Монолог

Я читал одну книгу из Хорай. В этой книге был персонаж одного со мной имени: его тоже звали Шико. Чем дольше я её читал - а она была предлинной и весьма трогательной - тем больше мне казалось, что я вижу не только тёзку, но и собрата по несчастью. Его император, хоть звался иначе, чем наш, был невероятно на него похож. Те же черты: невероятное личное обаяние, политическая мудрость, и притом - чудовищное, страшное легкомыслие. Качества, прекрасные в любом, кроме императора. Любой скажет: «Безумец! Твои слова смешны: твой господин бессменно правит уже пять сотен лет, и ещё столько же будет править». Это так. Любой скажет и о том, что страна Эн процветает, и её жители счастливее, чем жители других стран. И это тоже так. В таком случае, мои слова лишены смысла, и Эн-О (как и его собрат из книги) - государь прекрасный и почти совершенный? А вот это неверно. Да, Эн-О почти лучший из людей: прекрасный друг, следующий мечте государь, красивый мужчина. Храбрый воин, добавлю, и подчас искусный интриган. Но он до сих пор жив только потому, что слушает своего кирина. А кирин не говорит ничего того, что могло бы оскорбить Небеса и призвать их кару на нашего господина. А пока Небеса хотят видеть Эн-О государем - он будет жить и править. Таковы правила; таков Закон нашего мира, который спасает нас, удерживая на грани гибели. Забавно подумать: самые покорные Небу владыки получаются из тайка, наполовину пришельцев из иного мира, ничего не знающих о Законе и правилах наших земель. И самые упорные мятежники, отвергающие Закон и жаждущие разрушения нашего мира - рождаются здесь по воле Небес и воспитываются в строгой покорности Небу. Полагаю, это своего рода... шутка. Проявление божественного чувства юмора. Ведь если Небеса (их их Владыка) не имеют чувства юмора - наш мир страшнее, чем любой страшный сон. Потому что тот, кто совершает подобное всерьёз - безумен. Продолжая эту мысль, замечу, что она дает пространство для любопытного (почти кощунственного, впрочем) допущения: если величайшие грешники - дети нашего мира, дарованные Небесами, не есть ли их грехи часть небесного плана? Ведь если бы Небесам не было угодно, например, нашествия ёма - нашествие бы не произошло. И напротив: ёма приходят в то государство, где воля Небес нарушается, служа послушным орудием божественной кары. Значит, и грешники рождаются по той же причине? И, возможно, грешат они тоже по воле Небес? Ведь и на войне нужны не только храбрые и честные солдаты, но и черные рабочие войска - шпионы и диверсанты. И в государстве - не только добрый владыка, но и палач... Из этого логично следует, что государь-грешник даётся тем странам, которые много грешат. То есть, зависимость судеб страны не только прямая (каков император, таково и состояние государства), но и обратная (если страна плохо себя ведёт, её карают дурным владыкой). Это подтверждается и тем, что любого правителя - и хорошего, и дурного - выбирает кирин. Любопытные выводы, любопытные. Хотя слабо представляю, как они могут мне пригодиться. Наш Эн-О, к счастью или нет (повторюсь, он очень неудобный государь), правил и законов не нарушает никогда. Поэтому и страна процветает - практически без усилий с его стороны. Именно это в нём раздражает, между прочим. Эн-О свободно может играть в романтического героя, шататься неузнанным по городам и весям, предаваться хорайскому греху в специально устроенных для этого домах - но пока он выполняет приказы кирина, он неуязвим. А кирин неуязвим, пока выполняет приказы Небес. Им нет дела до нашей страны - их доской для игры служит весь мир. Это почти пугает: осознавать, что кому-то нет дела до тех, кем он правит. И в то же время, я счастлив, что это так. Пока он играет так, как надо - Эн будет процветать. А для скучной и рутинной работы есть я, церемонимейстер Шико. Раньше было не так; раньше он любил Эн той пылкой, светлой и завораживающей любовью, какая бывает у молодого мужа к ещё красивой жене. Он учил нашу азбуку, он честно пытался разбирать законы, экономику, геополитику. Донимал меня вопросами - с утра и до ночи, не отпуская даже для краткого сна. Ему ведь было некогда: он отчаянно боялся начать ошибаться, погубить то, что было на грани гибели. И я любил его так же преданно и светло, и, как ни болели виски и глаза от вечной бессоницы, я и не думал просить поблажки - напротив, сам спешил передать всё, что знаю. Он называл меня упрямым дураком - да таким я и был, втолковывая этому сыну безумного века правила жизни в нашем упорядоченном мире, пытаясь научить его красоте и строгости должного дворцового обихода. Он учился. Не всегда бестолку: я помню, как радовался его первому большому выходу, когда Энки показал его народу, а я нарекал ему тронное имя - Сёрью. Тогда Эн-О был прекрасен воистину! Суровый и статный, с плавным шагом и гордым взором, он ни разу не отступил от сложного церемониала, ничем не нарушил правила. И я улыбался, как улыбается мать, видя первые шаги дитяти. Тогда я думал: пускай, если ему так хочется, он бегает по стране, притворяясь солдатом или торговцем. Ведь император должен знать не только правила и обряды, он должен знать и свою страну. Пока он возвращается ко мне, пока он готов играть не только роль простолюдина - пусть наслаждается свободой. Я не вправе её отнимать, думал я. И ведь... разве он не был прекрасен, когда вставал из рядов тех, кто мнил его союзником - и бросал им в лицо своё настоящее имя? Да, поступок, как из дешёвого романа, но как это было красиво! А потом он перестал возвращаться. Нет, не так, не так... он продолжал посещать свои замки, но редко оставался в них дольше пары ночей. Ведомый кирином, он странствовал по всем двенадцати царствам. «Но как будет Эн без тебя?! - говорил я ему. - Разве вы можете бросить свою страну?». «Упрямый дурак! Я как мать, у которой одиннадцать детей больны, и лишь один здоров. Могу ли я оставить тех ради этого?». Но я понимал: это лишь слова. Правда же в том, что, как тот самый молодой супруг порой устает от жены через несколько лет брака, так и наш император устал от своей страны. А одиннадцать наложниц, одна другой интереснее, уже манили его: приди ко мне, владей мною! Небо, но почему? Ты запрещаешь желать чужой земли - не на этом ли споткнулся бывший Ко-О? Ты запрещаешь править двумя царствами сразу. Но мой государь и его кирин правят двенадцатью - и таково твоё желание, ведь иначе они погибли бы! Людям не постичь волю Небес, не так ли? Или это только ревность - ревность той самой оставленной супруги, ревность, о которой пишут многие книги Хорай - говорит во мне?..