Судьба - не дура!

Бэкхён толкает дверь спортивного зала с целой горой книг в руках и делает несколько неуверенных шагов внутрь. Здесь кто-то есть, Бэкхён слышит, но не видит этого, поэтому в надежде на то, что это его альфа, делает ещё несколько неуверенных шагов. А потом рядом слышится звук отскакивающего, судя по всему, баскетбольного мячика, и Бэкхён от неожиданности роняет из рук всё, что там держал, а потом охает. - Извини. – почти шепчет Чанёль, стоя напротив в нескольких метрах от него, и прижимает к груди красно-чёрный мяч. Бэкхён столько слышал о его баскетбольных талантах от друзей, что не знать его имя – просто грех. – Я… я не хотел тебя напугать. - Ничего. – отзывается Бэкхён, опускаясь на колени и начиная собирать вещи. Он надеялся обнаружить здесь своего альфу, чтобы тот помог донести ему всё это домой, но обнаружил тоже своего альфу, который сделал так, что всё это барахло оказалось на полу. Бэкхён вздрагивает, когда видит, что напротив, так же на коленки, опускается альфа, помогая складывать всё в ровную кучку. - Спасибо. – бурчит Бэкхён. Это так странно – находиться рядом со своим истинным альфой так близко. Кровь по жилам гоняет кислород быстро-быстро, и руки мелко дрожат, Бэкхён старается скрыть это, пока настойчиво глядит куда угодно, только не на Чанёля. Раньше Бэкхён думал, что только рядом с Джонином он может чувствовать такой всепоглощающий восторг, но сейчас, сидя в спортивном зале, на коленках, напротив несуразного, высокого, лохматого альфы, Бэкхён чувствует не просто восторг, а такое счастье, что его сердце, кажется, стучит так громко, что его может услышать рядом сидящий альфа. Бэкхён глубоко вздыхает и убеждает себя, что он не будет нарочно встречаться с Чанёлем, но и не будет отталкивать Джонина, он будет смотреть по обстоятельствам. В конце концов, природа не дура, как и судьба – зря людей сводить не будет. - Ты… кого-то искал? – мягко интересуется Чанёль, когда кучка сложена только на половину. - Да, своего альфу… - отвечает Бэкхён поспешно, но тут же прикусывает язык, виновато покосившись на Чанёля. Тот ведь тоже не дурак, он наверняка знает. - Капитана футбольной команды? – осторожно улыбаясь, спрашивает Чанёль, на что омега кивает. – Он ушёл минут за десять до твоего прихода. Бэкхён ещё раз кивает и, закончив, встаёт на ноги, снова водрузив всю гору книг и папок в руки. - Ну… - мнётся он. – Спасибо за помощь. Я, пожалуй, пойду. - Я мог бы… - альфа делает шаг к нему. – Ну, помочь донести. Вижу, тебе тяжело. - Не надо, я сам. – Бэкхён через плечо оборачивается. – Спасибо ещё раз. – осторожно улыбается и устремляется за дверь. Чанёль провожает его глазами да оборачивается к корзине и почти что от двери через весь зал забрасывает мяч точно в кольцо. В коридоре слышится звук чего-то упавшего, а потом на пороге снова появляется краснощёкий омега. - Знаешь, - пожимает он плечами, улыбаясь. – Я, наверное, не против твоей помощи. – говорит он. Чанёль оставляет второй мяч, где стоял, и устремляется со всех ног следом, в коридор – баскетбол, наверное, подождёт. Ифань не навязывается, Джунмёну это нравится. Альфа не заваливает его смсками, не тягается за ним по пятам и не требует уделять всё своё свободное время ему. Он звонит вечером, просто поговорить или позвать прогуляться, они иногда встречаются на большой перемене, чтобы попить кофе, а ещё пару раз в кино были. И Джунмёну, в принципе, нравится этот альфа, только стоит знакомому запаху оказаться где-то по близости, омега тут же напрягается. Он чувствует своего альфу везде, даже если тот проходил тут на прошлой перемене, его запах преследует и не даёт покоя. Джунмён психует – его самого невероятно бесит этот напыщенный альфа, который считает, что все попытки Джунмёна общаться с Ифанем – это для того, чтобы быть поближе к нему. Высокомерное хамло! Джунмён не претендует и вообще не понимает, как Бэкхён – человек, с которым так сдружился омега, может вообще спокойно находиться с ним рядом. Джонин – его альфа, Джунмён знает это, но он никогда не признает это на всеобщем уровне, никогда не будет принадлежать ему. Никогда! О том, что сегодня в университете игра, говорят повсюду расклеенные плакаты, разрисованные в цвета университетской баскетбольной команды студенты и сливающийся в единый поток люд на пути в большой игровой зал. Джунмён почти опаздывает, хотя в коридоре ещё уйма народу, он кого-то перегоняет, случайно толкает, извиняется и устремляется вперёд, а когда всё-таки оказывается в зале, охает от количества присутствующих здесь людей. Трибуны с двух сторон заняты студентами их университета и студентами-соперниками напротив. Джунмён останавливается на входе справа, чтобы не преграждать дорогу, и выглядывает знакомое лицо, а потом видит поднятую руку, что машет ему, и направляется к нужным ступенькам, чтобы пройти на место. Когда рядом, на стул справа, опускается Джунмён, Джонин, наконец, понимает, для кого Бэкхён попросил его занять место, и так же понимает, что влип просто не по-детски, сидя сейчас между двух омег, своих омег, стоит заметить. - Тебя где носило? – Бэкхён кое-как наклоняется к Джунмёну, буквально ложась на Джонина. - В деканате. Потом расскажу. – подмигивает ему Джунмён. – Что слышно? Я ничего важного не пропустил? - Нет, только проректор пожелал игрокам удачи, болельщикам – зрелищ, и напомнил про скорые выборы на пост главы студенческого совета университета. – отвечает Бэкхён. Он уже полноценно лежит на коленках у Джонина, едва ли не болтая пятками в воздухе. Альфа косится на омегу справа и уже было хочет предложить Бэкхёну поменяться местами, чтобы омеги могли спокойно разговаривать, но понимает, что это невозможно, когда с другой стороны, на такое же свободное место, опускается староста его группы, и Джонин думает, что это бессмысленно – Бэкхёну, как человеку иногда старосту заменяющего, есть что обсудить и с ним. Итог: как не крути, а Джунмён останется сидеть, мать его, рядом! Альфа глубоко вздыхает, ему некомфортно рядом с этим омегой, он не чувствует какого-то особенного трепета, волнения, счастья или прочего, только запах, настойчивый запах - единственное, что даёт понять, что напоминает о том, что Джунмён - его омега. В теории, не на практике! Всем, альфам и омегам, с детства втолдычивают, что у каждого есть своя пара, тот человек, который идеально тебе подходит во всех смыслах, человек, против чар которого у тебя не будет иммунитета, не будет совершенно никакой защиты, и краем глаза поглядывая на Джунмёна, альфу тянет только фыркнуть. Иммунитет? Чары? Истинный? Это вот этот что ли – его истинный?! Да Джонину до него, честно говоря, фиолетового, а вот до кого нет – так это до Бэкхёна. Джонин поворачивается влево и глядит на тонкую ладошку Бэкхёна, что заключена в его. Альфа подносит ладошку омеги к губам, целует её внешнюю сторону и ловит улыбающийся взгляд Бэкхёна, который переплетает их пальцы. Снова устремляет взгляд в зал, где как раз выстраиваются команды, Джонин довольно улыбается, уверенный, что последний жест не остался без внимания, но когда Ифань с середины зала кланяется зрителям, машет, а потом посылает куда-то воздушный поцелуй, Джонин, сказать, что удивляется – это не сказать ничего. Он ошарашено поворачивается вправо и до него быстро доходит, кому именно его лучший друг посылал такие нежности. Джунмён на соседнем кресле во все 32 улыбается, а Джонин закипает. Судья даёт свисток о начале игры, трибуны на мгновенье затихают, а затем вверх, к потолку, взлетает баскетбольный мяч, и две руки тут же устремляются следом. Болельщики команды-хозяина взрываются визгами и криками, когда мяч разыгрывают в пользу их команды. Трибуны внимательно следят за игрой, поддерживая своих баскетболистов, и на первых минутах игры во вражеское кольцо летит первый двухочковый с точным попаданием. Игра активно продолжается, и Джонин замечает, что каждый раз, как взгляд Ифаня скользит в их сторону, Джунмён неизменно ему улыбается. - Если от того, что ты его отвлекаешь, он пропустит мяч или оступится – это будет на твоей совести, вертихвостка. – небрежно бросает Джонин. - Ты сейчас Бэкки руку сломаешь. – даже не глядя на него, парирует Джунмён. Альфа устремляет взгляд на ладошку, что держит в своей, и понимает, что и правда сжимает слишком сильно, а потом фыркает. Вражеская команда забивает два трёхочковых подряд, команда-хозяин успешно разыгрывает мяч, принося ещё три очка, и счёт почти сравнивается, а это только несколько первых минут игры. Болельщики только и успевают, что шуметь или разочаровано охать с обеих сторон, активное противостояние длится ещё минут с пятнадцать, команда-соперник сильная, счёт ведут обе команды по очереди, с разрывом в 1-2 очка. В этот раз, после разыгрывания мяча, борьба ведётся особенно ожесточённая, болельщики даже замолкают. Чанёль легко и без препятствий получает у капитана мяч, обводит защитника, и зал понимает, что он готовится забросить трёхочковый почти из-под своей корзины, тишина повисает едва ли не звенящая. Чанёль только шага два успевает сделать, когда его подрезает капитан команды соперников, толкая плечом и забирая мяч, устремляясь в другую сторону, к их корзине. Зал взрывается возмущениями, Чанёль оборачивается на соперника, хватаясь за своё плечо, он уже не в силах атаковать. Зрители возмущаются, вскакивая на ноги, Чанёль всё ещё держится за выбитое плечо. Бэкхён в этот момент чисто интуитивно, от возмущения, вскакивает на ноги, освобождаясь от хватки альфы, и прикрывает губы ладошками, испуганно глядя в зал. Инстинкты срабатывают раньше, и Бэкхён расслабляется, когда понимает, что никто из окружающих его людей не подумал ничего лишнего. К атакующему защитнику тут же подлетает капитан, игра приостанавливается, трибуны гудят, на площадку бегут медики и судья. Чанёль часто кивает и улыбается, но всё ещё держится за правое плечо, постоянно показывая трибунам левой рукой, что всё нормально, поднимая большой палец вверх. Его осматривают прямо на площадке, Ифань что-то кричит остальным членам своей команды, а потом уходит с Чанёлем с поля, трибуны всё ещё лютуют, судья даёт свисток, объявляется десятиминутный перерыв. Тренер просит держать себя в руках и не расходиться. - Я схожу за водой. – предупреждает краснощёкий Бэкхён, когда поднимается вслед за своим старостой и спускается с трибуны по лесенке, ныряя в западные двери поближе к университетскому кафетерию. Пока Джонин провожает его взглядом, не замечает, как и Джунмён исчезает с соседнего стула – а этого-то куда понесло? Омега спускается по ступенькам вниз, ныряет мимо первого ряда на трибунах, и у входа в раздевалку находит Ифаня. - Как дела? – зовёт негромко, когда касается чужого плеча, и альфа поворачивается к нему, устало улыбаясь. - Плечо выбито не полностью, вправили, ждём, что скажут – можно ли ему будет продолжать играть. – отвечает капитан, переминаясь с ноги на ногу. – Ты один? – Ифань вскидывает бровь. - Бэкки пошёл за водой, твой лучший друг на трибуне. – спокойно отвечает Джунмён. – А штрафной хотя бы назначат, если Чанёль продолжит играть? – спрашивает Джунмён, поглядывая из-за плеча капитана на сидящего на лавке Чанёля, возле которого крутится доктор. - Если не он, то я. – кивает Ифань. – Спасибо, что пришёл. – роняет он, и омега чувствует, как его маленькую ладошку заключают в две больших. - Не за что. – мягко улыбаясь, отвечает он, когда слышится свисток, а это значит, что пауза заканчивается. – Удачи! – желает он и возвращается к трибунам, проходя мимо восточного входа, когда кто-то ловит его за локоть и утягивает прочь в коридор, а потом хватает за плечи и хорошенько прикладывает спиной о стену. - Во-первых, - начинает Джонин, чеканя слова. Омежка удивляется – что он успел сделать, пока стоял возле Ифаня?! – Для тебя он не Бэкки, и таковым быть не может. Во-вторых, мои и дела моего омеги, - Джонин делает ударение на «моего». – Тебя никак не касаются. В-третьих, прекрати крутиться возле моих друзей, прекрати замыливать глаза Ифаню. Я тебя уже предупреждал, ума не приложу, отчего до тебя до сих пор не доходит. – Джонин выглядит раздражённым. Омега только открывает рот, чтобы что-то сказать, но ему не дают. Альфа продолжает. – Прекрати путаться под моими ногами и всегда быть на виду. Ты меня невероятно бесишь! Я как не верил во всю эту байду с истинной парой, так и не верю, поэтому, хоть в лепёшку разбейся – у тебя ничего не выйдет. Бэкхён – мой омега, мой любимый омега, и видит Бог, он идеальный, тебе до него, как до Луны пешком. Поэтому в последний раз предупреждаю – не путайся под ногами! - Ким Джонин, ты рехнулся, что ли? – выдыхает удивлённо Джунмён, понимая, что всё то время, что они на трибуне сидели рядом, альфа медленно закипал. - Ты. Меня. Достал. – выдыхает альфа. – Ещё раз увижу тебя возле моего омеги или возле моего лучшего друга – буду объяснять по-другому. - С какой это радости я должен получать от тебя разрешение, с кем мне общаться, а с кем нет? – фыркает Джунмён, сбрасывая чужие руки со своих плеч. – В конце концов, Бэкхён не знает, да? – Джунмён усмехается. - Не угрожай мне. – Джонин снова толкает его к стене. – Не угрожай, ибо мне тоже есть чем крыть. В конце концов, ты омега, а у омег есть такие, скажем, не весьма благоприятные дни. – почти рычит альфа, и Джунмён напрягается. – Единственное, что я могу тебе предложить – резиновая кукла в полный рост, так уж и быть, можешь даже называть её Джонином, а то ведь течка, Мёни, - Джонин буквально выплёвывает слова ему в лицо, наклоняясь совсем близко. – Она штука коварная. По собственному альфе будет ломать не по-детски, и чужих альф будет ломать, как только по коридору мимо них пройдёшь. Так что, будь осторожней, омега, а то мало ли… – Джонин ухмыляется, довольный произведённым эффектом. Альфа отступает на шаг, отпуская омежку, и, даже не взглянув на него, уходит. Джунмён слышит, как хлопают входные в зал двери, а затем скатывается по стеночке вниз, обнимая коленки руками и пряча в них лицо. Это война, Ким Джонин, это война!