Радуга

Дженсен проснулся в холодном поту. Давненько ему кошмары не снились… А этот тянул на настоящий триллер… Подавив фантомное желание осмотреть руки и убедиться, что на них нет крови, он схватился за телефон, быстро набирая SMS-сообщение. Нет, не так, ему нужно услышать его голос, чтобы убедиться, что все в порядке… — Миша? — О, да ладно! Какие люди! Рад слышать! Дженсен перевел дух. Все нормально. Это был просто сон. — Как ты? — Потихоньку… Сижу вот, пытаюсь план на день составить, но такая погода хорошая, что жалко убивать ее на что-нибудь скучное и кабинетное, — пожаловался Миша, и Дженсен, сам не успев опомниться, выпалил: — Может быть, сходим вместе куда-нибудь? — Ты зовешь меня гулять? Серьезно? — иронично спросил Миша. — Эм… Ну если ты занят… — Да нет, просто неожиданно. Приятная такая неожиданность… — послышался шорох рвущейся бумаги. — И для тебя я абсолютно свободен. — Хорошо. Я тогда подъеду… мм, ты где сейчас? — Договорились. Адрес смс вышлю. — Давай тогда, пока. — Здорово, что ты позвонил. До встречи! Дженсен улыбнулся, крепче сжимая трубку. Миша… От сердца отлегло… В последнее время они совсем не общались, хотя оба и оказались в Ванкувере на время хиатуса. Дженсен не хотел навязываться и боялся выдать свое отношение звонками и предложениями встретиться, Миша же просто был занят, но немного обижался на друга, что тот никогда не выступает инициатором их редких встреч. Но сейчас Эклзу было жизненно необходимо увидеть Мишу, чтобы окончательно успокоиться… *** — Привет. Рад тебя видеть, — Дженсен робко улыбнулся и тут же оказался во власти синеглазого вихря, засыпанный ворохом вопросов и стиснутый в крепких объятиях. — А я как рад! Это и вправду было неожиданно… Тишина-тишина, а тут… Ты просишь меня стать поручителем в кредите? Или тебе приснилось, что я помер? Или хочешь лично сообщить мне, что вы с Джаредом решили объявить о своих отношениях? — Мы с Джаредом не скрываем нашей крепкой взаимной и глубокой дружбы. А я просто соскучился, — сыграв негодование, сказал Эклз. Странно, но одно из его абсурдных предположений попало в точку… Дженсен вздрогнул, снова вспоминая обрывок сна. Бледное лицо. Закрытые глаза и неподвижные веки. — Что? Что с тобой? Безвольно раскинутые руки. Неестественно подвернутая нога. — Миша! Нет! Пожалуйста, нет! Молчание. Гробовая тишина, и стремительно нарастающая паника. — Ты нужен мне! Ты очень мне нужен… Пожалуйста… Кровь. Кровь на руках и на одежде, липкая, скользкая, горячая… Ее бьющий в нос удушающий запах… — Миша, я… Я же… Миша? Миша! Нет! Как же я без тебя? Отчаяние. Безысходность, накрывающая пеленою боли и тихого ужаса. Не помог. Не спас. Не успел. — Я же люблю тебя… Не успел. И не сказал. Никогда теперь уже не скажет… — Дженс, ты в порядке? — обеспокоенный голос вырвал его из мыслей и помешал мозгу заново воспроизвести финал сна. И слава Богу… Дженсен вернул свое внимание другу. — Да-да, просто задумался. Так о чем ты говорил? — Что тоже скучал, — непринужденно сказал Миша и улыбнулся. — Пошли. — Ладно… А куда? — Для начала — к машине. Мне не терпится оказаться подальше от каменных джунглей и поближе к природе. — Что, вдвоем? — недоверчиво уточнил Дженсен. — А почему нет? Или ты позвал кого-то еще? В голосе скользнула ревность, или ему показалось? — Нет, просто обычно с нами вечно… мм, тусуется… кто-то еще. — Если ты не хочешь оставаться со мной наедине, потому что тебе скучно или… Дженсен остановил его мягким похлопыванием по спине. — Все хорошо. И скучно с тобой уж точно быть не может… Я рад, что на этот день твое внимание будет безраздельно принадлежать мне. — О, да, Дженни, — Коллинз собственнически закинул ему руку на плечо. — Я только твой. Рассмеявшись, они пошли к машине… *** Они шли по парку, доедая быстро таявшее мороженое в вафельных стаканчиках. — Чувствую себя помолодевшим лет на… тридцать, — Миша усмехнулся. — Хорошая школьная пора, когда погулять означало именно погулять. Обычно у меня «куда-нибудь сходим с другом» выливается в алкогольное пати и утреннюю головную боль, а не в приятную прогулку. — Ну, такая жара, еще и пить… — Эклз скривился. — Зачем? — Чтобы расслабиться, — он пожал плечами. — Ага, стандартная отговорка. А просто так не расслабиться? — Смотря какая компания. Если мы с тобой можем расслабиться без алкоголя, то это же замечательно! — Миша споткнулся о камень, и чуть не упал, но Дженсен быстро подхватил его под руки. Тот рассмеялся и попытался встать, но в итоге откинулся назад, делясь с ним взглядом и улыбкой. Словно бы это падение было просто одним из пунктов безумного плана Коллинза на жизнь. — Это было очень романтично. Ты так резво кинулся меня спасать… — Угу, всегда готов. Все нормально? — все же спросил Дженсен. — Ну, если ты хочешь сделать массаж сердца, то мне бы не помешало. Левая рука Эклза и все еще лежала на его сердце, и билось оно часто-часто. Интересно, у Миши всегда так? Он же всегда в движении, всегда готов отправиться свергать горы и, кажется, ни на секунду не расслабляется… — Или искусственное дыхание… — Иди ты, — Дженсен смутился и отпустил его. Миша попытался твердо встать на ноги, но не удержался и растянулся на ровном месте. Бледный. Неподвижный. Как во сне… Дженсен ничего не смог с собой поделать. Колени мигом встретились с асфальтом, руки легли на щеки Миши, а глаза встревоженно обратились к его лицу, не искаженному, впрочем, болью. — Что с тобой? Ты в порядке? Миш, посмотри на меня! Миша открыл глаза и улыбнулся. Умирать он в ближайшее время точно не планировал… Паника отступила, но руки еще тряслись от пережитого стресса. — Все хорошо, просто упал. Ты же знаешь мою грацию… — Д-да, конечно… — Хей, ты чего? — тихо спросил Миша. На этот раз ему совсем не хотелось язвить, было во взгляде Дженсена что-то удивительное, такое настоящее и неподдельное — что сыграть невозможно даже такому хорошему актеру как Эклз. Обычно он прятал это за маской веселья или спокойствия, а тут открылся… Дженсен сделал глубокий вздох и вернул лицу прежнее отрешенное выражение. — Ничего, — он попытался встать, чтобы помочь подняться и Коллинзу, но тот удержал его за плечи. Учитывая то, что руки Джея все еще обхватывали его лицо, со стороны, наверное, смотрелось странно. Но какое им дело? — Дженс, ты сам позвонил, сам предложил встретиться, сам потащил меня подальше ото всех, переживаешь по мелочам… А еще ты так на меня смотришь… У меня лейкемия что ли? Или ты в армию уходишь, прощаешься? — Нет, я просто… — он предпринял вторую попытку подняться, но и она потерпела поражение. — Тшш… Джинсы ты уже все равно безнадежно испачкал. Рассказывай, в чем дело, не станешь же ты в глаза мне врать. Дженсен облизнул вмиг пересохшие губы. Легко сказать… А пытаться выдать что-то связное, когда они застыли в позе для поцелуя — задача не из легких. — Это глупо, но ты был прав. Мне приснился сон, что ты умер… У меня на руках… А я ничего не мог сделать, только смотреть… Он опустил взгляд, ожидая, что тот поднимет его на смех. Но Миша остался серьезным. — О. Понятно… И чем все закончилось? — Я спрыгнул с моста. И проснулся, — пожав плечами, ответил Дженсен. — А с моста зачем? — непонимающе спросил Коллинз. — От полиции скрывался? Эклз улыбнулся и потрепал его по волосам. Глупый. — Зачем мне жить без тебя? Миша замер, не зная, что сказать. Такое с ним бывало редко, но сейчас мысли сковало смутное подозрение и безумная надежда. Шутит? Дженсен улыбался, но его улыбка была очень открытой и светлой, а слова звучали так естественно… — Это значит, что… Что… Что? — руки обвили шею Дженсена, притягивая ближе, и вопрос Миша уже шептал ему на ухо. Идеальный момент. Если вообще и задуман судьбой когда-нибудь подходящий момент для такого, то это был именно он. Дженсен чуть отстранился и, глядя ему в глаза, все с той же теплой улыбкой ответил: — Я люблю тебя. Мише показалось, что он увидел радугу, на миг засиявшую над ними в виде сердца. Он усмехнулся своим мыслям — видимо, все же приложился головой сильнее, чем думал… Но дурацкие слова все еще не желали складываться в предложение, даже такое простое, и слетать с губ. — Вставай. А то простудишься еще, — Дженсен заботливо помог ему подняться, и они продолжили свою прогулку. С неба по-прежнему светило солнце, в ветвях деревьев пели птицы, весна все также правила городом. Мир не перевернулся и не взорвался от этих трех слов, совсем ничего не изменилось, даже сами Дженсен и Миша. И никакой радуги не было и в помине, только их пальцы так и остались переплетенными, и расцеплять их не хотели оба… — Ну ладно. Спасибо за день, рад был повидаться, — Дженсен улыбнулся и отступил к машине. Всего одно нажатие на кнопку, и вот, останется один шаг, чтобы снова разъединить их. — Взаимно. Звони почаще, ладно? — Да, хорошо. Удачи! Миша кивнул ему на прощание и повернулся спиной. Все было как обычно, ничто не помешало и не испортило их дружбы, как боялся Дженсен. Он нажал на кнопку, отключая сигнализацию. Ничего не изменилось. Но как только он приедет домой, то подаст на развод. И вовсе это не из-за улыбки, принадлежавшей сегодня только ему и не из-за теплого дыхания в шею, просто он сам так решил… — Дженсен! — Да? — он повернул голову. Миша все еще стоял сзади и как-то неловко улыбался, запустив руки в карманы. Нервничает. — Я тебя тоже. Дженсен судорожно стал вспоминать, на что он мог ответить такой фразой, но Миша добавил, отметая все сомнения: — Ну, люблю. Они постояли в тишине несколько секунд, молча рассматривая друг друга, как два идиота. Потом Дженсен рассмеялся и приглашающе раскинул руки в стороны. — Иди уже ко мне. — Просто я не ответил… — прошептал Миша, крепко сжимая его в объятиях. — Лучше поздно, чем никогда. — Это точно. Они отстранились друг от друга. И было неясно, то ли снова сейчас прощаться, то ли постоять так еще… Да все было неясно. Вроде бы главные слова уже сказаны, но сколько раз они с Джаредом в шутку признавались друг другу в любви? Значит ли это то, что он подумал (а подумал это каждый из них, только не рискнул озвучить вслух). — Миш, я… Ты… — Мы, — с улыбкой поправил его Коллинз. — О, раз так… Если мы поцелуем нас, это не будет… мм… извращенно? — Звучит слишком извращенно даже для меня, — он усмехнулся, а потом в два шага преодолел все еще разделявшее их расстояние и накрыл губы Дженсена долгожданным поцелуем. — Но меня устраивает. Руки запутались в волосах, сердца забились быстрее, а на улице засверкала самая настоящая радуга, отражаясь в глазах и улыбках. Миша рассмеялся, показывая на поливающего лужайку паренька. Вода смешивалась с солнцем и расцветала в воздухе разноцветными капельками… Ему даже объяснять ничего не пришлось, они поняли друг друга без слов. Да и радуга ведь — символ счастья, а они тонули в целом океане счастья и любви… И вовсе их любовь не голубая, радужная ведь! А главное — взаимная… — Я буду звонить каждый день… — прошептал Дженсен, прижимая его к себе. — О, теперь ты перестанешь меня стесняться? Давно нужно было так сделать… — Давно… — согласился он. — Но теперь-то все будет хорошо? Миша не ответил, он просто снова поцеловал Дженсена, впуская радугу в их жизнь.