Судьба или темнота - друг молодежи

Славка с утра раз десять проверил, а не пахнет ли от него табаком, даже джинсы сегодня другие надел и рубашку со свитером тоже. А все почему, а потому, что в этот день последним стоял урок физкультуры, и парень решил зажать свое вожделение снова, ибо понял, что от спермотоксикоза просто сойдет с ума. — Вячеслав, пижон! Что, очередную девушку решил соблазнить? — Яр сидел за кухонным столом и строил глазки своему братику. — Цыц, малявка! — пришикнул Слава на Яра и попытался оправдаться перед грустной мамой. — Мама, не слушай ты его. — Ага, не слушай, опять потом какая-нибудь девица заявится ко мне и будет требовать денег на аборт или твои мощи, как завидного жениха, — покачали грустно головой. — А чо, девочки — это круто, вырасту, буду таким же, как Славка! — брякнул Яр и получил от матери подзатыльник. — Я те покажу ЧО! Отца на вас нет, вечно он в своем бизнесе пропадает, а мне с вами с двумя не сладить однозначно. — Ма, не волнуйся, больше девиц не будет, — усмехнулся своим похабным мыслям Славка. — Ага, в монахи подался. Знаю я вашу кобелиную породу! Весь в папашку, у того любовницы каждую неделю новые. А у тебя девки-потаскушки! — разошлась мать. Слава понимал ее более чем хорошо. Бедной женщине, которая так рано постарела, каждую неделю приходили устраивать спектакли: то новоиспеченные пассии отца, то его трахнутые девки. К слову сказать, Славка был очень аккуратен по сравнению со своими друзьями и всегда пользовался презервативами. Но так как девушки у них были чаще всего общие, то по его душу приходили домой даже чаще, чем по его друзей. Хотя доказать матери обратное было в принципе невозможно. — Не, мама, я выбрал такую, что точно не забеременеет. Гарантирую. — И где ж такие девки водятся? — усмехнулась криво женщина, прекрасно понимая, что это новый развод сына. — В моем классе. И это не девка, а парень, — добил свою маман старший сын. Мама побледнела и, охнув, села со всего размаха на итальянский стул ручной работы, благо их квартира в новых домах с индивидуальной планировкой была обставлена по последнему слову моды и со всем размахом папиных денег. — Ты шутишь, надеюсь?! — но, видя правдивое лицо сына, схватилась за голову. — Еще хлеще. Сын — гомик! Ты смерти моей хочешь, да? — Нет. Просто мне все эти девки и связанные с ними скандалы самому осточертели, вот я и решил себе мальчика найти, — Слава успел только за стол спрятаться от взбешенной матери, которая схватила скалку наизготовку, как биту, а потом выскользнуть из кухни и закрыться в своей спальне на втором этаже. Квартира у Славки была двухуровневая с наборным паркетом. Мать бушевала долго, но вынести основательную дубовую дверь ей было не под силу. А позже тихонько в дверь поскребся Яр. — Слав, это я! Пойдем быстрее в школу, пока мама выбежала к соседке. — Айда! — Славка выскользнул из комнаты с сумкой наперевес и, подхватив рюкзак своего братишки, выкатился с ним на улицу. — Брат, а ты про мальчика не соврал? — спросили серьезно, заглядывая в глаза. — Нет. Что, презирать будешь? — вздохнул тяжко Слава. — Нет, если ты его выбрал среди всех красавиц, которые вокруг тебя вились, значит, стоящий человек, — Яр шмыгнул носом и поддел ботинком камень. Они были похожи, только у мелкого волосы были светлее, а глаза не черные, а шоколадного глубокого цвета, как у отца. А вот в кого такой чернявый был Славка, никто в семействе откровенно не знал, а отец вообще подозревал, что его жена по молодости согрешила с кем-то на стороне. Так как часто возил свою благоверную по Югославским и Чехословацким курортам, а там чего не упустишь, тем более сам папа волочился за каждой юбкой в округе, а мама у Славы в молодости была очень красивая, видная женщина и пользовалась у мужчин повышенным интересом. — Ага, стоящий, отец узнает — убьет! — охнул Славка, глядя в землю. — Да ладно тебе, нашему отцу, по-моему, по барабану и по бубну. Кроме нас у него внебрачных детей навалом, сам знаешь, — рассудил по-взрослому Яр, а после добавил. — А ты его любишь, правда? — Да, люблю. Только смотри, не проговорись, а то не познакомлю. — А что, можешь познакомить? — запрыгали вокруг резвым козликом. — Могу, но только он пока не знает о моих чувствах. Так что молчи, ладно? И моим друзьям не проговорись, — смерили радостного братишку взглядом. — Да что я не понимаю! Этим козлам я вообще ничего не скажу, да они меня и не слушают, я для них пустое место. И потом, я сам влюблен, — поделились новостью. — Что, тоже в парня? — охнул с испуга Славка. — Нет, в девочку, — прошептали замогильным голосом. Слава мысленно перекрестился, подумав, что в их семье и одного гея более чем достаточно. А если будут оба, то все — суши весла — родители живьем шкуру спустят, причем с него первым, потому что показал дурной пример младшему брату. — Тут ситуация сложнее. Мои козлы поставили на парня, который мне нравится, деньги и поспорили на то, кто его первым завоюет, — начал объяснять малому Славка. — Вот скоты! Они и раньше тебе девиц паршивых подсовывали и пару раз подставляли нехило на бабки. Слава посмотрел на голубое небо и тяжело вздохнул, его братишка хоть и был на пять лет младше его, но оказался единственным человеком, которому тот доверял все свои тайны. Яр никогда не предавал и всегда был на стороне Славы, хотя часто ерничал над старшим братом и прикалывался. — Так что смотри, они и тебя в оборот возьмут. — Ща, так я им и дался. А ты ему признаешься? Правда? — снова трепетно заглянули в глаза, ибо старший брат был незыблемым и непотопляемым авторитетом во всем. А главное — родным и понимающим все человеком. — Признаюсь, но позже, между парнями это сделать сложнее, — пояснил Слава и убыстрил шаг, тем более школа показалась вдали. *** — Костя, а ты шоколад любишь? — подкатил с утра пораньше Ваня. — Нет, — грубо. — А мармелад? — заискивающе. — Тоже, — еще грубее. — А мармелад в шоколаде?! — не отставая. — Тем более! — отрезая все заигрывания на корню. — А что тогда? — теряясь окончательно в догадках. — А тебе на кой? — прищуривая золотые глаза поверх тетради. — Да так, интересуюсь… — Я те не девка, чтобы мной интересоваться, — отрезал Костик, зарываясь в тетрадь. — Конечно! Он парень, настоящий мужик, — на их парту падает задом озабоченный номер два — Мишка и, болтая ногами, начинает свой допрос. — Слушай, Костик, а как насчет караоке? Сегодня вечером. — Я не пою, — второй заход взятия крепости и защиты жителей города от наглых голодных захватчиков. Костя даже знает, чем они голодны и чего этим извращенцам не хватает — секса с ним, и это его особенно не радует. — Тогда бильярд? — Не интересуюсь. — Боулинг? — Аналогично. — Фи, какой ты скучный, а как просто пойти в бар выпить? — После того раза ни за что и никогда более, — отрезает Костик второго и закрывается от зеленых похотливых глаз основательно книжкой. — Чего к парню пристали! — на арене появляется сам Принц, он шикает на сидящего в наглую на парте Мишку, а потом кивает Ваньке, дабы тот уступил ему место, и голубоглазый с неохотой встает и тащится из класса. — Слушай, Костик, ты лошадей любишь? — теперь его берут по-крупному, до этого был слабый лепет голодранцев. Максим же богат, конечно, не он сам, а его родители. Только Слава может сравниться с ним возможностями по соблазнению и количеством свободных денег. — Люблю, на расстоянии — и чем дальше, тем лучше. — А на яхте хочешь покататься? Я тут вечеринку закатываю для близких друзей и тебя приглашаю. У нас на водохранилище своя собственная яхта, я часть класса позову. Ну как, согласен? — В честь чего вечеринка? — В честь уходящих теплых дней и начала учебного сезона, все-таки последний год вместе. — А чего только мне тогда говоришь и так тихо? — усмехнулся Костик рвано. — Так не весь же класс. А только избранных, — сексуально делая акцент на слове «избранных» и нежно поглаживая бедро Кости своей огненной рукой. От такого Костик дернулся в сторону и, прикусив от испуга нижнюю губу, выдавил из себя: — Я подумаю… — Ага! Подумай, лапа, а я буду ждать. Хоть вечность! — бархатистый голос прошелся по всем нервным окончаниям и застрял в виде неприятных мурашек на загривке. «Если меня тогда трахнул Максим — повешусь на первой же березе!» — про себя решил Костик и уже особо не удивился, когда вместо уплывшего лайнером горделивого Максима к нему снова стал приставать Ваня вкупе с Мишкой. Голубоглазый упорно интересовался гастрономическими пристрастиями Кости, а зеленоглазый увеселительными программами и прочей ненужной херней. «Пристрелите меня кто-нибудь! Если кто-то из них переспал со мной, то береза и веревка с мылом уже не помогут. Господи, когда же они заткнутся?» — простонал, пытаясь заткнуть уши издерганный Костик. И Бог услышал его молитвы — прозвенел звонок, оповещая класс о начале первого урока. Костя вздохнул еще сильнее, а ведь это было только начало его трудового дня, а последним уроком, как и на той неделе, стояла долбанная физкультура. *** Когда его снова утащили в подсобку, Костя уже не удивился, а даже, кажется, свободно вздохнул. Он чувствовал в кромешной темноте, как его нежно прижали к горячей груди и, вздохнув знакомый запах пота своего мужчины, даже улыбнулся уголками своих губ. Теперь Костик был точно уверен, что перед ним тот самый парень, что неделю назад поимел его тут же в темноте этой самой подсобки. И что это точно не Ванька, не Мишка, и тем более не Максим. Как бы не скрывал от себя Костик и как бы не отрицал, но всю эту неделю его ум сопоставлял факты, сравнивал и анализировал. И все чаще он понимал, что кроме Славы никто не подходит, но как же он хотел, чтобы этот черноокий красавец признался ему сам в содеянном, а главное, пояснил причину, по которой он снова стоит, прижатый к его горячему боку. — Скучал? — прошептали над ухом и потерлись об короткие волосы своей щекой. — С чего бы? Мой зад всю неделю болел и жаловался на свою несчастную жизнь, — съязвил шепотом Костик. Они, как и в прошлый раз, перешли на тихий шепот, правда сегодня было все по-другому, и оба парня это понимали. Так Костик не вырывался и не дрожал от страха, а его пленитель был чрезмерно нежен. Это читалось и в касании его ласковых рук, которые скользили по золотоглазому, и в нежных поцелуях, которые Костя ощущал на висках и скулах. — А я очень скучал. И мой говнистый член тоже, — хмыкнула чернота, вызывая тихий смех Костика, парень шутку оценил, вспомнив, как он обозвал мощное хозяйство ебущего его одноклассника. Он почувствовал, как нежные руки скользнули под футболку и очень осторожно очертили ореолы сосков. — Можно? — спросили над ухом и, услышав согласный стон со словом «Да», потерли возбужденные горошины между подушечками пальцев. — Ты снова пахнешь сегодня, как девочка — цветами. В чем же твой секрет? — Ох-х-х-х! Только в том, что я вечно забываю мыло и пользуюсь обмылком, оставленным кем-то пустоголовым в третьей кабинке. Ах-х-х-х! — простонал Костик, понимая, что возбужден донельзя, и что, если пытка сосков продолжится, то он просто постыдно сольет себе в боксеры. Чернота видно тоже подумала о том же и, скользнув ниже по подрагивающему телу, коснулась резинки трусов. — Разрешишь взять его в рот? — раздалось снизу и полностью сорвало предохранители Константину. — Да-а-а-а! — прошептали сверху, а когда почувствовали, как горячий язык партнера обвивает его небольшой пенис и заглатывает на полную, двинув пару раз бедрами, слили пленителю в глотку. Костя, задрожав, на подгибающихся ногах сполз вниз в горячие объятья, где его рот взяли приступом, делясь вкусом собственного семени. — Ты сладкий и такой желанный, — прошептали, отлипая от губ Константина. Костя пошарил по темноте рукой и, найдя бедро парня, в наглую двинулся к его паху, а там было все в такой боевой готовности, хоть паши елдуном, хоть вешайся на нем всем взводом. — Хочешь, я тебе пососу? — спросил робко Костик, услышав сдавленный стон своего партнера на касание своей рукой. — Нет, — прошептала темнота, а затем, прижав его к себе, подула так похоже на бусинки вспотевшей шеи. — Ты меня простишь за наш первый раз? Я тогда просто с ума сошел, так возбудился от твоей близости, что не удержался. А потом сутки искал тебя по всем девятым классам, пытаясь извиниться. — А когда понял, что это был я? — улыбнулся в темноту Костик. — Когда тебя на руках нес домой, только запах морского шампуня меня сбивал с толку, — прошептал парень, продолжая ласково держать его в своих объятьях. — Поэтому ты пощупал меня дома, когда положил на кровать? — кивнул своим мыслям Костя. — Значит, заметил, а мне показалось, что ты спишь, — вздохнули тяжко. — Уснешь тут, когда на твой зад такие ставки делают. — Так ты и это знаешь, — изумились рядом, а после, потянувшись, снова поцеловали. — Я тебя им не отдам. Зубами глотки перегрызу всем троим, а не отдам. — Но они ведь твои друзья, — удивился снова Константин, чувствуя, как в его груди разливается теплое и нежное чувство к этому холодному, внешне отрешенному от жизни красавцу. — И что? Я ведь тебя люблю, а не их! — выдали в полный голос и осеклись, замерев статуей под боком. Костик слышал, как у его мужчины застучало набатом сердце, ожидая его ответа, и осознал, что как раз об этом моменте и говорила его мама. И от него будет зависеть — будет ли этот парень ему другом или чем-то большим. А еще удивило то, что собственное сердце заколотилось так же громко, как и бьющееся рядом, отдаваясь в унисон и подтверждая его чувство к этому Донжуану его класса, черноокому холодному красавцу с таким гордым и звучным именем. — Я тебя тоже люблю, Вячеслав, — прошептал Костик своему возлюбленному и охнул от того, как сжали в порыве страсти его ребра, он чувствовал, как парень с жадностью выцеловывает его шею, спускаясь на грудь и поочередно посасывает его возбужденные горошины сосков. — Слава, ох! Я не буду против, если ты меня возьмешь сзади. Ах! — Нет. Сегодня не буду, у тебя, наверное, до сих пор там все тянет и болит? — прошептали нежно на ухо, а позже, вытащив мощный член, положили прохладную ладонь Костика сверху. — Просто поласкай меня рукой, этого будет более чем достаточно. — Хорошо, мой Слава, — нежно прошелся Костя по всему стволу члена своего любовника, а потом приникнул к сочащейся головке своим жарким ртом. — Костя, не надо, я этого не заслужил. Ах-х-х-х! — выгибаясь ласкающим губам и теряя контроль полностью. — Но я этого хочу, — сказали снизу и убыстрили темп как нежных губ вкупе с юрким языком, так и старающихся рук, нежа сжавшиеся яички под мощным налившимся стволом любовника. После того, как Славка выплеснулся Косте в рот, они просидели в темноте еще, наверное, минут двадцать. — Я матери своей сказал сегодня про тебя, — выдал Славка, нежно перебирая короткие пряди волос Кости. — И как результат? — спросил Костя, трясь об оголенную грудь своей любви. — Если не убьют сразу, то жить буду. Но, возможно, приду к тебе на постой, если вышвырнут из дома. — Я думаю, моя мама не будет против тебя, ты знаешь, она на днях сказала, что примет любого, кого я полюблю. Девушку или парня — без разницы. — И ты после этого будешь утверждать, что она не ведьма? — усмехнулся Слава. — Не-а! Я отрицать очевидное не умею. Да и ни к чему это, верно? — Костик встал с колен своего мужчины и потянул за руку вверх. — Пойдем, а то закроют в этой подсобке и тогда будем ночевать вдвоем. — Я не против. Да только, думаю, твоя мама нас найдет первой, от ее золотых ведьминых глаз скрыться просто невозможно. — Это точно, — поддакнул Костя и, выведя свою черноокую любовь из подсобки со школьным поло-мывочным инвентарем, потянул в душевые. — Пойдем, душ примем вместе, а то скоро нагрянут девятые классы. — Ох уж мне эти девятые классы! — хохотнули следом и, прижав к себе Костика за тонкую талию, поцеловали в золотую макушку. Совместная помывка в одной кабинке простой школьной душевой сулила кучу открытий, которые парни жаждали оба, причем с одинаковой силой юной любви. Выйдя из школы, радостные юноши столкнулись с насупленным мальчишкой семиклассником, сидящем верхом на турниках. Паренек смерил обоих заинтересованным взглядом шоколадных глаз, а потом переметнулся на землю. Обалдевшему Костику протянули широкую ладонь со словами: — Привет! Я — Яр! Его младший брат. Костик ладонь пожал и нежно улыбнулся этому серьезному парнишке: — Костя. — Он все знает, — сказал Слава фразу, которая могла в равной степени относиться к обоим парням. — Значит, признался? Молодец! Я в тебе, брательник, не сомневался, — усмехнулись шоколадные глаза, отсматривая покраснение ушей Костика. — И что ты ему ответил, Костя? Впрочем, можешь не говорить, и так видно, что у вас всеобщее счастье. Цветете как две розы на помойке! — ЯР-Р-Р-Р! — над мелким нахалом нависли грозовой тучей. — А я чего такого сказал? Поздравляю! Хотя такому красавчику, как ты, отказать невозможно. А вот мне не повезло. Валентина наотрез отказала. Может, мне тоже мальчика подобрать? — вздохнули тяжко, а потом скосили хитрый глаз в сторону до сих пор потерявшего дар речи Костика. — Я тебе подберу! Чего ждешь?! Новости есть? — Слава облокотился все на тот же турникет, а мелкий вновь залез на него сверху, легко подтянувшись на сильных руках, уже сейчас он был ростом практически с Костю и было ясно, что к одиннадцатым классам догонит братишку по полной программе, если не перегонит. — Твои козлы, как ты и говорил, взяли в оборот. Чего только не сулили: и конфет, и мороженного, и прогулку на яхте, — начали по-деловому докладывать с насеста. — А ты? — кивнув своим мыслям. — Послал! А когда совсем достали — то и обматерил, — заявили серьезно сверху. — Материться не стоит, это лишнее, — покачал головой сокрушенно старший брат, смотря, как Костик собирает челюсть с асфальта, зыркая то на одного брата, то на другого. Все это действо напоминало ему какой-то остросюжетный детектив, главные герои которого в борьбе за благо человечества на своей сходке вели себя серьезнее некуда, решая глобальные проблемы — жить этому миру или не жить. И, честно, не знал, как на это все реагировать, вот и оставалось только хлопать глазами, махать ушами и получать кайф от развернувшегося действа, да челюсть подхватывать на подлете к земле. — Мама звонила? — Ага! До сих пор орет в трубку, думаю, пока тебе домой рано идти, — кивнули, очень похоже копируя брата. — А еще сказала, отцу нажалуется. Ты мне адрес запиши, где будешь, я тебе вечером одежду заброшу и книги какие надо. Глядишь, за неделю по-тихому перетаскаю все необходимое. — Спасибо, братишка, — пожали руку мелкому. — Не за что! Я всегда на твоей стороне, — а потом перевели взор на стоящего в ступоре Костика. — А у тебя случайно сестренки нет? С такими же золотыми глазами? — Нет, — вылупился еще сильнее на этого крайне серьезного паренька Костик. — А что? — Жаль, а то бы женился. Ладно, влюбленные, пока. Мне до дому пора, принимать оборонительные меры, — Яр помахал обоим рукой и, спрыгнув на землю, повесив свою сумку на плечо, почапал гордо домой. — Он у тебя серьезней некуда, — прошептал Костя, изумленно смотря вслед. — А то! Порода! Он единственный, кроме тебя, кому я доверяю полностью. Ни разу не предал и не подвел — свой мужик, хоть и мелкий приколист, — смотря вслед гордо удаляющейся спине, а позже перевел взор на Костю. — Ты не будешь против, если я у тебя зависну с ночевкой? Но если неудобно, я не обижусь, напрошусь к Максиму, хотя и неохота, если честно. — Еще чего! Меня мама потом со свету сживет. Айда к нам и без вопросов, — и Костя потащил так непривычно нежно улыбающегося Славку за собой. *** Мамы дома не было, смена была вечерняя, и парни, поняв, что они одни, начали жадно целоваться, как только захлопнули за собой дверь. — Черт, Костик, я тебя снова хочу, — Славка уже дрожал в предвкушении прижать к себе гибкое, хрупкое тело и насладиться им по-полной. — А я и не против. Только это… Обувь надо снять и ветровки… И совсем обалдел, когда увидел, как его любимый встал перед ним на колени и, развязав его кроссовки, сначала снял обувь Костику, целуя каждый раз его щиколотку и свод ступни, а затем потянулся к своим ботинкам. — У меня ноги, наверное, потные и пахнут, — пробормотали сверху. — Пахнут ведь тобой, так что я не против, — Слава помог снять Костику ветровку, а после подхватил замершего мальчишку на руки и унес в спальню, где уронил на мягкую кровать. — У тебя дверь изнутри можно закрыть чем-то? — Не-а! Стулом подопри, — покачал головой Костя, усиленно сдирая через голову свитер. — Не торопись, — сверху прижалось тяжелое тело, и ловкие руки помогли стянуть одежду через голову. — Я помогу. Костик замер, ощущая приятную живую тяжесть на себе и чувствуя, как у Славки наливается все в паху, у него у самого встало тут же ответно, заныв болезненно снизу. — Хочешь в меня? — спросил он тихо у замершего на нем парня и, увидев рваный кивок, нежно покраснел. — Тогда возьми. — Костик, — Славка стал выцеловывать любимое лицо, посасывая полураскрытые губы. — А смазка какая-нибудь есть, а то тебе будет снова больно. — Я потерплю. И был где-то вазелин. Мать давала, чтобы руки смазывал, у меня кожа трескалась летом сильно, — Костя вывернулся под парнем и зашарил в прикроватной тумбочке, а позже, найдя тюбик, протянул Славе. — Пойдет? — Ага, в самый раз, — улыбнулись черными глазами, а руки снова подмяли под себя. Славка ласкал Костика долго, терпя боль и резь внизу живота, нежа губами возбужденную головку и гладя круглые ягодицы. — Знаешь, при свете как-то все по-другому, — прикусил нижнюю губу Костик, отчаянно краснея, так как ягодицы раздвинули в стороны и припали к его анусу языком, обильно смазывая и подтрахивая в такт движениям на члене. — Можно шторы задернуть, — отлипли от причинного места. — Но я не желал бы этого, я хочу видеть твое лицо, когда ты возбужден, мне интересно, какой ты во время оргазма. И меня жутко заводит, когда ты так мило краснеешь. — Не смущай меня, а? Ты случайно на курсы садиста не ходил?! — съязвили, заглянув между распахнутых своих ног. — Ага! Сексуальных садистов, а что, не заметно? — Заметно. Может, хватит меня мучить там языком, а то я солью на сухую. — Погоди, я тебя там порастягиваю. Ты еще не готов. И не бойся, если будет больно — скажи, и я прекращу, — пообещал Славка, проскальзывая вовнутрь пульсирующего ануса сразу двумя пальцами, обильно смазанными пахучим вазелином. Костик на такую острую ласку зашипел, а потом открыто застонал в экстазе. Член его сильно дернулся, чем обрадовал Славку. — Ага! Значит вот твоя чувствительная точка, — он еще раз надавил тому на простату и засиял, видя, как Костик выплеснулся струйкой семени на свой поджарый живот. — Да ты ж моя лапа, сладкая детка! — лизнув живот заляпанный спермой и добавив еще один палец в тесноту задницы. — Не называй меня деткой! — Костя, отдышавшись, воззрился серьезно на своего любовника. — Это мне твоих дружков сильно напоминает. И Сахарочком тоже. — Не буду, Костик, прости, — лаская нежные стенки кишечника изнутри по спирали и снова задевая чувствительную точку. — Ох-х-х-х! Ты меня с ума сводишь, — прошептал Костик и потянулся за поцелуем к Славе. Черноволосый ответил, смяв в порыве страсти губы золотоглазого, а затем усмехнулся. — Еще кто кого! Я уже на пределе, еще немного и просто спущу в штаны, так и не достав. — Тогда входи. Я потерплю, давай, — скомандовал Костик и постарался настроиться на расслабление. Славка задрожал сильнее, чем обычно, выпустив свой член и обильно нанеся на него смазку из вазелина, приставил к нежному колечку расслабленных мышц. Толкнулся осторожно вовнутрь и задрожал еще сильнее. Костик вобрал его на половину спокойно, а дальше процесс застопорился. Костя затрясся под ним всем телом и прошептал: — Больно… — Я тогда выйду. — Нет! Просто подожди, я привыкну, — ответили снизу, а потом, прислушавшись к себе, попросили. — Давай, вроде терпимо… Слава снова надавил своим ноющим, зажатым тисками полыхающего кишечника, членом, поддев Костика бедрами, и вновь замер, видя, как из золотых глаз капают слезы. — Давай на сегодня остановимся, а? — Но в прошлый раз ведь вошло, — плача, запричитал Костик. — Ага, я тебя тогда чуть не изнасиловал. А теперь не хочу так, чтобы было больно, — ответили сверху. — Но ведь немного осталось. Давай еще, только плавно и по чуть-чуть, не обращай внимание на мои взбрыки. — Ты точно уверен? — прошептал сквозь зубы Славка, ему тоже было больно от зажатого тисками члена, но с другой стороны, он понимал, что еще немного и вообще постыдно сольет, не доведя Костика до оргазма. — Да! Ох-х-х-х! — выгнулись снизу и вобрали член до конца. — Я немного полежу вот так сверху. Мне надо унять свое возбуждение, а то выплеснусь только от мысли, что я снова в тебе. И ты привыкни к наполненности, — пояснил Слава, прижавшись к рвано дышащему Косте сверху, а позже, почувствовав, как давление на его член кишечника любимого ослабло, и сглотнув, прошептал: — Готов? Тогда я начинаю. Он пробно поддел бедрами жаркую, раскрытую только для него одного, дырочку и, наращивая амплитуду, улыбаясь, заметил, как у возбужденного до крайности Костика плывет сознание и он, уже ничего не соображая, подмахивает ему своей молочной попой и стонет, прося добавки. Он постарался, чтобы Костик слил дважды, и только после взорвался нескончаемым потоком семени, который накопил за эту неделю. И теперь, расположив тонкого паренька у себя на груди, счастливо млел от близости. Правда, полежать в объятьях друг друга особо не дали. В прихожей послышался звонок, а потом открыли дверь ключом, и радостный голос Варвары на всю квартиру оповестил обоих любовников, заставляя их сорваться и в экстренном темпе приводить комнату в относительный порядок. — Костик! Мы дома! Славка повернулся к Константину от распахнутого настежь окна и, смотря, как тот застилает кровать, увидел, что в районе попы проступают белесые пятна через трико. Его мальчику нужно было срочно принять душ, так как сперма Славки выступала из ануса, марая изнутри одежду. — Черт! Что значит МЫ? — спросил он шепотом у своего любовника. — Это значит, вместе с отцом. Стул убери и садись на кровать с книжкой. Книжку запулили прямо в морду на подлете к кровати, а сам Костик влажным задом хлопнулся за письменный стол, делая вид, что усилено готовит уроки. В дверь спальни постучали и, услышав затравленное «Да!» от сынишки, заглянули вовнутрь. Варвара оглядела порозовевших парней после жаркого секса и, поведя своим красивым носиком, хищно улыбнулась. — Я рада, что у Вас все в порядке! Слава, помоги мне на кухне, хорошо? А ты, сынок, прими душ и присоединяйся к нам, — разгадав всю их гребанную конспирацию на корню и вгоняя обоих в бордовый устойчивый окрас. На кухне сидел, поджав губы, сам Валерий Олегович и демонстративно рассматривал какой-то популяристический журнал. — Здравствуйте, — сказал Слава бывшему главе семейства и замер, не зная, как себя дальше вести. Мужчина кивнул ему, не отрываясь от журнала. Но Варвара тут же вручила Славе свежую клубнику, купленную в супермаркете за бешеные деньги, киви и, покачав головой, стала умело раскатывать тесто. — Жаль, манго у нас не продают. И ананасов свежих сегодня не было, одни консервы, но, думаю, подойдет. — И зачем столько экзотики на обычный пирог? Земляника? Это, по-моему, уже слишком, хватило бы просто яблок. — А он не простой, а волшебный, — усмехнулась Варвара, щедро смазывая противень маслом и укладывая нижний сочень на него. — Слава, нарезал? Ай, молодца! А теперь открой эту банку с ананасами и тоже покроши в начинку, и еще добавь туда пару ложек меда. Валерий Олегович оторвался от красочных картинок и, наконец-то, заинтересованно осмотрел сначала хлопочущую у духовки жену, а после помогающего ей красавчика-подростка. — Да, к слову, милый, я подала на развод, — улыбнулась Варвара, раскатывая верхний тонкий сочень. — Зачем это? — воззрились на нее из-за стекол. — Тебя же все устраивало и вдруг?! — Значит, перестало устраивать, да и Свету сколько можно мучить? Поди извелась со своими девками, незаконной женой, сам понимаешь, не сахар быть. — А у тебя что, появился мужчина? Слава заметил, как от ревности у мужчины побелели скулы. — Скоро появится, не переживай. — Не дам согласия! — отрезал мужчина, смяв в гармошку руками журнал. — Дашь, куда ты денешься! Я просто поставила тебя в известность, — пожала плечиками Варвара и обернулась к замершему экс-мужу со скалкой наперевес. Валерий Олегович злобно осмотрел свою бывшую, кинутую им же супругу, а затем застрял взором на подростке, который замер с открытой банкой маринованных ананасов в руках. — Я все понять не могу! Что такой красавец-парень находит интересного в общении с моим придурком сыном? — в конце концов, мужчина выплеснул свою злобу на подростка. — А чего тут понимать? — усмехнулась золотоглазая женщина. — Он любит нашего Костика. И дарит ему свою нежность и ласку. — Чего? — подорвался мощный мужик в сторону дернувшегося от него юноши, но Варвара преградила ему путь ловко скалкой. — Того! Мальчиков в наши разборки не впутывай, коль бесишься, — осадили ловко зарвавшегося папашу. — Я прибью этого педераста! За то, что моего сына сделал гомиком! — взревели на весь дом. — Ничего ты не сделаешь, — прошипела Варвара, превращаясь вмиг в настоящую фурию и перекрывая путь к любовнику сына. — А не нравится, вали к себе домой к своей Светке и дочкам, они гомиками точно не будут. Но вот лесбиянками, вполне возможно! Мужчина смерил взглядом серьезно настроенную женщину и отступил, садясь на свое место обратно. С ведьмой связываться, себе дороже, и мужчина понимал это в полной мере. — Я этот пирог есть не буду. — А он и не для тебя, дорогуша, — отрезала Варвара и, посмотрев на замершего за ее спиной бледного подростка, ласково улыбнулась. — Иди к Костику, милый, через полчаса придет гость, выходите оба — чаи погоняем. И, дождавшись, когда Славка ускользнет с кухни, продолжила доделывать как ни в чем не бывало свой волшебный пирог. *** Через полчаса оба парня, держась за руки, робко заглянули в кухню. Валерий Олегович сидел как сыч в углу и кого-то усиленно ждал. Варвара, достав готовый противень, одетая с иголочки, сосчитала демонстративно до пяти и, подмигнув замершим пацанам, улыбнулась входному звонку. — Твой протеже вовремя! Может, двери откроешь? — Какое вовремя! На полчаса опоздал, такое за Володей никогда не водилось, — проворчал мужчина и пошел открывать двери. — Не вини его, дорогой, пробки сегодня на дорогах на редкость скверные, — усмехнулась в дрогнувшую спину своего экс-мужика женщина и поманила к себе рукой парнишек. — Ну вот, Костик, кажется и твой будущий отчим приехал. И новоявленный отец моей будущей дочурки, — прошептала встревоженно Варвара и подмигнула лукаво белым, как снег, пацанам. — Не ворчи, пожалуйста, Валерий Олегович! В кухню прошел высокий молодой мужчина с восточными чертами лица, он еще автоматом оправдывался перед отцом Костика, когда увидел Варвару во всей ее ведьминой красе. — Сам не думал, что так вляпаюсь по дороге к тебе, два часа в пробках отстоял… — дальше его голос угас, а черные миндалевидные глаза намертво прилипли к золотым, причем, навсегда. — Знакомьтесь. Это моя жена, Варвара, — представил протопавший следом за ним на кухню раздраженный Валерий Олегович. И Слава увидел, как потухли черные очи этого красавца, что пожирал маму Костика откровенно глазами. — Бывшая! — выпалила золотоглазая красотка и добавила. — Мы в разводе! У Володи очи загорелись таким огнем надежды, что жарко стало всем присутствующим, он подошел грациозно к понравившейся ему женщине и, взяв ее руки в свои, поднес к губам для поцелуя. — А это мой сын Костя и его… Кхе-ем… В общем… Друг, — нашелся отец Костика, кивнув в сторону замерших сбоку от Варвары ребят. — Он его парень, — поправила снова Валеру Варвара, а потом, заглянув в черные очи, спросила. — Вы ведь не гомофоб, правда? — Нет, — прошептал в трансе Володя, до сих пор сжимая хрупкие пальцы женщины в своих жарких ладонях. — А я вам пирог приготовила, — улыбнулась дева и, освободив свою правую руку, протянула отрезанный кусок пожирающему ее глазами мужчине. Тот откусил и застонал от переполненности чувств. — Боже! Я всегда любил киви и клубнику, а еще манго и ананасы. Откуда вы узнали? — Ты видишь то же, что и я? — прошептал Слава замершему под боком Костику. — Ага... Это настоящая любовь с первого взгляда, — ответил тихо Костя, прекрасно осознавая, что как раз от этого мужчины его мама и родит ему долгожданную сестренку. И сам обнял своего парня за талию, смотря, как другая пара, пробуя пирог, преданно друг другу смотрит в глаза. Валера какое-то время еще расписывал достоинства своего бывшего аспиранта, а потом как очнулся и осознал, что на кухне он стоит один одинешенек рядом с двумя любящими парами. Одна из которых трепетно обнимается, а другая держится за руки и несет какую-то чушь насчет экзотических фруктов. Он еще раз попробовал своим возгласом привлечь к себе внимание, а затем просто тихо ушел, ибо всем на него было откровенно наплевать.