Когда омега не даёт

ДжонИн радуется, когда его без происшествий довозят до общежития Национального Пекинского Университета Искусств. В аэропорту не забыли, до общаги довезли, багаж в руках и даже среди других студентов находятся говорящие по-корейски. ДжонИн счастлив, что обстоятельства складываются подобным образом. Но счастье решает, что уже и так слишком долго сопровождает ДжонИна, поэтому… - Эй, ребят, а вы где? – группа умудряется идти раньше заселяться, чем ДжонИн соображает оглядеться, отлипнув от расписания тренировок на английском. В ответ ему раздаётся тихое похрапывание коменданта, который наверняка не шарит и слова по-корейски, и тишина коридора. - Эй, - совсем растерянно зовёт ДжонИн, не зная, куда себя деть. Вполне логично оставаться здесь же и ждать сопровождающего, но… Кто сказал, что Ким ДжонИн действует логично? Поразмыслив с минуту, ДжонИн топает к лестнице, намереваясь засечь хоть где-то звуки жизни. Чемодан оказывается тяжелым, когда приходится его тащить на несколько этажей вверх по какой-то чересчур крутой лестнице. ДжонИн чувствует, как тренированные мышцы начинают ныть: всё же он занимается танцами, а не грузчиком подрабатывает. Да ещё и поясница болеть начала. Прелесть просто! На третьем этаже ДжонИн проклинает себя за то, что посмел взять что-то ещё, кроме танцевальной формы и документов, и спина с ним солидарна. Он усаживается на ступеньках и старается прислушаться. Он знает, что, скорее всего, здесь нет почти никого из студентов, потому что середина дня и занятия идут полным ходом, а его группа всего из пяти человек, чтоб шуметь на всё здание. ДжонИн прикрывает глаза и приваливается к стенке. - Я не знаю, что ты искал, но определённо что-то нашел, - за спиной раздаётся голос со смешинками, вынуждающий распахнуть глаза. - Не «что-то», а «кого-то», - поправляет ДжонИн, аккуратно оборачиваясь к омеге. И, судя по запаху, к своей парной омеге. - Даже не знаю, что сказать, - улыбается незнакомец, и ДжонИн безумно рад, что тот тоже кореец, и не придётся совершать подвигов во имя любви в виде выучивания чужого языка. – Тут есть лифт, кстати. ДжонИн нервно смеётся в ответ и протягивает руку для рукопожатия. Его омегу зовут Ли ТеМин. *** ДжонИна селят с Пак ЧанЁлем: рыжее недоразумение, которое сначала жутко пугает ДжонИна своим буйным поведением, на поверку оказывается верным другом. Кто, как не друг, будет отвлекать коменданта, когда ты протаскиваешь запрещённый в общежитии алкоголь? Но это далеко не единственный случай, когда ЧанЁль вытаскивал его из глубин глупостей, куда ему случалось попадать. Просто ДжонИн не хочет вспоминать, какой он бывает идиот. Есть ещё и другие приятности: ТеМин занимается с ним в одной группе, принимает ухаживания и даже позволяет себя целовать и гладить, но есть одно большое «но»… - Ты ещё долго ломаться будешь? Я твоя пара, имей совесть! – ДжонИн сидит на пороге под самой дверью, не решаясь зайти дальше в комнату, которая уже и так пропахлась стойким запахом ТеМина. - Сам иди и имей свою совесть! – шипит ТеМин, упорно заворачиваясь в одеяло, хотя самому ему до одури жарко. – Я не буду с тобой трахаться, пока мы в чужой стране! Не хватало ещё залететь! – ТеМин дотягивается до тапочка и швыряет им в начавшего подниматься ДжонИна. – Я сюда на год приехал, а не на два месяца, понял?! - То есть, я должен насиловать свой кулак, пока ты будешь носом вертеть?! – ДжонИн возмущённо открывает рот, но тут же его закрывает: ему и так нос обжигает от запаха, исходящего от ТеМина, так ещё и ротовую полость теперь жжёт. Возбуждение только растёт. - Можешь тоже что-нибудь повертеть, - ТеМин картинно изображает задумчивый вид, но орёт уже через секунду. – Да хоть весь этаж омег поверти у себя на члене! А? Как идейка?! Только чтоб потом ко мне не смел подходить! ДжонИн думает, что сейчас или убьёт свою омегу, или изнасилует. Потому что это просто невозможно терпеть: у них ещё есть парные среди студентов по обмену и ничего, все спокойно ведут нормальную половую жизнь. И только его ТеМин так выпендривается. - Тебе же хуже, идиот, - устало произносит ДжонИн, глядя, как трясёт ТеМина от накатывающегося возбуждения. – Я знаю, как у тебя всё влажно, как хочется прикосновений, моих прикосновений. Детка… Давай ты… - Пошел вон! – в ДжонИна летит второй тапок и попадает точно в голову. Альфа не успевает ничего ответить, потому что дверь в комнату распахивается и на пороге объявляется ЧанЁль. - Эй, да оставь ты его – не видишь, он сопротивляется и… - ЧанЁль принюхивается, а потом расплывается в улыбке. – Хотя да, я тебя понимаю: от такого запаха я бы сам не отказался. ДжонИн с хищным оскалом поднимается на ноги: раз секс ему пока не доступен, то возбуждение можно направить в другое русло. В драку, например. - Это моя омега, - сипло говорит он и, прежде чем ЧанЁль успевает сказать хоть что-то в своё оправдание, делает рывок, снося друга с ног. *** - Не подходи ко мне, - бурчит ТеМин, когда ДжонИн падает рядом с ним в танцевальном зале. - Я никому не вставлял, так что не вижу повода в твоей агрессии, - ДжонИн демонстративно почёсывает костяшки правой руки, на которых чуть криво приклеен пластырь. - Ты затеял драку, - ТеМин с каким-то сожалением смотрит на руки своего альфы, но жалеть не спешит. – Это было очень тупо с твоей стороны. - Он пытался посягнуть на тебя как бы, - ДжонИн всё ещё чувствует запах, который не такой сильный, как в первые двое суток, но вполне ощутимый, чтоб штаны снова стали тесными. - Ему бы БекХён яйца оторвал, так что можешь не переживать, - ТеМин не сдерживается и всё же кладёт голову на плечо своего альфы. - Если у тебя перед отчётным концертом в следующем месяце пойдёт течка, то отчётный концерт ты пропустишь, - почти мурлычет ДжонИн, перебирая высветленные пряди на чужой макушке. - Не смешно, - тут же вскидывается ТеМин, отодвигаясь в сторону. – Я не хочу забеременеть и потерять свою мечту. - Я тоже, - пожимает плечами ДжонИн, не понимая, кому он это ляпнул. - Ты чёртов альфа, и ты не будешь страдать, если у тебя появится семья, и дети не твоя прямая обязанность, - ТеМин поднимается на ноги, потому что в зал заходит тренер. В этот день на классической хореографии он делает высокие и точные прыжки, и его осанке преподаватель не может нарадоваться, пока ДжонИн огребает за расхлябанные позиции рук. *** Мириться с ЧанЁлем несложно: сладости, пачка презервативов, и он довольный уносится к БекХёну, чтобы вручить все эти «подношения» и в очередной раз выпереть из комнаты соседа своего омеги. ДжонИн смеётся, когда наблюдает убегающего ЧанЁля. Но в то же время ему безумно завидно, что БекХён доверяет ЧанЁлю больше, чем ТеМин - ДжонИну. - Карьерист, чтоб его, - бурчит ДжонИн, стараясь не думать, сколько стоит усилий, чтобы попасть сюда, в другую страну, в столь престижный университет. Да и БекХён вокалист, ему даже живот особо не помешает. Что за жизнь… Время бежит быстро, и ДжонИну кажется, что в Пекине он всего один день, хотя на самом деле полтора месяца уже ушли в никуда. Он так же усердно тренируется, иногда ворует поцелуи у ТеМина, а если совсем повезёт, то и зажимает его где-нибудь (случается это редко, потому что омега быстро бегает, да и угрозу для своей задницы чувствует заранее), чтобы хоть как-то пережить голод по любимому телу. - Всё, ладно! Ладно! – ТеМин с большим трудом выкарабкивается из крепких объятий альфы, который так истосковался по прикосновениям, что уже выть готов. – Я разрешу… Эй, погоди! Я не договорил! ДжонИн слышит только обрывки фраз: даже намёк на разрешение на доступ к телу сносит ему крышу. Он тут же подминает под себя ТеМина, беспорядочно покрывая его лицо и шею поцелуями. Жадно втягивает в себя запах тела, и всё мало, мало… И снова в чувства его приводит тапок в голову. - Я соглашусь на откровенный петтинг, если ты победишь на отчётном концерте нашей группы в этом месяце. ДжонИн подвисает на долгие десять секунд, прежде чем сообразить, что его всё ещё дразнят. - Ты издеваешься? - Либо это, либо ничего, - как ни в чём ни бывало отвечает ТеМин. – Согласен? Нет? - Я тебя ненавижу, - ДжонИн падает на кровать рядом, после чего сгребает ТеМина в охапку и обвивает всеми конечностями. Стоит ли говорить, что ДжонИн побеждает?