Ничего не случилось

Ночь была жуткой, над лесом сияла бледная латунная луна, и тот монстр, что подрал дальнобойщика, кружил неподалеку. Уилл знал, чувствовал это - понял в тот миг, когда Бастер выскочил из дома. Уилл злился на непослушного пса, топая по снегу и проваливаясь по колено - но куда больше злился на самого себя, потому что именно он, а не Бастер, заварил всю эту кашу. Снег отражал яркий лунный свет, и, казалось, светился сам. Голосок Бастера затих в лесу, и Уилл замер, озираясь. На миг почувствовал себя бестолковым и бесполезным, не умеющим защитить даже свою стаю. А потом решительно потопал дальше по узкому следу, окликая Бастера. Ветки царапали ночное небо, и звезды казались следами этих царапин. Уилл поднялся вверх по косогору, протаптывая тропинку. И увидел, как из лесного мрака выходит приличного вида парень с собакой на руках. - Бастер! - рявкнул Грэм, нервы звенели, как провода на морозе. Бессовестный пес глянул на него, затявкал, выпуская облачка белого пара. - Это ваш? - вежливо поинтересовался парень. - Застрял лапой в валежнике. - Мой, - грубовато отозвался Уилл, подошел ближе и отобрал Бастера, ощупал его лапу. На светлой шерсти был след крови, но, похоже, все обошлось лишь царапиной. - Спасибо, - буркнул Уилл, чувствуя, как напряжение спадает, отпуская натянутые нервы. Пес засопел, бесстыже ластясь и тычась мордой в подмышку. - Не за что, - улыбнулся парень. - Кстати, мы с вами виделись, мистер Грэм. Меня зовут Рендалл. - Да, да, - кивнул Уилл, вглядываясь в его лицо. Рендалл. Монстр. Оборотень. Картинка складывалась воедино. - Я хотел бы с вами поговорить, мистер Грэм, - вздохнул Рендалл, и Уилл догадался, что это будет вовсе не праздный разговор о погоде. Бастер взвизгнул от боли, но Уилл не выпускал его, пока не обработал ранку как следует. Рендалл пил чай, держа руки на виду, не проявлял агрессии - и Уилл перестал думать о пистолете, снятом с предохранителя. - Зачем вы здесь? - поинтересовался он, выпустив пса, и уселся напротив Рендалла. - Потому что захотели поговорить? - Нет, - покачал головой Рендалл, - потому что мне отдали приказ. И Уилл поинтересовался, кто, хотя в глубине души уже знал ответ. А Рендалл, словно забыв о чашке чая, принялся рассказывать. И говорил, говорил, говорил, обнажая неприглядную, страшную правду, и Уилл, несмотря на неприязнь, не мог не проникнуться к нему сочувствием. Сочувствовал, поскольку Рендалл был так похож на него самого. Но ничего этого не случилось. *** Уилл знал, что Рендалл готовится к встрече с Ганнибалом Лектером в музее - и пришел туда заранее, не замеченный никем. Дождался часа, когда последний посетитель покинул залы, когда охранник обошел вверенную ему территорию, когда Рендалл погрузился в свои записи, когда настала ночь и взошла латунная луна. Ганнибал пришел в час волка, безупречно одетый и безупречно предупредительный. - Ты выполнил мою просьбу? - Нет, - чуть растерянно помотал головой Рендалл. - Он был не один. Я не решился. - Значит, сегодня ночью. - Сегодня? Но... я не думаю, что это хорошая идея, - замялся Рендалл. - Может быть, стоит отложить... - Тссс, - улыбнулся Ганнибал и, неторопливо стянув перчатку, положил палец на его губы. Рендалл послушно замолк, зажмурился, словно ловил мгновение. А потом приоткрыл губы и, нетерпеливо выдохнув, втянул его палец в рот, вылизывая сосредоточенно. Ганнибал улыбался. - Я вам доверяю, - хрипло прошептал Рендалл, отстраняясь от него. - Верно, - улыбнулся тот, вновь притягивая его к себе, - ведь мы друзья, Рендалл, и я забочусь о тебе. Мне важно то, что ты чувствуешь. Уилл стиснул ладони в кулаки, прикусывая губу до крови. Вышел на свет, потянувшись к кобуре, и выхватил пистолет. А потом отбросил его, потому что пистолет – это слишком просто. Но ничего этого не случилось. *** Собаки тихо и беспокойно заскулили, однако скулеж быстро перешел в радостный лай, стая метнулась к двери - будто Уилл вернулся домой. А сам Уилл так и остался сидеть на диване, с легким трепетом и недоверием поглядывая на дверь. Та распахнулась, открытая родным ключом, и Уилл все же поднялся на ноги, подошел к порогу. И столкнулся с самим собой, нос к носу, инстинктивно потянулся за очками, чтоб защититься, тут же получил по пальцам. Глаза этого, другого Уилла горели мрачно, верхняя губа едва заметно подергивалась - не то от гнева, не то от презрения. И Уилл не успел ничего сказать, свои же ладони легли на бедра, оглаживая неласково. - Нет, - тихо пробормотал Уилл, оглядывая себя с головы до ног. - Да, - возразил Уилл. И резко рванул вниз застежку, приспустил брюки и толкнул на диван, не обращая внимания на слабое сопротивление. Уилл неловко дрыгнул ногами, пытаясь отстраниться, но вновь почувствовал тяжесть своих же ладоней на бедрах. Замер. И закрыл пылающее от стыда лицо ладонями, щеки горели лихорадочно, и, казалось, слезы должны были испариться с горячего лица. Уилл не особо церемонился, задрал ногу повыше, подхватив под колено, открывая себе доступ - и вошел, втолкнулся насухую. Уилл дернулся, извернулся, невольно подставляясь, тихо застонал от боли. Пахло самим собой. От резких, частых и напористых движений было чересчур больно, и Уилл закричал. Но ничего этого не случилось. *** Ганнибал продолжал наблюдать за Уиллом, скорчившемся в кресле от чересчур пронзительных, ярких эмоций. - Как вы себя чувствуете? - С-совсем с-скверно, - тихо выдохнул Уилл, проводя ладонью по лицу, холодные капли пота увлажнили пальцы. Ганнибал посмотрел в сторону, погладил край стола - а потом вдруг решительно поднялся, одним махом уничтожив разделявшее их расстояние. Уилл замер, затаив дыхание. Ощутил тяжелую ладонь на затылке. И, выдохнув резко и с облегчением, уткнулся носом ему в живот, потерся и прижался щекой, чувствуя, как пуговица отпечатывается на коже. - Уилл, - пробормотал Ганнибал, впутывая пальцы в его волосы, а потом опустился, присел на одно колено, чтоб смотреть глаза в глаза - как делают хорошие, добрые взрослые, разговаривая с детьми. - Мне плохо, - всхлипнул Уилл, тоже соскользнул на пол, втек в его руки, позволяя обнимать себя крепко-крепко. Тихо дышал в шею Ганнибалу, неосознанно покусывая накрахмаленный воротничок рубашки, беззвучно дышал, чувствуя, как щиплет глаза. Ганнибал красноречиво молчал, стискивая его пальцы в своих и сухо, сдержанно целуя. *** - Как вы себя чувствуете, Уилл? Уилл на своем месте, Ганнибал - на своем. Руки его на коленях, сцеплены в замок, губы плотно сомкнуты. Ганнибал так близко и бесконечно далеко. - Паршиво, - хмыкнул Уилл. - Привиделось, будто бы вы меня обняли. - Но ведь ничего этого не случилось, - вежливо и отстраненно улыбнулся Ганнибал. Уилл накрыл глаза ладонью, пытаясь отогнать кровавую мошкару от лица.