***
— Профессор МакГонагалл, я доставил первокурсников, — сообщил Хагрид высокой женщине в изумрудной мантии. Её чёрные волосы были собраны в тугой пучок, а лицо выглядело строгим. — Следуйте за мной. Они шли вслед за профессором МакГонагалл по вымощенному булыжником полу. Проходя мимо закрытой двери справа, Мира услышала шум сотен голосов — должно быть, там уже собралась вся школа. Но профессор МакГонагалл вела их совсем не туда, а в маленький пустой зальчик. Толпе первокурсников тут было тесно, и они сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь. — Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала их профессор МакГонагалл. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но, прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета. Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Хаффлпафф, Рейвенкло и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями. Она точно знала, куда хочет попасть, но раздумья, правильное ли ее решение, все еще не покидали её. Мира знала, что любой факультет будет только рад принять её, но сердце колотилось с бешеной скоростью, стоило ей только подумать, что факультет, на который она поступит, будет для неё чужим. Не будет тёплых эмоций, дружелюбных лиц, и с этим придется свыкнуться. Такие мысли ей хотелось засунуть куда подальше, лишь бы не думать об этом, но не получалось, как бы не старалась. Наверное, потому что это было слишком важным, волнующим её. — Беллс, — её окликнул уже знакомый для неё голос, рыжеволосая девочка улыбнулась, янтарные глаза всё так же смотрели с внимательностью. — Надеюсь, мы попадем на один факультет и... нам не помешает наша фамилия. Мирабелла прекрасно понимала, что значат её слова. Лестрейнджам сейчас явно было труднее, чем другим чистокровным семьям, ведь практически все считают, что даже мать Лорелеи была сторонницей Темного Лорда. Лорелея пытается подружиться с ней ещё и из-за того, что даже чистокровные и знатные семья не станут с ней общаться, ведь фамилия Лестрейндж теперь как клеймо. Клеймо верных последователь Темного Лорда, и все из-за Рабастана и Рудольфуса Лестрейндж. Также Мира прекрасно понимала, что дружба между ней и Лорел поставит всех в шокирующее состояния, будет много клеветы на Лестрейндж, мол, напоила каким-то зельем, Лорелея пытается к ней приблизиться, чтобы убить, ведь отец только тогда будет ей гордиться, в-общем, вывод был таков: люди найдут любую причину этой странной дружбы, даже не посмотрев на тот ответ, который лежит на поверхности — они обе хотят крепкой дружбы, которая необходима им обеим. Её размышления прервал протяжный вскрик, повернувшись, она не без удивления заметила, что из противоположной стены в комнату просачивались призраки — жемчужно-белые, полупрозрачные, совсем не замечавшие детей, а спорившие о чем-то своём. Лорелея с удивлением на неё посмотрела, когда она положила руку на её плечо. — Лорел, я тоже надеюсь, что мы попадем на один факультет, — её слова были искренними, а губы невольно расплылись в улыбке. Это стоило сказать ради ответной улыбки. Вернувшаяся МакГонагалл выстроила их в шеренгу и повела к большим дверям, откуда были слышны голоса учеников. Сердце Миры трепетало от страха, дыхание было порывистым, а ноги казались ватными, она еле-еле шла за профессором. Она никак не ожидала от себя такой реакции, такого волнения. — Вау! — она с восторгом смотрела на тёмное, звездное небо, под которым парили тысячи свечей. Вдоль стен стояли четыре длинных стола, на каждом из них находились золотые тарелки и кубки. В конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. МакГонагалл поставила перед шеренгой первокурсников табурет и положила на сиденье остроконечную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потертая и ужасно грязная. Мирабелла даже бы побрезговала надевать её, если бы не знала, что это очень ценный артефакт. Шляпа запела замысловатую песню, которую, как позже оказалось, она сочинила сама. Слушая песню, Мирабелла параллельно понимала, что еще пару минут и начнется распределение, а там уже и решится её судьба. Решится то, с кем суждено будет учиться семь лет, идти руку об руку и, возможно, дружить. Шляпа замолчала, и профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента. — Когда я назову ваше имя, вы выйдете, наденете шляпу и сядете на табурет. — строгим голосом отчеканила она. — Начнем. Аббот, Ханна! Она совершенно не наблюдала за распределением, ибо не слышала ни одной знакомой для неё фамилии. В голове была только две мысли — факультет и Лестрейндж... До Миры только сейчас начало доходить, если она попадет на Гриффиндор, как истинная Поттер, то не сможет общаться с Лестрейндж. Общество просто не понимает, что дети не виноваты за грехи родителей. — Лестрейндж, Лорелея! Она инстинктивно подняла глаза, услышав знакомое имя. По коже пробежали мурашки... еще чуть-чуть, и все будет решено. Только сейчас Мира поняла, что в зале стояла полная тишина. Оглядев зал, она с досадой поняла, что её опасения были не напрасны — в глазах учеников виднелись не очень-то положительные эмоции, начиная от презрения и заканчивая яростью... — СЛИЗЕРИН! Раздались редкие хлопки. Лорелея, сняв шляпу, гордо прошла к крайнему левому столу. Лорел ободряюще улыбнулась ей, увидев, что Поттер до сих пор смотрит на неё. Мира отвела взгляд, напряженно посмотрев на распределяющую шляпу. — Лестрейндж, Реджинальд! Мира с интересом посмотрела на него, ведь это именно он был тем человеком, который смотрел на неё на платформе. Ей вдруг хотелось ударить себя по лбу, поняв, как глупо она поступила, не спросив имени брата Лорелеи. И только сейчас она поняла, что всё, что говорила Лестрейндж, а именно то, что они совершенно не похожи — правда. Черные, как смоль волосы были аккуратно уложены на левый бок, худое лицо с ярко выделенными скулами и синие глаза, напоминающие два сапфира. — СЛИЗЕРИН! Шляпа, едва коснувшись его головы, без раздумия выкрикнула свой вердикт. По спине пробежала дрожь, когда она обнаружила, что его взгляд прикован к ней. Но сейчас он не был изучающим, а был заинтересованным, что еще больше пугало её. — Нотт, Теодор! На табуретку сел щупленький мальчик с золотыми кудряшками и небесно-голубыми глазами. — СЛИЗЕРИН! Со змеиного стола раздались хлопки, и он, сняв шляпу, направился к своему столу. — Поттер, Мирабелла! Её резко бросило в жар, когда она услышала удивленные вздохи и громкие перешептывания. — Это та самая Поттер? — Да, та самая... — Надеюсь она поступит на наш факультет! Шляпа опустилась ей на голову, закрыв обзор к залу, вместе с этим и прекратились перешептывания. "— Гм-м-м, — задумчиво произнес голос прямо ей в ухо. — Не просто, очень не просто... Я вижу в тебе множество положительных качеств. В тебе есть верность и трудолюбие, присущие хаффлпаффцам; в тебе есть честь и благородство, присущие так же гриффиндорцам, но в тебе я не вижу так много храбрости; в тебе же есть и остроумие, ты творческая личность, это все так же не обходимо рейвенкловцам; но также я несомненно вижу в тебе хитрость, амбициозность, но в будущем у тебя будет желание власти, это все есть у истинных слизеринцев. Я в замешательстве... — Только не Хаффлпафф и Гриффиндор... — неожиданно для себя сказала Мира, она вцепилась ногтями в табурет и отчетливо шептала: "Не Хаффлпафф, не Гриффиндор" — Хе-хе-хе, — отчего-то рассмеялась шляпа. — Ты так напоминаешь мне одного человека... Чтож, дорогая, твой выбор между Рейвенкло и Слизерином... — Я не знаю, — она действительно не знала, куда лучше: к рейвенкловцам, которые поддерживают нейтралитет или к слизеринцам, которые враждуют с львиным факультетом, но там её подруга. — Знаешь, однажды я говорила ему, и скажу те же слова и тебе, — голос шляпы был задумчивым. — Прими тот выбор, который приняло твое сердце, Мирабелла... — Я решила, — голос на мгновение дрогнул. Так ей будет лучше. — Я вижу, — по-видимому усмехнулась она." — СЛИЗЕРИН! Зал на мгновение затих, после чего раздались бурные аплодисменты. Как она заметила, хлопали абсолютно все, кто-то тише, кто-то громче. И лишь слизеринцы с превосходством смотрели на разочарованных гриффиндорцев. Она с восторгом наблюдала, как сам собой на шее появляется зеленый галстук в серебряную полоску, а на груди - значок факультета — змея. — Добро пожаловать в Слизерин, Поттер, — девочка мельком заметила на груди девушки значок старосты. — Меня зовут Джемма Фарли, я староста факультета. У девушки была копна каштановых волосы, квадратный подбородок и спортивное тело. Она вполне могла бы быть симпатичной, если бы не её ужасно подведенные глаза и слишком много наложенных теней. Джемма ей больше напоминала трансвестита. От этой мысли невольно хотелось рассмеяться, но она лишь искренне улыбнулась. Лорелея с задумчивостью посмотрела на нее, а позже указала на место рядом с собой, приглашая присесть. — Я рада, что мы вместе, — сейчас голос почему-то казался отчужденным, более серьезным, чем был в момент их знакомства. — Но ты должна уяснить пару правил. — Каких же? — она с ожиданием посмотрела в янтарные глаза подруги. — Никому нельзя верить, особенно тем, кто против нашей дружбы, Беллс. Всегда скрывай свои эмоции, они ни к чему хорошему не приведут в нужный момент. И... я всегда помогу тебе, честно, но вопрос в том, поможешь ли ты мне в трудный момент и не откажешься ли ты от меня, если тебя будут презирать из-за дружбы со мной? Сейчас Мира понимала, что все происходит слишком быстро, но терять друга, который появился за столь короткий день, не хотелось. Вспомнился и тот момент, когда бабушка говорила, что первый друг — верный друг. — Да, — после минуты молчания произнесла Мирабелла. Все решено. — Попрошу внимания! — произнес, поднявшись, профессор Дамблдор. На его лице играла лучезарная улыбка. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо! Только сейчас Мира заметила, что все тарелки доверху были наполнены едой: жареный цыпленок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, жареная картошка, чипсы, йоркширский пудинг, мясные подливки. — Все-таки странный этот... Дамблдор, — она удивленно посмотрела на Лорел и подняла одну бровь, а-ля "объяснись". — Ну, посмотри на его речь... если поразмыслить, то каждое слово что-то явно значит, но разве детям есть до этого дело? Все просто покрутят пальцем у виска, сказав "Это же Дамблдор", зачем говорить премудреные речи? — Действительно, — Мира согласно кивнула, вникая в суть их разговора. Белла прищуренными глазами посмотрела на Дамблдора — улыбается, смотря на детишек, а в глазах блеск. Внезапно их взгляды встретились, и она заметила в голубых глазах лукавость. — Почему ты мне не сказала, как зовут твоего брата? — внезапно для самой себя спросила Мира, с интересом поглядывая на Реджинальда, который разговаривал с кудрявым парнем, которого, вроде бы, звали Теодор. — Ты и не спрашивала, — Лестрейндж лишь безразлично пожала плечами. Мира тяжело вздохнула, не такого ответа она ожидала. — Ты упомянула даже имя своей бабушки, но не имя своего брата, — с намекам сказала Мира, её губы растянулись в ухмылке, когда она увидела растерянный взгляд Лорелеи. — Ты, однако, права, — её плечи поднимались и опускались, дыхание стало порывистым. — Мы всегда были близки, но перед Хогвартсом, где-то год назад, он перестал обращать на меня внимание, его секреты стали только его. Ты понимаешь, мы всегда делились всем, а тут бац, и рухнуло! Внезапно... Он разговаривал редко, только по важным делам. Для него я будто не существую. Не очень приятное чувство... Ее голос стал тоскливым, на глазах застыла пелена слез, и Мира почувствовала себя неловко. Надо же было ей спросить... — Прости-и-и... — жалобным голосом протянула Белла. Лестрейндж вдруг улыбнулась. — Ты когда-то все-таки должна была задать этот вопрос. Какая разница? — рыжеволосая от чего-то хохотнула, и в её глазах появился озорной огонёк. — Теперь я не одна, ведь так, Беллс? Губы Миры растянулись в улыбке, и она согласно кивнула. — Все именно так, Лорелс, именно так... Когда все насытились десертом, сладкое исчезло с тарелок, и профессор Дамблдор снова поднялся со своего трона. Все затихли. — Хм-м-м! — громко прокашлялся Дамблдор. — Теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать еще несколько слов. Прежде чем начнется семестр, вы должны кое-что усвоить. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом… Сияющие глаза Дамблдора на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли. — По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью. Мирабелла вдруг рассмеялась, но видимо, таких весельчаков, как она оказалось мало. — Что за бред? Какой нормальный человек попрется на третий этаж? — Например, гриффиндорец, — почти что рядом раздался мальчишеский голос, напоминающий осколок льда. Ей хотелось ответить что-нибудь остроумное, но она смутилась, узнав, что этим мальчиком оказался Реджинальд. — Возможно, — еле выдавила она из себя. Ей стало аж от самой себя противно. Что же с ней такое происходит?! — А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор. Мира заметила, что у всех учителей застыли на лицах непонятные улыбки. Дамблдор встряхнул своей палочкой, словно прогонял севшую на ее конец муху. Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова. — Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали! И весь зал заголосил: Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс, Научи нас хоть чему-нибудь. Молодых и старых, лысых и косматых, Возраст ведь не важен, а важна лишь суть. В наших головах сейчас гуляет ветер, В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух, Но для знаний место в них всегда найдется, Так что научи нас хоть чему-нибудь. Если что забудем, ты уж нам напомни, А если не знаем, ты нам объясни. Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс, А мы уж постараемся тебя не подвести. Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. И естественно, все закончили петь в разное время. Все уже замолчали, а близнецы Уизли все еще продолжали петь школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех. — О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. — Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш! Старосты построили их по два человека, велев идти за ними и запоминать дорогу к подземельям.***
Джемма Фарли и Маркус Флинт, второй староста факультета, вели их в подземелье, где было множество разных поворотов, и Мира надеялась только на свою хорошую память. Здесь было сыро и холодно, отчего Поттер поежилась, придется к этому привыкать, ведь впереди еще семь лет. Наконец, Джемма остановилась перед голой стеной, практически ничем не отличавшейся от остальных каменных стен. — Sanguis Purus. Запомните этот пароль. Дверь в стене скользнула в сторону, открывая вид на огромное зеленое пространство. Гостинная Слизерина представляет собой длинное подземелье со стенами грубого камня и низким потолком; каменный пол застелен темно-зеленым ковром; в широком камине, сделанном из серого камня, полыхал огонь, создавая уютную атмосферу; возле камина, прямо друг на против друга, стояло два просторных дивана, сделанных из змеиной кожи; а также у камина стояло два массивных кресла и несколько пуфиков. — *Поздравляем! Я — староста Джемма Фарли, и я рада приветствовать вас на факультете Слизерина. Наш герб — змея, мудрейшая из существ. Наши цвета — изумрудно-зеленый и серебряный. Вход в нашу гостиную спрятан в подземельях Хогвартса. Как вы увидите, ее окна выходят на подземные озера замка. Мы часто видим, как мимо нас со свистом проносится гигантский кальмар, а иногда и более интересные существа. Нам нравится думать, что наше пристанище окутано атмосферой таинственности и подводных кораблекрушений. Вот некоторые вещи, которые вам следует знать о Слизерине, и ещё некоторые — забыть. Во-первых, давайте развеем некоторые мифы. Возможно, до вас доходили слухи о факультете Слизерина — будто все мы темные маги и будем общаться с вами, если ваш прадед был великим волшебником, и все в таком духе. Хорошо, вы ведь не хотите верить всему, что слышите от соперничающих с нами факультетов. Я не отрицаю, что мы выпустили свою долю Тёмных магов, но их также выпускали и остальные три факультета – они просто не хотят в этом признаваться. И да, у нас традиция принимать студентов, вышедших из многочисленных поколений волшебников и волшебниц, но в настоящее время на Слизерине можно найти большое количество учеников, у кого хотя бы один из родителей магл. Вот малоизвестный факт, который другие три факультета не очень и учитывают: Мерлин учился на Слизерине. Да, сам Мерлин, самый известный в мире волшебник! Он научился всему, что знал, на нашем факультете! Вы хотите следовать по стопам Мерлина? Или вы лучше будете сидеть за старым столом прославленной выпускницы Хаффлпафа, Эглантайн Паффетт, изобретательницы самонамыливающейся тряпки для мытья посуды? Я так не думаю. Но довольно о том, что не имеет к нам отношения. Давайте поговорим о том, кем мы являемся. Наш факультет самый классный и дерзкий в школе. Мы играем на победу, потому что мы заботимся о чести и традициях Слизерина. Мы также пользуемся уважением нашего брата-студента. Да, это уважение может иметь некоторый оттенок страха из-за нашей Тёмной репутации, но знаете что? Это может быть забавным, иметь репутацию приверженца тёмной стороны. Оброните несколько намёков на то, что вы имеете доступ к целой библиотеке проклятий и посмотрите, захочет ли кто-нибудь стащить ваш пенал. Но мы неплохие люди. Мы как наш герб: гладкие, сильные и зачастую неправильно понимаемые. Например, мы, слизеринцы, приглядываем друг за другом, чего нельзя сказать о Рейвенкло. Не говоря уже о том, что рейвенкловцы являются самым большим стадом зубрил, какое вы когда-либо видели, они идут друг у друга по головам, чтобы получить хорошие оценки, в то время как мы, слизеринцы, братья. Коридоры Хогвартса могут выкидывать сюрпризы для неподготовленных, и вы будете рады, что змейки на вашей стороне, пока вы передвигаетесь по школе. По нашему убеждению, став однажды змейкой, вы становитесь одним из нас – одним из элиты. Вы знаете, что Салазар Слизерин искал в своих учениках? Семена величия. Вы были выбраны на этот факультет, потому что у вас есть потенциал стать великим в прямом смысле этого слова. Хорошо, вы можете увидеть пару человек, слоняющихся по общей гостиной, о которых вы не могли бы подумать, что им уготовлено нечто особенное. Отлично, держите своё мнение при себе. Если Распределяющая Шляпа направила их сюда, значит, в них есть что-то выдающееся, и не забывайте об этом. Ещё некоторые вещи, которые может быть вам понадобится знать: штатное приведение нашего факультета — Кровавый Барон. Если вы с ним поладите, он иногда согласится запугивать для вас людей. Только не спрашиваете его, откуда у него кровавые пятна; он этого не любит. — кажется, длинная речь Джеммы уже закончилась, но она улыбнувшись, продолжила: — Пароль от гостиной Слизерина меняется каждые две недели. Следите за доской объявлений. Никогда не приводите никого с другого факультета в нашу гостиную и не сообщайте им наш пароль. Никто из посторонних не заходил к нам уже более семи веков. Что ж, я думаю, это пока всё. Я уверена, вам понравятся наши спальни. И так, мальчики идут налево, девочки — направо. Они шли по длинному холодному коридору, ища нужную дверь. Остановившись напротив двери, она посмотрела на табличку, на которой золотыми каллиграфическими буквами, была выгравирована «Первый курс. Дафна Гринграсс, Мирабелла Поттер, Лорелея Лестрейндж». Она счастливо улыбнулась, делить комнату с Лорел было для неё неожиданно, но приятно. Войдя в комнату, Мира ухмыльнулась — изумрудный ковер с серебристыми узорами, каждая кровать была задернута темно-зеленым тяжелым пологом из бархата; в свободном месте стоял небольшой столик, где, кажется, можно делать уроки, а возле двери в ванную висело огромное зеркало. Все было таким уютном, что Белла невольно подумала, что она сделала правильный выбор.