Вроде всё как всегда.

Вроде всё как обычно. Та же чёрная, немного побитая, но такая родная машина; орущие «Black Sabbath» из колонок; те же дома, проскальзывающие в окнах. Вроде бы всё так, как должно быть. Всё, что много лет сопутствовало моему пути, со мной. Нет. Не всё. Нет самого важного и самого нужного. Того, кто частенько засыпал на пассажирском сиденье, когда я только начинал рассказывать ему новое дело. Того, кто постоянно просил меня убавить музыку, ссылаясь на то, что у него раскалывается голова. Того, кто жевал свои салатики и постоянно ругался со мной из-за того, что я снова ем чизбургер. Да, нет моего Сэмми. Случилось то, чего я так страшился многие годы. Будучи мальчишкой, я боялся, что Сэм опрокинет на себя кастрюлю с кипятком. А когда мне было двадцать семь, я боялся, что какой-нибудь чёртов оборотень прикончит его. Да, я потерял своего младшего брата. Прошёл уже месяц, как я похоронил его. Кремировать не смог, нет. Надеялся, что смогу вернуть его, и тогда ему понадобится тело. За весь месяц после похорон я ни разу не был на его могиле. Верил, что я вытащу его оттуда, и что мы с ним снова поедем на нашей детке в какой-нибудь провинциальный городок мочить очередных сукиных детей. Но с каждым днём моя надежда слабнет. Я перепробовал всё, что мог. Всё, что знал. Безуспешно. Почему именно мой Сэмми? Почему этот добродушный, жалостливый, улыбчивый парень должен сейчас гнить в чёртовой земле? Мы оба должны были умереть стариками, сидящими перед телеком и до одурения накаченными пивом. Но нет. Молодого, сильного Сэма забрала пуля. * * * Было всё как обычно. Мы тогда находились в Линкольне, штат Небраска. Утро началось по спланированному сценарию: проснулись около девяти, повесили на плечи свои рюкзаки и рванули в ближайший бар, чтобы перекусить на дорожку. Как сейчас помню, в баре мы заказали две порции бифштексов и гору картошки. Мы смеялись, разговаривали о предстоящем деле. Расплатились, вышли на стоянку, где нас ждала наша машинка. Мы шли навстречу приключениям. Нам суждено было нестись по направлению ветра и наслаждаться жизнью. Нет. Не суждено. Мы не сразу заметили какую-то заварушку за пивным ларьком. Четыре далеко нетрезвых мужика выясняли отношения с пухлым подростком лет шестнадцати. Одного из «крутых парней» он назвал отцом. Сэм тихо проговорил: - Надо бы вмешаться. Как бы они паренька не тронули. - Да ладно тебе, отец хоть и пьяный, но сына не тронет. Идём, нам надо ехать. Как только пацан развернулся и хотел уйти, отец схватил его за капюшон толстовки, повалил на асфальт и стал дубасить. - Не тронет, говоришь? Я пошёл, - сказал Сэм и двинулся на выручку парню. - Я с тобой, Сэм. Их четыре человека, а ты тот ещё дохляк, - со смешком сказал я. Впереди идущий Сэм ухмыльнулся. Мы были трезвы как огурчики, поэтому не было даже сомнения, что уложить этих пьяниц нам будет трудно. Мы подошли к ним. - Эй, ребят, школьника-то бить нехорошо,- сказал я. Все члены банды подняли на меня свои опьяневшие глаза. - А вы… вообще… кто такие?- промямлил отец мальчика, на мгновение переставший бить сына. - Неважно, кто мы. То, что вы пьяные, не даёт вам права бить детей, - чётко выговорил Сэм. - Я сам разберусь, как мне обращаться… м-мм… со своим сыном. Валите отсюда. - Мы не хотим драки с только что напившимися дяденьками, поэтому по-хорошему просим вам отпустить пацана. - Эй, ребята, давайте научим этих сопляков, что не стоит лезть в дела взрослых людей, - запинаясь, проговорил «заботливый папочка». Мужики стали закатывать рукава и приближаться к нам. Сэм выкрикнул мальчугану: - Эй, беги отсюда! Подросток послушался: он встал, отряхнул колени и побежал. Папаша мальчика остался стоять на месте. Два здоровяка сразу налетели на меня, один подбежал к Сэму. Одному, что крупнее, я дал в челюсть и коленом под ребро, он упал навзничь. Я посмотрел в сторону Сэма: он сел на жирного мужика и пытался вырубить его. Тут неожиданно худощавый, но высокий дяденька сбил меня с ног. Я поднялся. Он, видимо, из всей этой шайки был самым трезвым, потому что бил метко. Краем глаза я заметил какое-то движение сбоку. И тут до меня дошло. «Папаша» нацелил на меня курок. Я стоял практически перед пулей, мужик, с которым я дрался, был с другой стороны. У меня не было времени ничего обдумать, счёт шёл на секунды. Чёрт! Всё, что произошло дальше, случилось за несколько мгновений. Я слышал выкрик Сэма «Берегись, Дин!», видел, как он рванул в мою сторону. Он с силой толкнул меня. Я грохнулся прям на того худощавого. Он ударился башкой об асфальт и вырубился. Но какой-то резкий звук заставил меня вздрогнуть. Выстрел. Я быстро обернулся. «Папаша» стоял с исказившимся лицом, пистолет выпал из его рук. Потом я посмотрел в другую сторону. Боже мой. Сэмми. Он двумя руками сжимал живот. На асфальт падали капли крови. Осознание того, что только что произошло, пришло не сразу. В животе у моего брата – пуля. Он посмотрел на меня и прошептал: - Дин… Вот чёрт… Сэм упал на колени и поднял голову в небо. Стреляющий в него человек смылся, но тогда мне было плевать. Я подбежал к брату: - Эй, Сэмми, тише… Всё хорошо… Держись… Я попытался поднять его. - Давай, Сэмми, попробуй встать. Мы сейчас отвезём тебя в больницу. Давай. Сэм обмяк. Он не мог двигаться. Кое-как я дотащил его до машины, положил на заднее сиденье, сел на руль и что есть мочи надавил на педаль газа. * * * Мы оба в машине, как обычно. Куда-то едем. Всё как всегда. За исключением того, что Сэм истекает кровью. - Так, сейчас, Сэмми… Мы уже бывали в этом Линкольне, я помню, мы проезжали больницу… Держись, Сэм, ты слышишь? Он не отвечал. У меня похолодели конечности. - Сэм? Сэм! - Я… я слышу. - Как ты себя чувствуешь? - Как человек, у которого в печени сидит пуля. - Спокойно, мы сейчас приедем. Чуть-чуть осталось. - Дин… Слушай… Если вдруг что… Я не дал ему договорить. - Замолчи, Сэм. Я ещё напьюсь на твоей свадьбе. Несколько минут мы ехали в полной тишине. Я слышал тяжёлое дыхание Сэма. Наконец за поворотом стали видны окна больницы. - Мы приехали, Сэмми. Всё будет хорошо. Самое ужасное то, что я сам в это не верил. * * * Вроде всё было как обычно. Часы пробили одиннадцать ночи. Белые стены, медсёстры носятся из кабинета в кабинет. Но только какого хера я делаю в больнице? Какого хера какой-то чёртов сукин сын продырявил Сэму живот? Я встал и ударил кулаком по стене, потом ещё раз, и ещё… Сэм и кучка медиков скрылись в операционной почти четыре часа назад. Если бы я не видел времени на циферблате, я бы подумал, что прошли сутки. Я увидел, как из-за операционной выходит доктор. Я помчался к нему. - Доктор… Эм-м… - Доктор Хэндрикс. - Да, простите. Ну, что с ним? Хирург посмотрел на меня глазами, полными жалости. Сердце застряло в горле. Я не могу поверить. - Нет, не может быть… Нет… - Успокойтесь, мистер Смит. Сэм жив. Я выдохнул. - У него задета печень и часть желудка. Он потерял много крови. Состояние крайне тяжёлое. Эмм… Я бы на вашем месте готовился к худшему. Он ещё что-то твердил про какие-то артерии, капельницы и прочую медицинскую хрень, в которой я ни черта не понимаю. В мыслях то и дело всплывали его последние слова. «Я бы на вашем месте готовился к худшему»… Это к чему? К смерти? - К нему можно? - Нет. Сейчас нельзя. Операция только что закончилась. Ваш брат находится без сознания. Думаю, завтра утром, если Сэм очнётся, вам можно будет его посетить, но только на несколько минут. Он ужасно слаб. Доктора Хэндрикса позвала медсестра, и он убежал. Я сел на стул и схватился руками за голову. Мозги не варили. Что мне делать? Просить помощи у ангелов? Эти высокомерные уроды никогда не откликались на мои мольбы и просьбы. За исключением Каса. Этот жопокрыл не появлялся у меня на глазах уже около года. Жизнь Сэма была полностью в руках врачей. Или уже в его собственных. * * * Вроде всё было как всегда. Я дремал. Были слышны какие-то звуки. Вроде всё нормально. Нет, блин. Ничего не было нормально. Я разомкнул глаза и посмотрел на часы. Утро, шесть тридцать. Я спал около трёх часов. За окном ещё не расцвело. Медсёстры сменились, за телефоном теперь сидит девчонка лет двадцати. Я вспомнил всё, что произошло вчера: противное пиво в том баре, заварушка с «крутыми парнями», выстрел в Сэма, его хрипы на заднем сиденье «Импалы», больница, разговор с доктором… Чёрт… Я упустил кое-что… От неожиданной мысли я вскочил. Вчера тот «папаша» целился в меня. Он хотел избавить своего худого другана от необходимости драться со мной. Но Сэм оттолкнул меня. Сэм… Он сам встал под пулю. Вместо меня. Я снова сел. Сэмми… Страх, злость, стыд и боль заполнили меня изнутри. Я увидел приближающегося ко мне доктора Хэндрикса. - Мистер Смит, ваш брат пришёл в себя. Вы можете зайти к нему, но я очень прошу вас не волновать его. У него низкое давление. Я встал. - Спасибо, доктор. Он проводил меня жалостливым взглядом, покачал головой и направился в сторону своего кабинета. Я подошёл к палате брата. Ох, лучше бы я этого не видел. Провода обвивали Сэма с ног до головы. Синяки под глазами были жутко чёрными. Дыхание было частым и прерывистым. Я выдохнул, сжал зубы, собрал волю в кулак и вошёл в палату. Сэм повернулся ко мне. Я смотрел на него во все глаза и никак не мог заговорить. - Что, так ужасно выгляжу?- прохрипел он. Я сел на стул рядом с его кроватью. - Ты такой же красавчик, как и был. Надо просто немного припудрить носик и подкрасить губки. - Неубедительно соврал. - Я старался, Сэмми. - Да я знаю, Дин. Спасибо. Всегда пышущий здоровьем парень теперь лежит под капельницей на деревянной кровати и еле-еле говорит. Если бы я мог сейчас отвернуться от него, я бы заплакал. Не выдержал бы и заревел. - Как ты? - Отвратительно. Такое чувство, будто по мне проехалась бетономешалка. - Мы прорвёмся. - Нет, Дин. Мой доктор слишком громко рассказывает медсестрам о самочувствии своих пациентов. Я отвернулся. - Сэм, зачем ты сделал это? Он нахмурился. - Что? - Зачем ты бросился под пулю? Ну зачем, а? Я бы сам увернулся, может быть. Сэм вздохнул. - Вот именно, что может быть. А если нет? Я обязан был это сделать. - Ты никому ничего не обязан, Сэм. - Тебе я обязан. Ты мой брат и жертвуешь всем ради меня, поэтому прости, что так получилось, но я должен был это сделать. Я не смог позволить тебе умереть. Я сглотнул. - Поэтому теперь я не смогу позволить умереть тебе. Я что-нибудь придумаю, брат. Обещаю. Сэм закашлялся. Он попросил воды. Я взял с тумбочки стакан, приподнял рукой его голову и дал ему напиться. Чуть погодя, он сказал: - Дин, я… Я хотел поблагодарить тебя. - За что?, - недоумевал я. - За всё. Ты всегда был рядом со мной, всегда решал мои проблемы. Всегда отстаивал меня перед отцом, брал на себя мою вину. Ты всегда был для меня ближе всех. У меня задрожали колени. - Сэмми, береги силы. Не говори ничего. - Помнишь, когда мне было тринадцать лет, я заболел гриппом? Температура почти сорок, горло разрывалось. Ты тогда отменил своё свидание с Эмбер Милтон, хотя ты добивался её около двух недель. Ты забил на неё. Ты остался со мной дома. Поил меня тёплым молоком и прикладывал мне ко лбу холодную тряпку. Ты знаешь, я хотел сказать тебе тогда кое-что, но застеснялся, думал, что ты посчитаешь меня нюней. Поэтому я говорю тебе это сейчас, спустя много лет. Дин, знай, что ты... Ты самый лучший брат на свете. Спасибо тебе за то, что ты есть у меня. Из глаз Сэма потекли слёзы. Я положил голову ему на кровать, перестал сдерживаться и тоже заплакал. - Спасибо, Сэмми. Ты тоже самый крутой младший братишка. Он слабо потрепал рукой мои волосы. Я поднял голову и посмотрел на него. - Мы пробьёмся, брат. Я обещаю тебе. Я вытер слёзы. - Знаешь, я ничего не ел со вчерашнего дня. Давай я принесу что-нибудь пожевать? Кажется, я видел тут буфет. Сэм слабо улыбнулся. - Дин, мой желудок сейчас похож на тряпку. Мне пока нельзя есть. - Тогда я пойду что-нибудь перекушу и вернусь, ладно? - Конечно. Иди. Я встал и подошёл к двери. Тут я обернулся. - Сэм? - Да? Я посмотрел на своего бледного брата и с уверенностью сказал: - Я сейчас вернусь. И сразу понял, что именно это и собираюсь сделать. * * * Вроде бы всё как всегда. Сижу в каком-то достаточно цивильном общепите. Пью крепкий кофе, ем шоколадный батончик. Правда, кусок в горло не лезет. Но так бывает иногда. Да нет же, кого я обманываю. Мой брат сейчас практически попрощался со мной. Так и не дожрав эту шоколадку, я допил кофе и вышел прочь из буфета. Поднявшись на этаж Сэма, я решил достать мобильник. Четыре пропущенных. Бобби. Перезванивать ему жутко не хотелось, ведь придётся всё рассказать про Сэма. Но вдруг что-то случилось? Потом не прощу себе, нет. Надо набрать. Но я не успел. Когда мне стало видно, что творится в палате Сэма, я встал, как вкопанный. - Вот чёрт!- кричал доктор Хэндрикс. - Что такое?- с испугом спросила ассистентка. - Пульса нет! На мгновение я забыл, как дышать. Доктор взревел: -Ну, что вы уставились? Быстро дефибриллятор! Я понёсся к палате. Медсестра перегородила мне дорогу. - Простите, мистер, вам сюда нельзя! Я заорал: - Что? Отойдите, иначе Богом клянусь, я вас ударю! Это мой брат! Это мой брат, чёрт возьми! - Мисс Томпсон, отойдите от него и лучше помогите мне! – приказал доктор медсестре. Она тут же подбежала к нему. Я на ватных ногах добежал до Сэма. Сел на коленки, взял его за плечо. - Держись, Сэмми, всё хорошо, всё будет хорошо… Пульса не было. Это значит… что сейчас Сэм мёртв? - Уберите руки! Я не сразу понял, кто кричит. - Уберите от него руки! – уже практически орал доктор Хэндрикс, держа в ладонях дефибриллятор. Я убрал руки от плеча брата и на коленях отполз от кровати. Доктор скомандовал: - Готовы? Разряд! Он надавил электродами к груди Сэма. Его тело подскочило. Я зажмурился. Но пульса не было. - Нет ответа! – закричала медсестра. - Всем отойти! Приготовьтесь! Разряд! - снова крикнул Хэндрикс. Снова Сэм подскочил от удара тока. И снова нет пульса. - Ну же, мистер Смит! Боритесь! – процедил доктор. – Всем приготовиться! Сила – 200 джоулей! Разряд! Грудная клетка Сэма снова подпрыгнула вверх. Нет. Пульса нет. Доктор опустевшими глазами посмотрел на часы и сказал: - Время смерти – восемь двадцать две. Что? Сэм мёртв? Слёзы потекли из глаз. Я не верил. - Нет, доктор. Не может быть. Вы должны что-нибудь сделать… Я прошу… - Мне жаль, мистер Смит. Доктор Хэндрикс сглотнул и попросил всех выйти. Затем ещё раз взглянул на Сэма, вздохнул и вышел сам. Я упал на колени перед кроватью брата. Глаза его были открыты, руки разбросаны в стороны. Я положил голову на его живот, схватился руками за простыни и взревел. - Нет… Нет… Сэмми… Я прошу тебя, пожалуйста… Я стал трясти его, звать по имени. Ничего. Тишина. - Нет... Нет, брат, не бросай меня одного... Слёзы текли на простыни. Я сходил с ума и орал. Бил по полу кулаками. Я вдруг вспомнил, как лет шестнадцать назад Сэмми на День Рождения подарил мне хомячка. Уж не знаю, где он достал его, но это был настоящий золотисто-рыжий хомяк. Мы вместе кормили его травой и яблоками, таскали ему в клетку сена. Вечерами, когда отец был на охоте, мы играли с ним, смеялись, когда он крутил своё колесо. Правда, подох он у нас слишком быстро, но зато он сплотил нас. Я не знаю, почему сейчас мне вспомнился этот хомяк. Наверно потому что сейчас я окончательно свихнулся. У меня началась истерика. Мой Сэмми мёртв. И только сейчас я понял, что это значит. Я остался один. * * * Я не буду говорить, что всё было как обычно. Я не буду лгать. Моя старая, убитая временем машина теперь вовсе не кажется мне такой замечательной; от «Black Sabbath» меня уже выворачивает наизнанку; на дома, которые бегут за окнами, я совсем не обращаю внимания. Мир опустел. Всё опустело. Я увидел знакомый указатель. Ох, сколько же чувств одолевают меня при мысли, где я сейчас… Когда-то я дал себе клятву никогда не возвращаться сюда, но нарушил её. Я не был на могиле у Сэма с момента его похорон, и вот сейчас, спустя месяц после его смерти, я еду туда, где находится его могила. Куда? Лоренс, штат Канзас. Да, я похоронил Сэма там, где он родился. Доехав до кладбища, я выдохнул. Эй, Винчестер, возьми себя в руки. Терпи. Тебе надо туда. Сэму одному там скучно. Слёзы поступили к горлу. Ноги сами вели меня к могиле Сэма. Стыд за то, что я первый раз приехал на кладбище к брату, давил на сердце. Да, я хренов слабак. Но Сэм поймёт меня. Я пришёл. На сером, ровном памятнике было нацарапано его имя, даты рождения и смерти. Я заговорил: - Эй, привет, Сэмми. Прости, что меня так долго не было у тебя. Ты, наверно, совсем со скуки загнулся? Слёзы потекли из глаз. Я сел на траву. - Ради всего святого, прости меня, брат. Ты… был самым дорогим, что у меня было. С самого твоего рождения я до безумия любил тебя. Я всегда пытался уберечь тебя от бед… Прости, что не получилось. Рыдания душили горло. - Мне плохо без тебя, Сэмми. Жутко плохо. Я пытался вернуть тебя обратно. Я снова пытался продать душу, но никто из этих сукиных детей не откликнулся. Прости меня за то, что я бессилен. Прости меня, Сэмми. Я провёл ладонью по гладкой поверхности памятника. - Я кое-что принёс тебе, брат. Я достал из внутреннего кармана тот смешной кулон на чёрном шнурке, который Сэм подарил мне в детстве на Рождество. Я положил его на землю и прошептал: - Теперь он принадлежит тебе. Да. Он всегда принадлежал тебе. Как и я.