Размазня

Как же я люблю свою каюту на «Нормандии»: аскетичная, но невероятно комфортная обстановка отдаёт казенностью, но это острое впечатление сглаживает гигантский аквариум, мерно убаюкивающий голубоватой подсветкой. Между перелётами, когда нужно хоть чем-то себя занять, я часто просто сажусь на пол и смотрю на неторопливые передвижения рыб. Как когда-то Самара медитировала, глядя в бездонную пустоту космоса, окутанная пронзительно-синим биотическим свечением, так и я с бокалом вина, опершись спиной на переборку, сижу, уставившись в этот стеклянный ящик. Когда бокал кончается, мне начинает казаться, что рыбки неодобрительно на меня косятся и мотают хвостами, словно выказывая презрение к так низко павшему капитану. Я усмехаюсь, салютую им бокалом и наливаю следующий. - Спившийся Капитан Шепард, представляю себе эдакое зрелище! Газетчики будут в восторге. - Гаррус! Давно ты?... А, впрочем, лучше мне этого не знать . - Знаешь, Шеп, это неслабое преступление - напиваться без меня. Тебе светит как минимум общество трезвого турианца на всю ночь. - Читающего мне нотации, как четырнадцатилетней девочке? - Да, четырнадцатилетние девочки - они такие. Только и делают, что спасают галактику от вторжения Жнецов, попутно помогают всем, кому только могут помочь. Да и кому не могут тоже.*Вздох* Джейн, ну хватит. Кому станет лучше, если ты будешь грызть себя каждый день? - *Фырканье* Зато я сдохну со вкусом. Жнецы ведь не ожидают от меня такой подляны, да? Могучая Шепард съехала с катушек, не вынеся тягот судьбы. Кажется, это звучит даже круче, чем Шепард-алкоголик. - Ну все, ты нарвалась. Давай сюда бутылку. - Нееетушки, знаю я тебя, Вакариан. Ты как присосешься, так все зараз и вылакаешь. - Говорят, когда пьянеют, показывают себя настоящих. Вот уж не думал, что ты такая жадина. - Пфф… Это еще мелочи, Вакариан. Я гораздо хуже, чем кажусь. - Угу, а элкоры потрясающе играют Гамлета. Не заливай, Джейн. - Поздно, уже залила. Гаррус забирает бокал и бутылку из ослабевших рук и ставит на стол. Голубоватый свет падает на левую половину его лица, очерчивая хищный профиль. - Пойдем-ка на ручки, Джейн. Пора спать. - Ты мне еще сказку почитай, Вакариан. Про доброго доктора Мордина и плохих Жнецов. Или про благородного убийцу и говнюка из «Цербера». Жизненней будет. - В таком состоянии тебе только про розовых пони можно. Растеклась тут, а теперь ноет и сопли пускает. - Это я-то растеклась?! Да я тебя сейчас по стеночке раскатаю! - Ты в этом состоянии и муху не прихлопнешь, размазня. Так что не бузи, а ложись под одеялко. Мощный удар биотики припечатывает турианца к стене, не давая ему пошевелиться. Шепард встает на ноги и подходит к Гаррусу нетвердой походкой. Она упирает палец ему в грудные пластины и приподнимает верхнюю губу, как рычащий пёс. - А теперь, Вакариан? Кто из нас сопля, мм?! Ты даже пошевелиться не можешь. Мне хватит одного движения пальцами, чтобы сделать барельеф в виде турианского профиля в моей каюте. Биотика неожиданно перестает действовать, и Гаррус падает, чувствительно приложившись пятой точкой об пол. - Забирай вино и проваливай, Вакариан. - Так точно, капитан. Дверь с тихим шорохом открывается, и турианец, мурлыча что-то себе под нос с крайне довольным видом, идёт к лифту с бутылкой вина. - Гаррус? - Да? - Спасибо… - Всегда к вашим услугам, капитан. Шепард хмыкает, и что-то похожее на улыбку блуждает по её лицу. И, хотя она не видит турианца, она знает, что с ним сейчас происходит то же самое.