Голодные игры 4. Новое поколение.

— Твою мать! Ну что за хрень, а? — выругивается он будто бы не своим голосом, что достаточно забавно. Он ругается, прямо как я. Это, видно, у нас в крови.       Мы с Сэмом хихикаем, встаём с кровати и выходим из комнаты. По пути я жёстко ударяюсь мизинцем ноги. Вот чёрт! Как больно! Правда, как только я вижу, что случилось с Джейми, я совсем забываю о своём пальце. Картина настолько смехотворна, но с другой стороны абсурдна, что я начинаю щипать себя, не смея поверить, что это правда.       Это неописуемо. Просто представьте: брат лежит на полу, а его нога заключена в объятья того самого мужика, которого я недавно выгнала из своей комнаты. Сам мужчина находится в позе эмбриона, (судя по всему он спит), а его руки крепко обнимают ногу Джеймса. Лежит он ровно напротив двери мальчика. — Нет, ну вы только представьте! Открываю я значит дверь, начинаю выходить из комнаты и наступаю на ЭТО. Естественно, я падаю на него, затем пытаюсь встать, но он начинает обнимать МОЮ НОГУ! Только подумайте! И несмотря на моё падение, он продолжает спать! А потом выходите вы. Но на самом деле, я очень рад, что его жировые складки по всему телу смягчили моё падение! — сарказмит брат, и Сэм хихикает. Вообще, сарказм — моя фишка, но в данном случае это очень кстати. — Но после того, как он протрезвеет, я его благодарить не буду.       Тут разыгрывается моя бесконечная фантазия по поводу этого случая, и я начинаю безумно ржать. Да-да, не хихикать, не смеяться, не хохотать, а именно РЖАТЬ. Как бы грубо это не звучало. Я представляю все возможные варианты выхода Джеймса, падения, обхвата ноги… Боже, как же это смешно. С моей стороны это выглядит очень некультурно и некрасиво, но я не могу сдержать свои эмоции. — Может быть вы мне поможете? А то я себя чувствую очень смешным в этом положении. «Так и есть» — хочу ответить я, но решаю этого не делать. — Давай, — Сэм подаёт ему руку, а затем приказывает мне попытаться разжать руки мужчины. Это слегка трудновато, но я, вроде, справляюсь. Буквально через минуту мы освобождаем брата. Джеймс встаёт с пола и отряхивается. — Вот объясните мне пожалуйста, что ЭТО здесь делает? — спрашивает Джейми, указывая на лежащего человека, кстати, очень напоминающего мешок мусора. — В твоём случает еще не всё так плохо, это лежало у меня в шкафу, а затем чуть не сблевало там. — Ага, но потом сделало это тут, — быстро отвечает мне брат и указывает на лужу блевотины, в которую я, кстати, чуть не наступила. — Кхе-кхе, — громко кашляет Сэм, а затем вступает в нашу высоко-интеллектуальную беседу, — думаю, было бы хорошо, если бы мы смогли его спустить вниз к остальным. — Ага, и как мы это сделаем, умник? Покатим его по лестнице? — раздражённо спрашивает Джеймс. — Кстати! Прекрасная идея! — хихикает Сэм и слегка в шутку толкает его в плечо. — Прим, он это серьёзно? Покатить человека по лестнице?! Да где вообще мозги располагаются… — тут я перебиваю его. — Следи за базаром, Джеймс! Когда ты был поменьше, ты действительно катался по лестницам. — Ой, да ладно тебе, я давно знаю, что вы друг другу нравитесь, можете расслабиться. У Сэма округляются глаза, и он хочет что-то сказать Джеймсу, но… — Берите швабры! Давайте просто попробуем! — выпаливаю я, и мне повинуются. Оба пацана глубоко вздыхают, затем берут абсолютно новые ярко-зеленые швабры с кислотно-жёлтыми тряпками. Прям слишком Капитолийские. Да, мама любит весело убираться. Хотя, кто любит уборку? Точно не я.       Мне попадается ярко-красная швабра. Она такого цвета, будто покрашена реальной кровью. А может… — Так, сейчас на счёт «3» мы толкаем швабрами этого товарища к лестнице. Всем понятно? — спрашивает Сэм, а мы кивает в ответ, — Пристегните ремни, мы отправляемся! Удачной Вам поездки! — шутит Сэм, обращаясь к нашему «пассажиру», который никак не реагирует. — Раз. Два. Три! — говорит Сэм, и мы начинаем медленно перемещать мужчину полу с помощью чудо-швабр. Это, конечно, задача не из лёгких, но мы не сдаёмся.       Через несколько минут мы наконец-то оказывается у лестницы. За это время наш «груз» даже не пошевелился. Мы уже начали думать, что он мёртв, но после короткого смешка сквозь сон и тихого посапывая с его стороны, мы удостоверились, что всё в порядке.       Не смотря на то, что лестница у нас на самом деле совсем некрутая, мне чуть-чуть страшно. Мало ли он себе что-нибудь повредит. Ну, а хотя… Я сама в детстве «каталась» по лестницам. Да-да, не по перилам, а по лестницам. Представьте себе, моя задница до сих пор жива! — А теперь просто подтолкнём его руками. — говорит Сэм, а на лице Джеймса появляется злая улыбка, — Слегка подтолкнём, Джеймс. — Сэм делает акцент на слове «слегка». Брат грустно вздыхает. Он бывает иногда таким злым, когда бесится! И в кого он такой?       Мы толкаем мужчину. Его грузное тело плюхается на ступеньку, а затем начинает постепенно перекатываться с одной ступеньки на другую. Вскоре оно достигает низа. — Прикольно, — сухо говорит братец. Его взгляд очень задумчивый. Мальчик слегка перегибается через перила и вопросительно смотрит вниз. — Фигасе… — шепчет он и указывает пальцем на мужчину. Тот медленно вытягивается и начинает ползти. В какую сторону, мы пока определить не можем, но надеюсь, что не в кухню. Страшно подумать, что же будет, если он ещё будет пить. Вдруг, он резко останавливается и поднимает голову на нас. — Пасиба вам, сам бы я не смог спуститься, — еле мямлит он и поднимает большой палец. Я делаю тоже самое, и он продолжает своё движение. В какой-то степени мне его жалко. В прочем, как и Хеймитча. Мало ли, что случилось в их жизнях. — Ну ладно, я вниз пойду, меня ждут, — говорит брат, начинает спускаться, а я кричу ему в след: — Ого, у тебя есть подружка! Вы с ней танцевали, я видела! Кто это? Твоя девушка? — Неееет, — протяжно ноет он, — ну ты как обычно! Это моя подруга из школы. — А ну-ка, расскажи мне! — кричу я, но он уже находится внизу. — Ладно, допрошу его позже, — говорю сама с собой я, а затем разворачиваюсь к Сэму. — Что ты так сильно за ним следишь? Ну подумаешь, девушка появилась, тоже мне нарушение. Хочется ведь свободы мальчику. — Этому мальчику 12 лет, Сэм, — улыбаюсь я и указываю на висящую на стене фотографию Джеймса.       Это школьная фотография. На ней он в парадной форме. Костюм изящно сидит на нём, а галстук дополняет образ прилежного ученика. Его светлые волосы слегка отсвечивают золотым, а глаза сияют. Как ни странно, но он любит ходить в школу. Мне до сих пор не удалось выяснить, почему. — Прим, хочешь сыграть в игру? Просто ответь: да или нет? — игриво спрашивает Сэм. — Ну, смотря в какую игру, — улыбаюсь я. — Да или нет? — Сначала скажи, что это за игра? — Узнаешь после ответа. Так да или нет? — Пусть будет да, — отвечаю я и готовлюсь узнать название игры. Мне бы хотелось сыграть в бутылочку, но нас только двое, поэтому врятли он предложит. Вместо своего ответа Сэм молчит. Может быть, придумывает игру. Ахах. — И что это за игра? — спрашиваю я, ибо не могу больше ждать. — Правда или действие.