Люди и Боги

Наруто не стал рассказывать Хидану о том, зачем он ему понадобился. Не стал, потому что знал, что религиозный фанатик никогда по собственной воле не согласится содействовать в убийстве собственного Бога. После того, как шиноби покинули столицу, Матсураши не проявлял особой болтливости всю дорогу, погрузившись в свои мысли. Уже подходя к воротам Конохи, Саске подошёл к Наруто и шепнул ему: — Что ты намерен делать с Хиданом? Не думаю, что он так просто расскажет, как тебе добраться до Джашина. Думаю, я мог бы разговорить его при помощи шарингана, но, ничего не могу обещать. Всё же, он бывший Акацуки, а их обучали сопротивлению допросам, ценой собственной жизни. А тайны своего Бога он точно будет защищать до последнего вздоха. — Дорогой мой друг, ты же меня знаешь, у меня всегда есть план. — Не посвятишь? — Я достаточно хорошо знаю Хидана. Чтобы узнать у него что-то, есть старая как мир схема: напоить, позабавить и невзначай задать парочку вопросов. В хорошем настроении, люди сами выкладывают всё, что у них на уме. — А со мной ты проделывал ту же схему? — Пару раз. — Если честно, я тоже, — ухмыльнулся брюнет. — Ха, вот такой Хокаге мне по душе, — улыбнулся блондин. Несколько минут спустя, шиноби уже стояли перед додзё Учиха. Здесь, Орочимару откланялся и зашагал в сторону Корня, но Узумаки нагнал его и протянул санину деревянную тубу. — Здесь чертежи, парочка интересных задумок. Может пригодиться в качестве инструментов допроса. — Спасибо, — хрипло ответил Глава Корня и облизнулся. — Кстати, заходи к нам почаще. Ты желанный гость в Корне. — Обязательно, сенсей. *** Как только кейсы с деньгами занесли в кабинет Саске, Учиха ушёл в свою комнату и запер дверь, решив отдохнуть от дороги, а Матсураши решил сразу задать вопрос: — Где здесь ванная? — тихо спросил бессмертный. «Что-то он сам не свой…», — подумал джинчурики. — Прямо по коридору, — первой ответила Рин. Она старалась быть дружелюбной с Матсураши, поскольку он казался достаточно интересной личностью, со своими причудами. Хидан буркнул что-то, отдалённо напоминавшее «спасибо» и вяло поплёлся в указанном направлении. — И побриться не забудь! — крикнул ему вслед Наруто. — Да-да, — как только фанатик ушёл, Рин зевнула и потянулась, облокотившись о стену и прикрыв глаза. Наруто даже немного удивился, поскольку его такая вещь, как усталость, беспокоила настолько редко, что он начал забывать о том, что обычные люди не могут двадцать четыре часа в сутки пребывать в движении. Им нужно есть, спать, пить, есть. А Наруто… он изменился. Конечно, джинчурики не отказывал себе в удовольствии, когда речь шла об изысканной пище, он мог поспать, чтобы скоротать время, но всё это было совершенно не обязательным для него. И от этого, становилось грустно. «Насколько же сильно я могу отдалиться от людей?». — Проспись, — осторожно сказал блондин, боясь потревожить юную Учиху. Брюнетка не ответила, и медленно сползла вниз по стене, начав тихонько посапывать. «Уже заснула значит», — Узумаки не мог не ухмыльнуться от умиления. Наруто осторожно поднял лёгкое тельце Рин и понёс её в спальню. Хоть Бог и передвигался с нечеловеческой плавностью, голова девушки всё равно ритмично покачивалась, когда он делал следующий шаг, в такт ритмично вздымающейся и опускающейся груди. Взглядывая на неё украдкой, словно боясь недопонимания или осуждения, Наруто постоянно облизывал отчего-то пересыхавшие губы. А уложив её на кровать, джинчурики застыл над ней, не убирая руку из-под головы Учихи. «Я знаю, что все мои отношения с девушками заканчивались плохо. Карин умерла из-за меня, Хината вышла замуж и уже поздно пытаться что-то менять. Едва ли мне поможет ещё одна женщина. Так в чём же дело? В этом её всё ещё детском, наивном лице, маленьком, но уже женственном теле, или в достающих до пояса смоляных волосах? Или же в больших ониксовых глазах. Всё это — плоть, а она скучна и изменчива. Меня плоть интересует лишь когда я держу в руках лезвие… Нет, когда речь идёт о Рин, меня влечёт именно её несовершенство. Человечность. Чувства. Ущербность… Девочка была брошена отцом, её мать давно умерла, а когда она наконец-то встретилась с Обито, обстоятельства даже не дали ей с ним нормально поговорить, и в итоге, я убил его. Я. Одно большое противоречие… Кем же она станет, с такой нелёгкой судьбой? Я хочу это узнать, хочу увидеть, как она становиться прекрасным человеком, гордостью своего запятнанного кровью клана… И в то же время, хочу совершенно другого. Хочу увидеть, как под покровом детской наивности растёт и формируется нечто ужасное. Я хочу…» Размышления джинчурики прервал тихий скрип, и как только мысли блондина прояснились, он обнаружил себя, склонившегося ко лбу Рин и коснувшегося его губами. Наруто отстранился настолько резко, что едва не свалился с кровати, а обернувшись, он увидел стоявшего в дверях Хидана, чьи глаза невероятно округлились. Наруто поспешно вышел из комнаты Рин, закрыл за собой дверь, и направился вместе с помалкивающим Матсураши на кухню, чувствуя, что тишина настолько неловкая, что она вот-вот прорвёт пространственно временной континуум. — Если хочешь объяснений по поводу того, какого хрена я только что делал с Рин, то… — Да ничего я не хочу, — хитро ухмыльнулся Хидан. — А, ну ладно… И всё-таки, позволь прояснить! — Чувак, спокойней, я честно без понятия, что ты там делал с той девочкой, и мне всё равно. Расслабься! — Хидан сел за стол, а Наруто и сам не заметил, как начал готовить завтрак, жарить омлет. — … Я её не лапал… — по-детски опустив голову буркнул Наруто. — ДА ТЫ ЗАТРАХАЛ УЖЕ! МЕНЯ НЕ ВОЛНУЕТ ТВОЙ ВНУТРЕННИЙ ПЕДОБИР!!! — ЕЙ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ, МУДАК!!! — Тогда хули она выглядит, как ученица академии для шиноби?! — Она в детстве кушала плохо! — Педофил-педофил-педофил! — начал бессмертный напевать и скандировать. — Как же ты порой бесишь! На, жри, скотина! — Наруто, вроде как, небрежно бросил на стол тарелку с шикарно оформленным омлетом, вилку, хлеб, стакан сока, но у него это странным образом получилось до того элегантно, что сравнить можно с профессиональным дворецким. Хидан взглянул на еду голодными глазами и набросился на неё с жадностью, но попутно ухитрялся постебать Бога. — Тха-ха! Это что ещё за херня была? Настоящий мужик, если хочет неряшливо и грубо поставить на стол тарелку, то должен ебануть так, чтобы и стол, и тарелка, и пол надвое раскололись! — Я элегантный маньяк-убийца!.. Сосни хуйца!!! — Наруто сел напротив Матсураши и тоже принялся за еду, практически против собственной воли. Есть не хотелось вообще, просто Узумаки пытался вести себя человечней. — Лучше, расскажи, за что тебя в тюрьму посадили? — зрачки Хидана мгновенно потускнели. Похоже, именно тюрьма являлась причиной его нахмуренно-угрюмого настроения. — А, это… За кхе-кхе-кха-етних… — Матсураши закашлял в кулак, и до Наруто дошли только последние произносимые им буквы. — Чего? — Узумаки недопонимающее вскинул брови. — За трах-трах-летних! — уже громко сказал Хидан, а Узумаки глуповато сощурился, приложил руку к уху и нагнулся к Хидану через весь стол. — За что? Не слышу! — ЗА СОВРАЩЕНИЕ МАЛОЛЕТНИХ, ТЫ, НЕПОНИМАЮЩИЙ НАМЁКОВ ПИДАРАС!!! — Хидан весь покраснел и надул губы, было видно, что для него, нелёгкий шаг в таком признаться. Наруто это понимал, и придерживаясь мужской солидарности, не смеялся… первые четыре секунды. — Аха-ха-ха-ха-ха! Ухо-уха-ха-хааа!!! — из глаз Узумаки брызнули слёзы, лбом он упёрся в стол, одной рукой держался за живот, а другой лупил по столу. — И это меня ты педофилом назвал?!.. Подожди! Постой-постой… Ихихихи! Ааахааа! Так это!.. Так это ты тот безумец, о котором ходят слухи в бандитских кругах?! Мужик, который совратил дочь начальника тюрьмы! И это я ещё педофил?! Да ей же… — ВОТ ТОЛЬКО НЕ НАДО ГОВОРИТЬ, СКОЛЬКО ЕЙ ЛЕТ!!! САМ ЗНАЮ! — заметив, что Хидана всё это действительно цепляет за живое, и возможно даже, что с его точки зрения, здесь нет ничего смешного, Наруто заставил себя подавить смех, но ухмылка отказывалась сползать с лица Бога. — Ну, Педобир её может и забраковал бы, сказав, что слишком старая, но, учитывая наши законы, не удивительно, что тебя в тюрьму посадили. — Да что ты понимаешь? Знаешь, что с совратителями малолетних делают в тюрячке? — это явно был риторический вопрос, но Наруто решил ответить: — Долбят в з… — Нет, блять! В тюрячке с ними делают приключения!!! Я несколько недель в душ не ходил, чтобы этих приключений избежать, если ронял конфетку, то не наклонялся, чтобы её подобрать! А я люблю конфетки! Разве я заслужил такое?.. Это ведь был не просто секс… — Хидан вновь покраснел, но уже не так сильно, как в прошлый раз, и в голосе его появились непонятные Наруто нотки. — Я за той девушкой полгода увивался, я был влюблён, и плевать мне было на возраст…, а в итоге, меня в тюрьму посадили… дурак я. — …Не вешай нос, — Наруто положил Матсураши ладонь на плечо, и бессмертный поднял на него взгляд грустных, но уже оживившихся глаз. — Все мы любим лоли, и Серёжа тоже. — Что за Серёжа? — Я не знаю, просто слышал где-то. — Ну, ладно, теперь, когда мы во всём разобрались, у меня наклёвывается небольшая проблемка, — Хидан посерьезнел. — Выкладывай. — Я провёл в тюрьме три недели и за всё это время не принёс ни одной жертвы Джашину, — при упоминании этого именно, каждый волосок на теле Наруто встал дыбом. — Это плохо, если я не убью кого-нибудь в его честь в ближайшее время, сила нашего контракта начнёт ослабевать. Всё ведь достаточно просто: я приношу людей ему в жертву, а он делает меня бессмертным. Кровавый Бог голоден, его нужно кому-то кормить… С этим будут проблемы? В смысле, если что, я могу ненадолго убраться из Конохи, найти какого-нибудь нукенина и замочить, если в Скрытом Листе нельзя… — «Ну нет, так просто ты от меня не уйдёшь». — Да нет, в Конохе тоже есть, чем поживиться. Пойдём, я быстро подыщу тебе подходящих жертв. *** Хоть Саске и Рин очень устали и спали довольно крепко, их навыки шиноби были достаточно хороши, чтобы Учихи проснулись, как только услышали чьи-то громкие шаги, разносящиеся по всему дому. Встретившись в коридоре, члены одного клана пошли на звук уже вместе, готовясь дать бой незваному гостю. За окнами додзё, солнце уже садилось, а это значит, что они проспали весь день. За это время, Наруто что угодно мог натворить, но их это беспокоило в последнюю очередь. Вот, они подошли к гостевой, где увидели тёмный силуэт в углу комнаты. Везде в доме был выключен свет, так что, пока он не подойдёт ближе, Учихи не смогут разглядеть его лицо. — Покажись, — спокойным, но приказывающим тоном произнёс Шестой Хокаге. Реакция последовала незамедлительно, и из тьмы, навстречу им вышел тот, кого они ожидали увидеть в последнюю очередь. Да, без сомнений, когда в темноте обрело контуры лицо Шикамару, Рин и Саске на несколько секунд впали в ступор, настолько невероятным им казалось его появление. Как он прошёл через барьер, охрану, жителей деревни, в конце концов? Почему выбитый четыре года назад глаз снова на месте? И, какого чёрта он так спокоен?! — Не подскажете, где я могу найти Наруто? — бедный Индра, не знавший, что единственной адекватной реакцией со стороны Учих на его появление, а точнее, на появление Шикамару, будет… лезвие катаны Саске, пронёсшееся в миллиметре от лица Отсутсуки. — Сдурел?! Какого хрена ты вытворяешь?! — О, это только начало, Шикамару! — Учиха не растерялся и свободной рукой заехал Индре в живот. Сын Сенина согнулся пополам от пронзающей боли, а из его рта вылетела струйка крови. — Я не он, тупой ты ублюдок! — сквозь зубы прошипел Индра и остервенело ударил Саске кулаком в пах. Теперь уже оба парня стояли согнувшись и кривясь от боли. — Что ты несёшь… сволочь! — Саске распрямился и с треском заехал Отсутсуки в челюсть. В то же время Индра ударил Саске кулаком в переносицу, и их отбросило друг от друга к противоположным стенам, сметая мебель на своём пути. Индра поднялся на ноги первым, но к нему тут же подоспела Рин. Она знала, что использовать ниндзюцу не стоит, по крайней мере, если не будет крайней необходимости. Дело в том, что этот дом, и каждая вещь в нём, были дороги Саске, как память о семье, каждую фотографию, каждый крошечный предмет своего окружения Учихе пришлось искать в архивах старых улик, утративших свою ценность. Многие вещи пришлось отмывать от крови… Первый же выпад Рин оказывается удачным, её кунай оставляет красную полоску по всей груди Индры, разрывая одежду, но ему всё равно, ведь рана уже начинает заживать. Он успевает схватить девушку за горло, и в меру сильно сжимая его, поднимает её над полом на несколько сантиметров, словно пушинку. — Да поймите же, я не хочу устраивать бой! — Хах… — Учиха несколько секунд упирается, но вдруг её лицо озаряет улыбка. — Поздновато ты это сказал! Саске, давай! — прежде, чем Отсутсуки успевает понять, что происходит, сквозь тело вовремя дематериализовавшейся Рин проходят несколько искрящих — это Саске зарядил их чакрой молнии, — кунаев, которые вонзаются в живот Индры. Хокаге думал, что Рин как-нибудь увернётся и уклониться от атаки, а не просто позволит кунаям пройти сквозь себя, но времени на удивление не нашлось. Индра вскрикивает и разжимает хватку, Рин оказывается свободна и бьёт Отсутсуки ногой с разворота, повалив его на лопатки. Саске решает воспользоваться возможностью и набрасывается на упавшего Индру, остриё быстро движется к шее прародителя Учиха, но тот успевает прижать колени к животу и распрямить их, влупив обеими ступнями, на которых чертовски твёрдые деревянные сандалии, по лицу Учихи. Тот пошатываясь отступает, чуть ли не падая, но его вовремя подхватывает Рин. Почему-то, Хокаге вспомнился его первый бой с Наруто. — Он каким-то образом обладает той же регенерацией, что и Наруто, — поделилась информацией со своим опекуном Рин. — Я и сам заметил, — усмехнулся Саске. — Кстати, ты что, использовала Камуи? — Потом объясню. Что будем делать с Шикамару? — Раз регенерация у него, как у Наруто, то и слабости те же. Я знаю, как его остановить. — …Знаете, — заговорил поднявшийся Индра, попутно вынимая из живота кунаи и бросая их рядом с собой, — я ведь правда хотел уладить всё мирно, но теперь, к чёрту! Хотите драться? Будем драться! *** Пока ещё было светло, Наруто и Хидан вошли в хорошо знакомое джинчурики общежитие. Блондин шёл впереди и постоянно зазывал плетущегося позади фанатика Джашина. Как только они поднялись на второй этаж, стала слышна приглушенная музыка. Что-то из хэви метала, звук явно был электрическим и исходил из чьих-то колонок. — Слышь, а с чего ты решил, что в твоей квартире мы найдём нариков? — недоверчивость Хидана прозвучала для Наруто, как оскорбление. — Это уже стало традицией. Стоит мне на несколько лет оставить свою квартиру, и в неё тут же селятся наркоманы. Из-за их убийства, Саске возмущаться сильно не будет. — Ха, ну ты даёшь! Саске то, Саске сё, прямо настоящая подстилка! Нет, ну честно скажи, ты что, у него на подсосе? Или он тебя шантажирует? Откуда такая неебическая преданность? — Знаешь, есть такая вещь, как дружба. — …То есть ты в него влюблён? — Наруто хлопнул себя ладонью по лицу и протяжно завыл. — Не, я конечно не лезу в предпочтения, но, не мог что ли девушку себе найти? Хотя, у того голубка такая чёлка, что ты, наверное, его сначала за девчонку принял! Сразу видно, парень заднеприводный! А ты актив или… — Матсураши прервала резкая боль в правой руке. Это Наруто, одной рукой схватил его за кисть, а другой сильно сжал плечо бессмертного, холодно взглянув в его глаза. — Ещё одно слово, нехорошее слово о Саске, мне, или ком бы то ни было, кто мне дорог, и я дёрну за твою руку. Дёрну достаточно сильно, чтобы оторвать её, а Конохе, никто кроме меня или Орочимару на место её не пришьёт, да и Орочимару не станет, из солидарности со мной. Мы друг друга поняли? — Ммф, — бессмертный тихо замычал от боли, но тут же безумно улыбнулся, напомнив о том, что он мазохист. — Хе-хе, вполне! — Узумаки сразу отпустил своего сегодняшнего компаньона. — …Четыре года назад, Саске был настоящим королём, это теперь он превратился в грёбаного призрака. Но, я его реабилитирую. — При помощи дыхания рот в рот? — Хидан ухмыльнулся, а Наруто раздражённо вздохнул. Вот, они подошли к пробуждающей у Наруто «весёлые» воспоминания двери, на которой были нацарапаны надписи типа «АХТУНГ!», «ЖИЗНЬ — БОЛЬ», «А вы не видели моё котэ???» и так далее. Музыка доносилась из-за этой самой двери. Узумаки надавил на кнопку звонка и они стали ждать, пока кто-нибудь им откроет. — Хид, а у тебя есть своя песнь насилия? — Хидан непонимающе вытаращился на Бога. — Эт чё за херота? — Это та музыка, что начинает звучать в ушах, когда начинается резня. Думаю, у каждого опытного шиноби, который любит своё дело, она есть. И эта музыка даже не обязана тебе нравиться, она просто звучит и всё, и от неё никуда не денешься. Она у каждого своя, полагаю, и для каждого она связана с особыми воспоминаниями. — Эм… Не, я никакой музыки во время махача не слышу. — А ты хоть раз прислушивался? Вот сейчас, попробуй, может и услышишь что-нибудь, — дверь наконец открылась, и на её пороге встал косматый парень. Глаза красные, зрачки расширенные, запах отвратный. Он стоял покачиваясь и держа в руке только что открытую бутылка пива. — Чем могу помочь? — Наруто не теряя времени заглянул за наркоманское плечо. Помимо него, в квартире находилось ещё двенадцать человек, а само жилище было раздолбано в хлам. — Соседи на вас жалуются! — Наруто пришлось перекрикивать надрывно ревущие колонки. В то же время, джинчурики ловко выхватил из рук парня бутылку и сделал несколько глотков. — Музыку потише сделайте! — Чё? —либо Наруто не удалось перекричать хэви метал, либо мозг его собеседника не был способен обрабатывать инофрмацию. — Потише сделайте! — Чё? — у Наруто запульсировала венка на лбу. — Хуй через плечо! — не выдержал Хидан, отняв у Наруто бутылку, залпом её практически всю выпил и тут же сплюнул, сморщившись. — Бля, моча какая-то! — Ну, раз моча, то не жалко, — блондин вновь перенял бутылку, взявшись за горлышко, откашлялся, и вдруг выдал нечто, повергнувшее Хидана в ступор. Лицо Наруто исказилось в оскалоподобной ухмылке, и он вдруг запел: — Mein Sohn, nur Mut! — Узумаки знал, что на немецком здесь никто и слова не знает, но ему хотелось наглядно показать Матсураши, что же такое песнь насилия. При первых же словах из знакомого ему оперного отрывка, вдоль позвоночника джинчурики прошлось приятное покалывание, он резко и в то же время грациозно замахнулся и разбил бутылку о голову наркомана. — Wer Gott vertraut, baut gut! — ударом ногой в грудь, Наруто добил парня и отбросил его бездыханное тело вглубь квартиры, после чего, Бог переступил порог своей старой квартиры. Оставшиеся двенадцать наркош, увидев Хидана и напоминающего монстра Наруто… Да что тут говорить, они просто обосрались. В квартире стоял терпкий запах выпивки, сигаретного дыма, причём, насчёт состава сигарет нельзя ничего сказать наверняка, и затхлости. После небольшой паузы, Наруто продолжил, и с каждым словом, пение наращивало ритм, достигая в определённый момент своего пика: — Jetz auf! In Bergen und Kluften Tobt morgen der freudige Krieg! Dus Wild in Fluren und Triften, Der air in Wolken und Luften… Ist unser, und unser der Sieg! Unser der Sieg! Unser der Sieg! — [Сын мой, мужайся! Кто верит в Бога — тому воздастся! Сейчас! В горах и расселинах будет завтра славная битва! Дичь на лугах и в лесах! Орлы в облаках и небесах, будут наши и нашей будет победа! И нашей будет победа! И нашей будет победа!]* — Так это и есть твоя песня? — жильцы квартиры опомнились и один из них бросился к Хидану с ножом. Бессмертному не нужно было уклоняться, и как только нож вонзился ему в грудь, Матсураши быстро вытащил его из своей плоти и полоснул врага по горлу. — Вообще-то, это опера! Как тебе? — Наруто ударил в кадык первого, кто к нему подскочил, буквально разорвав его шею на множество ошмётков, но тут же кто-то набросился на джинчурики со спины, набросив ему на шею трубку от кальяна, как удавку, и повиснув на ней. — Вызывает противоречивые впечатления! — «Конечно, это же немецкая опера. Когда столь грубый в плане произношения язык, где каждая согласная похожа, на удар молотком по металлическому листу, выдаёт достаточно плавное и гармоничное пение, это не может не удивлять». Пытаясь смахнуть надоедливого наездника с трубкой от кальяна, Наруто с разбегу врезался спиной в холодильник, один из немногих предметов цивилизации в квартири. Как только этот умник сполз с блондина на пол, джинчурики схватил его за волосы, открыл дверцу холодильника, вставил в проём голову наркоши следующее действие можно было сравнить с раскалыванием грецких орехов при помощи дверного проёма. На кухонном столе, Наруто увидел не запечатанный прозрачный пакет с белым порошком. «А вот и способ задобрить Хидана!» — Эй, Хид! — бессмертный обернулся на голос Узумаки. — Вдохни полной грудью! — в следующую секунду, Наруто подбросил пакет с «сахарной пудрой» так, что тот оказался прямо над головой Матсураши, и метнул в него кунай. — Ха? — только и смог выдавить из себя Хидан, когда на него высыпалось полкилограмма кокаина. Всё лицо Джашинопоклонника засыпало белым чудом, и он стал похож на загримированного клоуна, только без красного носа. Что ещё важнее, Матсураши рефлекторно потянул ноздрями воздух, и его зрачки характерно расширились. Сам того не заметив, Хидан начал ржать, как ополоумевший, я стоявший перед ним парень испуганно уставился на него. Заметив на себе взгляд, Хидан сжал в руке нож и ухмыльнулся. — Чего ты такой серьёзный, сынок? Хахахах! — Хидан, давай подпевай! — через несколько минут сказал блондин, разбивая табуретку о чью-то голову и вновь начиная напивать отрывок из Волшебного Стрелка. — Я же в душе ничего не ебу на этом языке! — Плевать! Подпевай, как умеешь! — Матсураши ругнулся и начал мычать в такт пению, иногда переходя на мурлыкание. Большую часть времени, он пел нормально, но иногда, кокаин ударял ему в голову, и происходила вот такая несуразица: — Карусель, карусель, это радость для нас! — Хидан, блять! — Ну ладно! Буду дальше мычать! Наконец, когда в квартире остался всего один живой незаконный жилец, в страхе забившийся в угол, Хидан начертил на заляпанном полу знак Джашина своей кровью. — Теперь, мне нужно немного его крови, — Матсураши не успел сделать и шага в сторону своей жертвы, как Наруто метнул в наркомана кунай. Бессмертный не сразу понял, что произошло, только увидел, что жертва корчится от боли, а в воздух взлетает небольшой предмет, который Наруто подхватил. — Подойдёт? — Узумаки показал Хидану только что отрубленный палец, кровь с которого капала на пол. — Вполне, — не без отвращения, Хидан принял указательный палец своей жертвы и выдавил из него немного крови себе на язык. Скривившись, Матсураши с трудом сдержал рвоту, пока его кожа приобретала ритуальный чёрно-белый цвет. — Кха-хка, фу! Фу блять, фу на хуй! Даже для меня это мерзко! — у лежавшей рядом с Хиданом разбитой табуретки были металлические ножи, одну из которых он отломил, превратив её в своеобразный штык. — Ну, начнём пожалуй! Наруто молча наблюдал за тем, как Хидан выполняет свой ритуал, получая не малую дозу садистско-мазахистского удовольствия, потягивая то самое мерзкое пиво. Видно было, что Матсураши изголодался по этому делу, и растягивал кайф настолько, насколько мог, вонзая штык себе то в ногу, то в руку, каждый раз закатывая глаза и буквально исходя слюной от получаемых ощущений. Всё кончилось ударом в сердце, во время которого Матсураши издавал просто нечеловеческие звуки. Это было нечто запредельное: словно новорождённый двухголовый телёнок, надрывающий оба горла в поисках коровьего соска, словно кастрат, впервые за двадцать лет испытавший оргазм, словно Дима Билан, который во время своего «O sole mio» вдруг нагнулся, спустил штаны и засунул тромбон себе в задницу, повысив голос сразу на несколько тонов. Боль и удовольствие, звук настолько странный, что даже приятный уху. После этого, как это обычно бывает с людьми, достигшими эйфории, которая быстро прошла, Хидан почувствовал себя опустошенным и, вынув штык из своей грудной клетки, сел на пол, опёршись спиной о стену. «Думаю, пора начать вытягивать из его расслабленного мозга информацию». — Ну что, теперь Джашин удовлетворён? — джинчурики подал Хидану бутылку пива, которую тот, несмотря на отвращение, выдул за несколько глотков. — Да… На ближайшие время. Кстати, я таки услышал свою музыку, о которой ты говорил. Что-то вроде: «Заставь сучку кричать!!!», а дальше дабстеп ебашит. — Хах, каждому своё. У меня с «Волшебным Стрелком» своя история, и я её никому навязывать не собираюсь. — Что вообще за стрелок? В первый раз и язык, и название слышу. — Не удивительно. Я не знаю никого из живых людей, кому известно творчество Карла Марии фон Вебера. — Кого? — Вот видишь?.. Все помнят Гитлера, но позабыли о действительно хорошем композиторе. — Тогда, где же ты слышал эту оперу? — Наруто взглянул на Матсураши с горькой усмешкой, и до Хидана всё быстро дошло. — А, Там, Внизу. Ну, зато, хоть что-то хорошее в Аду нашлось. — О, я бы так не сказал, — в глазах Наруто появилось мутное выражение, словно он продолжал говорить и в то же время погружался в тёмные уголки своей памяти. — С этой музыкой у меня связаны худшие вопоминания. — Тогда, радуйся, что тебе удалось оттуда сбежать! Такого ведь раньше не было! — Если честно, я хочу туда вернуться, — глаза бессмертного едва не выпали из орбит, и в них застыл немой вопрос: «ПОЧЕМУ???». — Ад стал для меня более реальным, чем мир живых людей. Я провёл там большую часть своей жизни, и похоже, что я стал миру шиноби не нужен. Войны закончились, воцарился мир, я своё дело сделал. Что я ещё могу сделать? Какая у меня теперь цель? Ответов на эти вопросы мне негде искать. — В смысле, что делать? Обустраивай свою жизнь, ленивая сучка! — Мы оба знаем, что я пытался. И каждый раз всё заканчивалось плохо. И чаще всего, по моей вине. А в Аду, всё намного проще. Никаких связей, друзей, политики, там невозможно нарочно отыскать конкретного человека. Всё хаотично. Такой мир мне по вкусу. А если я сам приду туда, встречусь с Джашином, произведу на него правильное впечатление, быть может, мне удастся выпросить у него простое заключение, без пыток, чтобы я мог просто находиться там. Жаль только, что это невозможно, — странное сочетание из лжи и реальных фактов об Аде прозвучали довольно убедительно. — Ну, почему же… — Матсураши допил последние капли пива и швырнул бутылку в стену. — Есть один ритуал, с помощью которого можно попасть в Преисподюю, без помощи Кровавого Бога, но понадобится жертвоприношие. Нужно принести в жертву человека с огромным запасом чакры, в особом месте. — Вот как, — Узумаки едва сдержал улыбку. — А можно поподробнее? *** Наруто вёл Хидана к додзё Учиха, пока Матсураши размахивал руками и рассказывал истории о жизни в рядах Акацуки, странноватых приключения Хидана и Какузу, сексуальных опытах, мазохистских фетишах. А Наруто просто продолжал помогать ему идти и помалкивать, потому что оно того стоило. В конце концов, он узнал, что хотел, стал на шаг ближе к Джашину, да и к тому же неплохо провёл время. «Конечно, Саске начнёт ПМС, по поводу убийства Коноховцев, но, между надоедливой беседой и приятным время провождением, к счастью есть небольшой перерыв. Жизнь понемногу начала разделяться на секции, за каждую из которых отдельные дорогие мне люди. Раньше, всё было свалено в кучу, и возможно, в этом была моя ошибка. Главное, чтобы секции не смешивались». Когда шиноби уже подходили к додзё, изнутри особняка донёсся звук, напоминающий крик птиц, который издаёт чидори. Распахнув дверь, они увидели стоявших посреди комнаты Индру и Саске, с губ каждого из которых стекала кровь. Катана Саске пронзила грудь Отсутсуки, а ладонь Индры пробила живот Учихи. — Нет… — единственное, что смог из себя выдавить Наруто, но прежде, чем он успел хоть что-то сделать, положение дел резко изменилось… — Глупец, — Индра сплюнул кровь и ухмыльнулся. — Тебе меня не убить. Ты проиграл, но, не волнуйся, рана не смертельна. — Вообще-то, — Учиха оказался за спиной шокированного Индры, в то время как его клон превратился в стаю разлетевшихся ворон. — Это ты проиграл, — Саске с хрустом свернул Отсутсуки шею, и наследник Рикудо Сенина рухнул на пол. Только в этот момент, Хокаге заметил Наруто, и одного взгляда блондина оказалось достаточно, чтобы Учиха понял, что он только что совершил большую ошибку.