Колыбельная для Удэя

Латиф чувствовал, как усталость прокатывается по нему огромным камнем, не оставляя после себя ничего. Не оставляя и самого Латифа. С каждым днем в нем становилось все меньше того парня, что знали родители и друзья, все меньше простого солдата; его личность убивала всепоглощающая личность Удэя. Замещала собой, делала Латифа самым настоящим двойником этого дьявола. Его настоящее «я» все еще боролось. Билось, как в клетке, пыталось вырваться на свободу, отчаянно хотело вернуть все как было. Все то, что было до появления Удэя в его жизни и в его душе. А Удэй и не думал ни о чем таком. Душа, личность, настоящие и ненастоящие «я»... Удэй думал о том, что эта девушка, которая сегодня перебегала дорогу недалеко от его машины, просто милашка. И еще Удэй думал о том, как здорово иногда трахать Латифа, своего тихого и так возбуждающе сопротивляющегося двойника. Удэй говорил без остановки, всегда и везде. - До чего же хороша твоя задница! - Латиф знал, что за этой фразой всегда следует сочный шлепок. И он следовал. Латиф сам не понимал, почему это так возбуждает его. Все естество противилось происходящему, внутренний голос издавал вопли отчаяния каждый раз, когда Удэй звонил среди ночи, и, казалось бы, как вообще может понравиться секс с человеком, из-за которого ты потерял все? Но каждый раз, когда пьяный в стельку Удэй начинал приставать к Латифу, тот сначала пытался сопротивляться, даже взывать к его голосу разума, но потом стояк выдавал его, и Удэй все равно получал свое. И со временем сопротивление становилось все более неубедительным, а его попытки — все более короткими. В этот раз все пошло не так. - Я не могу уснуть, Латиф, - пожаловался Удэй по телефону, и Латиф уже знал, что за этим последует. - Мне нужна колыбельная. Латиф молча повесил трубку и вышел из комнаты. Удэй был у себя, уже накачанный алкоголем и кокаином под завязку. Он развалился в кресле, держа в руках видеокассету. - Я хочу, чтобы ты спел мне колыбельную, - он поднял затуманенный взгляд на Латифа. - Но сначала давай посмотрим одну запись. Взяв видеокассету, Латиф вставил ее в проигрыватель и включил запись. Мысленно он прокрутил в голове все моменты, за которые Удэй мог бы обозлиться на него, и вновь подумал о том, что может скоро умереть. Эта мысль преследовала его каждое утро и каждый вечер, но всякий раз за ней следовала другая: «Я уже умер». На экране высветилась запись, сделанная в его спальне. С той самой ночи, которую Латиф и Сараб провели вместе. - Ты сможешь трахаться столько, сколько захочется, у тебя будут лучшие шлюхи страны, - однажды сказал Латифу Мунем. - Но не вздумай трахнуть ту, которую Удэй оставил для себя. - А теперь спой мне колыбельную, - Удэй выключил запись. - О том, как ты трахнул мою шлюху. Он встал с кресла и подошел к прикроватному столику, на котором лежал пистолет. Удэй взял его и вернулся к Латифу. - Разве не я сделал тебя таким, какой ты сейчас есть? - он вставил дуло пистолета в рот Латифа. - Разве не я дал тебе все это? Лучшие вещи? Лучших шлюх? Разве не я, Удэй Саддам Хуссейн, все это время любил тебя, как брата? И даже больше, чем брата? Сараб — это ведь моя шлюха. Зачем тебе она? Я не удовлетворял тебя? Я давал тебе недостаточно своей любви? Латиф молчал, не мигая глядя на разъяренного Удэя. Он не знал, чем закончится этот монолог. Может быть, Удэя отпустит, а может, он просто выстрелит ему в рот и этим прервет наконец тот бессмысленный фарс, которым стала его жизнь. В любом случае, это было уже не так уж и важно. Латиф не боялся ни смерти, ни этого безумца. - Тебе не хватало ласк? Каких именно? Может быть, тогда я трахну тебя этим пистолетом? Прямо сейчас? Тебе будет приятно, я уверен! Давай же, Латиф, начнем прямо сейчас! Удэй протолкнул пистолет глубже в рот Латифа, коснувшись гортани, а потом потянул его назад. После этого он замер на несколько секунд и повторил это движение. А потом снова. И снова. Удэй с упоением трахал Латифа в рот пистолетом, так, будто это был его член, и получал от этого процесса не меньшее удовольствие. - С прелюдией все, - пистолет застыл на полпути к глотке Латифа и повернулся дулом вверх, требуя подняться вслед за ним. - Теперь я трахну тебя, так, как ты этого хочешь. Так, что тебе понравится. Латиф поднялся, и Удэй повел его к постели. Той постели, где он все время трахал шлюх, школьниц и своего двойника. Вытащив пистолет изо рта Латифа, Удэй жестом показал ему улечься. В этот момент в голове у Латифа будто что-то перещелкнуло, он резким рывком выбил пистолет из руки Удэя и повалил его самого на кровать. - Я знаю, как мне понравится, - сквозь зубы прорычал Латиф и сорвал с Удэя халат. - Я знаю, как я хочу. За халатом последовали трусы, и все попытки Удэя вырваться были обречены на провал: он был чертовски пьян. Латиф держал его шею и быстро расстегивал свои брюки, чувствуя, как напрягся его член в предвкушении мести. - Я просто кончаю от одного только вида твоей задницы, - Латиф резко ударил Удэя. - Она у тебя просто удивительная! Он не думал ни о чем, ни когда начал трахать Удэя, ни когда заметил, что тот уже даже не пытается сопротивляться, ни когда обхватил рукой его член, помогая ему кончить. Мысли появились позже, когда Латиф осознал все, что сейчас произошло. К своему удивлению он поймал довольный взгляд Удэя. - Наконец-то, - торжествовал тот. - Наконец-то ты стал мной. Теперь ты настоящий Удэй Саддам Хуссейн. Латиф довольно улыбнулся и поднял с пола пистолет. - Ты прав, - сказал он. - Теперь — да. В ночной тишине дворца Саддама Хуссейна раздался резкий звук выстрела.