Ты боль моя, любовь моя...

На самом деле третью неделю пытаюсь собрать себя по обрывкам. Я так сплела наши жизни, что вот теперь, когда он изъял свою, от моей остались одни ошметки. Где мои интересы, мои амбиции, мои желания? Где Я? Никаких признаков, разве что ноги сейчас затекли у МЕНЯ. Марта Кетро.

Десять дней и ночей… Каждый из этих дней Ли выслушивала едкие комментарии Сэма, Джареда и Пола, не обращая на них никакого внимания, убегая в лес и утешаясь в объятиях вампира. Всего несколько дней принадлежали ей, и волчица не хотела терять ни один из них. Иногда они подолгу разговаривали, рассказывая друг другу наиболее значимые события в жизни, о своих увлечениях, любимых книгах… Кай даже научил ее различать созвездия летом и зимой, собственноручно нарисовав карту звездного неба на песке на пляже. Ли с удовольствием изучала их, хотя раньше не обращала на такие нюансы внимания, и астрономия не числилась у нее в любимых предметах в школе. Звезды есть звезды, какая разница, кто какому созвездию принадлежит? Но благодаря паре уроков, она научилась быстро распознавать созвездия и даже запомнила наиболее значимые из них. — Знаешь, какая моя самая любимая звезда? — пробормотал однажды Кай, сжимая девушку в объятиях. — Какая? — с улыбкой поинтересовалась она, мысленно перебирая названия и гадая. — Солнце. Оно дарует жизнь всему на Земле, — Кай уткнулся лицом в ее грудь и слегка подул на нежную кожу, замечая, как она покрылась мурашками. — Солнце дарит тепло, согревает своими лучами… Совсем как ты. Десять дней пролетели так быстро, что Ли и оглянуться не успела, как Вольтури пришло время уезжать. В последнюю ночь девушка изо всех сил сдерживалась, чтобы не зарыдать горькими слезами, Кай же был задумчив и мрачен. Утром Карлайл должен был отвести его и близнецов в аэропорт. Совсем скоро он окажется у себя дома, обнимет жену, по которой он, к его величайшему удивлению, не так уж соскучился, хотя и вспоминал эти дни. Покрывая поцелуями трепещущее от желания хрупкое тело Ли, он осознавал, что ему не хочется уезжать, не сейчас… Стоило подумать об отъезде, как в душе поднималась волна недовольства, смешанная с какой-то призрачной болью, причиняющей почти физические страдания. Похожее явление современные врачи называют фантомной болью, когда болит несуществующая часть тела, причиняя неимоверные страдания. Как бы ему не хотелось, Кай не мог игнорировать свои обязанности и остаться тут с ней на неопределенный срок, к тому же сам не знал, как долго продолжится эта удивительная связь, как долго он еще будет сгорать от страсти к маленькой волчице, и как долго еще будет скучать по ней после отъезда. Прощальная ночь была одновременно такой сладкой и такой горькой, что сделало ее еще более запоминающейся для обоих. С первыми лучами солнца Ли встала с земли, вынуждая его также подняться на ноги. — Я люблю тебя, — призналась она ему на прощание и, запечатлев последний жаркий поцелуй на губах вампира, отошла, перевоплотилась и убежала как можно дальше от него. Кай даже не успел прийти в себя, глядя на место, где она только что стояла. На лесной поляне, ставшей уже их поляной, все еще ощущался ее аромат, на его коже чувствовалось тепло, а в груди еще отдавались удары ее сердечка. Огромные рубиновые глаза повелителя заблестели, подернулись ядовитой пеленой, увлажнившей взор слезами вампира. Давно он не чувствовал такого, слишком давно, так, что даже забыл, каково это, когда очи щиплет вампирскими слезами, но они не проливаются, лишь остаются на некоторое время, слегка туманя безупречное зрение, терзая несуществующую душу. До взлета самолета оставалось еще несколько часов, и им нужно было спешить. Загрузив чемоданы в багажник, Карлайл сел за руль своей машины, ожидая их прихода. Джейн и Алек с непроницаемыми лицами сели на заднее сидение, и Кай тоже подошел к автомобилю, беспокойно оглядывая ряды волков, пришедших проводить их, чтобы окончательно убедиться в отъезде Вольтури. Здесь была вся стая Джейкоба, за исключением маленькой серой волчицы. Последний раз оглянувшись, Кай распахнул дверцу пассажирского сидения, как внезапно почувствовал знакомый аромат и увидел, как между деревьями мелькнул серебристо-серый мех. — Я сейчас вернусь, — заявил старейшина и, не обращая внимания на рычание оборотней, исчез по направлению ее аромата, нагнав девушку неподалеку отсюда. Ли вышла из кустов, одетая в короткие шорты и белоснежную футболку, и бросилась в его объятия. Кай со вздохом прижал ее к себе, ощущая, как частое биение сердца приятно отдается в его груди, а по телу распространяется ее тепло, которого ему так будет не хватать. — Я пришла пожелать тебе доброго пути, — пробормотала девушка, уже не сдерживая слез. — Я ждал тебя, малышка, — прошептал Кай, покрывая легкими поцелуями ее лицо. — Что же ты со мной делаешь, Ли… Волчица с тихим всхлипом сжала его крепче, а в ее сердце уже стала образовываться огромная, незаживающая, рваная рана. В последний раз прижавшись поцелуем к его губам, она оттолкнула его и отошла перевоплощаться. Ему пора уходить, и ей не хотелось смотреть, как он сядет в машину доктора и исчезнет из ее жизни навсегда. — Прощайте, ваше величество, — через силу тепло улыбнулась Ли и убежала, на ходу перекидываясь. — Прощай, солнышко мое, — шепнул Кай, глядя на обрывки одежды, лежащей на земле, потом натянул на лицо обычную маску надменности и невозмутимости и направился обратно к машине. Ли было невыносимо видеть, как он уезжает, поэтому она бежала, не разбирая дороги, как можно дальше отсюда. Бежала так долго, что уже потеряла счет времени, не ощущая усталости или голода. Дни сменялись один за другим, а она продолжала убегать от самой себя, замечая, что лапы почти отказываются совершать шаги, а желудок ноет от голода. Она даже не знала, где находилась, да это и не было важным, главное, она очень далеко от резервации, никто не лезет ей в голову, чтобы прочитать ее мысли, и никто не докучает идиотскими советами о том, как ей жить дальше без него. Не желая чувствовать себя хоть чуток человеком, она вспомнила все уроки Джейкоба по выживанию в лесу и решила остаться тут как можно дольше, пока не излечится от этого наваждения под названием любовь. Время пролетало быстро. Девушка уже давно вернулась домой, научившись пуще прежнего притворяться, что все хорошо и надевать новые разные маски — радости, веселья, счастья. И так, день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем… Прошло несколько лет. Она почти не принимала человеческий облик, без устали дежуря по ночам, а днем бродя по лесу, пока не падала от изнеможения и не засыпала крепким сном, без сновидений. Но от своих чувств никуда не деться. Воспоминания о счастливых днях с ним окутывали ее ядовитым облаком боли, обжигая сердце, готовое вырваться из груди при одном только упоминании его имени. А в душе каждый раз начинала закипать ненависть к самой себе за любовь к нему, за невозможность вырвать его из сердца, из мыслей, из жизни. Насмешница-судьба подарила ей вторую, более сильную любовь взамен потерянной, но опять не к тому мужчине. Иногда во время ночных дежурств она поднимала полный тоски взгляд на темно-синий бархат неба, на котором блестели звезды, словно россыпь бриллиантов на наряде королевы. С его уходом ей стало казаться, что она лишилась души, которая умерла, или покинула ее и отправилась с вампиром в Италию. Сердце разрывалось от боли каждую минуту, с каждым воспоминанием, каждым восходом и закатом небесного светила, с каждым ударом прибоя в океане, на берегу которого она любила пологу сидеть, смотря на игру волн, которые словно тоже страдали вместе с ней и хотели выплеснуться и залить все вокруг холодными потоками. В один из погожих летних деньков, без обычных дождей и сырости, когда вся природа, казалось, ожила под лучами светила, девушка вышла из дому в своем человеческом облике, который уже начала даже забывать. Волчица медленно брела по песку, впервые за долгое время наслаждаясь жизнью, теплом солнца и запахом океана рядом. Накатившая волна обрызгала ее с ног до головы прохладной водой, и она скупо улыбнулась, следя за стекающими по руке каплями, сверкающими под лучами солнца подобно алмазам. «Солнышко мое», — вспомнила Ли последнюю его фразу, прищурившись от яркого света солнца. Она уже убегала от него, когда Кай прошептал эти слова, но знала, чувствовала, что ей не почудилось.  — Я всегда останусь твоим солнышком, Кай, — пробормотала девушка, смахивая непрошеные слезы, тут же пролившиеся из чудесных глаз цвета кофе. — Даже если ты от меня далеко. Ты моя боль и моя любовь. Как же больно и мучительно это… любить безответно, безнадежно… Но я ни о чем не жалею. Эти десять дней были самыми лучшими в моей жизни. Такое больше никогда не повторится, ни с кем. Я надеюсь, что ты счастлив со своей женой, радуешься каждому новому дню, что с тобой все в порядке… И еще я надеюсь, что ты когда-нибудь приедешь сюда, подаришь мне хотя бы один ласковый взгляд, и у меня будут силы жить дальше. Она опустилась на колени на мягкий песок и провела по нему рукой, выводя пальцами карту созвездий, которую он когда-то для нее нарисовал. «Знаешь, какая моя самая любимая звезда?» «Какая?» «Солнце. Оно дарует жизнь всему на Земле. Солнце дарит тепло, согревает своими лучами… Совсем как ты». — Пожалуйста, Кай, — шепнула Ли, ничего не видя из-за застлавшей глаза пелены слез, — прошу тебя, приезжай… Хотя бы на один день… У меня нет больше сил… совсем… Я умираю без тебя…