Миллиарды вольт прекрасного

- Я хочу жить в своем мире, - как-то написала она, - Но без тебя там находиться нет смысла! Я много думал об этом. Особенно на лекциях философии. Казалось, время имеет свою разнообразность, свои краски. Иногда она такая серая, что тратишь ее на раздумья или на воспоминания. Бывает, ты беззаботно смеешься, и те моменты, когда тратишь время на печаль и страдания, становятся не важными и не настоящими. И наоборот бывает тоже. Много ли я помню из того, что со мной произошло за то время, когда мир мне казался светлым и имел только белый цвет, да и черный? Все же это детство, и я помню о нем лишь странными картинами перед глазами. Я даже запутался что там к чему. Да и резкость этих запечатлённых моментов плохая. Учился я неудовлетворительно, прогуливал, друзья были из тех, кого называют близкими знакомыми, или просто знакомые, которых приходится видеть чаще, и с которыми находится более или менее приятно. Мы, как и все подростки играли в онлайн игры, сидя в своих комнатах. Темные ночи проводили у ярких экранов, да и также как все парни мастурбировали. Жизнь казалось скучной, смерть не страшной, а самоубийство глупостью. Девушки с пышной грудью казались ангелами, а плоские девочки были призраками, на которых иногда бывает страшно смотреть. Каждое утро я одевался, проклиная школу, и шел в это учебное заведение, точно, как на работу. - Ненавижу вот такую работу. Подрастешь, да и будешь под кем-то пахать и пахать. Потом всякие налоги, дети будут, с ними возиться, но будут, зато льготы, - говорил я друзьям, почитав как-то от скуки книгу для бизнесменов и делая вид всезнайки, - Поэтому надо учиться и снова учиться! «Учиться» твердил я и не учился. Не понимал, для чего нужны все эти знания. Школа была государственной, казахская. Я люблю свою нацию, свою историю, свой язык, в общем, культуру казахского народа. Единственное, что я ненавидел, так это политику ведения государства. Это было нарастающим. Сначала я возненавидел те перерытые улицы, в которых по колено погружался в грязь, когда шел в школу. Затем здание своей школы, ее стальные ограды, будто плохо охраняемая тюрьма. Ее белые стены и мрачные, прямоугольные коридоры, будто психбольница. Бетонный пол, на которых виднелись застрявшие там камушки, точно щебень. И даже когда их разукрасили, я ощущал поддельность, наигранность этого места. Когда я, маленький, с новым ранцем на спине, только зашел в эти двери, я подсознательно выдал: «Здесь что-то не так!». И я был прав. Люди были злыми, будто я отбирал у них последний кусок хлеба. Но когда подрос, понял, что у них маленькая зарплата, не справедливые условия. И у них как-то получалось говорить о красоте, об истине, одним словом, о высоких материях, и вместе с этим вести себя хуже обычных животных. Вот я и удивился, насколько можно быть низким, когда объект твоего труда не является фактором, который влияет на зарплату. Затем, когда уже учился в университете, я разобрался в экономической науке и понял, почему все это время ненавидел верхушку власти. Я с детства был чувствительным парнем. Много плакал, даже перед девочками, и перед грудастыми тётеньками, к моему несчастью, тоже. Не просто так, конечно. Кто-то обидит, не-то скажет, не так посмотрит. Но это был я совсем маленьким. Да и странненьким. Я это замечал уже тогда. Не понимал, что от меня хотят, а все рядом были как роботы, всё знали и умели. Знали, в какую сторону надо пойти на определенной секунде, сделать какой-то физический трюк, не обидев никого. А если обидели, то, как же они обдумывали извиниться? И может им приносит большое удовольствие обижать, чтобы извиниться… Так я и думал, но это время незаметно быстро пролетело. Я отчетливо помню, что окончив школу, у меня была почти девушка. Почти девушка означает, что я предложил ей встречаться в последний день учебы, а потом, получив нужные документы, мы с семьей переехали в другой город. Было грустно, я был ведь все же чувствительным, да и грудь у нее была что надо. «Ладно», - плюнул я тогда, - «Меня ждет новая, интересная жизнь!». Когда мы переехали в Астану, я был почти счастливым. Почти счастливым означает, что были высокие здания и громадные торговые центры, дороги были чистыми, да и машин больше. Все было как в фильме. Вот поэтому и почти счастливым. Ведь люди, населявшие столицу, играли в какие-то роли. Они были неестественными. Да еще многие были плохими актерами. Мне было очень трудно, честно сказать. Я не был деревенским парнем, с косыми глазами и кривыми передними зубами, посмотрев на которого так и выходит это слово: дебил! Я был высоким, немного худым, глаза были светло-коричневыми, как и цвет волос. А лицо мое, как я замечал, было необычайно привлекательным. Родители были не богатыми и не бедными. Жили мы в относительном достатке, как обычная, среднестатистическая семья в Казахстане. Был я немного жестоким, как мне говорили родственники, тихим и задумчивый, как скульптура Родена «Мыслитель» («Le Penseur» François-Auguste-René Rodin). Я успешно сдал ЕНТ (Ұлттык Бірынғай Тестілеу) и ровно в восемнадцать лет пошел в Университет, грызть гранит науки и попивать густой кофе посреди ночи. Поступил я в Евразийский Национальный Университет имени Гумилева, тоже государственное учреждение. Учился в фил.факе. Мне понравилось та, непонятная, но будоражащая обстановка, когда я стал, наконец, студентом. В первый день, когда я искал свою группу, я зашел в одну аудиторию в главном корпусе на втором этаже и присел за парту. - Итак, что мы знаем о психологии? – разговаривала женщина средних лет с сидящими студентами, - Кто скажет? - Это наука о душе, - вдруг воскликнул один, на вид туповатый, но мускулистый парень. - Хорошо Али, и еще? Молчание. Она вдруг начала объяснять, про эту странную науку, и я вдруг задумался: «Что я здесь потерял?». - Эй, ты, - вдруг позвала меня шепотом девушка сзади. Я обернулся, и передо мной оказалось лицо симпатичной блондинки с голубыми глазами. «Русская», - подумал я в тот момент. - Ты в какой группе? - Сто шестнадцатая, - ответил я обычным голосом, не уменьшив громкость. - Не разговариваем! – громко произнесла женщина за доской. - А здесь нет сто шестнадцатой группы, - вдруг писклявым голосом воскликнула плоскогрудая девушка на передней парте. И я понял, что попал не туда. Многие посмеялись надо мной, и я чувствовал себя немного задетым. Но я уверенно посмотрел в глаза учителя и произнес: - Я знаю! Я пришел послушать вашу лекцию, меня заинтересовала она. Она довольно улыбнулась и продолжила говорить. - Так любишь психологию? – вдруг шепнул мне парень с соседней парты. Странным парнем, показался он мне и улыбается, не выставляя на вид свои зубы. - Да, просто обожаю, - произнес я наигранно. - Меня Аян звать, - произнес он, все также улыбаясь. - Рад знакомству, - поспешил я, чтобы учительница не услышала. - А тебя как зовут? – настаивал он. - Мадияр, - произнес я, как можно тихо. - Как? – повторил он, подставив ухо. - Мадияр! – чуть громче сказал я. - Мадияр! – громко произнесла женщина у доски, точно какой-то приговор, - Повтори! Все снова засмеялись. - Почитать книгу Алана Пиза про язык телодвижения, и еще, - я сделал задумчивый вид и продолжил, - Дейла Карнеги. - Еще будешь разговаривать, выгоню! - Извините, - сказал я, чувствуя себя неловко. После звонка, вместо которого играла казахская мелодия на домбре, я быстро и незаметно вышел. Расписаний еще не выставили и я терялся. Ходил по коридору, среди толпы. Все быстро передвигались, разговаривали между собой, не сильно толкались и кто с улыбкой, кто со злобой глядел на всё подряд. Я вспомнил, что нужно посмотреть на библиотеку, а также на столовую. Ведь эти два места, я должен буду посещать чаще, чем другие места. Зашел в столовую, купил кофе, макароны с котлетой и подливом каким-то сверху, и сел на свободное место, а таких мест было мало. Столовая мне понравилась. Было светло, ничем неприятным не пахло, просторно. Только вот для меня дорого. А здесь, учились, на мой взгляд, крутые люди. Дети бизнесменов, да госчиновников, а чаще одновременно. Я смотрел на людей, что были рядом, осматривался, и о чем-то незаметно задумался. Я думал, кажется о той девушке, что я бросил. Надо было позвонить ей, и лучше было бы даже встретиться, попрощаться, как следует. Я поступил не красиво, жалко ее. Как же ее звали, Айгерим кажется. Или Айгуль? Нет, Айгуль слишком узко. Точно, Айгерим. - Сяду здесь? – произнес мужской голос. Я посмотрел на его хозяина, и это оказался тот странный парень Аян. - Да, садись, - сказал я, доедая котлету. - А ты на пару не идешь? – вдруг спросил он, когда прошло несколько минут. - Да, я не знаю где моя группа, - сказал я правду. - Бывает, - вдруг сказал он, вздыхая, будто уже старшекурсник и начал пить чай. Я тоже притронулся к кофе, который был совсем не вкусным. - А ты? – спросил я от скуки. - А у меня сейчас окно. - Окно? – спросил я, недоумевая. - Нет пары. Когда между парами нет пары, называется окно. Первокурсники должны это знать, - сказал он снова, будто старшекурсник. - А ты первокурсник? - Не-а. На третьем курсе. Болтаюсь тут, один одиношенька, - сказал он с улыбкой, каким-то необычным стилем общения, будто начитался литературы. - А что ты на той паре делал по психологии? - Просто. Когда пар нет, приходится куда-то идти, - говорил он свободно, будто привык к таким вопросам, - Учителя меня хорошо знают, вот и сижу, где захочется. - А библиотека? - Ты был в нашей библиотеке? - Нет еще, только собирался. - Теперь понятно, - сказал он, смеясь. - Неужели так все плохо? – спросил я, по-настоящему переживая. - Что? – спросил он громко, и подставил ухо, - У меня со слухом проблемы, иногда бывает такое. Слушаю, слушаю, все нормально. А потом цуц, и говори, не говори все одно. Понимаешь? - Вроде, - произнес я, допивая кофе. - Ну, сейчас я иду к той же группе, - сказал он, встав, - У тебя классно получается выходить из трудного положения, будто ты уже здесь четвертый год. Хотя до них еще далековато. - Спасибо, - сказал я, будто гордился этой особенностью. - Пойдешь со мной? – предложил он, когда мы относили поднос. - А какой предмет? - Ты будешь смеяться! Выш.мат! – сказал он с широкой улыбкой, что я тоже улыбнулся. Но мне больше хотелось убежать оттуда, чем идти на математику, и тем более на высшую математику. Это было, как попасть на суд, а потом вдруг взметнуть в воздух и попасть в божий суд. Мы снова поднялись на второй этаж, по красивой лестнице. В центре был открытый зал с прозрачным потолком из стекла. - Скоро ты здесь будешь не часто появляться, - объяснял он мне, - Будете ходить в здание через речку. - Отырар? – произнес я, вспомнив библиотеку. - Да, - ответил он, кажется, не услышав меня. Мы вошли в аудиторию, в конце которой были несколько досок. Пухлая женщина в очках с почти седыми волосами быстро писала по доске, громко издавая стуки. Мы получили разрешения присесть и сели где-то в середине, чтобы разговаривая, было непонятно кто именно мешает вести урок. - Сейчас кто-то спросит «а для чего нужна матрица?», – высказал он с улыбкой. - Вообще-то уже спрашивали, - шепотом высказал женский голос за нами. Мы обернулись, и я ощутил это: déjà vu. - А кто спросил? – произнес Аян, все также улыбаясь, - Скажи, что это ты, и я скажу, что мир прекрасен. Та голубоглазая блондинка, что спрашивала меня на прошлом уроке, сидела за нами. Я понял, что Аян имеет в виду цвет ее волос и невольно улыбнулся. Но девушка промолчала, резко посмотрев на доску, будто на нас посмотрела учительница, и мы обернулись. Но бабуля все также писала, и объясняла нам значения. - Мир прекрасен, - сказал Аян почти громко. И я посмотрел на нее с легкой улыбкой. Она смотрела на меня, точно вспоминая, где меня видела и улыбнулась. - Снова потерялся? – произнесла девушка рядом с ней. Ее соседка оказалась темноволосой девушкой с большими черными очками. - Я не терялся, - сказал я, чувствуя, что сказал не убедительно, как маленький мальчик. - Оставь его, - произнесла блондинка, посмотрев в тетрадь и записывая все, что было на доске. Итак, урок первый. Матрица. Системы. Строки и столбцы. Все. Конец урока, все, что во мне осталось, это те четыре слова, которые связаны множествами цифрами в огромных скобках. - Мадияр! – произнес он как-то непривычным для меня голосом, - Я побежал на пару, удачи тебе! - И тебе! - Слушай, а давай вместе ходить на эти две пары? – предложил он, как всегда улыбаясь, не показывая зубы. - Ну, давай, - ответил я неуверенно, не обдумав до конца. Оказалось, что моя группа училась на два часа позже всех из-за отсутствия учителя. Мне об этом сказали, когда, наконец, нашел свою группу. Девушек было десять. Парней шесть, не включая меня. Я познакомился со всеми, и мы пошли на пары. Так до обеда я проучился и пошел в столовую. На этот раз я купил чай, да и сладких пряников. Было на удивление вкусно. Я попивал чай и думал о той голубоглазой девушке, которая пленила меня какой-то особенностью. Но я думал об этом не так серьезно, как если бы учился в школе. Да и та девушка, Айгерим. Какой же прекрасной грудью она обладала. А грудь блондинки я не заметил, в следующий раз уж точно на глаз примерю. Я вернулся домой на автобусе. Квартира была на Водно-зеленом бульваре, возле Байтерека. Я был единственным в семье, так что оказался дома один, пока родители были на работе. Я поставил воду кипятиться, приготовил себе еды, что было в холодильнике. Пошел переодеться и не успел я снять с себя одежду, как застрял в социальной сети: online. - Семь сообщений! – произнес я, радуясь. Я открыл диалог: « Анель. 02.09. 02:23. Может быть… Знаешь, мне иногда кажется, что всё, что есть возле нас, это какого-то рода иллюзия. Иногда страшно становится. Реальность мигом исчезает, а вместо нее накутывает тьма. Когда очнусь от такого состояния посреди ночи, посмотрю на луну в окне и становится так одиноко. Понимаешь? Только не ври! Кстати мне сон приснился тот же, про космос, помнишь рассказывала? Все же созвездие Ориона было каким-то не таким. Вот бы увидеть через оптический телескоп. Не спится мне. Как хорошо, что могу тебе написать. Ты мой спаситель! Удачи в универе, потом расскажешь, что было. Пока.» Я уже хотел написать ответ, но услышал, как чайник кипит. Пришлось встать и сразу же сделать себе кофе и кое-что простенькое, типа бутерброда. Кофе кстати был растворимый, и мне он не нравился. Я больше люблю сам его варить, а зерна покупать отдельно. Да и смешивать сорта очень интересно. Смотреть на поднимающуюся пену. Вкушать запах, и перед глазами появляется предмет из черного дерева тщательно отполированного и покрытым лаком. Странно конечно. Но, наверное, у всех есть что-то такое. Когда я закончил с едой, заметил, что мне написали. «Jiyuu: Привет!» Написал какой-то парень. Открыв его страницу, я не увидел его личной фотографии. Все было японское. Музыка. Картинки. Следовательно, он любил аниме. Я тоже люблю аниме, и смотрю работы не только Хаяо Миядзаки и Макото Синкая, но и других более не совершенных. «Привет» ответил я, закончив свой анализ. Странный парень если честно. Подозрительно странный я бы сказал. Живет в Астане. Был в сети пять минут назад. Написал у себя на странице что-то латинское: «carpe diem». Неизвестно, что вообразил он себе, но от одного красивого латинского выражения не стоит считать себя мудрым, да и знатоком латинской культуры не станешь. Потом как-нибудь поищу, что это означает. Неделя прошла быстро. Предметы были довольно интересными. Поближе познакомился с одногруппниками, старосту звали Дина, была шустрая, веселая и заучивала все. Остальные были как обычно сухими, как все обычные студенты. Да и сам я был самым обычным парнем. Аяна и голубоглазую блондинку я не видел. Пришел домой. На улице было тепло, ветер гладил землю, взметнув в воздух жар этого дня. Я посмотрел на часы, было только три часа дня. Пробки закончились, и звуки сигналивших машин уже не потревожит мой сон. Я лег спать, быстро переодевшись и скромно пообедав. Меня разбудил звонок. Мне звонили на мобильный телефон. - Алло! – сказал я сонным голосом. - Привет, это Мадияр? – произнес женский голос. - Так точно, - сказал я, не найдя других слов. - Это Дина! Мы сегодня вечером собираемся, придешь? Я вспомнил кто такая Дина, и от безвыходности согласился. Да и нужно быть активным студентом, чтобы ладить со всеми, потом можно будет конспекты просить. Я встал, умылся, на улице было еще светло, на часах показывало половину седьмого. Открыл окно. Включил музыку One Republic «Secrets». Я много слушал музыки, хотя не играл ни на одном инструменте. Так я, кажется, с Анель и познакомился. Мы начали говорить про музыку, что-то рассказывая про современные течения и про чувства, которые появляются, когда слушаешь музыку. Так общались и общались. Бывало в ночь с субботы на воскресенье уходило на переписку с ней. Было приятно с ней общаться. Она была необычной девушкой, младше меня на год с половиной, и жила в Алматы. Когда мне исполнилось восемнадцать, ей еще было шестнадцать. Она мне очень нравилась как друг. Могли разговаривать на все возможные темы. И интимного характера, и философского характера, да и шутили мы, как могли, разрываясь от смеха. «Как поживаешь? Ну, рассказывай!» - писала она мне. Я ей рассказывал про то неловкое положение, в которое я попал в первый день учебы. Рассказал про Аяна, про голубоглазую девушку и свою обычную группу. «Она тебе понравилась?» - спросила она с улыбкой. «Было что-то в ней. Но что именно не знаю. Во всяком случае, мне не так это интересно» - ответил я. Мы обменялись еще несколькими сообщениями, и я отправился в путь. Когда добрался до караоке бара, меня встретила Дина и также быстро отвела к другим. Я присел как можно подальше от всех, чтобы, когда пошли в ход руки и эти обнимания до меня они не дошли. - А Ашина где? – спросила Дина у всех сидящих. - Он сказал, что где-то недалеко выступает, - ответила одногруппница, схватив микрофон. «А кто такой собственно Ашина?» - думал я, но не стал спрашивать, может чей-то парень. Я сразу заказал пиво и слушал, как, не попадая в ноты, пели мои одногруппники. Когда пришла моя очередь, я выбрал всем известную «Yesterday» («The Beatles»). Пел я не лучше других, но песня была не трудной, поэтому я даже не смущался и пел, как мог. Я попивал пиво. Мы разговаривали про экзамены, и на личные темы, про парней и девушек: - Мадияр, а у тебя есть девушка? – спросила меня Дина, поддерживая разговор. - Как бы сказать, - сказала я, серьезно задумавшись, чтобы объяснить. - Да не переживай, у меня аж две есть, - произнес сидящий возле меня одногруппник. - Есть почти девушка, - произнес я. - Как это? - вдруг все заинтересовались. Я объяснил и все схватились за животы от смеха. - Ну, ты даешь, Мадияр! – сказал мне тот же одногруппник. - Так значит, нет, - произнесла Дина с улыбкой. - Давайте поспорим, что у Мадияра до нового года не будет девушки, - произнес другой одногруппник с возбуждением. Все засмеялись, но согласились. А мне было это подобно обычной игрой, что играют на пальцах. - Если ты выиграешь, то мы будем писать тебе все конспекты, - сказала Дина и задумалась, - А если проиграешь, то станешь старостой! Все снова засмеялись. Мне было скучно. Пить пиво уже не хотелось, а пьянеть я не собирался. Я направился в уборную и холодной водой умыл лицо. Вдруг зашел парень, тяжело дыша. Я подумал, что он вот-вот заплачет или вырвет. У него была странная прическа, растрёпанная, но смотрелось оригинально и стильно. Глаза были большими, но он их ели приоткрывал. Лицо было побито, виднелся недавний удар, а из носа шла кровь. Он был похож на японца, то ли на корейца, и мне казалось, что я его где-то уже видел. Он посмотрел на зеркало, не замечая меня и умылся. Я вышел и направился к своим. Все они хором пели битловскую песню «Hey Jude». - Слушайте, я уже пойду, - сказал я уверенно. - Ну, давай еще немного, останься, - попросила меня Дина и кто-то из парней. - Мне, правда, нужно идти, - попрощался я, - Спасибо, что вытащили меня! Оставив свою долю денег, я вышел и направился к остановке. На улице было темно, и машин стало намного меньше. Часов было пятнадцать минут десятого. Становилось прохладно, и я застегнул свою куртку. Надел наушники и включил плеер. Играла «My Melancholy Blues» «Queen». Какое наслаждение слушать музыку, такую душевную, с таким же настроением и с такой городской природой. Светофоры, периллы и фонарные столбы заменяли деревья. Луна заменяла солнце, а все что светило рядом, казалось, отражало лучи этого солнца. Чистые и ровные дороги, по которым быстро проезжали красивые машины заменяли реку. А вместо травы была брусчатка. Когда я подошел к остановке, на ней стоял тот парень, похожий на японца и с футляром для гитары на спине. Я подошел, не замечая его, чтобы не навязываться, будто его впервые вижу, но он сразу же улыбнулся, когда посмотрел на меня. - Мадияр! – сказал он непонятной для меня радостью, - Как ты? Я посмотрел на его лицо, которое было привлекательным, несмотря на свежие синяки. Наверное, они его и красили. Он курил, когда я подошел, но докурив, бросил сигарету в ящик для мусора, тогда он меня и заметил. - Нормально, - ответил я, - а мы знакомы? - Конечно! Ты что!? – удивился он, будто я сказал, что небо розового цвета, - Мы на одном потоке учимся ведь. Я тебе писал, ты мне еще не ответил. Но моя голова уже не работала, и я не мог вспомнить что-то другое, все попадая в тот диалог с Анель. Я посмотрел на его глаза, и честно выдал: - Извини, но я не понимаю о чем ты. Он невольно посмотрел в сторону, откуда приезжают автобусы и снова посмотрел на меня. - Ну, Ашина, писал тебе в первый день учебы, привет-привет, а что задавали так и не ответил. Пришлось у Дины просить, и выслушивать про всякие сложности у старост. Дина всегда мне выговаривается, еще со школы. - Вы вместе в школу ходили? – спросил я, вспомнив того странного парня, который мне недавно писал. - Так и есть. Я ей на пианино играл через домашний телефон, а она потом рассказывала, что душу тревожит. А душу ее тревожило почти все на свете, - почти смеясь, ответил он. - А, - начал я и забыл, что хотел спросить. Так много вопросов. - Почему я не хожу на пары, да? – сказал он и снова посмотрел в ту сторону, - Тебе на какой? - Десятка, двадцатка, - ответил я, и посмотрел на его чехол от гитары, - Ты на гитаре играешь? - Да, - сказал он, переполняя это слово большим смыслом, будто хотел сказать «я очень хорошо играю, просто мастерский, только дай мне сыграть и ты услышишь божий звук», и когда подъехал автобус, с улыбкой позвал, - Поехали! Людей в автобусе почти не было. Мест свободных было достаточно много, но мы стояли, держась за желтые как желток поручни. - Я работаю и не успеваю ходить на пары, - сказал он хладнокровно, как будто специально дал понять, что врет, - Дина говорила ты в первый день куда-то не туда зашел? Я рассказал ему про Аяна и голубоглазую блондинку, и он засмеялся. - Да, Аян такой. Странный парень да? – сказал он, будто очень хорошо знает его, - Но веселый, да и эрудированный, как книжный червь. Тут в моей голове произошла вспышка. Что значит «эрудированный»? Как это связанно с червями? И как выглядит книжный червь, если заменить яблоко книжкой и представить, что открыв книгу, сквозь страницы пролезает червь, получается весьма неудобно. - Мадияр, а чем ты увлекаешься? – спросил он, смотря в окно. - Да ничем особенным. Играю в игры, слушаю музыку и смотрю сериалы, - сказал я, думая, чем я еще занимаюсь, - Да и все вроде. - Какую музыку слушаешь? – тут же задал он. - Ну, почти всё слушаю. Рок, джаз, блюз, иногда классику, - говорил я, вспоминая Анель с которой я обычно обсуждаю эту тему. - Есть любимая рок группа? – спросил он легкой улыбкой. - The Beatles, Queen, Radiohead, Sigur Rós, - произнес я, ожидая, что последнюю группу он не узнает. - Ого, британцы-британцы и вдруг ирландцы, - сказал он, почти восхищаясь мной, - Отличный вкус. Тебе сколько лет? - Восемнадцать, а тебе? - Двадцать, - сказал он, также переполняя это слово смыслом, будто хотел сказать «а мне тысячу и один год». - Ты где живешь? – вдруг спросил я, когда мы подъезжали к моей остановке. - Мне еще далеко. Тебе уже выходить? - Да, - сказал я, подойдя к двери. Хотел сказать «до завтра», но вспомнил, что завтра нет пар. А когда хотел сказать «до понедельника», вспомнил, что он не ходит на пары. Так мы и попрощались словом «давай», которое заменяло «пока». Когда пришел домой, всей семьей попили чая и легли спать. Я тайком захватил с собой еды и напитки, и пошел в свою комнату смотреть сериалы. Одну за другой я просматривал, и когда спина не держала меня, я лег на кровать и взял в руки свой смартфон. Я увидел сообщения: «Jiyuu: Что было на лекции? Задавали что-нибудь?» Так значит это и есть Ашина. И это на аватаре он стоит. Я б сказал модель какая-та. У него очень много подписчиков, видно популярный, я и не удивляюсь, ведь общаться с ним приятно, и реагирует на изменчивость ситуации. Я надел наушники и включил музыку, закрыл глаза и расслабился. Через открытое окно проходил свежий осенний воздух. Внутри меня протекало какое-то приятное чувство, и когда я понял, что могу поделиться этим чувством, объяснить кому-то его форму, цвет, запах, звук, содержание, я ощутил себя счастливым. «Анель, послушай! «M83» – «Wait». Я чувствую себя счастливым! Ничего ведь не изменилось, а внутри резко стало так свободно, и хочется улыбаться. Вот я сейчас и улыбаюсь! Это так приятно, вдруг понять, что мир прекрасен, и что в нем есть ты!»