Следующая остановка - Москва

На пустыре в эту ночь было необыкновенно тихо. Только ветер свистел и поднимал песочные барханы. Смерть и его помощник уже давно осмотрели место, где был замечен Вымерший. Теперь же они просто любовались ночными красотами и звездами на небе. Смерть постоянно смотрел вверх на тонкий месяц, подвешенный на небо и похожий на улыбку Чеширского кота. Порой на его лице проскальзывала легкая улыбка, но потом она стремительно исчезала, как будто бы ее и не было. Его помощник стоял чуть поодаль и пристально вглядывался в кромешную тьму своими зелеными мутными глазами. Весь его вид источал любопытство, какое бывает у ребенка. Он старался не упустить не единой детали. Жнец должен с уважением и иногда с трепетанием относиться к своей работе. Ведь именно от них зависит баланс Жизни и Смерти. «Как же хорошо, — думал он, — что мы не подвластны людским порокам. Мы не можем любить, оттого и не страдаем. Благодаря хладнокровному отношению и даже некоторому презрению, мы добросовестно и качественно выполняем свою работу. Мы лишены этих чувств и поэтому свободны». На горизонте светлело. Темно-синее полотно меркло под натиском алого восхода. Пустырь заливался всеми оттенками желтого. Наступало утро. Жнец наблюдал за сменой времени суток и продолжал размышлять: «И все-таки странно, что шеф поручил это задание Ей, а не мне. Ведь Она только недавно вступил на пост жнеца. Я же более ответственен. Обычно, он всегда поручал мне такого рода задания. Неужели шеф пренебрег мной? Чем же я заслужил его недовольство и разочарование? Странно все это». В это время Смерть оторвал свой взгляд от быстро светлеющего неба и, остановившись в пол оборота, сказал:  — У меня есть к тебе более важное поручение, чем к Ней, — прочитал его мысли он. Жнец резко обернулся, словно его неожиданно ударили. Он посмотрел на шефа своими удивленными зелеными глазами. Значит все-таки не пренебрег. Показалось. Смерть снисходительно улыбнулся и продолжил:  — Ты будешь приставлен кое-куда в качестве наставника: там требуется помощник, так как другие трое слишком молоды для такой ноши. Я поручаю тебе приглядывать за ними время от времени. Смотри, чтобы ничего не случилось, — и потом с хрипотой добавил, — головой отвечаешь. После последней фразы в горле у жнеца застрял горький ком страха. Он отвечает головой. Жнец почувствовал, как отвращение противным комаром впилось в него. Почему его вечно приставляют к каким-то новичкам, которые мало того, что делать ничего правильно не умеют, так еще и под ногами путаются. Вечная несправедливость жизни. Но отказаться было нельзя, поэтому он мог лишь сдержанно кивнуть в знак согласия.  — Отлично, — довольно проговорил Смерть. — Отправляйся сейчас же. Вот твои координаты… ***** Асин День рождения было решено праздновать весело и с размахом. Ровно в 6:00 Люцифер в обнимку со своим любимым ножом прыгал от радости по всей квартире и, в итоге, разбудил остальных обитателей. Мстители и охотники были не в восторге от такого раннего подъема. Особенно ярко это недовольство выражал Локи, который с горяча превратил Сатану в ледяную статую. Как он позже объяснил: «Чтобы не мешал ему наслаждаться спокойным сном, в коем-то веке наладившемся за последний год». Ангела позже Локи все-таки расколдовал. Естественно после небольшого давления со стороны Тора и некоторых Мстителей. Винчестеры же были не против любоваться на него из-под слоя льда. Ася ночевать не осталась, а отправилась домой. В общем, для сюрприза обстоятельства сложились весьма удачно, и Фортуна была на нашей стороне. С утреца, прямо после подъема, организованного Люцифером, я озадачила квартирантов небольшой уборкой, которую возглавила Наташа. Поручив ей распределять обязанности, я поспешила в магазин за продуктами для праздничного стола.  — Катя, — тормознула меня Наташа прямо перед уходом. — Слушай. У меня есть к тебе такое дело. Возьми нечистого с собой.  — А он чего, помогать не хочет? — спросила я, поглядывая на веселившегося Люца.  — Да нет, — Нат сконфуженно переминулась с ноги на ногу. — Просто он наших ребят немного напрягает. И правда в последние несколько дней наличие врага христианского народа в нашей квартире стало напрягать Мстителей. Косые взгляды и приличное расстояние в районе пяти метров — примерно такое отношение было к Сатане.  — Ну тогда все понятно, — согласно кивнула я. — Главное, чтобы он захотел. Люц, впрочем, выдал обратную реакцию. Стоило мне только сказать, что я направляюсь в магазин и непременно куплю что-нибудь сладкое, как он с радостью согласился составить мне компанию. Я тихонько шмыгнула во внутренний коридор, пока мой сосед занимался своими делами и готовился к выходу. Подошла к старому, раздутому от влаги шкафу и открыла дверцу. Та противно заскрипела. Эту советскую развалину давно пора выбросить. Пошарила по верхней полке и нащупала днище. Теперь моя рука осторожно водит пальцами по гладкой лакированной поверхности в поиске неровности. Вот она. Аккуратно поддеваю ногтем треснутую часть дна и вытаскиваю из своего маленького тайника жестяную баночку из-под конфет. Там у меня хранятся личные деньги, бережно накопленные пятнадцать тысяч. Среди них две отдельно свернутые пятитысячные купюры — родительские деньги на которые мы будем жить эти три недели. Я должна потратить только половину, а может еще меньше. Отсчитала сколько нужно, а остальное спрятала обратно. Ни к чему посторонним знать о моем тайнике. Прежде, чем я захлопнула дверь шкафа, из квартиры вышел довольный Люц в образе подростка лет этак девятнадцати. Оказывается, у него хороший вкус в плане одежды и внешности вообще. Этот милый подросток выглядел чертовски привлекательным. Шатен с обалденными карими глазами. Причем если присмотреться, то можно заметить желтые прожилки между основным тоном. Они то тускнели, то снова загорались. Создавалось ощущение, что они мигают, как фонарики, гипнотизируют тебя. Во всей его фигуре, упругой и рельефной, чувствовалась сила и нескончаемый поток энергии, так и рвущейся наружу. При этом он был небольшого роста. Профиль лица у него был определенно греческий. Как будто сам Аполлон сошел с Олимпа и воплотился в этом парне. Пока я занималась тем, что разглядывала новую внешность Люца, как последняя куртизанка, он легким шагом подошел ко мне и галантно протянул руку. Я, слегка вскинув голову, приняла ее, и мы вышли во внешний коридор. Только дверь за нами захлопнулась, как я не выдержала и громко засмеялась. Люц продолжал делать вид, что искренне не понимает в чем тут дело. А он хорошо держится. Конечно, я знала, что это был спектакль, устроенный им для того чтобы потешить себя и может быть заодно меня.  — Неплохо, — сказала я, когда смешинка наконец вылетела обратно.  — Благодарю, сударыня, — и он элегантно кивнул мне в знак полного согласия. Я, взявшись за полы своего выдуманного платья, сделала реверанс. После чего мы дружно засмеялись. В магазине было практически пусто. Лишь редкие покупатели бродили вдоль рядов и с унылым видом выбирали себе товары. Атмосфера, царившая в магазине, напоминала мир после зомби апокалипсиса, включавший в себя и «ходячих мертвецов». Пока я, пританцовывая под музыку в наушниках, выбирала продукты, Люцифер с присвоенной ему детской беспечностью катался на тележке по супермаркету. Чем больше он дразнил своей беспечностью других покупателей, тем больше они злились. Ему же это доставляло истинное удовольствие. Мне приходилось делать совершенно отсутствующий вид, чтобы нас обоих не выгнали из магазина. Если и выгонят, то только его. Я тут вообще на дачу закупаюсь (честно, честно). Спустя час моих хождений по продовольственным лабиринтам, тележка наполнилась на половину. Большее количество времени я уделяла подсчету общей суммы и проверке товаров по отдельности. В тот момент, когда я, вооружившись калькулятором, пыталась вместить стоимость всех товаров в четыре тысячи рублей, ко мне подкатил Люц с полной тележкой сладостей. Когда я увидела, что он набрал и в каких количествах, мой телефон неожиданно вывалился из рук.  — Берем, — утвердительно кивнул падший ангел, не спрашивая моего мнения. Он уже покатился в сторону кассы, как я его остановила.  — Стоп. Тот повернулся и недоумевающе взглянул на меня. И тут я поняла, что сморозила глупость. Нельзя указывать начальнику Ада, а уж тем более командовать им.  — Надо все посчитать, — поправила я. — Чтобы уместиться в определенную сумму. Кажется, обошлось. Он только понимающе кивнул, и развернув тележку, приехал ко мне.  — Ну, считай, — он выразительно уставился на меня. Я нервно сглотнула, затем подняла с пола телефон. На подсчет всех сладостей понадобилось минут десять. Все это время Люцифер не отрывал своего взгляда от меня, отчего я начала нервничать. Руки тряслись от нахлынувшего страха, а пальцы не попадали на клавиши. Под его цепким взглядом я не просто тряслась. Я впала в настоящую истерику. Молчаливую истерику. Сердце ни с того ни с сего стало отбивать бешенный ритм, и его удары шумным набатом отзывались у меня в ушах. Такое состояние наступает, когда ты стоишь перед чем-то зловещим, ужасным, отчего кровь стынет в жилах, и сердце уходит в пятки. Я испытывала его несколько раз. Но самым запоминающимся был случай с собакой. У меня страшная боязнь собак. Не маленьких типа чихуахуа или мопсов, а больших, таких как немецкая овчарка, ротвейлер. Особенно я боялась уличных бродяг. А однажды одна из таких бездомных чуть меня не искусала. Люцифер же прекрасно видел мое шоковое состояние. Но ничего не сделал. Он продолжал пристально вглядываться в мое лицо, следя за каждым мускулом, фиксируя все мои эмоции. Он наслаждался этим. Моим страхом. Я снова почувствовала себя подопытным кроликом, которого вот вот увлекут на новый эксперимент. При мысли о том, что меня используют как игрушку, во мне закипает настоящий праведный гнев. Я не слабачка, я не сдамся. Медленно вдыхаю в себя воздух. Самый оптимальный способ успокоиться — это считать до десяти. Раз. Буря гнева внутри меня медленно затихает. Два. Три. Спокойный выдох. Четыре. Пять. Шесть. Гул сердца становиться все тише. Сердцебиение замедляется. Семь. Восемь. Девять. Руки больше не трясутся, а рваное дыхание восстанавливается. Оно становится равномерным. И наконец… Десять. Я распрямляюсь и со спокойной улыбкой смотрю прямо в ехидные глаза.  — Знаешь, по моим расчетам, мы можем взять только тортик и две упаковки эклеров. Иначе денег не хватит. Мое лицо приняло достаточно добродушное выражение. Не осталось ни намека, на страх.  — Жаль, — его взгляд разом потух и потерял ко мне всякий интерес.  — Ну тогда пошли, — подтянулась я. — Не будем терять времени. Нам с Наташей надо еще готовить стол. И я бодро прошествовала в сторону кассы, оставляя Люца. Позже я услышала грохотание продуктовой тележки сзади. Если бы я в тот момент повернулась, то увидела довольную ухмылку, скользнувшую по лицу Дъявола.