Герои "Одиссеи капитана Блада" отвечают на вопросы

Отвечает дух покойного Левассера: Значит, хотите знать правду, мадемуазель? Хорошо, так и быть скажу. У меня сегодня настроение для откровенных бесед. Там, куда меня отправил проклятый Блад, было много времени для размышлений. Я всегда знал себе цену, и то, что дамы меня любят, тоже знал. Но, конечно, я не был настолько оторванным от жизни придурком, чтобы поверить в то, что я, пират и разбойник, кровавый убийца (хаха), игрок и пьяница, являю собой мечту чванливого папеньки-губернатора. Чума на него! И разве я похож на того, кто женится? Да, Мадлен д’Ожерон была милой штучкой, которую было бы неплохо прижать где-нибудь в темном углу. Но, как бы мне этого ни хотелось, я все же не был таким идиотом. Я всегда помнил, что у меня есть команда и корабль, и им нужен порт. О, только не думайте, что я был весь из себя невинный ангел. Мне нравилось навещать барышню в доме губернатора, слушать ее щебетание. Да, я играл с ней, но ей это нравилось! Богом клянусь! Я в таких вопросах не ошибаюсь. Да, я поцеловал ее раз или два. Но это же не преступление, не так ли? Откуда я мог знать, что для этой курицы такие вещи значат что-то более серьезное? Блад, наверное, говорил вам, что я был настолько нагл, что просил у ее папашки разрешения на брак с его дочкой? Да, просил. Но мне пришлось это сделать, черт подери, потому что она, дурочка, прибежала к нему в кабинет и сказала, что нашла любовь всей ее жизни. То есть, меня. Может, я действительно чем-то ее обнадежил, будучи чуток навеселе. Но скорее всего это ее нездоровая фантазия. Но раз уж она сказала «А», мне пришлось говорить «Б». Иначе меня бы все подняли на смех. Впрочем, представляю, сколько пересудов было после этого в тавернах. Естественно, папеньку ее чуть не хватил удар от такой новости. Он попытался выгнать меня из дома. И это он зря. Тут он зацепил меня за живое, а когда такое случается, я становлюсь чертовски злым и упрямым. Вот тогда-то я и проорал ему в лицо, что женюсь на его гребаной дочке, чего бы это мне ни стоило. А дальше… остановиться было уже трудно. Пришлось играть роль придурковатого Ромео до конца. Папашка принял меры. Его стражники стреляли в меня из засады. Как будто это меня могло остановить. Он бросил мне вызов, старый козел, и я хотел его проучить! Ну, и сама дочурка его тоже невольно мне подсобила. Если бы не ее записка, я бы никогда и не узнал, что этот лис д’Ожерон решил выставить меня дураком перед всем Береговым Братством. Хорош бы я был, если бы вернулся на Тортугу после похода, и обнаружил, что из меня сделали полного пустозвона! Я ринулся в погоню, как оголтелый. Пошел против Блада. И из-за чего, прости Господи? Из-за гребаной юбки! Чтоб мне утонуть! Блад оказался чертовски ушлым малым. Я его недооценил. И тоже по вине этой бабы. Он ведь сразу нацеливался на мой план по захвату Маракайбо. Я же видел это и чувствовал задницей! Но, если бы думал о деле, а не о девке, ему бы не удалось меня подловить так подло. Впрочем, поздно сейчас сожалеть. Что сделано, то сделано. Блад теперь купается в золоте, а я… Хотя… знаете, мы, мертвецы, вовсе не так безобидны, как кажется. Рано или поздно мы еще встретимся, в этом теплом и милом местечке. И тогда я возьму реванш. *** Дополнительный вопрос от Ratl: Только мсье пират умолчал, по-моему, скромненько еще об одном аспекте: о денежках. Неужто себе приданого бы не вытребовал? Даже если сама Мадлен ему так, между прочим… А вот золото не бывает лишним. Денежки вас беспокоят, да? Но как же без них? Девку я себе и так найду, в первой же таверне. Да еще и не одну. А вот приданное на земле не валяется. Должен же я хоть немного возместить все свои… расходы? Чертов Блад! На деньгах он меня и поймал, ублюдок. Сыграл на тупости моих жадных ребят. Конечно, я бы с ними поделился! Это был выкуп для всех! Дьявольщина! Но он все так вывернул, что было уже поздно что-то объяснять. Думаю, он бы рано или поздно провернул что-то подобное. Ситуация с детьми губернатора просто дала ему повод сделать это рано. Ну, а что мне прикажете делать? Команда и так смотрела на меня, как на полного идиота. Только круглая сумма могла заткнуть им рты. И уж точно не этот вшивый голландский бриг с его кожами и табаком. Только двадцать тысяч песо! И я был очень скромен, когда назначал эту сумму.