Старый хит

- Ты чуть не провалил всю операцию, Дэнни. Ты, блядь, соображаешь, что мы оба чуть не получили по пуле в голову, потому что ты струсил спустить курок? Соображаешь? Келлерман то сжимает, то разжимает губы, выставляя подбородок вперед. Он делает так очень-очень редко – только когда выходит из себя. Хейлу становится жутко, и он с трудом проглатывает ком в горле. Келлерман вынимает пистолет у него из ладони и приставляет холодное дуло ко лбу Дэнни. - Ты делаешь это вот так, ясно? – говорит он, надавливая сильнее. - Пол, я… Пол, прекрати, - нервно и тихо мямлит Хейл, и его влажные, испуганные голубые глаза смотрят на напарника по-собачьи преданно. - А потом, - продолжает Келлерман, - стреляешь. - Пол, ты что делаешь… Дэнни пытается отстраниться, но не успевает. Келлерман нажимает на спусковой крючок. Выстрела нет. Магазин пуст. Дэнни стоит, словно пригвожденный, и не шевелится. Он чувствует, как сжимаются его внутренности, как кровь приливает к голове. Мозг раз за разом прокручивает этот страшный звук – легкий щелчок и тишину после – словно хочет, чтобы он навсегда застрял у Дэнни в памяти. - Понял? Хейл не отвечает и не двигается. Он по-прежнему глядит на Пола снизу вверх, испуганно, как побитая дворняга, которая боится получить добавки; его жирный подбородок и губы подрагивают. - Ты меня понял, Дэнни? – терпеливо повторяет Келлерман. Он снова спокоен. Его лицо, как обычно, становится расслабленным и немного сонным. Это значит, он полностью себя контролирует. - Я понял, Пол, - наконец отвечает Хейл. Келлерман едва заметно кивает, вкладывая пистолет в руку Дэнни, и смотрит на два трупа, лежащих у черного форда; потом снимает свой пиджак, аккуратно кладет его на переднее сиденье служебной машины и засучивает рукава рубашки. - Ты собрался любоваться закатом? – обращается он к напарнику, выглядывая из-за багажника и поочередно кидая на пожухлую траву пилу, лопаты и щелок. – Если так, то сейчас неподходящее время. Сами они себе могилы не выроют, так что придется нам немного над этим поработать. Хейл трясет головой, словно смахивая с себя остатки сна, убирает оружие в кобуру и, наклоняясь, берет с земли инструмент. - И, учти, придется поспешить, если ты хочешь успеть домой к ужину. Когда они садятся в машину, на улице совсем темно. Келлерман поудобнее откидывается на сиденье и скармливает магнитоле диск с хитами 60-х, покачивая головой в такт веселым песенкам, звучащим из динамиков. Дэнни почти всю дорогу молчит, уставившись в одну точку, и мнет лежащие на коленях руки. Потом он все же решается. - Пол? - Да? - А как ты узнал, что в магазине закончились патроны? Ты ведь даже не взглянул на задержку. Трасса почти пуста. Можно не опасаться, что в кого-нибудь вмажешься, поэтому Келлерман на мгновение поворачивается к Хейлу и смотрит на него все тем же привычно спокойным, чуть холодноватым взглядом. - Никак, - отвечает он. Дэнни перестает мять руки и замирает, глядя на напарника во все глаза. - Я не знал. Пол снова переключается на дорогу, улыбается и делает музыку громче. - Моя любимая, - поясняет он и, прибавив газу, насвистывает себе под нос легкий мотив.