Подари мне надежду

- Питер, друг, я так рад тебя видеть! – чуть качнувшись в сторону, Гарри поднялся с дивана в гостиной, шагая к Паркеру и протягивая к нему руки. Выглядел парень неважно: под глазами залегли темные круги, губы искусаны в кровь, а на шее все сильнее расплывалось пятно – предвестник лишь ненадолго отсроченной смерти. Осборн крепко обнял друга, укладывая голову ему на плечо, и Питер ощутил аромат хорошего, крепкого виски, а Паук в нем почувствовал тяжелый запах нехорошей, страшной болезни. - Привет, Гарри, привет, - Питер похлопал парня по спине, ожидая, что тот расцепит руки, но этого не произошло, ни сразу же, ни в ближайшие полминуты. – Э, Гарри, не то, чтобы я против наших объятий, - начал парень неловко, – но ты не мог бы… - Да, конечно. Извини, - Осборн резко отстранился от Питера, словно только что вышел из какого-то оцепенения. – Извини, так случайно вышло. - Да ладно, не извиняйся, - усмехнулся Паркер, махнув рукой, типа «чего уж там». – Я все понимаю. - Все понимаешь? – Гарри замер, посмотрев на Питера так пронизывающе, что у того аж мурашки побежали по коже. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что он сейчас сказал или сделал что-то не так, что друг его не правильно понял, но Питер не имел понятия как это все исправить. – Это хорошо, - Осборн расплылся в странной, граничащей с безумной, улыбке и отошел к кожаному дивану, опускаясь на него. – Ты садись, - обратился он к Питеру, продолжая улыбаться. - Я присяду, да, - Паркер неловко приблизился к одному из кресел, опускаясь на кожаное сидение. – Знаешь, я пришел поговорить с тобой о Человеке Пауке. - О Человеке Пауке? – оживился Осборн, плеснув себе в бокал виски, выпил его залпом, а потом поинтересовался у Питера, глядя на него мутным взглядом. – Хочешь? – кивнул он на бокал. Паркер отрицательно помотал головой. - Ты нашел его? – заинтересованно уточнил Гарри, осушив еще один бокал. – Он согласился мне помочь? - Нет, я не нашел еще, я… - Паркер замялся, не в состоянии долго выдерживать на себе взгляда затуманенных глаз Гарри, смотрящих, словно, насквозь. – Я просто хочу тебе объяснить, что может стать только хуже. - Куда хуже? – взвился Осборн, рывком оголяя от воротника-стойки пятно на шее. – Куда хуже, Питер?! Мне казалось, ты понял меня в прошлый раз! - Послушай меня, - перебил Паркер горячую речь друга. – Я тебя понял, понял, успокойся. Просто нужно подождать еще немного, еще совсем чуть-чуть, чтобы провести опыты и узнать, не опасна ли для тебя будет кровь Паука. Мало ли к чему… - А теперь ты послушай меня, Питер, - Гарри поднялся с дивана и приблизился почти вплотную к сидящему в кресле Паркеру. – я не могу ждать! Я не знаю, когда я умру! Может, это случится уже завтра. Может, сегодня вечером. Может даже, черт возьми, я прямо сейчас упаду замертво! - Гарри, ты же знаешь, твой отец дожил до преклонных лет, - Питер попытался подняться, но был остановлен хлестким: - Я – не мой отец! И я предпочту умереть тому, чтобы влачить жалкое существование, лежа всю жизнь в постели и надеясь на лекарства, - глаза Гарри неистово полыхали, губы дрожали, пальцы были сжаты в кулаки. - Ну же, успокойся, - Паркер встал, оказываясь с другом нос к носу, и легко похлопал его по плечу. – Успокойся, - повторил он, приобнимая Гарри за плечи, и тот вдруг прижался к нему как ребенок, утыкаясь носом куда-то в область шеи. – Вот так, хорошо, - Питер представил, как успокаивала бы его тетя Мей, закати он вдруг истерику, и, пожалуй, она бы делала именно так. Она бы крепко обняла Питера, прижимая его к себе, и говорила бы: «Успокойся. Я с тобой, я рядом. Все будет хорошо». Питер совсем не уловил того момента, когда вместо холодного кончика носа Осборна, шеи вдруг стали касаться его горячие губы, а руки парня уже не беспомощно лежали на его плечах, а блуждали по спине. - Э, Гарри, что ты…? – Паркер опомнился вовремя, но договорить не успел, потому что его губы обжег поцелуй. Дыхание Осборна пахло виски и было невыносимо горячим, он обнимал Питера за шею и пытался поцеловать так неистово, так страстно, как не целовала его даже Гвен. – Гарри, успокойся, ты не в себе, - Питер все пытался ненавязчиво оттолкнуть парня, но у него даже говорить получалось с трудом, потому что Осборн никак не хотел оставлять в покое его губы. - Я в себе, Питер, я в полном порядке, - лихорадочно шептал парень, обнимая Паркера за шею, глядя ему в глаза и перемежая свой шепот с горячими поцелуями. – Пока в порядке. Но ты только подумай, только подумай, если я умру… У меня ведь совсем нет времени, Питер, а я так много всего еще хочу. - Ты не умрешь, все будет хорошо, - Питер мог бы без особых усилий скрутить разошедшегося друга, но его было чертовски жаль и не хотелось причинять ему боли. Паркер был твердо уверен, что это какое-то наваждение и в скором времени Гарри придет в себя, только вот этого, почему-то, никак не происходило. - Мало ли что случится, - шептал Осборн, поглаживая тело Питера, забираясь лихорадочно дрожащими руками под его футболку. – У меня ведь еще совсем никого не было, Питер. У тебя была Гвен, а сейчас тоже никого, неужели, тебе не хочется?... – руки быстро скользили по бедрам, Гарри прижимался к другу всем телом, продолжая шептать ему прямо в губы. - А модели, с которыми ты отдыхал в Европе? – Паркер все еще пытался обратить все в шутку, вспоминая их недавний разговор, только вот тело уже почему-то реагировало на прикосновения Гарри и вовсе не так, как хотелось бы самому Питеру. Осборн коротко рассмеялся: - Какие модели, Питер? Я восемь лет провел в пансионате, куда отправил меня отец, почти не выходя за его ворота. Какие, к черту, модели? – Гарри вновь глухо засмеялся прямо в губы Паркеру, а потом прижался к нему всем телом, заставляя отступить на шаг и упасть в кожаное кресло. Осборну это было только на руку, он оседлал колени Паркера, обнимая его за шею, проникновенно заглядывая ему в глаза. - Восемь лет в пансионате? – Питер растерялся. – Ты не говорил об этом раньше. - Не хотелось, чтобы ты меня жалел, - горько усмехнулся Гарри, а потом вновь прижался к губам Питера с поцелуем. – Пожалуйста, Питер, пожалуйста, - хрипло шептал он, до боли стискивая плечи Паркера, тычась беспорядочно в его шею и лицо мокрыми горячими губами. – Пожалуйста. - Но Гвен… - попытался воззвать Питер к остаткам разума Гарри, но тот лишь огрызнулся: - Ты же говорил, вы расстались. Какое ей теперь до тебя дело? – он зло сверкнул глазами, а потом вдруг быстро, судорожно принялся стаскивать с себя свои пижонские вещи. Можно было просто скинуть его на пол и уйти, особенно, после этих слов, но что-то заставляло Питера покорно сидеть и смотреть, как Гарри обнажает свое худое, очень бледное тело, покрытое еще кое-где такими же как и на шее темными жуткими пятнами. Было во всемогущем и богатейшем Осборне-младшем сейчас что-то трогательное, что-то вызывающее улыбку было в этой его детской ревности к Гвен, и Питер сейчас никак не мог его такого оставить. Паркер обхватил руками парня за пояс, когда тот едва не завалился назад, с трудом сохраняя равновесие, скорее всего, от выпитого виски, а, может, всему виной было это лихорадочное состояние, в котором Осборн прибывал с того момента, как Питер к нему вошел. - Гарри, может, не надо? – поинтересовался Питер у друга, когда тот нервным движением принялся расстегивать молнию на его джинсах. - Пожалуйста, - Гарри замер, глядя на Паркера исподлобья, быстро облизнул губы и выдохнул. – Пожалуйста, я так этого хочу… - несколько секунд он смотрел Питеру в глаза, а потом вновь судорожно, наспех принялся стягивать с него штаны. – Так хочу, - шептал он в губы Питера, прикрывая глаза, касаясь его груди своим обнаженным телом. Ну почему же ему сейчас было совершенно невозможно отказать?.. - Будет больно, - почему-то предупредил Питер, хотя, черт возьми, он был без понятия о том, как это будет, доверяя всему, что делал Осборн. Тот рассмеялся: - Не больнее, чем то, что мне приходится терпеть ежедневно, - он закусил губу, а потом одним плавным, но довольно быстрым движением опустился на член Питера. Заскулил явно болезненно, но отстраняться и не подумал, только лишь горячо обхватывая Паркера за шею и замирая на миг. Питер не знал, куда ему деть руки. Гладить парня, ласкать его вовсе не хотелось. Он никак не мог свыкнуться с мыслью, что он видит и чувствует вовсе не пышные формы Гвен, гладит не ее упругие бедра и покатые плечи. Что вместо этого под его ладонями угловатая мальчишеская фигура с выпирающими ребрами, твердой задницей и острыми коленями, которыми Гарри с силой стискивал бедра Питера. Паркер надеялся, что его другу хорошо, что он сейчас получает то, чего так хотел и потом останется доволен и бросит свои мысли о скорой смерти. А там будь что будет! Питер даже начал получать удовольствие от всего происходящего, позволил себе приоткрыть глаза, чтобы увидеть затуманенные от удовольствия пронзительно-голубые глаза Гарри, искусанные красные губы. - Питер, - шепнул парень едва слышно, обнимая Паркера за шею еще крепче, и тот, прекрасно все понимая, сам принялся вбиваться в его тело, подводя обоих к финалу. Гарри и так не обладал мужественным низким басом, а сейчас он стонал почти по-девичьи тонко, запрокидывая голову, прогибаясь в спине, сводя вместе лопатки, напряженный как натянутая тетива. Еще пара движений и он, почти упав Питеру на грудь, кончил, извиваясь, вздрагивая и увлекая Паркера за собой. - Спасибо. Питер едва различил негромкое, сказанное почти одними губами. Гарри все еще продолжал прижиматься к нему, вздрагивая, а Паркер продолжал гладить парня по худой мокрой от пота спине. - Спасибо, - повторил Осборн еще раз, поднимаясь с колен Питера и, чуть пошатываясь, дошел до дивана, падая на него и устало прикрывая глаза. Паркер еще какое-то время сидел в кресле, молча глядя прямо перед собой. Наверное, нужно было дать Гарри надежду, нужно было прийти к нему в костюме Паука и поговорить. Пока просто поговорить, но Питер был уверен, что сможет убедить Осборна подождать еще немного. Когда Питер уходил, Гарри безмятежно спал и, кажется, хотя бы на этот момент его ничего не тревожило.