Облом великих комбинаторов.

Встречу назначили на десять утра возле кинотеатра "Арктика". Олег и Димка пришли чуть пораньше, но Юрка и Борька тоже не опоздали. Когда Колькина мать открыла на звонок дверь, он остолбенела - четверо человек. Чем их угощать? Однажды уже был похожий случай. Сын пригласил ребят на свой день рождения, забыв предупредить об этом родителей. Поздоровавшись, Олег спросил: - Скажите, пожалуйста, Коля дома? - Да. - Можно его позвать на минуточку? - Конечно. - Она повернулась и крикнула: - Коля, тебя! Колька вышел к ожидавшей его компании, дожевывая на ходу бутерброд с ветчиной. - Что это вы такие смурные? - проявил он неуместное любопытство. - По твоей милости, - отозвался Юрка. - Весь класс опозорил. От удивления Колька едва не подавился остатками бутерброда. - Вы что, белены объелись?! Чем опозорил? - Ты, Коляня, полегче на поворотах, - степенно произнес Димка. - Мы с тобой не шутки шутить пришли. Лучше скажи, почему сразу не признался, что подложил в бумагу металл? - Не смешите меня. Какой металл? - Обыкновенный. Типа свинца. Или, скажешь, ты его не клал? - Не клал. - Крепкий орешек, - сказал Борька. - Ничего. И не таких раскалывали, - успокоил его Олег, по-прежнему не спуская глаз с Кольки. - Ваша машина где стоит? - Вон она. - Колька кивнул в сторону нижнего окна возле мусоропровода. Чуть пригнувшись, можно было разглядеть затянутую брезентом бесформенную машину. - Она работает? - Ну, нет. - Что и требовалось доказать, - прокомментировал Олег. - Правильно, - подтвердил Борька. - Не работает. Уже две недели. - А при чем тут бумага? - При том, Коляня, что не пытайся водить нас за нос, - сказал Димка угрожающим голосом. - Не на таких нарвался. Нам прекрасно известно, что ты вложил в бумагу пластины аккумулятора, которые твой отец взял у Изварина. - Какого еще Изварина? - Который в "поезде" живет. - Он проводник, что ли? - Ты чего из себя дурачка строишь! - сорвался на крик Юрка. - Не в том поезде, которые ездит, а в том, который дом. - Сроду там не был. - А отец твой был? - Откуда мне знать. - Так знай, был, - сказал Олег. - Он взял у Изварина тяжелые пластины. А ты положил их в макулатуру. Это теперь вещественное доказательство. - Отвяжитесь вы от меня со своими доказательствами. Я ничего никуда не подкладывал, и точка. - Нет, - решительно сказал Олег, - не точка. Запятая. Не хочешь сам признаваться, мы приведем свидетеля. Устроим очную ставку. После этого тебе никто руки не подаст. - Ладно-ладно, - махнул рукой Супников. - Приводите хоть сто свидетелей. Мне от этого ни холодно ни жарко… На обратном пути Олег не переставал возмущаться упорством преступника: - Вот поросенок! Все доказательства налицо, а признаваться не хочет. - Что будем делать, если совсем не признается? - поинтересовался Юрка. - Морду набьем, - ответил бесхитростно Борька. Олег спросил: - Никто не заметил, он вздрогнул, когда я произнес фамилию Изварина? Мнения разделились. Димке показалось, что вздрогнул. Юрка утверждал, что нет. Борька считал, что Колька во время разговора вообще не переставал дрожать. - А кто такой этот Изварин? - спросил в разгар спора Юрка. - Это свидетель, - сказал Олег. - Работает в автосервисе. Я ведь не шутил, когда говорил про свидетеля. Только к нему тоже нужно осторожно подступиться. Мы знаем, где он живет. Но этого мало. Нужно поговорить насчет него на работе. А тут, как назло, эти майские праздники. Праздничный перерыв коснулся лишь половины следственной бригады. Одного из новобранцев капитан Зрачков брал с собой на четыре дня в рейс. Борька с родителями уезжал на дачный участок. - Лучше бы следствие вести, чем копать эти проклятые грядки, - завистливо вздохнул он. Олег и Димка оставались в городе. - В автосервисе тоже маленький перерыв, - успокоил их Борька. - Дня два, не больше. Там даже в праздники работают. С трудом дождавшись третьего мая, Олег и Димка направились в автосервис. Они думали, пройти туда будет не очень легко, придется уговаривать строгих вахтеров, бить на жалость. Или просить взрослых, чтобы их кто-нибудь провел. А оказалось, автосервис - это проходной двор. Туда въезжают или идут все желающие. Олега и Димку ни одна душа ни о чем не спросила. Спрашивали только они: где кабинет директора. Потыркавшись туда-сюда, нашли. Здесь их ожидало первое и, как оказалось, единственное препятствие. - Сергей Лукьянович занят, - сказала им секретарша. Она разрешила Олегу и Димке подождать в приемной, где они долго проскучали. Наконец из кабинета вышли четверо мужчин: трое в костюмах, а один, самый высокий и толстый, в рубашке с галстуком, без пиджака. Это и был директор, проводивший своих посетителей. Секретарша сказала, что мальчики пришли к нему. - Надо полагать, из подшефной школы? - Нет, мы от себя лично. - Лично так лично. Заходите. Давно здесь не появлялись такие молодые гости, - улыбнулся директор. У него было широкое лицо, и нос плоский, как у боксера. Наверное, в молодости занимался боксом. А глаза очень добрые, сразу располагали к откровенности. В кабинете ребята, перебивая друг друга, рассказали Сергею Лукьяновичу про найденные в макулатуре пластины и показали их ему. Слушая ребят, он не переставал тщательно рассматривать их. Приговаривал: "Рукастый дьявол… Ах, молодец… Его бы таланты да в мирных целях". Он долго слушал ребят, не перебивая их. Когда они закончили, спросил: - От меня вы что хотите? - Мы хотим, чтобы вы приказали Изварину: пусть скажет, кому отдавал четырнадцатого или пятнадцатого числа эти пластины. Вместо ответа директор опять начал разглядывать пластины. Он рассматривал их с явным одобрением, иногда подбрасывал на руке, тер пальцами. Казалось, он готов лизнуть ее языком. - Вы вряд ли знаете, из какого металла сделаны эти пластины, - наконец сказал он. - Это квазолин, новый уникальный сплав, разработанный в Италии. Он стал основным материалом для источника энергии в автомобилях. Поскольку у нас в стране много иномарок, водители тоже стараются приобрести такие аккумуляторы. Но поступают пластины в ограниченном количестве и все проходят через руки Изварина. Он опытный специалист, один из самых авторитетных в городе. Кроме него, мало кто может смонтировать аккумулятор подобного образца. Очевидно, он слегка злоупотребляет своей уникальностью. Возможно, в корыстных целях. Однако улик у нас нет. Приказать ему я ничего не могу, могу только попросить. Так же, впрочем, как только могу попросить и вас. И вас я попрошу. Мальчикам очень понравилось, что Сергей Лукьянович сказал про улики. Это же такое замечательное слово! Как они могли про него забыть. Ведь для следствия самое главное собрать улики. Директор встал и походил по комнате, готовясь к серьезному разговору. - Дело в том, что пластины, которые вы мне показали, несколько отличаются от заводских. Я не говорю, что они хуже. Но отличаются. Различие очень несущественное, я даже не могу точно сформулировать, в чем оно состоит. Цвет почти такой же, вес, фактура. Однако есть едва уловимая разница. Почему и для чего это сделано, сказать трудно. Вы, ребята, занялись благородным делом - пытаетесь вывести на чистую воду человека, запятнавшего ваш коллектив. Это, разумеется, важно. Вы хотите быть уверены в окружающих людях. Однако на белом свете существуют и другие важные вещи. Они тоже касаются многих людей. Те пластины, из-за которых разгорелся сыр-бор, являются общественным имуществом. Изварин не имеет права выносить их с предприятия и тем более продавать. Он же, скорее всего, их продал. Улик у меня нет. Однако в городе появилось больше машин с новыми аккумуляторами, чем могло быть по всем нашим расчетам. Поэтому у меня к вам встречная просьба: найдите улики. Разыщите человека, который получил от Изварина новые пластины, минуя нас. Он и будет свидетелем. Не мы вам поможем, а вы нам. Такая у меня просьба. Беретесь? - Мы же разыскали, - неуверенно произнес Олег. - Он отказывается. Значит, нужно пойти с другого конца. Пройти по следам Изварина. - Вы хотя бы показали нам его. - Показать-то я его вам покажу. Только издали, чтобы он вас не видел. Директор подвел мальчиков к окну. - Эта желтая постройка аккумуляторный цех. Вон он стоит, ваш Изварин. Коренастый мужчина лет сорока возился под открытым капотом иномарки. На нем были резиновые сапоги и черный фартук. Кепка одета козырьком назад. Он то доставал очки из нагрудного кармашка рубахи, то опять убирал их. - Как его зовут? - Владимир Михайлович. … Возвращались друзья несколько обескураженными.