Глядя на несбыточные мечты

- Авада Кедавра! - громкий выкрик и дикий смех. Прыгая из стороны в стороны, словно маленький ребенок, и бросая заклятья в каждого, женщина в черном платье наблюдает, как тысячи Пожирателей смерти сражаются с учениками Хогвартса. Она уверена в победе своего Лорда. Иначе для нее быть не может. Иссяня-черные кучерявые волосы слегка развиваются от легкого, но холодного ветра, черные глубокие глаза, смотрящие с безумием, внимательно смотрят, как юные ученики корчатся от боли, принесенной от ее заклинаний. Снова раздается ее смех. Совсем не нормальный. С хрипотцой. Такой же безумный, как и ее взгляд. Беллатриса ловко забирается на стол и осматривает помещение. Ищет жертву. Хитро улыбнувшись, она спрыгивает вниз и уверенно, чуть пошатываясь, идет к своей цели. Резко останавливается. - Круцио! - с ухмылкой выкрикивает она. Невилл скручивается и шипит от боли. Медленно поворачивается к Пожирательнице. - Здравствуй, зайчик. Не знала, что и ты здесь. Она опускает палочку, и Невилл, наконец, может выпрямиться. - Остолбеней! Громко смеясь, Беллатриса отбивает посланное в нее заклятье. - Ух, а мальчик разозлился. Родители тобой гордились бы, - издевательски произносит она и хитро усмехается. - Септум Семпра! Она снова уворачивается и начинает бежать из-за зала, смеясь и выкрикивая: - Какой плохой мальчик. Надо же. Зайчик разозлился! - Стой! Невилл бежит за ней с яростью в глазах, а Пожирательница бежит по разрушенным коридорам Хогвартса, иногда прыгая на одной ноге через небольшие развалины и выкрикивая колкости. - Что же ты, зайчик? Не успеваешь? Твои мама и папа бегали быстрее! - Замолчи! Остолбеней! Невилл прибавляет скорость, его глаза наполнены яростью, лицо искажено гримассой злобы. Еще никогда Невилл, этот неуклюжий и вечно смущающийся мальчик, не выглядил так устращающи и...взросло. - Быстрее! Зайчик, быстрее! Беллатриса смеется и заворачивает к лестницам, но, неудержавшись, проскальзовает в какой-то кабинет, из-за чего ее безумный смех становится еще громче. Она резко останавливается, и ее смех обрывается. Глаза темнее ночи округляются, а зрачки расшириваются. Рука с палочкой опускается. Сердце Пожирательницы больно ударяется о ребра и после нескольких ударов еще больнее сжимается. Смеющийся взгляд серых глах, волосы до плеч, цвета вороньего крыла, прямая осанка, аристократические черты лица, уверенный, с каким-то безумием и азартством, взгляд, бледная кожа, строеное тело и эта полуулыбка-полуухмылка. Сириус. Тонкии белые пальцы дотрагиваются до его выделяющихся скул. Она вздрагивает. Стекло. Губы кривятся в дикую улыбку, но неестественную. Кажется, затуманенный рассудок снова проясняется. Как тогда. Я убила Сириуса Блека! За искусственной радостью не слышно отчаяния. Выкрик, который не возможно было заглушить. Выкрик, пропитанный горечью, скрытой за весельем. Она кричала это, чтобы забыться. Чтобы поверить в это самой. Она смеялась, чтобы не заплакать. Она кричала это, чтобы заглушить боль. А что кричать сейчас? Как заглушить боль? Как снова сойти с ума? Снова дикий смех. - Мерт! Ты мертв! Не помогает.

***

- Не трогай мою дочь, мерзавка! Беллатриса усмехается. Ловко отбивает заклинания. Смеется. И вздрагивает от осознания, что она засмеялась так же хрипло, как и он. Тогда. Вспышка света ударяет в нее. Перед ее глазами не проносится вся жизнь. Только одно видение. Человек с смеющимся взглядом серых глаз и полуулыбкой-полуухмылкой. Она бы все отдала, чтобы еще один раз, последний раз посмотреть в Зеркало...она даже не помнит, как оно называлась. Да ее и все равно. Ее нужно увидеть его. А знаешь, я жалею,- мелькает мысль перед смертью. А при жизни она не хотела в этом признаваться.