда ему казалось, что он едва балансирует на зазубренном крае здравомыслия, рискуя в любой момент сорваться в бездну и раствориться в безумии. В параллельной вселенной все было прекраснее некуда. В воображении Берта маленькая часть ее была очень похожа на его родную деревню. Много зеленого, яркого зеленого цвета... Высокие деревья с пышными кронами, кругом трава, покрытая утренней росой, река, в которой танцуют блики восходящего солнца, золотые поля, раскинувшиеся на бескрайних равнинах. В зеленых лугах размытыми пятнами белели ромашки... В его вселенной все были живы. Всё просто дышало жизнью. Глупо и нелепо было даже представлять смерть в таком прекрасном месте. На зеленой траве близ реки Берт видел себя и всех тех, кто составлял основу его жизни сейчас или когда-то давно. Они сидели вкруг и смеялись над чем-то. Над их головами пели птицы, и легкий приятный ветерок колыхал листву на деревьях. Листва загадочно шуршала, казалось, будто она что-то тихо им шепчет. Вот и Райнер. Он сидит, по-турецки скрестив ноги, и смотрит на прекрасную златовласую девушку, старательно плетущую венок из ромашек. Криста. Она вплела в венок последнюю ромашку и водрузила его на голову Райнеру, который слегка к ней наклонился. Здесь Райнер счастливо улыбается, но в реальности же Бертольд не видел такую улыбку на лице друга уже давно. Тут сердце Берта сжалось и пропустило удар. Справа от Райнера сидел симпатичный черноволосый парень с большими глазами прозрачно - серого цвета. Берик. Берт запомнил его мальчишкой, когда тот погиб, спасая Райнера. Во вселенной Бертольда Берик был жив, да и как могло быть иначе? Не было ни дня, когда бы они с Райнером не скучали по нему и не вспоминали бы его. Берт пытался представить друга повзрослевшим. Наверное, он был бы ростом, как сам Бертольд. В детстве они оба были выше Райнера на целую голову. Берик рассказывал что-то ужасно смешное, и все хохотали. Его глаза блестели, а сам он не переставал улыбаться, заражая всех позитивом. Подле него находилась их маленькая Энни. Она с равнодушным видом жевала травинку, изредка поглядывая на Берика. Когда ей не нравились его шуточки, она с силой толкала его в плечо маленьким кулаком, а он картинно возмущался, даже не пытаясь скрыть хитрую улыбку... Сам Берт тоже никогда не сидел в одиночестве, однако по какой-то причине, не понятной ему самому, немногим раньше он боялся посмотреть на того, кто все это время был рядом, хотя и догадывался, лелея в себе настоящем чувства к этому человеку. Но однажды, совсем недавно, он решился. Рядом была Имир. Немного не та Имир, которая в реальности ругалась, как заправский пират, и курила дорогой табак, стыренный у командиров кадетского училища. Которая перепивала даже Райнера, самого крепкого в их наборе парня, и ей ничуть не было потом плохо. Которая до последнего была готова защищать Кристу. Не та Имир, которая никогда бы, как был уверен Берт, не посмотрела бы на такого, как он. Имир из его воображения была такой запредельно близкой и волнующей, что у Берта кружилась голова. Её каштановые волосы не были собраны заколкой в тугой хвост, а свободно рассыпались по плечам. Ветерок колыхал пряди её волос, и они щекотали щеку Берта. От неё исходил тонкий, едва уловимый терпкий аромат, заставлявший парня дрожать от волнения. Он повернул к ней лицо, а она подняла на него глаза золотистого цвета. Её взгляд прожигал насквозь, казалось, она смотрела ему в самую душу. Пробивавшиеся сквозь кроны деревьев солнечные блики попеременно мерцали на её лице, усыпанном мелким песком веснушек. Она смотрела выжидающе, а он не знал, как поступить. Ведь это же была Имир... Такая далекая в реальности, но такая близкая здесь, в его голове. Берт оглядел компанию, словно ища поддержки, но никто не замечал их. Он снова посмотрел на девушку, прижавшуюся к нему вплотную. По лицу побежала привычная капля нервного пота. Имир стерла её ладонью, неожиданно мягкой. Решение пришло ему в голову само собой. Берт обхватил её лицо ладонями, и их губы встретились. - Эй! Ты что, уснул? Райнер с силой потрепал друга по плечу. Воображение Берта сузилось до размеров крошечной точки. Он так и не понял, что это сейчас было, но это было прекрасно. Сердце его всё ещё взволнованно билось о грудную клетку. Берт медленно перевел взгляд на друга. Райнер смотрел озадаченным взглядом. - С тобой всё в порядке? - заботливым тоном спросил он. Бертольд согласно кивнул. - Я просто задремал, наверное. Ты что-то говорил? Райнер снова смерил его внимательным взглядом, а затем ответил: - Я говорю, пойдем ещё разок Жана поздравим, и спать. Завтра рано вставать. Поход, помнишь? - Да... поход. Ага, идем, - рассеянно пробормотал Берт, не отпустив ещё прекрасное видение. Он тяжело поднялся, кинул последний взгляд на озеро, и последовал за уходящим Райнером. Шум в столовой слегка утих, но теперь были слышны периодические возгласы. Некоторые из них, не совсем цензурные, принадлежали то Жану, то Конни, то Эрену, очевидно, игравшим на что-то весьма ценное. Райнер распахнул дверь, и на друзей тут же вывалилась обнимающаяся парочка. Приглядевшись, они узнали Франца и Ханну. Влюбленные даже не обратили на них внимание, слившись в страстном поцелуе. - Они как будто съесть друг друга хотят, - проворчал Райнер. - Ну, что тут у вас? Кто кому что должен? - громко спросил он, подсаживаясь к компании игроков. Игроками на этот раз были Жан, Эрен, Конни, снова что-то жующая Саша, и, к удивлению двух друзей, Имир с Кристой. Берт кинул быстрый взгляд на Имир, и неожиданно встретился с ней глазами. Он тут же покраснел и поспешил отвернуться. - О-о-о, Райнер! Ты - таки нашел своего дружка, - громко выкрикнула Имир своим не по-девичьи низким голосом с хрипотцой. Она была уже достаточно пьяна, и крепко прижимала к себе Кристу за плечи. Криста выглядела слегка испуганной, и переводила встревоженный взгляд с Имир на Райнера. Тот фыркнул. - А не пора ли тебе спать, милая? Ты уже прилично накидалась, как я погляжу. Имир стукнула кулаком по столу, привлекая всеобщее внимание. - Требую партию на пять стопариков! Она кинула хищный взгляд на Райнера. - Только ты и я. Или струсил, дуболом? Райнер нахмурился, но тут же громко расхохотался. - Давай. Ты и половину порции не осилишь. Не хочу тащить твою полумертвую тушу до казармы потом... - Имир, не нужно, пожалуйста, - Криста легонько потянула её за рукав, но Имир резко вырвала руку. Тут, ко всеобщему изумлению, вперед выступил Бертольд, и, отчаянно краснея, подхватил Имир под руку. Он быстро потянул ничего не понимающую девушку на выход под громкий хохот и улюлюканье кадетов. - Какого дьявола ты творишь, придурок?! - заорала Имир, пытаясь освободиться, но хватка Берта была железной. Он вытолкнул её на улицу и захлопнул дверь. - Прости, но тебе нужно проветрить голову. - Хах. Себе проветри, фрик. И дружку своему пустоголовому заодно. Имир достала те самые ворованные сигареты, и судорожно начала чиркать спичкой о коробок. Кое-как подпалив сигарету дрожащими руками, она глубоко затянулась и медленно выдохнула сизый дым. - Кайф. Ты будешь? - протянула она пачку парню. - Спасибо, но я не курю. Она хрипло рассмеялась. - Ну конечно, как же я могла так о тебе подумать, ты же у нас этот, как его, чертов правильный парень... Язык Имир здорово заплетался, но её это, кажется, мало волновало. - Ты это сделал для него, да? Для Райнера? - она пытливо заглянула ему в глаза, но Берт отвел взгляд. - Я не понимаю, о чем ты. - Не ври! - взвизгнула девушка. - Я видела, я всё видела! Я видела, как он целовал её за складом с провиантом, а она не сопротивлялась! Она все врет мне, все врет, говорит, что он не нравится ей... А я одна, всегда теперь одна буду, понимаешь?.. Имир внезапно всхлипнула, и Берт совсем растерялся. Не то чтобы он боялся плачущих девчонок, просто это ведь была Имир, и слез её никто и никогда не видел. На какую-то долю секунды Берту даже стало жаль её. Имир не была эталоном женственности, и дело тут даже было не в грубой форме, в которой трудно разглядеть все прелести девичьей фигуры. Сама натура Имир была грубой и резкой, она никак не вязалась с такими понятиями, как "нежность" и "романтика", казалось, ей были чужды всяческие типичные девчоночьи переживания, и именно поэтому парню было удивительно видеть её плачущей. Но Берт не мог ничего с собой поделать, его уже давно тянуло к этой тощей беспардонной и грубой пацанке. Он неуклюже приобнял её за плечи, пытаясь успокоить, но Имир раздраженно оттолкнула его руку. - И ты теперь один будешь, фрик, - резким голосом сказала она, и попыталась прикурить новую сигарету, попутно размазывая мелкие слезы злости по лицу. - Может, проводить тебя? За Кристу не беспокойся, Райнер очень надежный, я за него ручаюсь. Он её в обиду не даст. Он любит её ведь... - Да, наверное... - прошептала Имир. Они молча дошли до женских казарм. У двери Имир повернулась, и, пошатываясь, подошла к Бертольду. Он опять ощутил стремительно бегущие по лицу капли пота, но продолжал стоять, как вкопанный. - Это, фрик, - едва ворочая языком от количества выпитого, произнесла Имир. - Поцелуй меня, а? Берт оторопел. Нет, он не ослышался. Снова Имир затевает эти свои игры для собственного развлечения. Он часто наблюдал за ней, и заметил, что она любила подчинять себе людей, а затем выбрасывать их, как ненужную вещь, когда они сослужат ей свою службу. Бертольд вдруг понял, что только что он сам стал новой жертвой этой коварной девчонки, и что, скорее всего, она точно так же избавится потом и от него, просто станет игнорировать. Но о том, что будет потом, он подумает позже. Имир обхватила себя руками за плечи и уставилась на парня выжидающим взглядом. Совсем как там, в его параллельной вселенной. - Имир, ты... - Я знаю, что завтра чертовски об этом пожалею, но завтра будет только завтра. И Берт подчинился. Имир не знала, что он мечтал об этом каждый день, когда ловил взглядом в толпе её тощую высокую фигуру. Каждую ночь, когда её образ возникал у него перед глазами, как только он закрывал их. Имир целовалась грубо, больно кусая его губы, и Берт вполне ожидаемо ощутил нарастающее желание. В порыве эмоций он крепко обхватил её за талию, а Имир неожиданно крепко сцепила руки за его спиной. Он не знал, сколько времени они целовались, и видел ли их кто-нибудь, да и не хотел знать. Это было так прекрасно, и Бертольд ни за что не хотел, чтобы это закончилось. Но Имир медленно разорвала поцелуй, тяжело дыша. - Всё, хорош. Спасибо за то, что разрядил обстановку, - прошептала она ему в губы. Берт разочарованно отпустил её из объятий и с грустью наблюдал, как Имир поднимается по лестнице ко входу в казармы. Он развернулся было, но тут услышал её голос. - Эй, фрик! Здорово целуешься, скажу я тебе. Как-нибудь обязательно повторим. Берт залился краской, а Имир захохотала своим хриплым смехом, и, напевая какую-то песенку, закрыла за собой дверь. Берт устало завалился на свою кровать и протяжно вздохнул. Он был один в комнате. Очевидно, парни ещё гуляли, а Райнер, как надеялся Берт, уже увел Кристу показывать ту самую лунную дорожку, которую они с ним наблюдали сегодня вечером. Он до сих пор не мог поверить в то, что произошло. Похоже, что Имир просто была пьяна и обижена на Кристу, но всё же... Есть хотя бы сотая доля шанса, что тот счастливый Берт из выдуманной им самим параллельной вселенной каким-то образом появится и в этом мире. Ему много для счастья было не нужно. Лишь бы он мог почаще провожать Имир до казармы, лишь бы она могла почаще смотреть ему в глаза... В свою очередь, Бертольд не мог знать, что как только Имир закрыла за собой дверь такой же пустой комнаты, она прислонилась спиной к стене и сползла на пол, закрывая ладонями пылающее лицо. Он не мог знать, что не он один мечтал ночами о человеке, который, как ему казалось, даже не подозревает о его существовании. Ведь у Имир была своя параллельная вселенная, так похожая на его собственную.