Искра у каждого своя

Искра ведь не может быть черной? Никто и никогда не видел чернеющую Искру. Кроме одного единственного трансформера. У того, в груди которого она горела. Она была темной, с фиолетовыми проблесками. Она не светилась ярко, а мягко сияла. Хотя, может ли сиять темнота? А его Искра была беспросветна. Её поглотили война, жестокость, бескомпромиссная логика. Словно и не было когда-то веселого и жизнерадостного сенатора. Смена корпуса, смена всего мировоззрения. Сгусток света в груди стал не более, чем технической и непоправимой ошибкой. Казалось, была бы возможность, Шоквейв вырвал бы Искру из груди. Дабы боль прошлого не терзала больше уже никогда. Но всё это было невозможно, поэтому оставалось лишь жить с этим, продолжая руководствоваться только логикой и огромными знаниями. Бесконечные и порой беспощадные эксперименты. Различные страшные опыты, множество перекошенных от дикой боли лицевых. Нейтралы, автоботы, провинившееся десептиконы. Разница несущественна, все они лишь расходный материал. Но если Мегатрон прикажет остановится, мех остановится, но тот не приказывает. И вновь бесконечный круг боли - своей и чужой - страх в окулярах, да тихие мольбы, сменяющиеся истошными криками. Его Искра давно уже не пульсирует, затухая от отчаяния. Или ему лишь кажется? И вновь бесконечное следования правилам "Цель оправдывает средства" да "Ясность мысли превыше поспешности действий". Это стало девизом, смыслом актива стали эксперименты, да верность Лорду. И совершенно безразлично, что Искру просто разрывает дикая боль, от которой та чернеет. Подавить, как и всегда. Потому что... Это логично.