Ужасный защитник.

Наступил вечер...

Это время, когда в юном девчачьем теле Махиру расцветает вторая, более грубая ее личность - Банба Шинья. На небесном покрывале, которое стирало с себя последние лучики дневного солнца, выступала россыпь блестящих звезд. Идеальное время, чтобы открыть охоту на свое желание... Сила распространялась по юному телу мелкими толчками, разгоняя кровь по венам и жилам. Кажется, что родилась совершенно новая Банба: сильная, грубая, такая, которая никогда не будет держаться в стороне, которая никогда не покажет своего стеснения, никогда не выразит свою грусть или обиду, а будет в состоянии дать сдачи за содеянное с ней. Взгляду светло-лиловых глаз с множеством округлых делений, выказывающих какое-то некое безумие, что медленно расцветало и набирало силу, предоставлялся длинный коридор, в котором некоторые лампочки постепенно выключались, так как наступало ночное время. Время, когда все ученики, по идее, должны устроиться в своих кроватках, чтобы провести там все темные часы. Но нет, Шинье казалось, что это время как раз то, когда она может чувствовать себя спокойно и на удивление хорошо по состоянию и настроению. Минутная стрелка на часах, что висели в самом конце коридора высоко-высоко над дверью перед входом, пробили двенадцать - полночь. Свет погас совершенно во всем общежитии. Только лишь остались светлыми несколько помещений комнат учеников на верхних этажах. Банба, растянув на лице улыбку, что показывала ее невменяемость в этот момент, грубо хихикнула и, сунув руку под юбку, вытащила небольшую кроваво-красную бумажку с золотым кантом, внутри которой таилась устрашающая надпись "Готовься к смерти, Ичиносе Хару". Это было написано дрожащей рукой... А эта рука принадлежала именно Махиру, ибо он всегда была неуверенна в себе и в тот момент сильно боялась того, что ее могут заметить. Быстрыми, резвыми шагами, отчиканивая ритм небольшими квадратными каблучками на туфлях, цвета темного шоколада, девушка рванула вверх по лестнице, по коридорам и холлам. Почему-то в этот момент не хотелось пользоваться лифтом, да и он был отключен от основного источника электричества - сломался, поэтому всем ученикам приходилось преодолевать все многочисленные этажи своим ходом. - Один. . . Два. . . Три. . . Четыре. . . - для себя вела счет этажей Банба, грозно проговаривая это себе под нос. Голосок был груб, нежели у Махиру. Иногда он срывался на какой-то так называемый хрип, а иногда становился еще грубее. С лица не удалялась эта странная улыбка, которая открывала виду белоснежные зубки, напоминающие акульи. Вот, холл на этаже, где расселяются ученицы класса Курогуми, а по совместительству это еще и место, где Махиру прячет свой железный черный молот, ведь не хочет, чтобы ее небольшой секрет нашли. Местечко за стенкой, напротив двери в ее комнату, которую она делит с Ханабусой. Остается только немного присмотреться и можно заметить небольшую щелку, которую без особых усилий можно отодвинуть в сторону, обнажая черную краску на молоте. Ручка, красивая, идеально вычищенная до самого блеска, ведь Банба заранее готовилась к этому знаменательному дню, оказалась в, казалось бы, хрупких ручонках седовласой, а самая увесистая часть кувалды взвешена на плечо. Даже странно, что такая хрупкая на вид девочка может поднимать такие тяжелые вещи, даже почти что не напрягаясь. Следом, девушка, цвет чьих глаз напоминал сиреневый чароит, идеально полированный и, несомненно, дорогой, направилась прямиком в комнату Ичиносе, иногда посмеиваясь себе под нос. Она уже представляла себе то, как будет бить увесистой железной частью молота по этой голове, с которой свисают солнечно-рыжие хвостики, завязанные совершенно небрежно и неаккуратно, как кровь будет окрашивать светло-бежевые стены в комнате, пол, прозрачное стекло, что окантовано белой рамой. Главное только, чтобы эта чертова защитница Токаку Адзума ничем не помешала приятным мечтам, да и всему действу в целом. Дверь, что преграждала дорогу в комнату жертвы, была безжалостно выбита резким ударом тяжелого молота. Осколки буквально тотчас же свалились на пол. Банба не посчитала нужным открывать ручку, ведь она и так могла пройти, ибо деревянные частички были разбиты как раз в самом центре и как раз по росту самой Шиньи. Мгновение - седовласая уже привставала в полный рост перед кроваткой тут же проснувшейся Ичиносе, гордо задрав подбородок вверх. Усмешка стала еще шире и, видимо, пробрала испуганную рыжеволосую до самого мозга костей. Кстати, странно, что Токаку здесь не было, но Банба уже морально подготовилась к тому, что придется размазать мозги двух человек по стенкам. - Уже проснулась, Ичиносе, хе-хе~~~? - грозным тоном начала Шинья, блеснув ярым огоньком желания в глазах. - Доброе утро, - довольно продолжала она и протянула Ичиносе алую бумажку, которую уже заранее подготовила, жертва же покорно приняла ее и сразу же раскрыла. В светлых глазах Хару пробежал страх, а черные бусины зрачков сжались в две небольшие крупинки. Она с непониманием глянула на свою убийцу, которая стала следующей, кто захотел попытать свое счастье в погоне за желанием. - М-Махиру-чан. . . - испуганно выдавила из себя Ичиносе и сжала руками край одеяла. Потом же ее юное красивое тело, прикрытое розовой тканью ночнушки, сорвалось с кровати в попытке бежать за защитницей. Нет, так не пойдет. Мгновение и Банба сбила Ичиносе с ног, просто ударив молотом по ступням. Конечно, со всей своей немаленькой силы. Появилось даже такое ощущение, что что-то хрустнуло. Даже проплыла мысль о том, что это были хрупкие косточки Хару, которая сейчас прижималась лицом к полу. По ее носу одна за одной скатывались алые капельки от повреждения переносицы, которое она получила при падении. Никакой реакции со стороны жертвы далее не последовало. Ну, может, оно и к лучшему, что рыжик будет чувствовать совсем немного, когда распрощается с жизнью. Вновь резкий удар, который пришелся уже по спинке Ичиносе, буквально раздрабливая все косточки в один момент. Кажется, с такими травмами люди уже и так не должны жить, но, как казалось Банбе, крупинки жизни все еще собирались в хрупком тельце рыжеволосой - она медленно дышала. - Я ведь знала, что я не такая как все, - начала говорить сама с собой Шинья, довольно улыбаясь и иногда издавая тихие смешки. Глаза налились ярым огнем, ярым желанием продолжить, убить эту никчемную девочку, размазать ее теплые внутриности по гладкому полу. - Пока-пока, Ичиносе Хару, - довольно таки вежливо для такой себя, попрощалась седовласая и уже успела замахнуться, забросив стальное оружие себе на плечо, как в дверном проеме появилась соседка цели, которая уже вытащила ножи для обороны, но, к сожалению, она довольно поздно пришла. Одно резкое движение, когда Токаку успела приготовиться к атаке, чтобы помешать ночной Махиру выполнить свою задачу, как головка, что была покрыта рыжими волосами, треснула под давлением кувалды. Черное покрытие окрасилось в алый, да и все вокруг было идентично, ибо удар больше напоминал взрыв. - Ой, извини, - Банба открыто захохотала и начала медленно поднимать молот с изуродованного тела. Из-под железа начала тянуться липкая субстанция, состоящая из крови, рыжих волос, окрашенных в алый, и еще чего-то, что, наверное, находилось в этой тупой головке. От бывшей части тела Ичиносе остались буквально ненужные ошметки, которые были полностью кроваво-красными, ибо даже черепок был вынужден расколоться на несколько частиц из-за силы удара. Весь дорогой паркет в комнате был везде закрашен соком, текущим в венах, да и нижняя часть кровати, ее алюминиевые ножки. Туфли, стройные ножки Шиньи тоже были в крови, юбка имела тот же самый оттенок. А ведь правда, создалось ощущение, что здесь буквально взорвали эту тупую до невозможности Ичиносе. - Токаку, - пренебрежительно обратилась Банба к однокласснице, вновь закинув молот на плечо, но уже не готовясь к очередному удару, что пришелся бы по измученному телу Ичиносе. - Из тебя хреновый защитник. В ответ на эти грубые изречения, на небесно-голубых глазах Адзумы лишь выступили кристальные капли, и она, сжав ножи в руках, припала на пол коленями...