Забери меня с собой

Сехун устал, выдохся. Он так устал от того, что надо просыпаться ни свет ни заря, умываться холодной водой цвета жаркого заката (хоть в этом романтика), бежать на работу, чтобы разнести все газеты и журналы до восхода солнца, оттуда нестись по кварталу, собирать собак, которых Сехун вообще-то боится просто до жути, и выгуливать их, а потом еще идти работать в кафе, где смена заканчивалась лишь поздней ночью. Устал от того, что каждый раз возвращался в свою комнатку, которая встречала его запахом плесени, холодом и одиночеством. Устал звонить своей маме и слышать безразличное, а порой и раздраженное «Чего звонишь?» от нее. Сехун хотел отдыха, хотел уюта, тепла, а самое главное, Сехун хотел человека, который бы любил его. Он всегда старается наблюдать исподтишка за соседской семьей с двумя детьми, и ему завидно, что муж любит свою жену и детей, жена обожает своего мужа и души не чает в детях, а дети выглядят такими счастливыми. Сехун тоже хотел любви, от матери, от жены, от детей. Он тоже хотел семью. А еще Сехун знал, что когда-нибудь, возможно, совсем скоро, он сломается. Ведь с каждым днем становится все сложнее заставлять себя подниматься утром, идти на работы, возвращаться в пустую и холодную каморку. Он знал, что, скорее всего, как-нибудь обнаружит себя на краю крыши, смотрящим вниз и видящим внизу лишь облегчение. Но Сехун не подозревал, что сломается так неожиданно, посреди рабочего дня в кафе, в тот момент, когда дверь открылась под противную трель колокольчика, и в кафе вошел высокий блондин, ведя за руку четырехлетнего малыша. Оба улыбались так счастливо, так открыто, что Сехун застыл, не смея отвести взгляда. Вот, чего он хотел. Чтобы ребенок улыбался и тыкал в щеку и его, чтобы мужчина с нежностью потрепал его по волосам. - Сехун, ты пойдешь? – Сехун чуть не подпрыгнул, когда Лухан, еще один официант в кафе, ткнул его под ребра. – Или мне идти? - Я-я пойду, - Сехун поспешил схватить меню и заторопился к столику, не замечая, что Лухан провожает его хитрой улыбкой. – Добрый день, - Сехун улыбнулся мужчине и ребенку. Так принято, но впервые за все время работы в кафе, Сехун действительно хотел подарить этим клиентам свою улыбку. На его удивление, мужчина ответил ему тем же, и Сехун во второй раз подвис, потому что губы мужчины, растянувшиеся в доброй усмешке, были самым прекрасным, что Сехун видел за всю свою жизнь. В голове пролетела мысль, что, может, он хочет вовсе не жену, а мужа. - Если вы дадите мне меню, то мы сможем сделать заказ, - вывел его из транса глубокий голос мужчины, говоривший с еле заметным акцентом. - А, да, конечно, - Сехун покраснел до кончиков обесцвеченных волос и поспешил протянуть кожаный переплет. - Что хочешь кушать, малыш? – спросил мужчина у ребенка. - Хочу гамбургер и колу, - тут же заявил мальчик, вызывая у Сехуна мгновенную приязнь к себе. На его месте Сехун бы попросил то же самое, ведь самому ему приходилось экономить и питаться только раменом. - Твоя мама нас убьет, если узнает об этом, - строго произнес мужчина, но в глазах уже играли смешинки. Ребенок тут же уловил это и все же уговорил отца купить ему желаемое. Мужчина засмеялся, легко щелкнул мальчишку по носу и заказал все, что тот просил, в двойном размере. Сехун поспешил выполнить заказ, а затем спрятался за колонной и наблюдал за ними. С каждой секундой он понимал, что это именно то, чего он хотел. Это человек, который смог бы убрать тяжесть с его плеч и души, эти люди могли бы согреть его, ведь Сехуну все время было холодно. Он закрыл глаза, чтобы сдержать непрошенные слезы, от отчаяния, что они так близко, но в то же время невероятно далеко. - Сехун, они уходят, - вдруг раздался голос Лухана, и Сехун рванул с места раньше, чем успел подумать, что он делает. Сехун подлетел к мужчине, который как раз положил на стол деньги за гамбургеры, и выпалил. - Возьмите меня с собой. Мужчина распахнул и так огромные глаза, перевел взгляд на мальчишку, который пожал плечами, и вновь уставился на Сехуна. - Простите, что? - Пожалуйста, возьмите меня с собой! – заговорил Сехун, хватая мужчина за руку, такую теплую, почти горячую на фоне его вечно холодной. – Я… я буду делать все, что скажете. Я буду ухаживать за вашим сыном, я стану самой лучшей няней для него. Я буду готовить кушать, поверьте, я вкусно готовлю. Нет, я вру, я не умею готовить, но я научусь. Обещаю. А еще я могу убирать дома и выгуливать собаку. Пожалуйста, возьмите меня с собой, я не могу больше здесь оставаться, - Сехун говорил не про заведение, а про свою жизнь, и кажется, мужчина это понял. Но раньше него это понял ребенок. - Папа-Крис, давай возьмем его с собой, - малыш серьезно посмотрел на мужчину, потянув его за рукав. – Он такой грустный и одинокий. Крис, как его назвал мальчик, внимательно посмотрел на Сехуна, который сейчас был готов расплакаться, поэтому кусал свои губы. Он не понимал, что на него нашло, но он не жалел ни об одном сказанном слове. Разве что, не стоило говорить, что он не умеет готовить. - Почему ты хочешь пойти именно с нами? – наконец, спросил Крис, и Сехун, не раздумывая, ответил. - Потому что вы теплые. И… мне кажется, вы умеете любить. В то мгновение, когда Крис улыбнулся и кивнул, Сехуну показалось, что сердце от радости выскочит из груди. Он тут же стянул с себя черный фартук, который их заставляли носить, и неуверенно посмотрел на Криса. - Идем, - мальчик, который уже держал Криса за одну руку, протянул к Сехуну вторую. Сехун взялся за ручку ребенка, и его тепло тут же греет. В машине говорил в основном ребенок, рассказал, что его зовут Майкл, и что его папа канадец. Сехун, сидевший на переднем сиденье, покосился на Криса. Да, он выглядел, как канадец, определенно. Сехун больше молчал, иногда отвечая на вопросы Майкла. А Крис порой вступал в долгие и шутливые дискуссии с мальчиком. Солнце уже близилось к горизонту, когда Крис остановил машину перед частным домом с аккуратной лужайкой перед ним. Они жили здесь? Сехун прилип к окну, разглядывая дом, который выглядел таким уютным и семейным. - Приехали, - произнес Крис, подмигнув Майклу. – Посидишь здесь, Сехун? Сехун вздрогнул, когда обратились к нему, но успокоился, наткнувшись на теплый взгляд. Он кивнул, попрощался с Майклом, и стал ждать, размышляя о том, куда собирается везти его Крис, если домой он его не зовет. Однако в этот момент дверь дома открылась, и оттуда вышел мужчина, почти такой же высокий, как и Крис. - Папа! – крикнул Майкл и кинулся к нему, тот тут же подхватил мальчишку на руки. Они о чем-то переговорили с Крисом, затем в дверях показалась женщина, на которую невыразимо был похож Майкл, потом они все трое скрылись в доме, а Крис вернулся к машине. - Майкл – мой крестник, - пояснил Крис, заводя машину. – Сын моего лучшего друга. Сехун не испытывал разочарования, наоборот, ему казалось, что, если Крис так хорошо относится даже не к родному ребенку, тогда он самый лучший человек на свете. От этих мыслей Сехун покраснел. Квартира, в которой жил Крис, была раз в пять больше, чем каморка Сехуна, но даже это не делала ее холодной. Там было тепло и так по-домашнему, что Сехуну показалось, он попал в свою мечту. Именно о таком доме, где плед будет лежать в беспорядке на диване, на кухне обнаружатся грязные чашки и полузасохшие булочки на столе, разобранная кровать в спальне и в спешке оставленная открытая зубная паста, и мечтал Сехун. - Проходи, - Крис мягко подтолкнул Сехуна, положив руки ему на плечи. – Чувствуй себя, как дома. Правда, здесь небольшой беспорядок. Я утром проспал и торопился, чтобы забрать Майкла. - Все хорошо, - пробормотал Сехун, присаживаясь на диван. Он провел рукой по пледу, по подлокотнику дивана, а потом уставился на Криса, который сменил рубашку на футболку. Сехун закусил губу, понимая, что никто бы не привел его к себе домой, просто потому, что он попросил. Даже за это тепло надо платить, как бы больно это ни было. - Эй, малыш, все хорошо? – немного забеспокоился Крис, увидев, что глаза Сехуна наполнились слезами. Сехун подскочил, удивляясь своей решительности, обнял Криса за шею и ткнулся неумелым поцелуем ему в губы. Он так сильно хотел остаться здесь, рядом с Крисом, что был готов даже на это. Крис на мгновение замер, а потом, сильными руками оторвал Сехуна от себя. - Что ты делаешь? – ошарашено спросил он, заглядывая Сехуну в лицо, по которому уже бежали слезы. – Зачем ты это сделал, Сехун? – более мягко произнес Крис. - Разве, - Сехун всхлипнул, пытаясь унять слезы. Это было так странно, что он расплакался. Он ведь не плакал уже так давно. – Разве это не то, что ты хочешь? Крис неожиданно рассмеялся, и Сехун замер, не понимая, чем вызвал этот смех. - Малыш, разве отношения начинаются вот так? – отсмеявшись, спросил Крис. Он с теплотой посмотрел на открывшего от удивления рот Сехуна, затем коснулся пальцами его щек, стирая мокрые дорожки. - Отношения? – переспросил Сехун, ему вдруг показалось, что все это всего лишь какой-то фарс. – То есть, у нас будут отношения? - Да, - уверенно кивнул Крис. – Разве ты не этого хотел, когда просил забрать тебя и говорил, что я умею любить? Или ты хочешь быть просто домработником? – хитро прищурился Крис, и Сехун испуганно замотал головой. - Нет! Я… то есть, я хочу отношений. - Вот и хорошо, - Крис коснулся его губ всего на секунду. – Тогда не будем торопиться. У нас еще все будет впереди. А сейчас, пойдем, я приготовлю тебе что-нибудь покушать. Мне кажется, ты жутко голодный. Сехун, чуть шатаясь от осознания всего происходящего, пошел вслед за Крисом на кухню, думая, что теперь в его жизни нет места холоду и одиночеству. Теперь всю его жизнь заполнит Крис, и от этого становилось так тепло, что даже вечно холодные руки были теплыми, когда Сехун осторожно коснулся руки Криса и вызвал у него улыбку. Сехун улыбнулся и сам. Теперь он будет всегда улыбаться.