So happy together

      Зловоние.       Это зловоние заставило его очнуться.       Густой, ошеломляющий запах железа, ржавчины, такой сильный, что он чувствовал себя окутанным им.       Что с ним случилось?       Он не мог ничего вспомнить. Где он находился? Почему он не мог чувствовать своего тела? Его окружала темнота и вонь. Я испуган. Вонь. Пусть это исчезнет. Вонь…       Он начал приходить в себя.       Он вновь мог чувствовать свои пальцы. Он попробовал подвигать хотя бы одним. Они слабо дернулись. И как только это произошло, подавляющий удар прошел сквозь его голову, хлестнул в живот, отрезал дыхание. Боль. Ужасная боль. Он хотел кричать, но боль была настолько сильной, что задушила все звуки еще в горле, пока они не вышли наружу. Звон резко усилился в его ушах, снова разрывая его мысли на куски. Нет, останови это, ужасно больно!       Очень медленно звон утих, дыхание восстановилось – короткое, рваное. Его легкие горели, также как и всё его тело. Лихорадка окутала его, как вода. Капля пота скатилась с кончика носа на сухие, потрескавшиеся губы. Его рот, его горло были настолько сухими, что это только усложняло дыхание. Все болело. Что случилось с ним?       Он попытался открыть глаза. Веки были такими тяжелыми, казалось, будто они были зашиты. Тусклый лучик света упал ему на лицо. Такой слабый, но ослепляющий, острый, как иглы. Он хотел снова закрыть глаза. Но он не сделал этого. Он заставил себя открыть их еще шире. "Свет – это хороший знак", - подумал он. Свет становился ярче, ярче и ярче, пока он не осознал, что его глаза были распахнуты. Прошло еще немного времени, пока он сфокусировал взгляд, и, как только ему это удалось, он до сих пор не мог понять, кто стоял перед ним.       Боль снова пронзила его тело. Голова раскалывалась от боли, грудь горела, внутренности скручивались. Он открыл рот, но вновь ни одного звука не слетело с губ.       Боль сводила его с ума.       Его разум ускользал, отдавая свое место маленьким кусочкам безумия.       Он думал, что, может быть, он умер, и его душа отправилась в ад за все то, что он совершил. Был ли он в чистилище? Был ли свет – языками пламени, касающимися его тела, плавящие его плоть? Может, именно поэтому он чувствовал лихорадку?       Как только боль утихла, чувство реальности вернулось к нему.       Он услышал что-то, но это могло быть последствием боли. Голос – мягкий и далекий, заполненный до краев эмоциями.       - Дорогая?..       Лиза…?       Что?       Лиза.       Кто это?       Почему это имя пришло ему на ум? Знал ли он кого-нибудь по имени Лиза?       Он не знал.       Кем был он?       Этого он не знал тоже.       Единственное, что он знал – это боль, окружающая его.       Он услышал шаги. Все-таки, кто-то говорил.       Они приближались к нему медленно – шуршание одежды, едва различимое дыхание, знак скорого утешения.       - О, моя дорогая, ты сделала это…       Мужской голос. Столько эмоций. Он мог даже слышать слезы в его интонации.       Он почувствовал нечто бравшее его руку – теплое, мягкое. Тепло, чувствуя лихорадку, которая опустошала его тело, успокаивало.       - Я так волновался, но ты прошла через это.       Рука мужчины слабо сжала его руку.       - Но сейчас все в порядке. С тобой все будет хорошо. Ах, если бы ты могла видеть, какая ты красавица!       Искренняя обеспокоенность и счастье в голосе мужчины каким-то образом потушили боль и беспокойство, которые он чувствовал. Он попытался вернуть мягкие прикосновения рук. Его рука медленно обхватила ладонь мужчины перед тем, как вновь обессилеть.       - Милая! Я не могу дождаться, когда ты будешь чувствовать себя лучше. Сразу после этого я куплю тебе кольцо с бриллиантом, чтобы украсить им твой хрупкий пальчик, и мы будем счастливы вместе, вот увидишь! Наши дни будут наполнены радостью и хрустальным смехом наших детей! Да, так счастливы!       Этот человек. Был ли он… его мужем?       Более того, почему он говорил о детях?       Двое мужчин не могут зачать ребенка.       Могло ли быть так, что он ошибся? Может «он» был не мужчиной, а… женщиной?       И то имя, Лиза, было бы это его… её имя?       Боль снова пронзила его тело, прерывая цепочку мыслей.       Он чувствовал, что его сознание снова разрывается.       - Дорогая?! Что случилось? Ты всё ещё чувствуешь боль? Вот, это поможет тебе. Пожалуйста, я не могу перенести вид твоих мучений!       Химический запах заменил вонь ржавчины. Это заставило его кашлять. Он чувствовал, как его мысли и боль медленно растворяются в запахе. В считанные секунды он вновь уснул.

***

      Сознание вернулось к нему.       Он не знал, как долго был без сознания, но боль была значительно слабее, чем в прошлый раз, когда он проснулся. Он медленно открыл глаза, увидев размытое лицо мужчины, который звал его «дорогая», маячившее около него. Он широко улыбнулся.       - Доброе утро, моя дорогая. Ты чувствуешь себя лучше? Боль ушла?       Он смог слабо кивнуть. Лицо мужчины осветилось радостью.       - Потрясающие новости! Можешь ли ты сидеть? Я хочу показать тебе, какая ты красавица.       Он попробовал поднять торс, но не смог удержаться долго. Он почувствовал нежную руку, поддерживающую его спину и помогая ему подняться.       - Смотри, милая.       Мужчина указал на стену перед ним. Он очень постарался сфокусировать свой взгляд. Как только он сделал, его взгляд встретил отражение, которой казалось картиной из ада.       Сломанное тело – окровавленное и покрытое синяками.       Его тело.       Его кожа выглядела бледной и больной, покрытой корками засушенной крови. На его груди были видны две кривые опухоли, приделанные нелепыми, не заживаемыми шрамами. Его пах был зияющей раной, формой только напоминающей влагалище.       Он почувствовал, как его живот скрутило, желчь поднялась к горлу, обжигая его.       Он резко отвернулся от зеркала, в страхе, что если он увидит больше, то его вырвет, и теперь вместо своего ужасного тела, он видел обезображенное лицо мужчины, поддерживающего его. Ожоги коркой покрывали половину его лица, его глаза были налиты кровью так, что только редкие белые пятна проглядывали сквозь красную завесу. Его широкая улыбка и взгляд полный нескрываемого счастья на его лице отражали его безумие, как зеркало.       - Дорогая, нравится ли тебе твое прекрасное тело?..       Страх и отвращение перемешались на его лице, и крик вырвался из его горла.       Это было безумством.       Этот человек был сумасшедшим, монстром, психованным чудовищем.       Безумство.       Безумство было везде и теперь овладевало и им.       Он был безумцем.       Он кричал еще, выворачивая свое тело, не обращая внимания на непереносимую боль, которая проникала в каждую его клетку, чтобы избежать его власти.       - Дорогая? Дорогая, что происходит с тобой?!       Мужчина встряхнул его, словно пытаясь разбудить его от кошмара, кошмара, в котором он жил. Он закричал и продолжал бороться.       Это не могло происходить, это не могло быть его отражением, это не могло быть правдой, это должно быть иллюзией, галлюцинацией, появившейся из-за его лихорадки. О Боже, пожалуйста, пусть это будет всего лишь иллюзией!       Он почувствовал, как что-то треснуло (какой-то щелчок), и неожиданно все погрузилось во тьму и стало темно.       Медленно звон начал возвращаться. Все возрастая, возрастая и возрастая.       Оглушительный.       Он закричал.       - ПРЕКРАТИ ЭТО, ПРЕКРАТИ!       Эхо.       ...ая...       ... рогая...       ... Дорогая...       - ДОРОГАЯ!       Ее глаза распахнулись.       Ее лицо застыло в удивлении.       Она моргнула.       Перед ней был тот же мужчина, только сейчас его лицо не было изуродовано и обезображено. Его глаза светились белизной, а лицо отражало не безумие, а только тревогу.       Ее дыхание было рваным, словно она пробежала милю, но медленно оно восстановилось.       Комната была уже не тёмной, старой и дряхлой, а светлой, тёплой и успокаивающей.       - О, милая, у тебя должно быть был ужасный сон...       Она до сих пор тяжело дышала, она повернула голову в сторону, чтобы посмотреть в зеркало ещё раз.       Её тело было уже не перекрученным и изуродованным, а мягким, нежным...       Красивым.       Две, покрытых шрамами опухоли были уже двумя прекрасными грудями, живыми и мягкими. Ее влагалище было не зияющей раной, а абсолютно нормальным, розовым и безволосым.       Она была женщиной, абсолютно нормальной и красивой женщиной.       В конце концов.       Она повернулась к мужчине, уже спокойному, и посмотрела ему в глаза.       - Милая, с тобой все в порядке?       Она открыла свой рот, и женский, тихий голос вспорхнул с её губ.       - Да… Это был… всего лишь сон.       Мужчина медленно убрал светло-коричневые локоны с её лица и облегченно улыбнулся.       - Дорогая, перед тем как мы вступим в брак, я бы хотел, чтобы ты сделала мне честь, сказав своё имя.       Её имя?       Она не знала своего имени.       Или?...       -…Лиза, - промурлыкала она.       - Прости?...       Она немного повысила голос и улыбнулась своему жениху.       - Лиза… Меня зовут Лиза.