Привет, я ухожу

Голоса. Много голосов в забитой всякой бесполезной дрянью и переживаниями голове. Я начинаю сходить с ума. Пишу это только ради того, чтобы после того, как меня, с необъяснимой улыбкой найдут в какой-нибудь подворотне и я буду спокойно гнить в психушке. Я всего лишь хочу, чтобы это осталось после меня. Осталось хоть что-нибудь от прежнего меня. Эти… Голоса в голове, как будто меня кто-то зовет… Все слышно до жути отчетливо и это не дает мне покоя. У меня сильные галлюцинации, вокруг сплошной хаос, я почти не могу здраво мыслить, поэтому и пишу это. Пусть останется хоть что-то. Чего я добился в конце концов? Схожу с ума, слышу, как какие-то голоса в голове меня зовут, вставил наушники в уши, дабы хоть сквозь музыку не слышать всего того ада что творится в моей голове в данный момент. Всегда думал, что галлюцинации будут почти реальными. Но они не реальны. Расплывчатые образы с узорами как в калейдоскопе, как будто я под веществами. Лучше бы я был под веществами… Хотя, это в корне ничего не изменило бы. И почему я только не стал писать это раньше: ведь знал, что рано или поздно все дойдет до такого состояния, знал, что в скором времени не смогу здраво мыслить или даже просто контролировать себя. Мне страшно. Мне очень страшно. Я слишком долго мечтал о том, как уеду в Нью-Йорк, как встречу Гвен, просто буду наслаждаться ее обществом, но теперь все пропало. Кануло в никуда. Господи, 2 года. Целых 2 года я планировал поехать в чертов Нью-Йорк, дабы увидеть Сьюзи. А потом появилась Гвен… Тут и дураку понятно все, в общем. Почему почти все люди, которыми я действительно дорожу, находятся за тысячи километров, и не остается ничего кроме банальной переписки по интернету. Родился в Висконсине, и сдохну тут же. Я все тут люблю, не подумайте, но я готов хоть щас сорваться и полететь в чертов Нью-Йорк, пока совсем не съехал с катушек, но боюсь это случится по пути туда. Почему все именно так сложилось? Чуть ли не подыхаю из за того, что голову терзают назойливые голоса, пишу какой то бред, пытаясь не обращать внимания на голоса. Хотя и так рано или поздно подохну. Нет повода для оптимизма, да и какой вообще оптимизм может тут быть? Ведь еще 3 месяца назад все было хорошо. Именно хорошо, других слов не могу найти. Я гулял с друзьями, потом поднимался пешком на пятнадцатый этаж, слыша быстрое биение сердца вперемешку с небольшой отдышкой. Теперь же я не понимаю одного: как же я буду без Грэга и Алекса? Они мои лучшие друзья с самой школы, я не могу понять как мне жить без них. Если конечно то, что будет дальше, можно вообще назвать жизнью. Черт, все так хреново. Голова раскалывается и в глазах расплывается абсолютно все, что я вижу, но я просто обязан это написать. Сьюзи и Гвен должны увидеть это. Грэг и Алекс тоже должны. Как-то читал «Над пропастью во ржи», и там была строчка «нельзя меньше любить человека, даже если он умер». Надеюсь, что это не так. Не хочу чтоб кто-то страдал из за меня еще сильнее. Мне страшно из за того, что я не знаю когда полностью не смогу контролировать себя. Этот непонятный страх причинить кому-то близкому физическую боль, или что хуже. Много близких мне людей далеко от меня, но это не значит, что в моем городе у меня совсем нет друзей. Черт, меня штормит. Не могу устоять на ногах. Лежу на столе и пытаюсь что то писать. Я должен закончить. Птички щебечут за окном, мило так, но до них щас нет дела, это только терзает голову. Боль усиливается. Я мог просто говорить с человеком и видеть его темную сторону. Нет, я не экстрасенс или что-нибудь в этом роде, просто «вижу людей насквозь». Вспоминаю, когда лежал в больнице в огромной температурой, Элаиза очень хотела ко мне придти, но ее не пускали через главный вход. А наша больница соединялась с поликлиникой, и через нее можно было пройти в здание самой больницы. Она часто меня тогда навещала. Особенно ее фраза «Тебе уже лучше, или все так же себя чувствуешь?» Не знаю, что особенного в этой фразе, но это было самое милое, что мне приходилось от кого либо слышать. Приходилось врать медсестрам, что она моя сестра, потому что они не пустили бы никого кроме родственников к человеку с температурой, которая доходила до сорока двух градусов. Господи, я совсем о ней забыл. Надеюсь, ты меня простишь, когда будешь читать это. Пойми, то чем я стал, или становлюсь, ничего хорошего не принесет. На этом, думаю, закончить, потому что просто не в силах писать что то дальше. Прости меня, Гвен. Прости меня, Сьюзи, Грэг, Алекс, Элаиза, все меня простите, что не смог лично уделить вам достаточно внимания за последние 3 месяца. Я не жду прощения, но и не хотел делать вам больно, отталкивая от себя. Теперь вы знаете, почему я делал все это дерьмо. Я не зря упомянул строчку и «Над пропастью во ржи». Так что пора заканчивать. Привет, я ухожу.