***
– Ты отказываешься? – Подрагивающим от гнева голосом уточнила очаровательная юная азари в желто-синей броне с легко узнаваемой эмблемой на груди. – А что, после последней «посылки» это не понятно? – Язвительно ответила другая азари, мило улыбаясь. – Вам еще одну прислать? Для наглядности. Удар достиг цели, молодые азари с эмблемами «Затмения» загомонили, выкрикивая оскорбления и угрозы, их цель – еще более юная девушка, одетая в строгий черный костюм военного покроя, все так же мило улыбалась. А за нее прятались двое человеческих детей: мальчик одиннадцати лет и девочка – шести. – Девочки, я вам уже говорила, что мне не нравится, когда подобными словами выражаются при детях? – Промурлыкала дева, разминая пальчики. – Говорила, – игнорируя нарастающее негодование, продолжила она говорить, окутываясь сияющим свечением активной биотики. – Я вам уже сообщила свое мнение на ваше предложение отдать их вам? Глава местного подразделения «Затмения» высокомерно вздернула подбородок. – Ты одна, Тария! Нас восемь! – Выкрикнула азари с сиреневыми татуировками на лице. – Ой, правда? – Неискренне изумилась дева. – Какой ужас! Вас восемь! Прогресс! В прошлый раз пришло три идиотки! – И что ты собираешься делать, Тария? – Жесткий голос лидера перекрыл гам. – То, что хорошо умею, – спокойный, несколько равнодушный ответ совпал с массовым ударом, отбросивших насторожившихся членов самой известной банды в стороны. Бой не занял много времени: как бы ни были сильны девы, опыта реальных боевых столкновений у них не было, как и серьезного оружия. Чего нельзя было сказать об их противнице, имеющей и оружие, и опыт боев. Не тренировочных, настоящих, когда смерть пролетает над головой, когда кипит в жилах кровь и чужая жизнь обрывается не под вопли о пощаде, а под крики ярости. Тария вытерла клинок, брезгливо осмотрела место боя и буркнула: – А прав Крайк: нож, он в уличной драке удобнее пистолета… особенно, против биотика, – пухлые красивые губки изогнулись в презрительной гримасе. – Идиотки… Запрос на связь ушел на вбитый в быстрый дозвон номер, ответ пришел практически сразу: инструментрон осветился, показывая знакомое лицо. Тария виновато потупила глазки, мужчина на эту пантомиму лишь тяжко вздохнул и задал один-единственный вопрос: – Сколько? – Восемь, – девушка повернула руку так, чтобы место бойни попало в кадр. – Напали, когда я возвращалась домой с детьми, – голубые глаза опасно сузились и нехорошо посветлели. – Меня вербуют в банду, Исари! Это уже шестое предложение вступить в «Затмение»! И они хотят получить детей, за которых я несу ответственность! Офицер СБЦ тяжко вздохнул, задумчиво шевельнул мандибулами, и ответил: – Парни сейчас приедут. Оформите как обычно… – Еще один тяжкий вздох. – Рейз Тария, будь аккуратнее, прошу. – Иса! Да я не специально! – С искренним негодованием ответила девушка, взмахнув зажатым между тонкими пальчиками длинным ножом, для нее – коротким мечом. – Они же сами лезут! И что мне с ними делать, если слов они не понимают? Они мне не верят, когда я говорю, что я боевой офицер с опытом боев! Они считают, что ЭТО – всего лишь побрякушка!!! Дева постучала острием клинка по серебристой эмблеме, поблескивающей на ее груди. Ярость клокотала в душе, смешанная с обидой и злостью. Расчерченное строгими линиями клановой татуировки милое личико окаменело, губы сжались в полоску. – Я это понимаю, Тария. Но прошу, воздержись от убийств. Хотя бы на какое-то время. Дева помрачнела. – Не могу обещать, сам понимаешь. Если нападут – я буду бить насмерть, – биотика полыхнула по телу и пропала. – Они ждали меня, Иса. Знали, что я здесь пройду! А я ходила, между прочим, по вызову службы социальной опеки! Турианец нахмурился. – Я проверю. – Спасибо. Мужчина ободряюще улыбнулся, и связь погасла. Тария зло стиснула зубы, сжимая в пальцах рукоять ножа, покосилась на детей, которых совершенное у них на глазах убийство не впечатлило, тяжко вздохнула и едва слышно пробормотала себе под нос: – Что же это за место, если дети привыкли к смерти… – И уже громче: – Лукас, Амира, идите сюда. Сейчас приедут дяди из Службы Безопасности, мы с ними поговорим, они запишут ваши показания, и мы пойдем домой. – Хорошо, тетя Тария! – Девочка отвернулась от мертвой азари и подошла к няне. – А мы можем по дороге зайти к дяде Наради? – Конечно, маленькая. – Я не маленькая! – Тут же насупилась девочка, глядя в яркие голубые глаза девы. – Мне скоро семь! Тария, боевой офицер «Кабала» пятидесяти двух лет от роду, совсем еще юное дитя по меркам своего вида, мягко улыбнулась девочке, погладила ее по голове. – Да… Ты совсем взрослая… Улыбка подувяла, замерцавшие неоновым светом глаза сузились, губы дрогнули, нехорошо глядя на появившихся из-за поворота улицы разумных, пальчики чуть расслабились, обхватывая рукоять слишком большого для нее ножа. Главарь мелкой местечковой молодежной банды «Железные кулаки», разглядев эмблемы на броне убитых азари, медленно поднял руки в примирительном жесте, получил в ответ милостивый разрешающий кивок, и группа подростков, пятясь, исчезла со всей возможной быстротой.***
Сделать логичное предположение, что обычный колесный «Мако» никоим образом не проедет по заснеженной дороге, много ума не требовалось: это очевидно любому, кто хоть раз ездил зимой во время сильного снегопада и представляет, как легко можно встрять в снежном завале. Но вот полноценно оценить сложность маршрута я смогла уже в пути. Практически нулевая видимость, сильный ветер, сносящий в пропасть, и прочие мелочи – это было ожидаемо, а еще Ли вполне точно описал, что нас может ждать: за неделю метели и обильного снегопада и без того не слишком-то просторную дорогу замело так, что иногда мы эту дорогу находили по карте и легкому изгибу снега на склоне горы. Хуже другое: крытые туннели совершенно неожиданно стали не помощью и защитой, а серьезной проблемой на пути. И если первый мы проехали без особых сложностей, поскольку из-за защиты нависающей над головой скалы его не слишком сильно замело, то на втором мы встряли намертво. На каком-то шестьдесят третьем километре трассы! Непереводимая турианская матерная идиома, высказанная Найлусом, когда он ударил по тормозам, полностью характеризовала то, что мы увидели в свете прожектора: выезд из туннеля перекрывала сплошная стена плотного, уже слежавшегося снега. – Приехали… – Буркнула я. В кабину заглянул Аэте, оценил картину и сделал логичный вывод: – Я пойду, сниму снегоход. – произнес, и убрался из кабины. Остановился второй транспорт: даже связываться не надо. И так видно, что дальше мы никуда не поедем, пока не придумаем, как пробиться сквозь снег. В салоне нас встретили настороженные и вопросительные взгляды: в нашем снегоходе ехал отряд Джейн и Дэрг с Диланом. Джон с его людьми, Эшли, Рекс и Лиара – во второй машине, которую вел Гаррус с Николаусом. – Выход из туннеля снегом завалило, – ответила я на молчаливые вопросы. – Съездим, разведаем, что там снаружи. Люди переглянулись и промолчали. А что тут скажешь? Сидим и радуемся. Хорошо хоть в самом туннеле встряли: крепкая постройка защищает от ветра и снега. И она же защитит от лавины. Скрывать информацию от бойцов я смысла не видела никакого: не маленькие, чтобы паниковать и под руку лезть, прекрасно понимают, куда мы сунулись. А осознание глобальности задницы способствует шевелению мозгов! Вот пусть сидят и думают, пока мы съездим и посмотрим. Снять снегоход много времени не требовалось: Аэте сдвинул защитный кожух на корпусе бывшего «Мако», отщелкнул замки и спокойно снял двухместную машину с опор, совершенно не напрягаясь немалым весом. Круглые глаза высунувшегося из десантного отсека Рамиро четко дали понять: вопросы у аналитика всё множатся и множатся, и сейчас добавился еще один, поскольку асур на его глазах переставил снегоход на борт транспорта, спрыгнул на землю, а потом снял неподъемную для человека машину, спустив на присыпанный снегом пол туннеля. Рамиро что-то невнятно булькнул, Аэте повернулся, вопросительно вздернул бровь, иронично глядя на итальянца. – Что-то не так? Аналитик захлопнул рот, хмыкнул, покачал головой и полюбопытствовал: – А не тяжеловато? Аэте усмехнулся. Вопрос риторический, и ответ на него не требовался: наш двухместный снегоход весит чуть больше трех центнеров. – Нет, – мягко ответил химера, заводя двигатель и надевая шлем. – Имрир? Я села за его спиной, обхватила одной рукой за талию, второй вцепилась в специальную ручку возле сидения. – Поехали. Зарокотал мотор, снегоход с противным скрипом покатился по полимерному покрытию пола туннеля, оставляя за спиной клубок оторопи, изумления, непонимания и тяжелой задумчивости. На разведку территории поехали только мы двое. По двум причинам. Во-первых, мы самые физически сильные в отряде. А во-вторых, я, все же, не только метаморф, но и маг. И мне надо своими глазами увидеть, что там творится, чтобы оценить, как это все расчищать. А без магии или тяжелой техники снежный завал не разобрать. Никак. Даже если очень постараться: пока будешь копать, метель насыплет сверху еще столько же. Маленький снегоход смог довезти нас только до другого конца туннеля: склон на входе приближался к понятию «отвесный», и подняться на него не вышло даже по наваленному снегу. Ну да и то хорошо: не пришлось три километра крытого туннеля пешком топать. – «Да-а, тут без вариантов.» – Буркнула я, задрав голову, разглядывая едва видимый в метели верх туннеля. – «Надо пробивать выход.» Ни Найлус, ни Гаррус ничего не сказали: переданный образ был вполне красноречив. – «Мы поднимемся наверх. Пройдем, посмотрим, что там. А вы пока отгоните снегоходы от края.» Непроизвольная просьба быть аккуратнее и осторожнее промелькнула по связи и растворилась в сумбурных эмоциях: за нас переживали. Приятно… Беспокойство и тревога близких сподвигает с большей аккуратностью и внимательностью отнестись к собственной безопасности. А не так, как я это делала обычно, часто проскакивая на грани фола… – Нечего лыбиться, Аэ, – вслух сказала я, зная, что химера меня прекрасно услышит: у нас постоянно работает внутренняя связь. – Как подниматься будем? Асур мне не ответил. Он просто подошел к отвесному склону и… проворно полез наверх по обледеневшей скале, ободранной ветром от снега, иногда упираясь в массивные крепления туннеля. А я стояла и хлопала глазами: скалолазание никогда не было моим любимым видом деятельности. Я вообще горы не люблю. – Держи. Сверху упал трос, утонув грузилом в снегу, шесть секунд спустя меня подняли на крышу туннеля. – Как все просто оказалось… Легкая ирония Аэтеры промелькнула и угасла, сменившись спокойствием. Время работать. До начала завала мы доехали с комфортом: как оказалось, под мощными перекрытиями проходил узкий технический туннель, специально сделанный для техников. Чтобы им было удобно работать с оборудованием туннеля. Тут же находились станция связи, небольшое подсобное помещение с каким-то оборудованием, щитками и центром управления освещением, габаритными огнями и еще какими-то непонятными нам функциями. Ничего трогать мы не стали, просто заглянули в небольшое помещение, утопленное в скалу, и проехали мимо. Поднять снегоход вообще проблемы не составило: закрепленная на массивной балке лебедка с этим отлично справилась. Аэ оставалось только через край машину перетащить и на пол поставить. – Аэ, тормози. Снегоход послушно затормозил, противно заскрипев лыжами по металлу. – Вот тут и выйдем… – Пробормотала я, осматривая сквозь толстенное остекление плотную снежную массу, услужливо подсвеченную узким лучом светляка. – Как? Тоже мне, проблему нашел… Дырку в стене проковырять, даже в металлической, это не выкопать тонны снега! – Сейчас сделаю. И да простит меня Ли за этот вандализм… Маркеры направленного взрыва заняли свое место, подать энергии, руны зло взблеснули, и кусок металла ввалился внутрь вместе с приличным комом снега. В технический коридор ворвался с завыванием ветер, принося с собой отголоски метели. И лютого мороза, неощутимого в герметичной броне. – Делов-то! – Я высунулась наружу, оценила стену снега, пластами поднимающуюся правее пробоя. – Аэте, у меня проблемы только с созидательными действиями. Разрушать я умею хорошо! Лучше только убивать получается. Тихий смех боевой химеры и его же яркая ирония прекрасно сочетались с невероятным любопытством: только что он впервые увидел применение магии в ситуации, приближенной к боевой. Ведь точно так же можно проломить и обшивку корабля, и стену крепости. Все дело в размерах пробоя и во вложенной силе. – Потом научу. Когда у тебя разовьется ядро, и выйдет на нужную мощность энергетический потенциал организма. А это радостное событие произойдет довольно скоро… учитывая, с какой скоростью и как стремительно изменяется организм асура, попавший в высокоэнергетическую среду... Всего-то нужно немного подсобить, дать резкий энергетический всплеск, так сказать – толчок. И я знаю, как это можно сделать легко и без лишних сложностей. И когда. Но да это дело будущего! Которое наступит уже во время посещения Вермайра и после встречи с Сареном. Как бы она ни прошла, и к каким бы результатам ни привела… Еще раз осмотрев стену снега, я досадливо поморщилась и попросила: – Аэ, подсади, а… Еще один смешок, какое-то непонятное мне умиление, химера подошел, присел, опустившись на колено, сцепил пальцы в замок, я наступила ногой ему на ладони, придерживаясь за плечо, а он, рывком выпрямляясь, буквально закинул меня на снежный пласт. – Ли говорил, что буран длится уже семь дней, – пробормотала я, закарабкиваясь на огромный подледеневший сугроб из плотного, уже усевшегося снега. – Надо было еще спросить, а когда же закончился предыдущий… – Был промежуток в девять суток, – спокойно ответил асур, забираясь ко мне. – Я спрашивал. В это время постоянно штормит. Дорогу они начнут чистить не раньше, чем через полтора месяца… Какая прелесть… И чем мы думали, когда решили ехать? – И долго длятся бураны? – Полторы-две декады, как когда, – обрадовал меня Аэте, усмехнувшись. – Ехать бы пришлось… Мы синхронно фыркнули и полезли дальше, штурмуя огромный сугроб. Если мы, химера и метаморф, здесь не пройдем – никто не пройдет. Как мы перелазили через огромный завал не передадут никакие слова! Даже маты не смогут правильно охарактеризовать этот процесс. Но мы пролезли, чуть не скатившись по заледенелому насту в пропасть, перебрались через спрессованный между опорами снег и вышли на уже слежавшуюся лавину, накрывшую почти километр дороги и часть туннеля. Дальше дорога поворачивала, и снег на нее не попал, скатываясь в бездонную пропасть. – Они здесь не проедут, – сделал очевидный вывод Аэтериос из открывшейся перед нами картины. Мощный магический светляк освещал территорию, до дрожи напоминающую Ледяные Равнины Инферно, прошибая густую метель тонкими острыми лучиками белого света. Сходство – поразительное. Такая же вечная метель, непроглядный мрак, лютый мороз и бездонные пропасти, уходящие в Бездну… Гор там не было, зато были торосы и каскадные бесконечные разломы. Я встряхнулась, отгоняя жуткое видение. Не стоит сейчас вспоминать о ТАКИХ местах… Особенно, когда столь велико сходство. – Если не подготовить дорогу – не проедут, – согласилась я, сплетая заклинание сейсмической разведки, которым мы проверяли надежность древних строений. – Сейчас посмотрим, что там внутри… Заклинание отработало и принесло результаты. Довольно ожидаемые: под нами шесть метров слежавшегося снега, под которым – туннель, высотой десять метров и двенадцать – в ширину. А перед нами – снежный массив на всю эту глубину. Справа – скала, слева – пропасть. Прекрасные условия для работы, ничего не скажешь. Я плюхнулась в мягкий сугроб, свеженанесенный метелью, откинулась назад и задумалась, изучая результаты сканирования. Рядом в сугроб завалился асур. – Что делать будешь? – хмуро спросил он, вполне здраво оценивая сложность стоящей перед нами задачи. – А что тут еще остается делать? Сносить все это буду, – проворчала я. – Только очень нежно… Не дай Всетворящий эта пакость начнет слоиться по рыхлым слоям и сползать… – Мрир, снегоходы не пройдут по лавине. Я поморщилась, глядя в ночное небо и ярящуюся метель. – Да куда они денутся? Пройдут! Но нам для этого придется поработать… Тело приятно гудело: мышцы перестраивались, организм разгонялся, готовясь к предстоящему выматывающему труду. А работать нам надо будет очень много, долго и тяжело, хоть сам процесс до отвращения прост. Надо всего лишь вырезать дорогу в плотном снегу, а потом прорезать наклонный выезд из туннеля. – Аэте. Асур сел, прижимаясь закованной в броню спиной к скале. Чтобы не сдуло. – Вот что я предлагаю… План был предельно прост и вполне осуществим. Прорезать снег – не проблема. Арсенал темных боевых плетений очень обширен, и найти что-то вроде режущей нити – не так сложно. Для этого подойдет и «Плеть», и «Струна», да даже простейшее «Лезвие Тьмы», изучаемое на первом курсе! Все боевые заклинания Тьмы не дают лишней температуры, как огненные, не создают вибраций и колебаний, как плетения воздуха или земли. Проблема только в том, что отрезанное надо как-то с места сдвинуть, а масса у слежавшегося снега очень велика. И сдвигать надо так, чтобы самому следом в пропасть не слететь. – Если сейчас все получится, дальше останется только механическая работа, – уже веселее произнесла я. – Аэ? – Готов. – Готов, так готов… Закрепив страховочные тросы на опорной балке, мы занялись тем, чем развлекались детишки в магических мирах: вырезанием «домика» из снега. Только во взрослых масштабах… Лезвие Тьмы сформировалось легко, даже – охотно, словно реальность рада воплощать в себе проявления активной магии: темное, чуть дрожащее на краях полотно, марево черной дымки, практически прозрачное, невидимое в ночном мраке, бесконечно-острое, словно мономолекулярный силовой клинок. – Я буду резать, ты – сдвигай. Асур кивнул. – Ну, начали, что ли… Мглистое лезвие легко обтесывало снег, внешние пласты с рокотом и скрежетом сползали в пропасть под собственным весом, а я после каждого надреза замирала, вслушиваясь на пределах чувствительности аппаратуры шлема и собственного слуха: не раздастся ли тревожный треск, не пойдет ли неконтролируемая реакция, не нарушится ли целостность сошедшей лавиной снега… Но нет, лавина хранила молчание, и первоначальная обработка склона прошла без эксцессов. Теперь – сделать пологий наклон на всю глубину наноса – шесть метров до уровня верха туннеля. Так, чтобы учесть будущий подъем на завал. И дальше уже – до поворота дороги. Колоссальный труд… Я старалась срезать снег тонкими пластами, под углом, чтобы он как можно дольше сходил сам собой. Но в один не самый прекрасный момент, отрезанный пласт накренился, но… так и остался на месте. – Аэ… Темное лезвие поднялось вертикально, я отошла к краю скалы, пропуская асура. Аэте примерился, уперся руками в снежную глыбу, тяжело, с натугой сдвигая ее с места. – Резать меньшими кусками? Аэ покачал головой, отходя мне за спину и придерживая за страховочный трос: порывистый ветер бил в спину, ощутимо снося к краю. – Не надо: дольше провозимся. Мне хватит силы… Лезвие срезало очередной пласт, расслоилось и разбило его на отдельные куски. Огромные. Неподъемные даже для асура. – Я помогу. Прикинув массу глыб, Аэте повел плечами, кивнул и занялся работой. Тяжелой. Выматывающей. Опасной. Вместе со мной. – Знаешь, понятие «уборка снега» для меня приобрело новую грань понимания, – проворчала я, упираясь руками в снег. – Знаю… – С приглушенным рыком выдохнул асур. – Для меня тоже… Глыба неохотно поползла вперед, накренилась и ухнула во мрак. И я, и Аэтериос – очень сильны физически. Несоизмеримо сильнее человека. У нас огромная грузоподъемность: глыбы снега, которые Аэте своими силами сдвигал с вырезаемой мною дороги, иногда превышали массой десять тонн! Но мы – легкие и маленькие относительного того груза, который приходилось сдвигать. Я даже не представляю, сколько бы времени заняла эта работа у обычных людей, если мы, высококлассная боевая химера и истинный метаморф, потратили на создание дороги так много времени и сил… Это ведь только звучит красиво: вырезать Лезвиями Тьмы в снегу дорогу. В реальности – это утомительная, тяжелая, выматывающая работа. И очень опасная. Под бьющим в спину резким ветром, во мраке бурана, едва разгоняемого мощным штормовым светляком, на скользком снегу, на краю обрыва, в который так легко соскользнуть вслед за внезапно поехавшим куском снега. Сколько раз Аэте вытаскивал меня обратно на обрыв, сколько раз я его удерживала от падения в пропасть? Да кто считал… Время за работой летело незаметно, подспудно накапливалась усталость. Даже мои силы не безграничны, даже колоссальная выносливость химеры имеет свои пределы, и когда пласт снега ухнул в туннель, а ночной мрак прорезал яркий свет прожектора, мы едва стояли на ногах. – Аэ… Мутную усталость пробили искры любопытства. – А нам еще обратно ехать… Химера вздохнул, повел ноющим плечом, чуть не вывернутым, когда неудачно сорвалась очередная куча снега, по прочности напоминающая легированную сталь. – Проедем. Недосказанное «даже если придется все эти горы срыть» вызвало улыбку. Нравится мне его настрой. А еще больше мне нравятся искреннее восхищение Найлуса, тревога Рруса и оторопь любопытного Рамиро, вышедших к нам навстречу. – Мрир… мы снегоход там оставили… Первая мысль: в Хаос этот снегоход! Но я подавила этот мелочный порыв: транспорт может пригодиться, а за ним вернуться – не так сложно. – Выкатывайте «Мако», а мы вернемся, заберем наш транспорт, – сказала я по общей связи. И тут же добавила мысленно: – «Мы его оставили в техническом туннеле за завалом.» Нам никто ничего не сказал, только приглушенное бульканье «Как?!!» изумленного до глубины души Рамиро, глазеющего на дорогу, погрело мою душу. Как-как… Руками! Пока мы пробирались через завал и возвращались по основному транспортному туннелю, первый «Мако» уже перевели по вырезанной нами дороге, которую имел возможность созерцать весь отряд. В бывшем бронетранспортере находился только водитель. Все остальные шли своим ходом за машиной. Обычная ситуация при переходе опасных участков в горах: сперва самые тяжелые машины, максимально облегченные, а потом – люди. Последними проехали мы с Аэ, прибыв как раз к погрузке. Наш снегоход обратно на «Мако» грузили Рекс с бойцами, а мы с чувством выполненного долга забрались в машину, с огромным удовольствием слушая экспрессивные высказывания, раздающиеся по общей связи. – Сколько там до этой перевалочной станции? – Спросила я, растекшись в кресле второго водителя, когда мы, наконец-то тронулись. – Еще тридцать восемь километров, – ответил Найлус. – Дорога идет почти ровно. Ли говорил, на этом отрезке проблем быть не должно. – Хочется верить. В принципе, проблем действительно быть не должно: дорога резко расширилась, поднялась практически на вершину хребта, идет довольно ровно, лавине прийти неоткуда, снега здесь немного: ветер сдувает. Да и буран чуть поутих, не так сильно сносит. – Отдыхай. Хорошая мысль. Аэте уже дрыхнет в десантном отсеке: вырубился практически сразу, стоило сесть и расслабиться. Несмотря на мою помощь, основную работу по уборке снега сделал он. – Разбудишь, когда до той станции доберемся, – пробормотала я, устраиваясь удобнее и закрывая глаза. – Разбужу, – тихий ласковый голос, едва слышимый в завываниях ветра и рокоте мотора. – Спи… Отрубилась я раньше, чем он закончил это простое слово, провалившись в ласковую тьму, убаюканная приглушенными подвываниями порывистого ветра и размеренным гулом двигателя.***
– Слышь, Ли, как думаешь, они доедут? – Приглушенный треском сварки бас бригадира прозвучал неожиданно, выбивая из тяжелых дум. Механик закончил заваривать трещину в металле, отключил аппарат и поднял щиток, закрывающий лицо, хмуро глядя на старого друга. – Не знаю, Герман, – Лилихьеракс покачал головой. – Сам же знаешь, что там творится в это время. Дорога непроходима. Бригадир помрачнел. – Знаю… – Пятерня, измазанная технической смазкой и застарелой жирной черной грязью, оседающей на подвижные части состава, прогребла короткую шевелюру. – От них недавно сообщение пришло. Дорогу к перевалочной станции завалило. Ли вздрогнул, а Герман кивнул, подтверждая опасения. – Крайк выходил на связь. Они прошли хребет и выехали на развязку. Говорил, подъедут ближе, посмотрят… – Пожевав губу, чуть прикусывая потрескавшуюся кожицу, добавил: – Они собрались ехать через Ибраз, если перевал непроходим. Ли вздрогнул, втянул пресыщенный озоном воздух, выматерился. – Я их предупредил, чтобы были осторожнее: там же снега навалено на десятки метров! – Быстро сказал Герман, словно оправдывался непонятно перед кем. – Но если проломят наст и провалятся… Он покачал головой. – Если они провалятся под наст, на поверхность они уже не выберутся, – закончил Ли. – Ждем. Если не выйдут на связь до утра – отправим беспилотник. – Ли, на том плато кого-то найти нереально! – У нас есть их маршрут, – отмахнулся механик. Человек проскреб щетину на подбородке. – Откуда? – Я поставил на их машины дальнобойные маяки, – спокойно ответил Лилихьеракс, глядя в стальные глаза своего подчиненного. – Ты же не думал, что я выпущу полтора десятка разумных в буран на непроходимую трассу без страховки? Герман хмыкнул, расплываясь в ухмылке, облегченно выдохнул. – Сразу сказать не мог, чтобы я себе нервы не трепал? Укоризненный взгляд старшого бригадир проигнорировал, сделав вид, что не понял этот жест искренней обиды и недоумения. – А, да, чуть не забыл! Ли, тебя там наш жаб видеть хотел. Лилихьеракс опустил защитный щиток на глаза, включил сварочный аппарат и невозмутимо ответил: – Схожу. Когда закончу.***
Толчок резкой остановки и приглушенное проклятие Найлуса сдули дрему, выкидывая из полусна. Разлепив взгляд, я обозрела мутным взором кабину, глянула на сумрачного Аэте, с заспанной физиономией созерцающего изображение на экране. – Что случилось? – До станции мы не доедем, – проворчал Найлус, разворачивая снегоход. – Завалило намертво. Поедем напрямую. Я зевнула, потерла физиономию, глянула на карту, на которой мигал маркер нашего положения. – Это мы на петле, что ли? – Да, – Найлус развернул карту, показывая маршрут. – Мы здесь. Вот эта дорога ведет к станции, и оттуда можно было доехать до «Вершины» по восточному склону, – мерцающая полоса наглядно продемонстрировала возможный маршрут. – Но попасть к станции мы не можем, значит, придется ехать по западной объездной. Это удлиняет путь еще на пятьдесят километров. На карте появилась вторая линия, обрисовав вероятный маршрут. Какое-то время я тупо таращилась на экран, пытаясь сообразить, что там нарисовано, пока меня не осенило: – Погоди, так мы поедем через плато? – Да, – карта приблизилась. – Через пятнадцать километров будет съезд на плато. Еще сто двадцать – по нему, дальше – подъем на западную дорогу. Вот тут. Отсюда до «Вершины» останется километров с восемь. – Плато – это хорошо, – пробормотала я. – Там хоть в пропасть не нырнешь и проехать проще… Най согласно кивнул. – Верно. Но последний участок дороги, ведущий на подъем к «Вершине-15» сложнее. И заедем мы на него еще до рассвета, если проедем плато без проблем. – Значит, поедем в темноте, – буркнула я, вновь обмякая в кресле. Найлус улыбнулся, переключил передачи, и наш снегоход мерно покатил по дороге, заворачивая на запад. В конце концов, да какая разница, как именно мы попадем к «Вершине-15»? Нам главное до нее доехать! Примерно такие мысли крутились у меня в голове, пока наши верные «Мако» скользили по заснеженной дороге, ощутимо сворачивающей на запад, на горное плато, на дальнем краю которого располагалось промерзшее до дна озеро и исследовательский комплекс «Вершина-15». Что самое удивительное и подозрительное, ехали мы без проблем и лишней нервотрепки: к середине ночи снегопад приутих, и порывистый сильный ветер гонял в свете прожектора мелкую колкую снежную сыпь, нисколько не мешающую лидару работать, обрывистые склоны остались позади, как и присущие им опасности, а впереди нас ждало плато Ибраз.