Лучшего и пожелать нельзя

По жизни Эд Ванслер Третий руководствуется одним правилом: всегда сперва действуй, а думать будешь потом. Когда он с разлёту распахивает стеклопластиковую дверь минимаркета, тишина на всей заправочной станции нарушается разве что мягким звоном колокольчика, который заставляет дремлющего кассира встрепенуться. Эд устремляется в самую глубь магазина, но под конец пути резко тормозит. Оставленный без внимания кассир наблюдает за внезапным ступором холеричного посетителя. Эд думает, что купить банку колы было бы заодно очень кстати. О предстоящей краже денег из кассового аппарата, от которой его отделяют считанные секунды, он, казалось, не думает вообще. Эд суёт голову в холодильник, чтобы выудить оттуда заветную жестянку, и вдруг понимает, что находится в магазине не один: белобрысый парниша примерно одного с ним возраста в то же самое время занимает себя пролистыванием журналов на два прохода ближе к кассе. Что ж, обычный покупатель, ничего особенного. Эд разрешает доводчику самостоятельно захлопнуть дверцу холодильника и направляется на кассу. Там он ставит шестнадцать унций шипучей жидкости и жести на стол и суёт руку во внутренний карман пальто, притворяясь, будто ищет бумажник, пока кассир безмолвно считывает штрихкод продукции инфракрасным лучом ручного сканера, чтобы открыть кассовый аппарат. Спиной Эд чувствует, как любитель журналов кладёт своё чтиво обратно на полку. Под пальто пальцы смыкаются на рукоятке оружия, кассовый аппарат со звоном открывается, и прямо перед тем, как выхватить свой собственный, Ванслер слышит щелчок чужого пистолета, снимаемого с предохранителя. Незнакомая пушка появляется в поле его зрения, где-то в районе левого уха, кровь отливает от лица кассира, и голос позади них обоих командует: — Бабки гони! Вот она. Самая идиотская ситуация в его жизни. Эд изворачивается и просовывает собственную пушку под руку парня так, что теперь оба стоят с направленными в лица друг друга пистолетами. При этом он всерьёз полагает, что такой метод запугивания уж точно остановит белобрысого, судя по тем вспышкам потрясения на его лице, которые так безуспешно пытаются скрыть солнцезащитные очки. Но не тут то было. — Эй, руки убери, урод! Я граблю этот магазин! — орёт Эд. Второй подросток оторопело пялится в ответ. — Хрена с два! Это я достал пушку первым, козёл, так что вали отсюда! — Сам вали! И Эд спускает курок. На поверку выходит, что стреляет и целится Ванслер из рук вон плохо, а второй подросток оказывается проворнее. Пуля всё же царапает плечо блондина, и он прячется за полками, попутно рассыпая пакеты с чипсами и коробки с конфетами по полу, но в следующий миг уже и сам начинает палить в ответ. Эд успевает сбежать с линии огня и ускользает в низ прохода. Как только он чувствует, что оказался в безопасности, то позволяет себе вновь взглянуть на кассу. И ошарашено разевает рот, не веря своим глазам. — Чувак! Моя кола в крошево! Другой подросток издаёт лающий смешок из своего укрытия и следующим залпом выносит упаковку с равиоли прямо над головой Третьего. В то же самое время забытый своими предполагаемыми налётчиками кассир наполняет бумажный пакет деньгами и оставляет его на краю стола в надежде, что те возьмут его и уберутся восвояси, а сам, спеша укрыться, ныряет под стол. Там он ударяет по кнопке экстренного вызова, пока на минимаркет продолжают градом сыпаться пули, осколки бутылочного стекла и обрывки полиэтилена, сопровождаемые дребезжанием широких оконных рам. Установленный позади светловолосого парня аппарат для производства фруктового льда принимает на себя последний удар Ванслера, прежде чем арсенал пуль в его пистолете заканчивается. Наугад выставив пушку меж полок, Эд ещё четыре раза нажимает на курок, прежде чем окончательно это понять. — Твою мать! Я пустой! — ругается он, выбрасывая холостую обойму. Как оказалось, единственную, имеющуюся в распоряжении. — Никак не пойму, чё ты так паришься? У тебя всё равно глаза на заднице, не попал ни разу, — второй подросток смеётся и привстаёт, прижимаясь спиной к укрытию. Он начинает по-тихому выглядывать из-за распотрошённой упаковки с картофельными чипсами и удивляется, видя, как Эд неожиданно выпрыгивает из своего убежища с высоко поднятой над головой рукой. Следующим её движением он отправляет банку с глазурью в полёт через весь магазин, и его противник вновь пригибается. Граната промахивается на целый фут и с грохотом добивает несчастный фруктово-ледяной автомат. — Хрен ли ты творишь? — раздражённо кричит блондин, вставая и держа пушку наготове. Выстрелом он выбивает следующую банку из рук Эда, когда та ещё только успевает показаться поверх полок. — Я же сказал, это моё грёбаное ограбление! — решительно повторяет Эд, хватая очередную банку и метая её через ряд стеллажей, отделяющих подростков друг от друга. Пока второй уворачивается, Эд выскакивает из своего убежища и устремляется вдоль прохода, параллельного тому, в котором прячется его оппонент, прежде чем блондин вновь выпрямляется и открывает огонь. Пули рикошетом отлетают от кафельного пола, Эд плечом врезается в полки с продуктами и сшибает высокий стеллаж. Под неимоверным давлением прилавок падает, и Эд валится вперёд вместе с ним, пока светловолосый подросток едва успевает отползти в сторону. Сквозь звук рушащегося инвентаря оба отчётливо слышат вой прибывших на место вызова полицейских сирен. Белобрысый парниша теряет весь свой запал и, угрюмо окинув взглядом разбитые окна магазина, прячется за последним из оставшихся в живых стеллажом. Полицейские со всех сторон окружают чёрный «Хаммер» Эда; большинство из них направляет дула заряженных пистолетов на дверь магазина, но один медлит и решает сперва проверить номерной знак припаркованного автомобиля. А затем даёт остальным команду опустить оружие. С пистолетом в руках, он первый заходит внутрь минимаркета. — Эд! — кричит офицер, одновременно изучая зону военных действий и кассира, который, дрожа с головы до пят, робко вылезает из своего укрытия. Рыча при попытках спихнуть с себя навалившийся сверху стеллаж, Эд раздражённо на выдохе бормочет «Вот дерьмо», а затем встаёт. — Что? — злобно рявкает он и разводит руки в стороны. — Что за бардак ты тут устроил? — офицер с изрядной долей скептицизма пародирует позу юноши. — Я грабил магазин. — Этим магазином владеет твой дед. На кой чёрт ты его грабил? Эд пожимает плечами. Всё ещё скорчившись за полками, второй подросток пренебрежительно награждает Эда ошеломлённым взглядом: — Чувак, ты знаешь копов, а твой дед владеет заправкой? — его голос почти срывается на рык под конец фразы. В ответ Третий поворачивается к нему и одновременно сигнализирует офицеру рукой, пытающемуся пробраться к ним через руины. — Да, — небрежно ответил Эд. — Этого зовут Мёрфи. — Эд, с кем ты там разговариваешь? Мёрфи раздражённо задаёт вопрос, а Эд в свою очередь пальцем тычет в скрючившегося на полу юношу, отчего тот вздрагивает и чертыхается. Но не успевает он подумать о побеге, как Мёрфи уже появляется рядом и замечает в его руках оружие. При этом кассир, осмелев, уже рассказывает офицеру всю подноготную этой леденящей душу истории. Блондина сперва приходится усмирять, но в итоге у них обоих отбирают оружие и сажают на заднее сиденье полицейской машины, пока остальные офицеры стараются навести порядок на заправочной станции; из них двоих только Эду не зачитывают его права и также не надевают наручники, а всё потому, что он Ванслер. И его просто отвезут домой. Мёрфи открывает дверь и влезает на переднее сиденье автомобиля. — Тебе не положено водить машину, Эд. У тебя ведь даже прав нет. Давай сюда ключи. Эд нехотя вынимает связку из кармана своего пальто. Мёрфи забирает ключи и оборачивается, пальцем указывая прямо промеж обоих: — Ведите себя хорошо, мальчики. И, выходя, захлопывает дверь. Эд скрещивает на груди руки и рухает в кресло, упираясь коленями в сиденье напротив. Взгляд его украдкой перемещается на своего оппонента, который занят тем, что подпирает боковое стекло собственным лбом, пялясь на знак автозаправочной станции. Никто не решается заговорить первым, но в итоге блондин всё же нарушает тишину. — Так ты Ванслер? — спрашивает он, окидывая того взглядом. Эд приподнимается и чуть подаётся навстречу, протягивая руку. — Третий. — Джин Рамми, — подросток в свою очередь предлагает ему свою, скованную наручниками со второй, слегка удивлённый таким проявлением вежливости, но в итоге оба всё же обмениваются рукопожатиями. Когда Джин возвращается на своё место, то начинает активно жестикулировать. — Так для чего ты грабил собственный магазин? Эд снова пожимает плечами, опуская руки, и честно отвечает: — Я не знал, что это один из наших. — Верю, — Рамми коротко смеётся, выглядывая из окна, а затем кивком указывает на машину снаружи: — Это твоя тачка? — Типа того, — уклончиво отвечает Эд, не желая рассказывать о том, что он без разрешения взял автомобиль из гаража деда. Затем усаживается поудобнее, чтобы разглядеть всю парковку целиком. — А где твоя? — Чувак, у меня нет машины. Я свою задницу собственноручно сюда притащил. Эду требуется какое-то время, чтобы осмыслить сказанное. — Да ну. И у тебя даже личного водилы нет? — Не-а, — растягивает ответ Рамми и гремит наручниками, слегка удивлённый таким вопросом. — И куда ты теперь пойдёшь? О, а вот это уже смешно. — За решётку, чел, куда, по-твоему, я ещё могу пойти? — с ироничной усмешкой спрашивает Рамми. Он садится прямо и, начиная с большого, разгибает пальцы и одновременно перечисляет: — Попытка вооружённого ограбления, нападение с применением смертоносного оружия, хранение незарегистрированного огнестрельного оружия, нападение на офицера полиции, сопротивление при аресте, вандализм, — он останавливается на седьмом оттопыренном пальце, а затем яростно направляет их все в сторону Эда. — А венчает всю эту красоту сраный Ванслер! Они засунут меня в эту вонючую клетку потому, что я стрелял в Ванслера! Рамми взмахивает руками, затем плюхается обратно на сиденье и устремляет свой взор в окно. С соседнего края можно заметить, как Эд в мыслях переваривает услышанное и сильно хмурится наяву. — Всё-таки я в тебя первый пальнул, — немного погодя, наконец, отвечает он. — Именно. И стрелок из тебя хреновый. Мужик, тебе надо тренироваться над этим дерьмом, если собираешься слоняться по округе и шмалять в людей. — А ты, я смотрю, спец. Я, кстати, чуть в штаны не наложил, когда ты вышиб ту глазировку у меня их пальцев. — Кто тебя вообще учил швыряться всяким хламом в вооружённых людей? — Инстинкт самосохранения, чувак. — Какой на хрен инстинкт? Ты дрался за пару сотен баксов и банку колы. — Ах, да, ты же прострелил эту сраную банку. — Я не специально. Я целился в твою тупую башку. — Ты мне колу должен. — Да? Сначала найди мне новое плечо. Дверь пассажирского сиденья открывается, и оба подростка замолкают. Рамми пялится офицеру Мёрфи в затылок, пока тот залезает в салон со словами: — Так, Эд, Дэвис отгонит машину обратно в гараж. Нашего маленького приятеля мы высаживаем здесь, а я отвожу тебя домой, идёт? — Нет. Он со мной. Мёрфи оборачивается и через защитную решётку, разделяющую передние сиденья от заднего, хмурит на обоих брови. — Что? Эд указывает на Рамми, который, кажется, удивлён не меньше Мёрфи, и повторяет: — Он со мной. Ванслер сидит прямо и дерзновенно ждёт, пока коп осмелится ему возразить. Мёрфи, открыв рот, ещё какое-то время таранит его взглядом, а затем, вздыхая, поднимает глаза к потолку, вероятно, прося для себя у всевышнего терпения. И достаёт ключи. — Поверить не могу, — бормочет он себе под нос, а Рамми в свою очередь не верит подобному счастью до тех пор, пока офицер не передаёт ключи через прутья: — Сними с него наручники. Взяв ключи, Эд неуклюже собирается разделаться с наручным замком, но внезапно понимает, что на деле всё не так просто, а ключ просто до одури маленький. Всё то время, пока они съезжают с парковки заправочной станции, Рамми тихо сидит на своём месте, а затем начинает нетерпеливо размахивать скованными руками перед лицом Ванслера. — Дай сюда. Ты уже просрал всё, что можно, сегодня. Я бы хотел выбраться из этого мусоровоза раньше, чем состарюсь. Эд без возражений уступает ему ключи, и уже через несколько секунд наручники свешиваются вниз с ловких пальцев Рамми. — Так как? Не хочешь заглянуть ко мне? — спрашивает Эд и вновь, ссутулившись, откидывается на спинку сиденья. Рамми пожимает плечами, а потом расплывается в широкой улыбке. — Ещё бы. Всё равно сегодня заняться больше нечем.