Прекрасна в алом

Это странное чувство, когда ты чего-то не хочешь. Не желаешь. Внутренне сопротивляешься. Но все равно подаешь руку смеющемуся монстру, жадно ловя золотые искорки в его глазах. Ты послушно идешь за ним — его кукла, его ученица, его прекрасная королева, его страсть и похоть. Не любовь. Любить он не умеет. Ты понимаешь, что улыбаешься, но не понимаешь, почему. Его шепот вьется рядом, его губы легко касаются кожи и дарят жар. Ты была бы так прекрасна в алом, шепчет монстр, и ты отвечаешь ему поцелуем. Поцелуем ненависти. Потому что ты не любишь его. Ты твердишь себе, как отвратительны его тонкогубый рот, его безумное хихиканье, его выпученные нечеловеческие глаза. Ты говоришь себе, как он мерзок, и водишь губами по горячей коже, покрытой золотыми чешуйками. Твое сердце полно противоречивых желаний. Но одно ты знаешь точно — ты не любишь его. Тогда зачем? Зачем идти за ним, зачем поддаваться из ночи в ночь, и, кусая губы, стискивать узкие, слишком узкие для мужчины плечи своими пальцами? Тебе кажется, что ты хочешь раздавить его. Превратить во что-нибудь скользкое, столь же текучее и обманчивое, как его запутавшаяся во лжи душа. Но ты ведь и сама путаешься в тех же тенетах? И ты не думаешь ни о чем больше? Даже о желанной мести? Он целует тебя в шею, в волосы, он устраивается рядом, прильнув к тебе — он мерзок. И ты мечтаешь, закрыв глаза, как его кровь оросит твое белое платье — и оно станет алым. Ты была бы так прекрасна в алом, шепчут порочные губы, раздвигаясь в ухмылке. Он не знает, что ночами ты впивалась ему в рот, а днями искала его драгоценный кинжал. Искала, пока, наконец, не нашла. И не ощутила облегчение и горячую радость. Ты подойдешь, наслаждаясь его неведением, глядя, как мерцает в полутьме замка золото, спряденное из соломы. Знакомый запах зелий и его собственный — едва заметный, такой же нечеловеческий, как он сам, как все его гибкое, худое, лягушачье, ненавистное тело. Пусть он обернется — ты хочешь увидеть ужас в его глазах. Ужас и непонимание. Прежде чем усмехнуться и вонзить кинжал по самую рукоять в его грудь. И кровь расцветит золотой жилет невиданным доселе узором. Твое белое платье окрашивается алыми брызгами, струйки стекают к ногам, а блестящая чешуя сползает с его искаженного болью лица. Он лежит у твоих ног, похожий на большую сломанную куклу, с нелепо подвернутыми ногами в высоких зашнурованных сапогах. Он умирает. А ты прекрасна в алом. Это последнее, что скажут его губы, прежде чем дыхание замрет и больше не сорвется с них. Наступает тишина. И отрезвление. Ты убила его. Как мечтала раньше. Как мечтала всегда. Теперь ты сжимаешь запачканный кровью кинжал, почему-то сотрясаясь от рыданий. Опускаешься на колени и прижимаешь ладонь к его холодному мертвому лбу — парадокс, но теперь ты хочешь, чтобы он жил. Чтобы снова улыбнулся тебе своей мерзкой улыбкой и поцеловал сухими серыми губами. Ты прекрасна в алом. Прекрасна и одинока.