Судьба - не дура!

Сюда весна приходит вовремя, в марте, с самого его начала врываясь тёплым ветром и цветением сакуры. В воздухе под небом сплетаются и мешаются запахи нежных розовых лепестков, осенней свежести и оживающей природы зелени. Обоняние особенно обостряется. Всевозможные: сладкие и терпкие, кислые и свежие, привычные и необычные запахи наполняют воздух наравне с ароматами весны, впитываясь в кожу, в волосы, в одежду. Запахи, что опутывают, словно сети, слегка дурманят и манят, но ни один из них, как настоящая сеть, не пленит полностью. Не удаётся, Джонин не позволяет. Не сам, это непроизвольно, просто все его мысли, слова и поступки уже заняты одним единственным запахом, одним единственным человеком, одним единственным омегой. Он трогает в Джонине всё – душу, сердце, сознание. Джонин всецело поглощён им и нуждается постоянно, непрерывно. Как приятно понимать, что для тебя существует только этот один, единственный аромат и человек, которому он принадлежит, и как же приятно понимать, что он так же окружён твоим запахом, словно защитной стеной. Он словно помечен, и каждый раз находясь рядом, Джонин в этом убеждается. Джонин умеет закрывать глаза на то, что ему не по душе, и наоборот, глядеть в оба на то, что нравится. Каждый раз, когда его рот не закрывается ни на мгновенье, пока он рассказывает про своего омежку, родители смотрят понимающе, но Джонин-то знает, что думают они на самом деле иначе. Да, они воспитали его хорошим сыном, но как ни старались, Джонин так и не усвоил урока о том, что у каждого альфы и омеги есть своя истинная пара, тот человек, который создан для тебя природой, самой Судьбой. Что этот человек – единственный для тебя, что он подходит тебе, как никто другой, что вы обязательно встретитесь, будете единым целым, и даже если в начале кажется, словно вы не поладите, природа возьмёт своё, ибо вы – две стороны одной медали, вы – две половинки одного целого. Джонину 21, он альфа, третьекурсник, капитан университетской сборной по футболу, популярный человек в университете и не последний среди университетской элиты, и у него уже есть своя вторая половинка, тот единственный и любимый, и плевал Джонин три раза на то, что Бэкхён – не его истинная пара. Джонин считает его именно таковым: истинным, единственным. - Доброе утро, Джонин. – улыбается с порога дома, в который только-только позвонил альфа, молодой обаятельный мужчина – папа его омежки. – Заходи, Бэкки ещё собирается. Джонин приветственно улыбается и кланяется, а затем делает, как велено. - Па, кто пришёл? – слышится сверху звонкий голос, и Джонин прикрывает глаза, улыбаясь. Уши радуются звуку его голоса, обоняние – его запаху, витающему по дому, сердце – его присутствию, а глаза - … Бэкхён появляется на лестнице со второго этажа и тут же улыбается. Джонин окидывает его взглядом и понимает, что соскучился. Стройный, маленький, хрупкий омежка одет в тёмные джинсы и светлую джинсовую куртку на майку, светло русая чёлка лежит на лбу, и карие глаза, такие любимые Джонином, подведены. Идеальный – единственное слово, которое напрашивается при первом взгляде на него, да и при втором, и при сотом. - Привет, совершенство. – зовёт Джонин, подмигивая. - Я уже почти собрался, только сумку сложить. – принимая комплимент воздушным поцелуем, Бэкхён возвращается в свою комнату, чтобы закончить сборы. - Сегодня первый день, да? – интересуется папа омежки, и Джонин кивает, соглашаясь. – Бэкки, уже пора выходить, поторопись. – зовёт взрослый омега, поглядывая на наручные часы. Бэкхён не заставляет себя долго ждать, мигом спускаясь со второго этажа уже полностью готовый и собранный. Альфа ловит в свои руки, придерживая за талию, когда омежка приподнимается на носочки, чтобы получить свой поцелуй. - Па, мы пошли. – Бэкхён машет родителю и открывает дверь, юркая на улицу. – Когда первая тренировка? – интересуется омега, пока они с альфой идут вниз по улице, сплетая пальцы. - Завтра. Как поделим с Фанем спортзал. – отвечает Джонин. - А что? - Да хотел прийти. – Бэкхён хитро улыбается. – Понаблюдать, как будешь щеголять по залу в футбольных шортах. – омега смеётся и пытается увернуться от чужой ладони, но Джонин держит крепко, а затем вовсе притягивает к себе и подхватывает где-то чуть выше коленок, поднимая омежку над полом и перебрасывая через своё плечо. Бэкхён смеётся и колотит его ладошками по спине, прося вернуть в вертикальное положение, альфа в свою очередь, похлопывает омегу по ягодицам, поддерживая, чтобы тот не шлёпнулся, и совершенно не реагирует на угрозы хлипкого тельца на своём плече. До ВУЗа недалеко, и Джонин опускает омежку на ноги только тогда, когда они оказываются на его территории. Альфа ставит Бэкхёна на достаточно высокий парапет у ступенек и протягивает руку, чтобы омежка держался за неё, пока идёт. Рассматривая отсюда территорию университета, Бэкхён крепко держится за предложенную ладонь, а затем машет маячащим впереди друзьям и просит Джонина его снять. Альфа легко подхватывает его всё так же над коленками и ставит только тогда, когда останавливается возле друзей, и Бэкхён может всем раздать «пять». - Я побежал, мне ещё за журналом зайти, староста опаздывает. – прочитав новое входящее сообщение, Бэкхён снова тянется за поцелуем на носочках. Альфу так это всегда умиляет, что он иногда капризничает и не наклоняется навстречу, вот как сейчас. Тогда Бэкхён, точно как сейчас, хватает его за футболку и нагло притягивает к себе, целуя, а потом отстраняется и убегает. - За вами, как всегда, приятно наблюдать. – хмыкает Ифань, провожая Бэкхёна взглядом и устремляя взгляд на друга. - Нам бы тоже было приятно наблюдать за твоей счастливой улыбкой, будь рядом с тобой кто-то, хён. – Джонин по-доброму фыркает, толкая альфу в плечо. – А теперь скажи, - Джонин обнимает друга за плечи и разворачивает по направлению в учебный корпус. – Наверняка уже занял спортзал, да, засранец? Альфы понимающе переглядываются и смеются, направляясь на пары. Последние парты всех трёх рядов привычно свободные и ждут только их. Преподаватель рассказывает о первых примерах культуры в первобытные века. - Думаешь, в этом году насобираем? – шепотом интересуется Джонин, наклонившись к чужой соседней парте. - Я уже видел несколько подходящих экземпляров. – Ифань кивает. - Ты по каким критериям оценивал? – смеётся в кулак Джонин. – «О, этот высокий, спрошу, не играет ли он в баскетбол?» - У тебя вообще критериев нет. – отмахивается Ифань, отвешивая младшему лёгкий подзатыльник. - Я смотрю на то, как они играют, владеют мячом, а не на то, какой у них рост. – Джонин показывает другу язык и садится за свою парту прямо. - Игрок в баскетбол должен быть высоким не потому, что я так хочу. Можно набрать невысоких тонких омежек, умеющих играть, но которые не забьют и мяча, когда окажутся рядом с высокими альфами. – фыркает Ифань. – Наш спорт слишком разный, так что отвали, Джонин-а. – отмахивается старший альфа, так же садясь прямо. - Ну, капитаны команд, наговорились? – интересуется преподаватель, и альфы снова переглядывается, негромко посмеиваясь. Все преподаватели делают им поблажку за счёт этого, ибо баскетбольная и футбольная команды университета обычно держат за собой лидирующие позиции в кубках против других ВУЗов столицы и даже страны. А после второй пары неизменно большая перемена, а это значит, что самое время забрать своего омегу и отправиться в кафетерий, где ребята уже наверняка заняли места. Джонин глядит у расписания нужную аудиторию и налегке отправляется туда. Навстречу из аудитории выходят одногруппники Бэкхёна, с кем-то альфа здоровается, кого-то игнорирует или не знает, и не обнаружив предмета своих воздыханий, Джонин входит в аудиторию, прекращая ждать на пороге. Входит, глубоко втягивает воздух и охает. - Вау, Бэкки, я и не заметил с утра, как ты сегодня восхитительно пахнешь. – не давая Бэкхёну закончить со сбором сумки, Джонин подходит, обнимает омежку за талию и тыкается носом за ухом. Вдыхает свежий, дурманящий, бесконечно приятный и манящий аромат и…понимает, что он исходит не от Бэкхёна. Всё ещё обнимая омегу, Джонин вскидывает слегка ошарашенный взгляд и понимает, что кроме них здесь ещё несколько человек. Взгляд цепляется за стоящего через две парты юношу, который так же, как и Бэкхён мгновенье назад, собирает сумку, поправляя тонкими пальцами длинную чёлку, что спадает на глаза. Джонин снова шумно втягивает воздух, и юноша, почуяв, оборачивается через плечо и так же замирает. Джонин, всё ещё держащий Бэкхёна в своих руках, замирает напротив, во все глаза глядя на мальчишку. Тот на мгновенье прикрывает глаза, позволяя лёгким наполниться ароматом альфы, и снова распахивает их, удивлённо глядя на него. Осознание того, что родители были правы, говоря о том, что у каждого альфы есть пара – бьёт поддых с такой силой, что Джонин чисто интуитивно сжимается в комок и таким образом сжимает Бэкхёна в своих руках. Мальчишка окидывает их взглядом, и альфа в этот момент демонстративно целует Бэкхёна в шею, глядя точно в глаза напротив. Омега слабо хмыкает и отворачивается. Кажется, понял. Джонину никто другой, кроме Бэкхёна, не нужен. - Извращуга. – хихикает Бэкхён, колотя одной ладошкой по широкой груди, но другой при этом обнимая за шею. – Пошли. – омега подхватывает сумку и тянет альфу за руку наружу. - У вас новенький? – ненавязчиво интересуется Джонин, пока они спускаются в кафетерий на первый этаж. - Угу. – кивает Бэкхён. – Он перевёлся. Джунмён. Обаятельное создание, мы сразу поладили. «Да уж!» - хмыкает мысленно Джонин, надеясь, что он ясно дал понять, что у него есть Бэкхён, и плевал он три раза на какую-то там Судьбу!