На этом небе не бывает звёзд.

Тупая боль комком собирается в области живота. Курю натощак, пью только с похмелья. Ширево - как билет на тот свет следующим рейсом, время отправки которого неизвестно. Пакую чемоданы, но рейс снова отменён. Вид из окна стандартно тошнотворен. Закрываю окно прожжённым матрасом, обрывая последние нити солнечного света. Где-то две тысячи сигарет назад было легче. Утренняя ломота мышц была почти мифом, а в широких зрачках отражалось что-то большее, чем ужас перед грядущим. Холодный ветер пробивает до костей, и я ёжусь в дырявом пальто, давясь отравленным воздухом. С каждым днём ощущения притупляются, а горько-сладкий вкус жизни начинает отдавать этиловым спиртом. Человеком меня делает бессонница и голод, а не стремление и желание. Пепельница, любезно поданная мне официантом грязной придорожной закусочной, к концу вечера заполняется до краёв, и я уныло бреду по улице в неизвестном направлении, пиная попадающийся под ноги мусор. Мокрый асфальт блестит под светом тусклых фонарей. Железнодорожные пути и щебень под ногами. Выхожу на станцию без имени и бреду вдоль маленьких покосившихся домиков. Ночное небо разряжается всполохами молний. Ливень размывает узкую тропинку. Поскользнувшись, я падаю в грязь. На этом небе не бывает звёзд. Меня охватывает беспричинная и необъятная скорбь. По лицу струится дождь, и я захлёбываюсь в собственных рыданиях. Притуплённые эмоции и чувства вернулись в полном объеме, и я корчусь в грязи, царапая себе лицо и впиваясь дрожащими пальцами в волосы. Дождь смывал копоть минувших дней и впервые за долгие годы я смеялся. От всей души.