Поймать зверя

Костя на ходу поправлял кроссовок, подпрыгивая на одной ноге. Хотелось уже поскорее сбежать отсюда и, наконец, оказаться рядом, на расстоянии вздоха, и… – Костя! – Ч-ч-чёрт, – тот остановился и нехотя повернулся к догнавшему его Славику. – Три дня, Костя, слышишь? Три дня. Костя удивлённо округлил глаза, открыл рот, но так ничего и не сказав, закрыл. Слава истолковал его взгляд по-своему: – О’кей, четыре. – Стоп. Ты знал, что ли? – выдавил Костя. – Ну, конечно, я знал! Откуда бы знал ОН? – изумился тот, всплеснув руками. – То есть… – Не ожидал, что выкинешь такой фортель на подиуме. Задачку усложнил, – вздохнул Славик. – Опрометчиво вышло. Но попробую вырулить, а ты исчезни. Хотя тебя и так не выпустят. Но на связи будь, ладно? – Слав… – Благодарности потом. Пусть твой грек шубу мне привезёт, не обижусь, – Славик подмигнул. – Всё, скройся, сил нет рожу твою счастливую видеть. Костя благодарно чмокнул его в щёку и поспешил к Георгию. Его он нашёл в фойе и без лишних церемоний потянул за руку на выход. – Ты же на машине? – Эм… Да. – Тогда поехали! – Куда? – Ко мне, конечно! – Костя повертел головой, выйдя на парковку. – Которая? Георгий усмехнулся и подтолкнул вперёд. – Какой нетерпеливый. Костя покраснел, притормозил и коротко взглянул на него. Понял, что со стороны его поведение выглядит как-то… вызывающе. На секунду стало стыдно. Костя тряхнул головой: ну, если б Георгий не хотел, то его бы здесь не было. И он бы не ждал в фойе, а оставался в зале до конца показа. – Ага, – кивнул Костя, когда они подошли к машине. Та приветственно мигнула фарами, Костя нырнул в салон и, закусив губу, смотрел, как устраивается на сидении Георгий, как заводит мотор, как проводит ладонями по рулю. Костя сглотнул и подался чуть вперёд, чтобы хотя бы вдохнуть запах, почувствовать такое же желание… Но ничего не успел. Его поцеловали. Неторопливо, страстно. Давая привыкнуть и в то же время властно. – Ммм… – выдохнул Костя, чуть отстранившись. – У меня потрясающий номер в гостинице, – шептал Ги в его шею. – С огро-омной кроватью… – Но… – Костя, – он посмотрел на него восхитительным карим взглядом, – я более чем уверен, что у тебя пуст холодильник, раз. А два, ещё больше уверен, что, – Георгий лизнул его ухо и, улыбаясь, закончил, – у тебя нет ничего из того, что может нам пригодиться. Костя, собравшийся возмущаться, покраснел и спрятал взгляд. Конечно, ничего не было. Он не планировал. А холодильник они вычистили ещё во время пьянки со Славиком. – Что и требовалось доказать, – Георгий отстранился, и машина плавно тронулась с места. Костя сдался. В конце концов, он этого и ждал: собственной капитуляции перед Ги. И выдохнул с облегчением, откинувшись на спинку сидения, а спустя секунду довольно вздохнул: широкая ладонь легко поглаживала бедро, распаляя и вызывая в воображении откровенные картинки. В лифте Костя прислонился к стене и провокационно взглянул из-под ресниц, забрался кончиками пальцев под манжету рубашки Георгия, погладил запястье, добился обжигающего взгляда и судорожного выдоха. Чувствовать чужое нетерпение было особым удовольствием. А знать, что причина этого нетерпения и желания ты сам, заводило ещё больше. Едва захлопнулась дверь, Костя оказался прижат к стене. Растрепал перехваченные шнурком темные волосы, зарылся пальцами, оттягивал и спутывал, старался прижаться ближе. Но чувствовал, что Ги ещё сдерживается, осторожничает. А ведь обоим хочется… – Блядь, не сдерживайся. Хер с ним, замажу пото-о-о-о… ох! Первый укус был сильным, даже злым, и Косте это понравилось. Наконец-то он получил в распоряжение собственного зверя. Рычащего, с сильными руками, жалящими поцелуями и такой же, как у него самого, жаждой. – Сними… Фак… Сними это, – буквально распластанный по стене, Костя неловко боролся со своими узкими джинсами. Георгий распотрошил ширинку, и Костя застонал, когда пальцы добрались до члена. Хватило нескольких движений, чтобы кончить, цепляясь за широкие плечи. – Вот, – довольно улыбнулся Ги, – теперь мы можем заняться тобой основательно. Мурлыкающие, обманчиво спокойные нотки в голосе обещали все возможные виды «занятий», и Костя судорожно выдохнул: – Душ. – Конечно, – Георгий отстранился, отпуская его. А Костя, на ходу избавляясь от одежды, направился к ванной. С наслаждением поймал тягучий взгляд и, лукаво подмигнув, закрыл дверь. Ги дал ему достаточно времени, а потом явился сам. Костя позволил ему оценить своё тело, смотреть, трогать и гладить, а когда поглаживания начали переходить грань, игриво оттолкнул. – Ты же сказал «основательно», вот и не торопись, – и выскользнул из душевой. – Жду. И постараюсь без тебя не безобразничать. Показалось, что услышал угрожающий рык в ответ, и рассмеялся. Пока Ги не было, Костя успел оценить королевские размеры ложа, сдёрнуть с кровати покрывало, представить, какой погром на ней будет к утру, и прикинул, что «не безобразничать» не получится. Но только он разлёгся на кровати, на пороге комнаты показался Георгий. Совершенно обнажённый Георгий. Во всей своей канонической, воспетой в мифах красоте. Со стекающими по телу капельками, и жадными глазами. Костя оглядел его, подумал, что хочется стать перед ним на колени… Он даже не успел додумать, как уже делал. Тяжёлый выдох сверху и судорожное «Кост-тя» подсказали, что всё правильно. Ладонь, лёгшая на затылок, пальцы, перебирающие волосы, прикрытые глаза. Костя увлекался всё больше. Такое чистое, незамутнённое желание давно его не посещало. Тем более желание делать кому-то минет. Но Ги… Ги не был просто «кем-то». Костя пытался одновременно отдать максимум и впитать, поймать реакцию до мелочей, но Георгий его остановил. – Костя… Кость… Хватит, – он посмотрел сверху вниз, провёл пальцами по припухшим губам, наклонился, поцеловал. И Костя потерялся в пространстве. Остались только ощущения: как его ласкают, как гладят, как целуют… Вынырнул из дурмана, когда промелькнула мысль, что можно не только лежать распластавшейся по кровати кляксой, но и поучаствовать в процессе. Он медленно и тщательно принялся изучать вверенное ему тело, искал чувствительные места, а найдя, принимался с особенным трепетом изводить, доводя до тихих стонов. Костя отлично понимал, что у Ги до него было много любовников, очень много любовников, но сейчас, слушая его стоны, видя, как он отзывается на каждое движение или поцелуй, хотелось быть для него тем самым, единственным… Из-за которого он приехал в Москву, которого ждал. Костя уже и забыл, что можно так пропадать в желании доставить удовольствие, и старался, как мог, пока его не подмяли под себя с нетерпеливым рычанием вперемешку с шёпотом о мести. Костя хрипло смеялся, покусывая ухо Ги. И только заметив, как он потянулся к тумбочке, замер. Нет, он понимал, что ему предстоит шикарный секс с охренным любовником, и что в этом сексе он будет снизу. Но в фантазиях это было… проще. Сейчас же Косте стало неуютно и даже страшно. У него давно не было стоящего секса, и ещё дольше он не был снизу. – Костя?.. Он поднял взгляд. Ги смотрел на него обеспокоенно и нежно. Костя чётко понял, если скажет «нет», то они ограничатся ласками. Но… Полтора месяца он мечтал совсем о другом! – Всё хорошо, – он провёл ладонями по спине Георгия, крепче обхватил ногами его поясницу. – Только не торопись, – и улыбнулся. И это самое «не торопись» сыграло с ним злую шутку. Ги был так осторожен и ласков, что Костя не понимал, откуда он берёт силы сдерживаться. Костя всячески намекал и показывал, что уже можно, но Георгий медлил. Оставалось только со злостью крикнуть: – Ну, давай уже! И тогда он увидел зверя снова. Жадного, жёсткого, властного. Красивого. Костя убирал спутанные мокрые пряди с его лба, ловил губами сладкие выдохи и сцеловывал довольную улыбку. Пока мог что-то делать, пока ещё не дошёл до грани. А потом пропал. Даже не помнил, кричал ли, стонал ли, говорил ли что-то… И вырубился, едва выровнялось дыхание. Открыв утром глаза, Костя попытался себя осознать. Тело приятно ломило, в горле саднило. Значит, ничего не приснилось. Он медленно потянулся, отчего одеяло сползло куда-то к коленям, услышал рваный выдох и посмотрел на дверь. Георгий стоял с завтраком на подносе и оглядывал его. – Привет, – хрипло выдавил Костя. – Привет, – улыбнулся в ответ Ги. – Как спалось? – О-отлично… Костя приподнялся на локтях, оглядел комнату и наткнулся взглядом на брошенное полотенце. Если он отключился, значит, Георгий позаботился… Это почему-то заставило покраснеть. То есть то, чем они занимались, совершенно нормально, а вот такая забота странным образом за рамки выходила. Костя поднял на него ошеломлённый взгляд. – Что? – Ничего, – мотнул головой. Потрясный мужчина, крышесносный секс, завтрак в постель, забота, ласкающий взгляд… Мечта? Мечта. Что ещё нужно? Костя упрямо гнал все «но» и прочие мысли о «расплате». Он улыбнулся, сев удобнее. – Будешь меня кормить? – Буду, – Ги устроился рядом, пристроив между ними поднос. Потом были неторопливые поцелуи, тихий смех, лёгкие ласки. Потом Косте надоела эта неторопливость, и он перехватил инициативу, ловко оседлав бёдра Ги. Потом было много всего, разного. Быстрого, медленного, страстного, нежного, смешного… Самые восхитительные, ленивые и полные наслаждения выходные у Кости за долгое время. Он расслабился и ни о чём не думал. Только о Ги. Но оставалась тревога, как бы Костя ни гнал нерадужные мысли. Под утро особенно назойливо в голову полезли разнообразные вопросы. А если б Славик не сказал, Георгий бы приехал? А если б Костя дал ему тогда, в Сочи, были бы эти выходные? А если б Костя попросил, Ги бы остался? А понравилось ли Ги? Но самым главным было: а что дальше? Костя сдерживался. Нельзя. Нельзя портить такие волшебные дни. Нельзя грузить его и себя. Ведь можно встречаться время от времени. Костя будет приезжать в Сочи, часто будет приезжать. Тут два часа лёту. Или они могут встречаться где-то в Европе на выходных. Как долго они так протянут, тоже лучше не загадывать. Ведь хорошо. Хорошо же. Костя почувствовал, как пальцы Ги выводят на его спине вензеля и восьмёрки. Сейчас это не успокаивало. К этому можно привыкнуть. К хорошему всегда быстро привыкаешь. Костя постарался как можно легче и плавнее перевернуться, чтобы избавиться от этих ласкающих прикосновений. Ги смотрел настороженно, он положил ладонь на его грудь, и Костя вздохнул. – Спроси, – шепнул Георгий. – Ты же хочешь что-то спросить. Костя поднял на него взгляд и понял: не сможет ничего ни спросить, ни сказать. – Ага. Воды. Пить хочется страшно. Принесёшь? – он постарался легкомысленно улыбнуться. Судя по нахмуренным бровям, Ги ответ не понравился, но он всё же встал. Костя проводил его взглядом. Пусть всё идёт, как идёт. К чему заморочки? – Держи, – Георгий протянул стакан и снова улёгся рядом. Костя благодарно кивнул и поднёс стакан к губам, но тут же едва не выронил, потому что Георгий провёл пальцами по его шее. – А? – У тебя почти вся шея в моих метках, – без тени раскаяния проговорил тот, рассматривая следы собственной несдержанности. – Твой Славик, наверное, будет недоволен. – Он не мой, – почти огрызнулся Костя, разом отпив полстакана. – И на тебя он злиться не будет. Ты же ему нравишься! Дальше Костя не понял, что произошло: Ги вскинулся, выбив из его рук стакан, опрокинул на спину, сжал запястья. Костя ухнул в тёмный, тягучий взгляд и часто задышал. – А тебе? Нравлюсь? Почти угрожающие, опасные интонации завораживали. Заводили. Костя облизнул губы и усмехнулся: – Ну о-о-очень своевременный вопрос после… – Костя! – Георгий сильнее сжал его запястья. И здесь останутся следы. Как браслеты. Хорошо. – Да, – выдохнул он, окончательно сдаваясь. – Ты мне очень нравишься, и… – закончить не успел. Ги резко наклонился и поцеловал, по-настоящему властно, как принадлежащее только ему, как завоеватель. Костя тихо застонал в его губы. «И, кажется, я влюбился» осталось невысказанным. Пусть. Потом.