А так вообще бывает?!

Понятия не имею как попал домой. Помню, как сползал по лестнице в подъезде Винсента; помню, как шёл по улицам и пытался не уронить свои вещи; помню, как переходил дорогу и мне сигналили, машина резко затормозила, её даже немного занесло, и какой-то мужик с руганью выскочил из неё, но почему-то сразу затих. Он что-то кричал мне вслед, но из-за шума в ушах, я толком ничего и не понял, то ли он помочь хотел, то ли заявить в полицию…. Помню, как забрел за какую-то детскую площадку и уселся на качали, идти дальше просто не мог, сил не хватало. Было ужасно холодно, но в тоже время было плевать. Помню, как какие-то парни, обычное беты, крутились возле меня, что-то говорили и толкали, щипали, рылись в моих вещах…. А потом я оказался дома, сидел прямо перед своей дверью, вещи валялись рядом. И вот сейчас я стою под горячим душем, но я не чувствую тепла, мне очень холодно. Голова кружится от гула, всё тело трусит, веки опухли от слез, глаза щиплет, я никак не могу успокоиться, хотя очень стараюсь. Так плохо мне не было никогда в жизни. Это чувствуют всё кого бросают? Хотя… можно ли говорить, что меня бросили, ведь чтобы бросить нужно взять… начать отношения. Или же это так приходит осознание того, что ты всегда будешь один, что никому не нужен. Романтика и вера в чистую, искреннюю и вечную любовь медленно умирает во мне, оставляя какую-то пульсирующую, болезненную пустоту. Кажется, что от тех ужасных слов Винсента, которые засели у меня в голове и повторяются по кругу, как в старой заевшей пластинке, можно сойти с ума или умереть. Хотя, почему кажется? Так оно и есть… я медленно умираю… Почему всё так произошло, почему? Я сделал что-то не то или со мной что-то не так, я бракованный какой-то? Но, какая уже, впрочем, разница, всё уже не важно… нет смысла думать в чём причина, всё уже произошло, самый важный факт понятен как день – я ему не нужен! Если я не нужен своему альфе, то кому я вообще нужен в этом мире, мой человек отверг меня… Быть мне одному до конца жизни… Может это напускное, может я как всегда драматизирую, быть может через два-три дня всё станет как обычно? Жил же я без альфы, просто мечтал о нём… о своём, родном, любимом… значит и дальше смогу жить, продолжая дальше мечтать, смотреть на него из далека и фантазировать о счастье и любви. Секс у меня будет всегда, так что во время течки не пропаду, а без чувств и любви… выживу как-то, попытаюсь. Нужно же мне было родиться таким мечтательным идиотом, который верит в любовь с первого взгляда и прочую ванильную чушь. Ненавижу себя за это! Хочу избавиться от всего этого, от этих чувств, которые облепили меня со всех сторон, не давая возможности вздохнуть. Хочу стереть всё это прямо сейчас, просто забыть или… хотя бы приглушить, чтобы боль притупилась… хотя бы немного… С размаху, вложив всю силу, злость, обиду и разочарование в удар, бью кулаком об стеклянную дверцу душа, смотря на своё жалкое отражение и оно разлетается вдребезги всего за мгновение. Жалкий и отвратительный, мерзко! Как он только выдержал секс с таким как я? Ах, ну да, совсем забыл, я ведь силой заставил его, секс по принуждению. Ненавижу, раздражаю сам себя. Стираю с лица слёзы, которые без конца текут, оставляю кровавые разводы на лице. Кровь? Точно, я порезал руку. Неважно… Выхожу из душа и приглушенно слышу хруст и резкую боль в ступне. Больно, но не так как на душе, почему-то именно сейчас физическая боль приносит мне какое-то успокоение. Выходя с ванной, задержался на минуту у зеркала. Конфетка, полный страсти, лаской омега… Где? Я больше ничего этого не вижу. Нужно время, чтобы прийти в себя приглушить обиду и боль потери. Просто нужно немного времени и всё будет хорошо, всё станет как раньше. Я смогу, я выдержу, постараюсь… Всё проходит и это пройдет. А сейчас я просто хочу завернуться в своё одеяло, закрыться от всего мира и просто забыться, отключится. А когда я снова выберусь наружу из своего теплого кокона, всё снова будет хорошо, как раньше. Обработать раны на руке и ступне нет сил и желания, да и не такие уж они и серьёзные, хотелось бы залечить раны на сердце, да только нет такого лекарства в целом мире. А раны на теле, просто царапины, саднят и немного кровоточат, ничего страшного, переживу. Только постельное бельё и одеяло испачкается, придётся стирать или выбрасывать. Подумаю об этом позже, а сейчас нужно отдохнуть, просто отключится, провалится в сон… Там будет темно, тихо и пусто, именно то, что мне сейчас нужно.

***

Прошло уже несколько дней, не знаю сколько именно, я потерялся в пространстве… Я думал станет лучше, но лучше почему-то не становится. Почему так? Я должен был смириться, забыть и успокоиться, но ничего не выходит. Я не могу успокоится, на могу забыть Винсента и его слова, слёзы непроизвольно продолжают скользить по лицу, подушка уже совсем мокрая… Я даже не знал, что можно столько плакать… И откуда во мне столько слёз? Мне хочется сделать глубокий вдох и медленный выдох, смахнуть эту соленую влагу с лица, спрыгнуть с кровати, привести себя в порядок и пойти прогуляться, найти себе альфу для развлечений, но ничего не выходит. Стоит мне попытаться подняться, как я просто падаю обратно, делаю глубокий вдох и мне кажется, что сейчас задохнусь… Я хочу, очень хочу, заставляю себя встать, мне нужно встать и взять себя в руки, но тело вовсе меня не слушает, я ничего не могу поделать с собой и снова зарываюсь в одеяло. Игнорирую всё звонки и сообщения, которые без конца приходят на телефон, и он трезвонит, раздражая, заставляет голову просто разрываться от громких звуков, но у меня нет сил и желания брать телефон, отвечать, делать вид что всё замечательно, ибо это не так. Игнорирую звонки и стук в дверь, не хочу никого видеть, да и сил нет чтобы подняться. А там, в подъезде, кто-то без перерыва по несколько минут стучит в мою дверь и терроризирует звонок… Неужели они не понимают, что никого нет дома, а даже если и есть, он не откроет, потому что не хочет кого-либо видеть! А там всё стучат и стучат, сколько дней я лежу безвылазно в постели, там всё стучат и звонят, с перерывами, но звонят и стучат утром, днём и вечером… Оставьте меня в покое, все! Я имею право хотя бы на это, я хочу быть один… Вот, опять вечер, ещё один вечер, только мне кажется, что я начинаю сходить с ума… Мне кажется, что я слышу голос Винсента, чую его запах, а этого просто не может быть! Я этого не хочу! Это так больно, я хочу забыть, но я всё это слышу и ощущаю. Моя фантазия и чувства, решили поиграть со мной, хотят узнать, что будет потом? Я и сам не знаю, но скорее всего если это не прекратится, то я действительно сойду с ума и стану вечным пациентом психбольницы или просто оборву всё эти чувства. Сейчас мысль о самоубийстве, которая принесёт тишину и покой, кажется такой соблазнительной… Но мне надо держатся, для своих родных, для себя самого. Я не слабый! А там, за входной дверью всё стучат и непрерывно жмут на звонок уже несколько минут, запах Винсента слабый, но ощутимый, его голос вместе со звуком звонка звенит у меня в ушах, кажется, что барабанные перепонки сейчас просто разорваться от смеси этих звуков. Не могу это выносить, нужно всё это прекратить! Зарываюсь в одеяло, засовываю голову под подушку, чтобы приглушить всё эти звуки… уже не плачу, а просто рыдаю, срываясь на вскрики. Хватить, хватит издеваться надо мной! Пожалуйста… Но, чтобы я не делал, сколько бы не ждал, а по моим ощущениям прошла уже целая вечность, всё происходящее не прекращается. Стук, звонок, голос, запах… Это просто невозможно выдерживать. Нужно прекратить! Делаю огромное усилие над собой и приподнимаюсь на руках, выбираюсь из-под подушек и одеяла, соскальзываю на пол. Встать на ноги очень тяжело, они дрожат, да и порезанная ступня болит, но я всё же поднимаюсь, придерживаясь руками за тумбочку у кровати. Собираюсь с силами и оттолкнувшись от тумбочки начинаю двигать в сторону коридора, к двери в которую так назойливо бьются, именно бьются, ибо эти звуки уже нельзя назвать стуком. Медленно иду по коридору, облокачиваясь на стену, чтобы не рухнуть, сил действительно нет, ноги заплетаются и перед глазами всё плывет, размывается. Это, наверное, из-за слёз, хотя голова всё же немного кружится. Стараюсь вытереть глаза от соленой жидкости, чтобы не так жалко выглядеть перед назойливым гостем, тыльной стороной ладони размазываю слезы по лицу, совсем забыв о ранках на костяшках. Теперь на моём лице не только слёзы, но и кровь… опять. Всё же добравшись до двери, от которой так много шума, бью ладонью по твердой, лакированной поверхности, чтобы с другой стороны наконец-то перестали трезвонить и стучать. Внезапная и абсолютная тишина принесла долгожданный покой, но совсем ненадолго… Запах Винсента стал ещё ярче, ещё ближе и это ещё сильнее давит на меня. Лучше бы был шум, чем этот запах… такой соблазнительный, теплый, родной и недостижимый. Это галлюцинации от недосыпа, от усталости и от мыслей о нём, все запахи и звуки сейчас просто кажутся мне… Упираюсь головой в стену, жмурюсь, чтобы слёзы перестали накатываться на глаза, кусаю губы, чтобы хоть на минуту успокоится и приоткрываю дверь. Не успеваю даже отрыть рта, чтобы высказать своё недовольство, как в нос ударяет резких, четкий, пряный запах Винсента. Вскидываю голову и встречаюсь взглядом с глазами альфы. В его взгляде сейчас столько эмоций: злость, раздражение, усталость, но всего за секунду эти чувства меняются на удивление, волнение и какой-то испуг. У него бледное лицо, он явно устал и, наверное, мало спал, вон виднеются чёрные круги под глазами, ладони сжаты в кулаки, значит он злится… Его губы приоткрываются, чтобы что-то сказать и… В этот момент я просто не выдерживаю и захлопываю дверь, отрезаю его от себя, сползаю по стене на пол, упираюсь руками в дверь. Это не выносимо… Я сошёл с ума, это галлюцинации? Но всё слишком реально хотя и невозможно. Этого просто не может быть, он не мог просто взять и прийти ко мне. Мне померещилось, это кто-то другой, мне просто кажется, вот и всё. – Лем, открой дверь, пожалуйста! Нам нужно поговорить, – глубокий, немного приглушенный из-за разделяющей нас двери, голос альфы звоном пронесся у меня в голове. – У тебя рука и лицо в крови, что-то случилось? Ты что-то себе сделал, поранился или что? Ответь! – с каждым словом голос Винсента становится всё громче, делает всё больнее, но это такая долгожданная боль. – Открой, не заставляй меня выбивать тебе дверь! – Открыто… – он пришёл, он на самом деле пришёл ко мне, мне ведь это не кажется. – Дверь открыта… – я не псих, ещё нет, а значит это на самом деле он и он, мой альфа, он волнуется обо мне. – Для тебя здесь будет всегда открыто… Внезапная тишина резанула слух, зацепив что-то внутри. Тихо. Неужели мне всё это показалось, померещилось… мой разум покинул меня и это были просто реалистичные галлюцинации? Паника начала забираться внутрь, прямо под кожу, грозя добраться до самого сердца. Но дверь начала потихоньку открываться, и липкий страх, испуг и паника поползли обратно в темные глубины моей души. На пороге стоит Винсент, самый настоящий, родной, теплый… так близко. Он всего секунду смотрит на меня и осторожно пододвинув мои ноги, прошёл внутрь квартиры, закрыв за собой дверь на замок и присел около меня на корточки. – Что ты с собой сделал? Ты подрался или сам с собой это сделал?! Лицо в крови, рука в крови, на ноге рана начинает кровоточить… – медленно, тихо и совсем спокойно говорит альфа, без раздражения, с заботой. Он рассматривает моё лицо, нежно касается нескольких прядей волос, которые закрыли глаза, и убирает их в сторону, чтобы видеть мой взгляд. А в его глазах сейчас столько сожаления, волнения и ласки. – Совсем серый стал и опухший, глаза красные… даже щеки впали… Совсем сейчас слабый и не похож на того омегу, который к кровати меня привязал, – упомянул он с легкой улыбкой на лице. – Я поранился в душе, на лице кровь с руки… я просто, когда вытирал… осталось… – слёзы опять начали подступать только от одного упоминаний о том вечере, в горле застрял ком и что-либо говорить я больше не в состоянии. Зачем он пришёл, напомнить мне об этом, сделать больно, упрекнуть? Зачем… я и так всё понял, хватит… Опускаю голову и прижимаю колени и руки к груди, чтобы оградиться от своего жестокого альфы, спрятаться от него. – Лем, ты чего? Я же пошутил, правда, мне совсем не хотелось тебя обидеть, и я не упрекать тебя пришёл, – начал оправдываться альфа, как только услышал всхлип и заметил вздрагивающие плечи. – Успокойся, не надо плакать. Тише-тише, всё хорошо, – Винсент начал поглаживать моё дрожащее тело и под его теплыми прикосновениями, и от успокаивающих слов становилось немного легче, всплывая боль начал вновь притупляться. – Нам нужно будет поговорить, но это позже. Сейчас важно позаботится о тебе и твоём состоянии. Не нравится мне как ты выглядишь, то-то смотри и рухнешь в обморок… в лучшем случае. Сейчас ты совсем на себя не похож, где мой омега? Мне нужно именно солнышко, которое я повстречал на вечере поэзии! – шептал мне на ухо Винс, и я непроизвольно расслаблялся от его тихого и приятного голоса. Я не успел толком осознать слова альфы, как он с легкостью подхватил меня на руки, словно я пушинка какая и пошёл вдоль по коридору, осматриваясь по сторонам. А я даже сказать ничего не могу, слёзы высохли, словно их и не было, тело перестало дрожать, сейчас мне уютно и тепло, родное тело согревает, крепко прижимает к себе, и я чувствую себя в безопасности, чувствую ласку и заботу, сейчас мне действительно хорошо. Обхватываю руками шею Винсента и прижимаюсь щекой к его плечу, а он всё так же бережно держит меня, жаль, что это продлилось совсем недолго. Я и не заметил, как он вошёл в мою спальню и осторожно опусти меня на кровать. Совсем не хотелось разрывать эти теплые, нежные и заботливые объятия, хотелось как можно дольше обнимать его вот так, просто обнимать, сейчас мне хотелось только этого. Но несмотря на мои желания и цепкие объятия, Винсент убрал мои руки от себя и уложил в кровать, накрывая одеялом. – Что здесь произошло? – рассматривая кровать и комнату в целом, поинтересовался Винсент. На этот раз в его голосе была строгость и серьёзность. – Рассказывай, не заставляй меня вытягивать всё из тебя силой! – Ничего… – мне не нравится такой тон Винса, он меня пугает своим холодом. – Всё в порядке, в полном… – натягиваю одеяло на голову и закутываюсь в нём как в коконе, лишь бы сейчас не смотреть на хмурое и строгое лицо своего альфы. – Не игнорируй меня и не прячься, я с тобой ведь разговариваю! – рычал сквозь зубы альфы, пытаясь выпутать меня из-под одеяла, но тщетно. – Ладно, хорошо… Сиди там. Винсент замолчал, я почувствовал, как он поднялся с кровати и вышел из спальни. С выходом альфы из комнаты пришло ощущение тоски и одиночества. Зачем он пришёл и почему ушёл? Зачем делать мне боль еще раз, это месть за принуждение к сексу? Он ведь четко дал мне все понять, сказал, что не хочет меня видеть, сказал, что я его раздражаю… Тогда зачем всё это? Мне не нужна жалость, не нужна! Я сильный, я справлюсь… Я так погрузился в свои мысли, что не заметил, как Винс влетел в мою комнату и когда он сдёрнул с меня одеяло, да так, что я слетел на пол, удивление и шок на моём лице был виден невооруженным взглядом. Он не ушёл, остался? Как так… – В ванной погром, дверца душа разбита, кровь на полу... да у тебя вся спальня считай в крови! Что ты здесь делал?! – стряхнув меня за плечи, сжимая их с такой силой, что синяки сразу схватились, разъярённо спросил Винсент, смотря мне в глаза. – Отвечай сейчас же! – Чего ты от меня хочешь, зачем ты пришёл сюда? – обмякая в сильных руках спрашиваю шёпотом, едва сдерживая новую волну непрошеных слёз. Ненавижу себя за эту влагу… – Я ведь всё понял, я больше не покажусь тебе на глаза… Мне очень жаль, что в тот вечер так произошло, я не знаю, как ещё извинится перед тобой, что сделать, чтобы ты простил, – я действительно не знаю, что сделать, чтобы он перестал меня ненавидеть, хотя вряд ли возможно уже что-то исправить. Но если бы была такая возможность, я бы отдал всё, сделал бы всё, лишь бы мой альфа простил меня. – Ты можешь не беспокоиться насчет меня, ничего со мной не будет… не такой уж я и слабый, каким могу показаться, выкарабкаюсь… не сдохну… – разговаривать невыносимо тяжело, слова с трудом получается произносить. Но физическая боль, которую сейчас причиняют пальцы Винса немного отрезвляют меня. – Я не делал ничего страшного, кончать с собой точно не собираюсь… – хотя мысли такие были, признаю. – Я просто выпустил злость и так получилось, что разбил дверцу в душе, поранился… Не более того. Доволен? Успокоился? Теперь можешь идти… – хотя и говорю ему уйти, но если он сейчас оставит меня я точно не выдержу этого. – Да ты себя видел?! Такое впечатление, что ещё немного и ты замертво рухнешь! В каком месте всё в порядке? – взяв моё лицо в свои ладони, уже спокойно и с заботой говорил альфа, но строгость из его голоса никуда не пропал. – Как я могу оставить тебя в таком состоянии одного? И я пришёл, чтобы поговорить, а до этого я уж точно никуда не уйду, слишком уж долго я ждал. Так что сейчас ты точно не избавишься от меня! – твердо сказал альфа. – Мы и так поговорили, разве нет… и сейчас тоже говорим, – непроизвольно начинаю тереться щекой о большую и теплую ладонь своего альфы, начинаю тянуться к нему всем телом. – Если есть что-то ещё – говори... – Глупый ты омега… Мне есть что сказать, но это подождёт. Я ведь сказал, что сначала поставлю тебя на ноги! Сейчас тебе забота нужна, а не разговоры. Как только ты придёшь в норму, мы обязательно поговорим, – внезапно прижав меня к себе, тихо проговорил альфы с едва заметной улыбкой на лице. – И не смотри на меня с таким выражение лица… – перебирая мои волосы кончиками пальце добавил он, когда наши взгляды в очередной раз встретились. Я ничего не ответил, просто не смог. Сейчас вообще не хочется о чём-то говорить или слушать. Хочется только тишины и этих теплых, сильных объятий, хочется чувствовать на себе сильные руки Винса и больше ничего. Сейчас его запах, тело и прикосновения не вызывают у меня никакого желания, возбуждения нет, что немного меня удивляет, но совсем не пугает. Это, наверное, нормально… Мне не нужен от него секс, мне нужно, чтобы он просто побыл со мной рядом, вот так просто и ничего большего. Тепла его тела, заботливых рук и тихого, нежного голоса более чем достаточно. Пусть это всего лишь временное облегчение, ведь потом он всё же уйдет, ведь я ему не нужен… с его уходом в груди останется пустота, холод и страшное, невыносимое одиночество. Но даже зная это, я хочу, чтобы был рядом со мной и окружил меня своим теплом, пусть это все из жалости, я понимаю, но сейчас мне всё равно. Сейчас есть только он и его забота.