10 дней с Сатаной

- Good morning, Vietnam!! - заорал неслышимый другим голос, к которому я уже успела привыкнуть. Я подскочила на кровати и сердито посмотрела на ухмыляющегося Люца. Этот поганец собирается будить меня так каждое утро?  - Именно, - никак не могу привыкнуть, что он читает мои мысли. Интересно, а он знает, какая я пошлячка? - А вот это новость, - усмехается Люцифер и складывает руки на груди, облакачиваясь о стену. - Вот посмотришь на тебя - маленький мелкий ребенок, а заглянешь в головушку - так у тебя мысли такие, будто младшая сестричка Сатаны! Что, правда? Неужели я для него как младшая сестра? Я всегда мечтала иметь старшую сестру или старшего брата... Но я сама - старшая, а это огромная ответственность... Но, черт, как же это приятно - наблюдать за успехами братишки и понимать, что это ты его всему научила!  - Нет, нет, - испуганно отмахивается он. - Никакая ты для меня не младшая сестра! - но я, замечая огонек смущения в его глазах, хихикаю. - Доля старшего - тяжела, но и приятна, - задумчиво добавляет Люц, переводя тему. Стоп! Но он же младший! Ведь он, кажется, поссорился со своим старшим братом Михаилом!  - Хоть что-то ты знаешь, - облегченно вздыхает Дьявол. - На самом деле, у меня есть еще младший братишка, Габриэль, - почему-то, когда Люцифер произносит это слово, он мрачнеет. В глазах читается непонятная горечь, боль и тоска.  - С ним... С ним что-то случилось? - осторожно спрашиваю я.  Сатана поднимает голову. Он зол, безумно зол. Ему хочется наорать на меня, но он сдерживается.  - Я плевал на Апокалипсис, - шипел он. - Мне было наплевать на всех, кого я убил. Кроме Габриэля. Знаешь, как это? Убить младшего брата, о котором заботился всю жизнь?! Да ты хоть знаешь, как это больно?!  Я промолчала.  - Сейчас ты увидишь всё своими глазами, - рявкнул Люцифер. - И поймешь всю ту боль, которую испытал я!  Падший ангел щелкнул пальцами, и мы оказались посреди большого зала. За длинным П-образным столом никто не сидел. Всё было разбросано, перевернуто, словно только что тут дрались два слона. - Два слона тут драться не будут, будут драться два... брата, - пробормотал Люцифер, отводя глаза. И правда. Посредине зала стоял Сатана и еще какой-то мужчина. У Люца на лице были ужасные шрамы. - Мой сосуд меня не выдерживал, - объяснил он. - Разваливался. Неизвестный держал в руках длинный серебряный клинок. Оружие притягивало к себе взгляд. Оно переливалось чистым светом. - Люцифер... Ты мой брат, я люблю тебя. Но сейчас ты просто большой мешок дерьма. - Что ты сказал?! - Посмотри на себя! О-о, папа меня обидел! Давайте-ка я сломаю все его игрушки! - Следи за тоном! - Можешь жалеть себя сколько хочешь, но мы знаем правду. Отец любил тебя больше всех нас. Больше Михаила, больше меня... А потом в доме появился новый ребенок и ты не стерпел этого. Так что все это - большая истерика! Пора взрослеть, Люси. - Габриэль, если ты делаешь это для Михаила... - Да пошел он! Если бы он здесь стоял, я бы и его прикончил. - Хм, ты неверный... - Нет, я верен им. - Кому? Этим, так называемым, богам? - Людям, Люцифер! Людям! - Так ты готов умереть ради кучки тараканов? Почему? - Потому, что Отец был прав! Они лучше нас. - Они изломанные, бракованные недоноски! - У них есть изъяны. Но они стараются... Стать лучше... Прощать... А видел бы ты мятного носорога... Я очень долго отсиживался, но теперь я в игре. И я не за тебя, и не за Михаила. Я за них. - Брат, не заставляй меня этого делать... - Нас никто не заставляет ничего делать. - Я знаю, ты думаешь, что поступаешь правильно, Габриэль, но я знаю, где твое сердце на самом деле.  Клинок вонзается в плоть ангела. Как-то это всё получается для обоих неожиданно. Габриэль обреченно смотрит на брата, держась руками за его плечо, словно до последней секунды не хочет его отпускать. - Твое сердце здесь, Габриэль. Любительский фокус-покус. Не забывай, всем трюкам ты научился у меня, младший брат. Габриэль в отчаянии хватается за плечо брата. Будто это облегчает ему ту боль, которую ему причиняет ангельский клинок. В глазах... Страх. Боль. Непонимание. Габриэль, видимо, до последнего надеялся, что старший брат не сделает ему больно. Люцифер щелкнул пальцами. В его глазах сейчас была пустота. Воспоминание "остановилось".  - Подойди поближе. Он сказал это шепотом, я сам еле услышал, - отведя глаза в сторону, сказал Сатана. Я, всё еще в шоке от увиденного, подошла очень близко к братьям. Люц опять щелкнул пальцами. - Я бы никогда не сделал тебе больно, - укоряюще шепчет Габриэль, и почему-то от этого Люцифер злится еще больше. То ли от осознания того, что ударил своего младшего брата, то ли от того, что ангел сейчас сказал ему. Но Сатана сильнее сжимает в руке ангельский клинок и еще глубже вонзает в тело брата. Из глаз и изо рта Габриэля льется голубой свет, а затем он падает на пол. И теперь можно увидеть кусочек его необыкновенно больших крыльев. Правда, они черные. Обгоревшие. Что-то мне подсказывает, что на самом деле они были другого цвета... - На самом деле они были золотыми... - шепчет Люцифер. Он словно сам не замечает, что отвечает на мой вопрос. Он будто говорит сам с собой. И всё это сопровождается безумной болью в голосе... Дьявол еще раз щелкает пальцами, и мы снова оказываемся у меня в комнате.  - Ты можешь говорить что угодно, - шепчет он. - Что я братоубийца, что я чудовище, монстр, что я... - Ты раскаиваешься, - мягко говорю я и грустно улыбаюсь. - А это уже хорошо.  Люцифер ничего не отвечает и исчезает. Нам обоим нужно обдумать всё то, что произошло сегодня утром.  И вот в этот момент мне неожиданно резко хотелось жрать. Было такое нистерпимое желание что-нибудь поскорее схомячить. Я решила ограничиться парой бутербродов. Теперь надо было тихо прошмыгнуть мимо комнаты родителей. А иначе отец устроит мне трепку похуже, чем вчера. К моему глубокому удивлению, я не услышала ни криков, ни смеха, ни хотя бы стонов, которые доносились из этой комнаты примерно часов двенадцать, когда "родители" в ней прибывали. Осторожно выглянув из-за угла, я увидела следующую картину: дверь нараспашку, комната пуста. На столе лежит какая-то записка.  "УЕХАЛИ." - большими печатными буквами написано неаккуратным почерком на помятом листочке бумаги.  Пару секунд я пыталась осознать то, что на ней написано. А затем радостно закричала на всю квартиру:  - Ти-и-им! - я бросилась к брату с обнимашками. Учитывая то, что мелкий стоял в одних трусах с зубной щеткой в руке и измазанным в пасте ртом, это выглядело немного странно. Ну, не немного. Ну, да. Очень странно. Но вы не представляете, какое это счастье - жить без ора, битья и соревнований "кто больше испортит посуды" каждый вечер. - Эмм... Что это было? - очнувшись от остолбенения после моих обнимашек, смешно тряхнул головой брат. - Родители уехали, - радостно потрепала я его по всклокоченным волосам. Тут уже Тим бросился мне на шею. - Вот только интересно, на сколько? - задумчиво произнесла я, пытаясь удержать висящего на мне брата. - И что делать с деньгами? - наконец, стряхнув с себя мелкого, я поплелась на кухню.  К счастью, в коробочке для денег, которая у нас стояла в буфете, всё было на месте - в последнее время "родители" так были заняты ссорами, что ходила в магазин всегда я. Видимо, они уже успели забыть про нее и оставили здесь. Но ведь на всю жизнь этого не хватит... И в детдом тоже особо не хочется... - Давай так, - подошел ко мне сзади Тим так, что я аж вздрогнула. - Пока не будем никому ничего говорить, а когда закончатся деньги, - тогда уже и подумаем, что делать, - иногда мой младший брат говорил и рассуждал как взрослый. Видимо, природа посмеялась, лишив меня такой возможности.  - Ты гений, Тимур, - насмешливо посмотрела на него я. - А сейчас давай завтракать. Насчет "завтракать" я погорячилась. Повесившуюся в холодильнике мышь никто есть не хотел, поэтому мы дружной компанией решили отправиться в магазин. Там я выслушала выговор одной дамы почтенной комплекции о том, какая я невоспитанная и не могу уступить ей место в очереди, зато она умилилась, глядя на щенячьи глазки Тима. Все мелкие обладают способностью делать щенячьи глазки, или я неправа?  Закупившись продуктами, мы вернулись домой. Я разогрела бутерброды в микроволновке, и сыр стал плавленным. Как же я давно не ела эту вкуснятину! Мать не разрешала мне подходить к плите и прочим предметам на кухне, а всегда готовила сама всякую гадость. Я улыбалась, наблюдая, как брат хомячит бутерброды за обе щеки. А еще, в кои-то веки, мы смогли поесть сладкое! Как же горели глаза у мелкого!  А потом, чтобы уже были все тридцать три удовольствия, Тим предложил сходить в парк аттракционов. Когда мы там в последний раз были? Ах да, точно, никогда! Целый день мы провели без "родителей"! В парке незримо для Тима, но вполне видимо для меня к нам присоединился Люц. Он не вспоминал об утреннем случае, я просто мысленно болтала с ним на разные отвлеченные темы.  Когда мы уже пошли по второму кругу, обойдя все аттракционы, мне вдруг срочно захотелось в персональный кабинет. Да так, что я, не предупредив Тима и оставив его стоять с офигевшим выражением лица, побежала к небольшой кафешке, в которой должен был быть туалет.  Зайдя в дверь с чуваком в юбке, я нашла пустую кабинку. Выходя из нее, я вдруг обнаружила около одной из раковин... мужика! Лысого мужика! В женском туалете!  - Мужик, - знаю, не очень вежливо, но в такой уж среде я выросла, где к взрослым до семидесяти лет обращаются на "ты". - Ты ничего не попутал?  Незнакомец повернулся. Он был некрасив, одет в какой-то костюм. В его глазах было что-то зловещее. Блин, Люц! Где ты, когда нужен?  - Нет, милая, - презрительно сплюнул он последнее слово. - Ты же игрушка Люцифера, да? - Люц! Люцифер, черт возьми, где ты?! - А ну, выкладывай сведения о нем, а иначе твоему братишке не поздоровится! - заорал неизвестный.  Он вытянул руку вперед, и я отлетела к стене, больно стукнувшись затылком о стену. - Извини, Ясь, не смог раньше, у вас тут такие девушки в клубах... - рядом со мной послышался привычно-насмешливый голос. Даже прижатая к стене, я всё-равно смогла закатить глаза. - О, Эвриил, - поприветствовал он "красавца". - Здравствуй. Давай сделаем так, чтобы мы все поговорили на равных, отпусти Ясю, - кинул Дьявол.  Эвриил и не подумал ослабить хватку.  - Что-ж, в таком случае будем действовать по-другому, - качнул головой Люцифер. В следующий момент за спиной у лысого типа появился... Еще один Люц?! И он всадил в него точно такой же клинок, какой я видела тогда, в воспоминании о Габриэле. Из глаз и изо рта Эвриила, как и тогда, полился голубой цвет, а потом обмякшее тело упало на пол. Дьявол щелкнул пальцами, и труп пропал, а вместе с ним и застывшая неподвижно копия Люцифера. - Ч-что... Что это было? - прошептала я. Конечно, меня всю трясло. Думаете, трусиха? А на вас когда-нибудь покушался ангел, а потом на ваших глазах убивали его же?  - Это был Эвриил, жалкая шестерка, - презрительно фыркнул Люц. - Он попытался выведать у тебя информацию обо мне не совсем честным путем. - Да я не об этом! - отмахнулась я. - Ты что, теперь не галлюцинация?  - Нет, я теперь самый настоящий, усмехнулся Люцифер. - Хочешь, потрогай. Я недоверчиво дотронулась до его рубашки, и, почувствовав пальцами материю, обхватила руками его шею. - Это что за обнимашки? - приподнял бровь Сатана. - А кому еще удастся с настоящим Дьяволом пообниматься? - хвастливо отпарировала я.  - Ну, вот! Наконец-то вернулась привычная Яся с чувством юмора! А то всё утро была какая-то кислая, - улыбнулся Люц.  Тут я вспомнила о том, что мне говорил Эвриил, и помрачнела. - Слушай, а что это он говорил насчет моего брата? - нахмурилась я. - Он... - отвел глаза Люцифер. - Он хотел с помощью шантажа твоим братом заставить тебя сказать всё про меня. И это не конец, Яся. Ты должна быть готова. Есть еще много ангелов, мечтающих узнать обо мне. - Значит... - прошептала я. - В какой-то момент они ведь заставят меня, да?  - Нас никто не заставляет ничего делать, - тихо произнес сказанную братом фразу Сатана и растворился.