Revolutus in tempore

Backworld - Leaves of the Autumn

Осень - не самое лучшее время для человека, склонного к депрессии и долгим раздумьям. Когда за окном листья вытанцовывают причудливые па, вальсируя в такт неслышимой мелодии ветра, когда дождь ночами выстукивает жалостливые ритмы, словно плача, прося впустить, когда все эти яркие багряно-золотистые краски сменяются голыми и унылыми, торчащими без всякой в них красоты ветвями, когда... Когда воспоминания становятся невыносимыми, тяжелой ношей, ностальгическим наваждением ночами пожирая сознание... Гермионе не спалось. Канун Хэллоуина, пожалуй, был радостным для кого угодно, но не для нее. Она вспоминала ту свою жизнь, что осталась позади. Именно в такой задумчивый, поэтичный в своей сладостной осенней дреме день Рон сделал ей предложение. Тогда казалось, что неведомая мелодия, под которую листья танцевали свой прощальный танец стала слышима на тот краткий миг, когда счастье казалось таким близким, реальным, осязаемым. Босыми ногами касаясь холодного пола, тихо, стараясь не шуметь, она добралась до окна. Там, в сумерках, за газовой занавеской девичьей спальни Когтевранских первокурсниц, под печальную песню ветра танцевали последние уцелевшие листья. А где-то там, по ту сторону окна, в высокой башне Гриффиндора, так же задумчиво глядел в забрызганное ледяными каплями дождя Гарри. Осень - время осознания. Словно специально созданный для раздумий сезон, когда философские мысли раздирают голову, старательно выедая последние счастливые моменты в памяти. А ведь в какой-то из таких вот осенних вечеров он лишился своей настоящей семьи. Дождь сильней забарабанил по стеклу, понимая, будто желая поддержать, сказав "мне тоже больно". А ведь и правда. В какой-то из таких, казалось бы, обычных осенних вечеров, Волан-де-Морт убил родителей Гарри, сделав последнего сиротой, перевернув его жизнь с ног на голову. Наверное тогда отец изучал свежий номер "Пророка", сидя в стареньком потрепанном кресле, а мама готовила чай, стараясь вместе с этим запихнуть в рот Гарри очередную порцию каши. А, может быть, она укладывала его спать, напевая тихо колыбельную своему малышу? Может, она поправляла одеялко в тот момент, когда Джеймс уже был мертв? Гарри невыносимо было думать, что именно осень - такая красивая, полная мудрых мыслей и тихих вечеров, принесла в его жизнь такое страшное событие. Гарри тщетно вглядывался в сумеречное покрывало, словно надеясь разгадать его тайны. Может, где-то там... Где-то там, не так далеко от Гарри - в другой Гриффиндорской спальне, не спали близнецы Уизли. Оба уселись на широкий подоконник, молча уставившись в даль. Где-то завывал ветер, словно унося с собой крик их душ, рвущийся наружу. Трудно, знаете ли, не кричать, когда вся твоя семья - кучка предателей. Когда принципы и истины, вкладываемые с детства были сходу проданы за горстку золотых монет. Золотых, как опавшие листья, ковром укрывавшие опушку Запретного леса, что виднелся вдалеке темной полосой. Их предали, бросили... Хотелось завыть вместе с ветром, а лучше улететь вместе с ним куда-нибудь подальше отсюда. Навсегда. А где-то внизу, в Хогвартских подземельях, в мрачной гостиной Слизерина, Драко сидел, глядя на затухающий каминный огонь. Он тоже желал улететь вместе с ветром. Но вой его скорее пугал. Путаясь в сырых и темных коридорах, он воскрешал худшие кошмары. Подкрадываясь, возникая из ниоткуда, они медленно вселялись в сознание, поочередно выпихивая все его мысли. Более-менее светлые, пусть таких и было немного. Сейчас он чувствовал себя таким же затухающим огоньком. Один во тьме, без топлива, без поддержки. У него нет семьи. Он отрекся от нее. С ним только он сам и призраки прошлого. Их мольбы, их самые жуткие воспоминания, их чувства уносил с собой ветер. Голоса, озвучивавшие все самые сокровенные тайны, все слова, что никогда не будут высказаны вслух, сливаются в одну песню. Ветер стремится ввысь, прихватив ее с собой. Прихватив с собой песню отчаявшихся, песню молящих. Вся скорбь, все тяжелые думы и печальные мысли слились воедино, вознося в небеса мольбу об искуплении. Тихая исповедь, слышимая лишь ветром. Слова, что забрал себе бездонный чернильный купол неба в обрамлении свинцовых туч. Природа - чуткое создание, пусть и говорят о ней как о чем-то неопределенном, как о силе, как о существе свыше. Природа понимает все живое и всех живых куда лучше, чем живые понимают друг друга. Для нее нет тайн и секретов - все известно ей, все ведомо, все открыто, все знакомо. Все эти люди похожи на опавшие листья - они оторвались от своих веток, или их оторвали, но у них нет пристанища, нет дома, нет причала. Безжалостные ветра мотают их по свету, пока те не найдут свое место. Увы, не все находят. Многие без сил падают на землю, становясь кусочком разноцветного покрывала на заледенелой земле, прося у нее последнего пристанища. И она дает им его. Потому что им больше некуда деваться. Потому и цикл сезонов похож на череду испытаний, которую не каждый в силах перенести. Зима закаляет. В стуже морозных зимних дней, в сонном царстве деревьев, лесов, полей, рек, скованных толщей снега и льда, будто в Царстве Снежной Королевы из старых сказок, под покровом темных часов удлинняющихся ночей трудно самому не замерзнуть, не зачерстветь, не стать ледышкой. Трудно же и среди хладнокровных, безразличных людей сохранить себя. Пройти весь путь, согреваясь живым теплом бьющегося, живого, чувствующего сердца, не позволив ледяным осколкам ранить себя. Зима - смерть. Конец старого круга жизни, пора переосмыслить себя, оставить позади старые страхи и двигаться вперед. Поэтому весной наступает перерождение. Вновь просыпается мир вокруг - круг жизни начинает новый виток, значит, нужно снова попытаться стать лучше. Гермионе кажется, что было бы здорово стать чуточку ближе к людям - не пытаться построить очередную логическую цепочку, доверяя лишь по-аптекарски точным и холодным расчетам, не сортировать людей, не вешать ярлыки. Просто научиться понимать, не пытаясь изучить. Гарри думает, что ему придется научиться доверять людям снова, пусть и трудно будет теперь смотреть на мир, не прищуривая глаз в подозрительном жесте. Тем временем Фреду и Джорджу думается, что пора бы научиться жить заново - рассмеяться невзгодам в лицо, как они всегда умели делать. Просто нужно вспомнить, как. А Драко считает, что он должен вообще научиться ценить окружающих. Научиться не смотреть на всех свысока, как его учили, не выбирать друзей соотвественно статусу, а смотреть глубже, выбирая личность, а не ее оболочку. Лето дает нам возможность ощутить все краски жизни, прочувствовать, что всегда после холодов будет тепло, после дождя обязательно просветлеет. Лето дано для того, чтобы понять, что за черной полосой последует белая, а каждая неудача позволит научиться двигаться дальше. Лето - время, когда стоит вобрать в себя все краски жизни, пока на смену теплу и дурману цветущих полей не придут дожди. В лучах солнца все становится лучше, и хочется верить, что теперь сумеешь выбрать верный путь, что сердце все же порой гораздо внимательней разума, и что семью можно найти там, где, казалось бы, лишь чужие люди. Лето дает надежду, что зиму можно будет пережить. И каждый раз, проходя очередной круг, сквозь этот причудливый метафорический сад, мы ждем своей очереди отправиться на вечный покой. Но, пока этого не случится, мы снова будем готовиться к холодам, наблюдая, как опадают осенние листья. Конец придет неожиданно. Мы будто бы пьем из чашки с ядом: он сладок, он и есть наша жизнь, но, когда мы допьем до дна, придет наша смерть. Только умирают люди по-разному. Кто-то умирает, следуя за вожделенной целью. Опять же разной. Люди умирают, защищая, борясь, отвоевывая. Умирают, желая продлить чью-то жизнь, пусть даже если и на миг. Именно в осенние вечера частенько вспоминаются падшие. Они приходят с сумерками, выступая мнимыми образами из тумана, возвращая к страшным воспоминаниям о потерях. К примеру, Гарри вспоминает, как погиб Сириус. Вспоминает, что видел, как его едва обретенная родная душа исчезает в арке. Тоже, словно шагнув в туман. Может, именно его Гарри пытается разглядеть сейчас в тумане у кромки Запретного леса за окном? А вот Джордж вспоминает, как ему не хватало Фреда. Как таким же унылыми вечерами, ночами, он тупо сидел у камина, пока самые последние искры не затухнут, пробираемый непонятно откуда взявшимся ознобом и согревающийся очередной бутылкой Огненного виски и воспоминаниями о былых днях. Ему до сих пор кажется, что его вполне живой брат, сидящий рядом, растает, словно мираж. Только теплая ладонь, похлопывающая по плечу, возвращает из царства теней. Есть и те, кто умирают, во имя знаний. О, Гермиона могла бы много привести примеров людей, погибших во имя науки. Да что там, она сама, считайте, поплатилась собственной жизнью за ужасное знание о той реальности. Теперь, конечно, она снова жива, у нее есть второй шанс, но, увы и ах, ее сказка, ее иллюзия счастья утеряна, она осталась в жестоком "сейчас" с разорванным на клочки сердцем и ужасным знанием, которое ей досталось ужасной ценой. А сколько людей погибло лишь потому, что Драко в прошлой жизни случайно подслушал отца? Потому, что ему пришлось убивать, расплачиваясь за ошибку? Потому, что он сам подписал себе смертный приговор? О, знания - действительно сила. Только иногда эта сила может обернуться смертельной ошибкой. А деревья за окном все так же гнутся, повинуясь печальному зову ветра. А они - всего лишь осенние листья, опавшие на землю.