Pain.

Тебя не вытравить из трахей шотландскими огнями, не выбить из рук твоих военный апофеоз – Об стену биться – Мы отравлены были вещами, отравленные принимали стойкий обмен - наркоз.. И сбиты статистики городов и поздними ночами, в объятиях оберток от снотворных конфет – Шепчи, вспоротым ртом, как тебя убивали, руки твои же, опутали пистолет.. Как стальными когтями он впился в небо, накормил тебя сладким дымком и запутал ответ. Как он остановил, с безумием играя, твой внутрикарманный механический парапет. Слизывай с уголков моих губ свои испарины невротических обещаний, сглатывай последний менталитет – может грубые стоны своих реалий и прикосновения пальцев-стилет. Ты, отраженная мимика – повороты плечами, вероломные взгляды и курение под бездуховный запрет – воспевания поголовно врачами, что раскрывали твой слабый секрет. Или души меня, как по рукам связан, вглядывайся в крики-глаза и последние вздохи – Ты ко мне больше привязан хандрозом, Чем ты ближе – тем одиноки. Вой по-охотничьи хоть в сердцах, хоть в спинах – бей поножовщиной и утихомирь свой пыл – Но то, что творится в городских глубинах, страхом, в твоей пустотелой могиле застыл. Мокрыми следами оставляй на полу скандалы, оставляй свои памяти, предтечи лей – Сорванными, дикими басами, словно хоронишь в себе людей. И мы друг в друге гнием часами, питаем, обоймами/кельнской водой и на ладонях становимся теплей. Ты слушаешь темноты подсознания, что кровь обреченно светлей.. Перезаряд самоистязания, самовольный призыв – ты еще раз полезешь под то, что нарушил, И сглаз, как открытый надломленный обрыв – Я развлечено себя разрушил.