Мессия

Ни у кого не нашлось времени объяснить дорогу, хотя, может, никто ее и не знал. Местность за последний месяц преобразилась кардинально: там, где были равнины, выросли холмы, а на месте лесов образовалась пустыня. Многие возвышения, к слову, были могилами — общими, сооруженными на скорую руку, когда люди еще пытались чтить старые традиции и не бросали умерших на обочинах. Теперь же выжившим было все равно. Их осталось слишком мало, и никогда уже не получится вернуться к тому, что было прежде. Новая война, новые правила, новые инопланетяне. Уилл ненавидел каждого из них — из пришельцев, конечно. Ну, и некоторых людей, переметнувшихся на их сторону, тоже. Ненавидел всем сердцем, со всей своей подростковой серьезностью. Ему было всего тринадцать, когда все это началось, и казалось, что с тех пор он повзрослел вовсе не на три месяца. Он постарел на года, на столетия. Но хуже всего было то, что Уилл смутно чувствовал связь с ними — с расой низкорослых серых ублюдков, убийц, решивших захватить Землю. Спотыкаясь о разбросанные по обочинам трупы (раньше здесь был маленький городок, который стерли в пыль всего неделю назад), стараясь не смотреть в пустые глазницы и изъеденные червями лица, плотно зажимая нос и почти задыхаясь от недостатка воздуха, Уилл упрямо шел дальше. Под ногами хлюпала грязь, перемешанная с человеческой плотью, хрустели мелкие кости, растасканные животными, земля побагровела от пролитой крови… Чуть вдалеке лежало тело пришельца, то ли забытое, то ли брошенное его расой. Уилл долго смотрел на него, поражаясь нелепым пропорциям, застывшим черным глазам, тонким рукам и ногам — пришелец выглядел таким хрупким и совсем неопасным, но как же обманчиво было это впечатление. Еще до того, как все началось, Уиллу начали сниться странные сны. В них его называли мессией, спасителем человечества, главной надеждой… и он даже верил в это, пусть недолго, в те короткие мгновения сна. А однажды утром погибли его родители. Это произошло во время самой первой атаки инопланетян, направленной, казалось, прямо на их дом. Уиллу удалось сбежать. С тех пор он ненавидел свои сны. Несмотря на то, что в них все чаще появлялась рыжеволосая женщина, называющая себя его настоящей матерью и печальный мужчина, по логике вещей — его отец. Они успокаивали его, звали, и в отличие от него самого не винили его в смерти родителей. Уилл не слушал их, но каждый день целенаправленно шел в том направлении, куда подсказывало ему сердце. Когда-нибудь ему придется остановиться. Вряд ли в конце пути его ждет грозная армия, способная победить инопланетян, да и его предназначение вовсе не в этом. Хотя в чем — он и сам не знал. Сны нашептывали ему о каких-то способностях — результатах опытов над его родителями, но все эти подробности он пропускал мимо ушей. Какой сейчас прок от того, что было в прежней жизни, если он не чувствует в себе ничего волшебного или сверхъестественного? Он подросток, который, как и все выжившие, просто сошел с ума и бьется затяжной в агонии, постоянно скрываясь от пришельцев. Уилл взобрался на вершину холма, поскользнулся в грязи и кубарем покатился вниз. Трава и камни царапали ему лицо и руки, ноги больно бились о булыжники, он прикусил себе язык и, кажется, получил неплохой шанс умереть самой нелепой смертью. Ударившись головой о дерево у подножия холма, он потерял сознание. Никакие видения его на этот раз не посещали, но когда он открыл глаза, почувствовав — невероятно! — давно забытое нежное прикосновение к щеке, ему показалось, что он до сих пор находится в беспамятстве. Или умер — говорят, смерть очень похожа на сон. Над ним в лучах заходящего солнца склонилась та самая рыжеволосая женщина. Уилл с удивлением обнаружил, что у нее такие же, как у него, голубые глаза, он не замечал этого раньше. Женщина тепло улыбнулась ему и зачем-то потрогала лоб. Так всегда делала мама, когда думала, что он заболел, и он ожидал, что подобный жест от чужого человека вызовет у него гнев и отчуждение, но этого не произошло. — Где я? — хрипло спросил Уилл, приподнимаясь на локтях. — На земле, которая когда-то была штатом Вирджиния, — ответил мужской голос откуда-то слева. Уилл повернул голову, уже не сомневаясь, кто стоит там. Этого мужчину, который — черт возьми! — был очень похож на него самого, он тоже много раз видел во сне. — Ты скатился прямо к порогу нашего убежища. — А вы кто? — продолжал допытываться Уилл. Этот вопрос вызвал неожиданную грусть в глазах женщины и злость на лице мужчины. В конце концов, они были теми, кто допустил колонизацию, кто не остановил пришельцев, обладая всей необходимой информацией. Уилл осознал это так же отчетливо, как и то, что вина лежит не только на них, вообще-то, это вина всего человечества. Уилл, стараясь не делать резких движений, поднялся на ноги, поглядел на раскрытый люк подземного убежища и… почувствовал себя дома. Он в течение трех месяцев, пока они ему снились, как мог, ненавидел этих людей, называющих себя его настоящими родителями, но теперь, встретившись с ними наяву, не смог почувствовать того же. В конце концов, они тоже боролись, как и он сам. Так пусть все вопросы прошлого остаются там навсегда. — Как тебя зовут? — спросила женщина, и ее голос прозвучал музыкой для его ушей. Так не бывает, решил бы он раньше, но теперь он слишком устал сомневаться и сопротивляться своим снам. — Уилл… Уильям, — ответил он и улыбнулся, пристально глядя в ее глаза. — Вы знаете, — добавил он, отвечая на невысказанный вопрос. В горле образовался комок, он сглотнул его и прежде, чем оказаться в объятиях матери, понял, что, несмотря на то, что в мире не поменялось ровным счетом ничего, в этот самый миг родилась надежда. Может быть, он и есть мессия — спаситель этого мира, но сейчас он измученный подросток, который вновь обрел дом и семью, а значит, и силы, чтобы жить и сражаться дальше.