Скажи мне, кто ты?

Веки налились свинцовой тяжестью и никак не желали открываться. В голове было странно пусто и как-то гулко, словно всё её содержимое: ранее наполнявшие её мысли, сомнения и тревоги улетучились в неизвестном направлении. Проснувшийся глубоко вздохнул и ощутил как воздух, распирая грудь, до предела наполняет лёгкие. «Я жив!» - пришло запоздалое осознание. И тут до слуха донёсся тихий зов: - Элизар! Элизар, очнись! Голос взывавшего был нежен как материнская колыбельная. Невесомым пёрышком он касался души очнувшегося человека, слегка щекоча и будоража её. - Я же вижу, что ты пришёл в себя! Открывай глазки! – вновь прозвенел приятный голосок и мужчина, наконец, сумел совладать с собственным телом и разомкнуть пудовые веки. Картинка, появившаяся перед глазами, была мутной и расплывчатой: перед лицом маячило какое-то светлое пятно с нечёткими краями, в центре которого смутно угадывались другие, более тёмные пятна. С каждым мгновением резкость изображения всё возрастала и, волевым усилием сумев напрячь глаза, лежавший увидел прямо перед собой чьё-то симпатичное лицо с воцарившимся на нём озабоченным выражением. - Ты меня слышишь? – вопросил обладатель встревоженного личика, расширив до предела и без того огромные, чуть раскосые глаза с радужкой светло-бирюзового оттенка. «Разве бывают глаза такого цвета?» - удивился очнувшийся мужчина. Приложив немалое усилие, он приоткрыл рот, и с пересохших губ слетел чуть слышный шелест: - Кто ты? Явно опешив от подобного вопроса, светлоглазый отпрянул чуть назад и нервным движением заправил за ухо прядь идеально гладких серебристо-белых волос. Непривычно длинное ушко венчал острый кончик, который под чужим пристальным взглядом дёрнулся, словно от смущения. Пришедший в себя почему-то совсем не удивился столь странной анатомической особенности, а в голове возникло слово «эльф» и человек не преминул озвучить своё новое знание: - Ты, наверное, эльф? - Эльф?! Наверное?! – недоверчиво протянул ушастый и льдистые глаза полыхнули яркими вспышками искреннего негодования. – Ты издеваешься надо мной, Элизар? Хороши шутки! Ты чуть не умер и я так переживал из-за тебя! Я не сплю уже третьи сутки, караулю твоё пробуждение, а ты тут шутки шутить вздумал?! Ты хоть на миг подумал о том, каково мне было ждать исхода твоей борьбы со смертью, когда я был почти не в силах тебе помочь?! - Тш-ш-ш! – человек невольно поморщился. От крика в висках тут же сжалась и резко распрямилась тугая пружина, принося сильную и яркую боль. Он выждал секунду, в надежде, что она хоть немного отступит, и продолжил: - Не шуми, прошу! Прости, если обидел, но я и не думал шутить. Скажи мне своё имя, я его не знаю. Эльф взволнованно вскочил с постели и сделал несколько торопливых шагов туда-сюда вдоль изножья кровати. Он явно был взволнован и сбит с толку. Пройдя свой коротенький путь несколько раз, он остановился и пристально посмотрел на того, кого называл Элизаром. - Ты правда не помнишь моего имени? – спросил тихо и недоверчиво. – Хочешь сказать, ты его забыл? - Скажу тебе больше, остроухий, я и своего имени не помню. Как, впрочем, и других мелочей, как-то: кто я, где я и как тут очутился. В голове совсем пусто и нет даже приблизительных идей на этот счёт… - попытался сыронизировать лежавший, но вышло у него как-то невесело. - Да-а, не думал, что именно теперь, когда миновала опасность смерти от ран, когда мы обманули саму смерть, придётся столкнуться с такой проблемой, как потеря памяти. – пробормотал себе под нос светлоглазый, по-прежнему озабоченно прохаживаясь по комнате. – Нужно срочно пригласить лекаря или мага, а лучше и того, и другого! - Эй, парень, ты бы не мельтешил перед глазами! – воззвал к озадаченному эльфу больной. - А то голова кружится следить за твоими перебежками. В ответ на это эльф лишь печально вздохнул и, вновь усевшись на краешек постели, быстро и убедительно заговорил: - Слушай меня внимательно. Я постараюсь кратко изложить то, что ты забыл. Тебя зовут Элизар. Ты человек и воин и недавно принял участие в страшном сражении за свободу и безопасность нашей страны. Мы одержали безоговорочную победу, но какой ценой! Пали многие храбрые воины... Ты тоже был сильно ранен и несколько дней находился в бессознательном состоянии, балансируя на грани жизни и смерти. Я потратил все свои амулеты, чтобы вернуть тебя, но как видно, их силы оказалось недостаточно, увы! – светлоглазый сделал краткую паузу и вновь грустно вздохнул, а затем ещё более воодушевлённо продолжил: - А теперь самое главное! Меня зовут Анадриэль. Я, как ты правильно успел подметить, - тут губы юноши искривились в усмешке, - эльф и...твой супруг. Находишься ты в нашей спальне в нашем доме, расположенном в пресветлой столице королевства эльфов. И я тут не из числа последних, а если быть точнее – являюсь любимым родителями и моим народом младшим принцем правящего дома. Вывалив весь этот ком информации на ошалевшего от таких новостей Элизара, эльф замолчал, сосредоточенно вглядываясь в бледное лицо своего мужа. - Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! – пробормотал раненый и, явно исчерпав все свои пока ещё невеликие силы, потерял сознание. *** Прошло два дня. Как только Элизар окончательно пришёл в себя, он сразу был подвергнут тщательнейшему осмотру, включавшему в себя обстукивание, прослушивание и заглядывание во все отверстия организма. Проводил необходимые процедуры королевский лекарь, призванный обеспокоенным принцем. Доктор - чудаковатый старичок, согбенный прожитыми годами почти до земли, неразборчиво бормотал себе под нос какую-то абракадабру. Как эльф умудрялся его понять, осталось для мужчины загадкой, но тот с самым серьёзным и внимательным видом слушал все назначения и рекомендации старика. По итогам осмотра доктор сообщил, что пациент практически здоров, но сильно ослаблен, прописал ему какие-то порошки и повелел поберечься от активной физической деятельности. - А память? – тревожно вопросил пресветлый эльф, трогательно прихватив острыми зубками краешек нижней губы своего очаровательного ротика. – Когда она вернётся? - Всему своё время. Ждите, Ваше высочество! – «утешил» его старикан и утопал восвояси, не забыв прихватить гонорар – тяжёленький мешочек с золотыми монетами. - Ах-х! – расстроено выдохнул Анадриэль, пряча расстроенное личико в сложенные ковшиком ладошки. – Ну как же так! Даже лекарь не знает, как тебе помочь, Элизар! Раненый, чувствуя себя уже не так погано, как в прошлое своё пробуждение, сидел в кровати, опираясь спиной на высоко взбитые подушки. Он с сочувствием смотрел на согнутую спину своего супруга, но и только. Сколько Элизар ни копался в своей опустошённой душе, так и не смог найти в ней следов присутствия более нежных чувств к этому бесспорно красивому и заботливому пареньку с бирюзовыми очами. «Как может быть моим мужем это хрупкое создание? – вопрошал себя суровый воин. – Он бессмертный эльф, а я простой человек. Что может быть общего между нами двумя? По какой такой прихоти судьба-злодейка свела нас вместе? Он такой нежный, безмерно заботливый, так явно переживает и грустит, а я не чувствую к нему НИЧЕГО. Вот буквально ничегошеньки, кроме вполне понятной благодарности за оказанное внимание и подаренное тепло! И до чего же печально это сознавать! Хорошо ещё, что малыш об этом не догадывается, а то бы расстроился вконец». А эльф, тем временем, продолжал суетиться около дорогого его сердцу мужчины, окружая его со всех сторон заботой и ненавязчивой лаской. Так прошла ещё неделя, на протяжении которой Анадриэль по-прежнему не отходил от Элизара. Он вёл с ним интереснейшие беседы обо всём на свете и при этом мило улыбался, сверкая по-детски наивными блестящими глазищами в пол-лица. Воин постепенно привык к его присутствию и успел привязаться к парнишке. Ему нравилось в маленьком эльфе практически всё: очаровательная внешность, его мелодичный голосок и то, как он время от времени забавно дёргал кончиком длинного ушка, спасаясь от щекочущих прядей волос. Казалось, эльф и не сомневаетя в том, что его любимый супруг вскоре выздоровеет и всё-всё вспомнит. Кроме того, он был уверен на все сто в несокрушимости любви Элизара. Пусть тот и потерял память, но их чувства были куда как выше столь ничтожного препятствия и, конечно же, уверял эльф, они остались незыблемыми. Воин не спешил его разубеждать. Ему было банально жаль огорчать милого и чувствительного юношу, каковым представлялся ему Анадриэль. Реальным возрастом принца мужчина не стал интересоваться, зная, что эльфы живут тысячелетия, а юность, и зрелость у них наступают в отличные от человека года. Одно «но» мешало Элизару видеть в прекрасном эльфе партнёра и супруга. Принц был слишком юн и очевидно невинен душой. «Как я, грубый и чёрствый душой мужлан, могу хоть пальцем тронуть это воплощение милашества и полудетской прелести?! Да я даже подумать об этом боюсь! Да и как может возбуждать муж-ребёнок? Хотелось бы видеть в своей постели кого-нибудь посерьёзней и уж однозначно повыносливее. Мне не нужен в качестве партнёра слабый и хрупкий росточек, который можно сломать одним неосторожным движением». Но и принц, казалось, чувствовал себя не вправе приставать с излишними нежностями к раненому и воздерживался от поцелуев, объятий и прочих проявлений телесной привязанности. Но порой становилось очевидно, что даётся ему такая выдержка нелегко. В глазах юноши и его порывистых движениях сквозило жгучее желание прижаться к груди Элизара и не отлипать, что бы ни случилось. Видя столь сильную привязанность и откровенную любовь со стороны эльфа, воин осознал, что не вправе рушить его мечты и решил пустить дело на самотёк в надежде, что и впрямь однажды вспомнит своё прошлое, включая и нежную привязанность к душке-мужу, и сможет его осчастливить. А пока мужчина продолжал играть примерного пациента, соблюдая все рекомендации врача и своей прекрасной сиделки. Его по-прежнему мучили сильные головные боли, иногда просто нестерпимые. Но он мужественно старался их игнорировать, памятуя слова лекаря о том, что это остаточное и, увы, неизбежное явление, которое со временем должно сойти на нет.