Под тенью Властелина

                           Стоящая у обзорного экрана женщина неожиданно тонко вскрикнула и осела на пол, забившись в коротких судорогах: глаза закатились, руки заскребли по металлу пола, из горла вырывался хрип и клекот.       Когда её нашли двое бойцов из группы высадки, женщина спала на полу каюты, изредка дергаясь в остаточных судорогах. Попытки разбудить ни к чему не привели.       – Дэрг, несем ее к Чаквас, мало ли что.       – А если… Этот? - Боец неопределенно взмахнул рукой.       – Я его отвлеку, если что.       Дэрг поднял пребывавшего в беспамятстве командира на руки и понес её в корабельный лазарет. Но проверка ничего не показала: коммандер была совершенно здорова, и её показатели ничем не отличались от стандартных данных крепко спящего человека.       Высокий мужчина тихо спросил:       – Доктор, что с ней?       – Простите, парни… я не знаю, – корабельный врач растерянно развела руками.       – Как она?       – Показатели стабильны - коммандер Шепард просто спит.       – Дайте нам знать, когда она очнется.       – Дам, – доктор кивнула, не отрывая взгляда от мониторов. – Идите. Через четыре часа на проверку.       Бойцы резко развернулись и покинули лазарет, а врач тяжело вздохнула и вернулась к работе, внимательно всматриваясь в показания приборов, снятые во время странного приступа.       – Ну вот, нарвались, – буркнул мощный мужчина, которого сослуживец назвал Дэргом.       – Смирись. Все равно бы вызвала.       Дэрг осмотрел безлюдную столовую, выглянул в коридор.       – А давай по аварийным.       Бойцы по-тихому свалили к своему отряду по аварийным лестницам, и спустившийся на жилую палубу темнокожий мужчина в форме капитана ВКС Альянса Систем никого не увидел.                     Агония смерти ещё властвовала над чувствами, но постепенно фантомные боли сходили на нет и затухали, позволив мне взять контроль над новым телом. Инстинкты и чутье на опасность молчали: тело пребывало в безопасности, так что немедленных действий от меня не требовалось.       Появились ощущения: я почувствовала запахи при вдохе, металлический привкус на языке, жесткость лежанки, покалывание в кончиках пальцев. Синхронизация завершилась. Моя душа прижилась на новом месте, связи восстановились, аура начала медленно разворачиваться, воссоздавая слой за слоем, а я запустила диагностику организма - надо же знать, в кого меня закинуло на этот раз.       Результат меня порадовал: тело женское, относительно здоровое, человеческое, на пике своего развития. Идеальный вариант для перестройки. Постепенно, по мере развертки ауры и ассимиляции с моей душой, организм изменится, приобретя те свойства, которые мне удалось за собой закрепить. Первой активируется регенерация, душа начнет подстраивать тело под себя. Как только устаканятся внутренние слои, начнется поглощение памяти реципиента, тело которого я заняла.       Было ли мне жаль женщину, чье существование я так внезапно оборвала? Ни на мгновение! Душа ушла на перерождение без повреждений и с приличным запасом энергии, так что следующее рождение будет на редкость удачным и счастливым. Это мои отступные, своеобразная плата за прерванную жизнь. Да и опыт подсказывает, что жизнь этой женщины была бы… бурной. Очень бурной и кровавой. В иные судьбы меня не закидывает…       Развернулся второй слой. Скачущие мысли успокоились, сознание очистилось, разум прояснился, психика стабилизировалась, насколько вообще понятие «стабильная психика» ко мне применимо. Третий слой будет раскрываться несколько часов и даст мне власть над телом. Четвертый развернется к окончанию суток, и, с активизацией пятого, я начну поглощать информацию из мозга носителя. Значит… Спать. Короткий ментальный приказ, и разум послушно погас, погружая меня в сон.              Сознание включилось рывком. На границе восприятия появилось ощущение жизни, биение какой-то мощной энергии, а передо мной развернулась ПАМЯТЬ. Память женщины по имени Имрир Шепард.       Просматривая скупые, частично неполные воспоминания, я не знала, ржать мне или плакать от осознания, в КАКУЮ воплощённую реальность меня закинуло на этот раз! Да ещё и в момент начала Ветвления. Или, иными словами, за пару дней до начала канона.       Эффект Массы!       Проклятье! Вот уж не думала, что когда-нибудь пройду перерождение в воплощённой реальности, сформировавшейся на эгрегоре этой игры! Обычно меня закидывает в миры магические или не столь развитые технически. А тут – первый действительно развитый мир, космическая цивилизация и все такое, и надо же было мне вляпаться именно в ЭТУ реальность!       Нет, ну это ж надо! Эффект Массы…       Убиться просто. Заранее, чтобы не участвовать во всем этом грядущем… даже не знаю, как и назвать-то.       Не спорю, игра мне в чем-то понравилась, вселенная интересная, персонажи – колоритные, но, демоны меня дери, жить в ней – желания никакого! Тем более, в тушке женской вариации Шепарда, полной сироты и героя… нет, Мясника злополучного Торфана! Ладно хоть не в мужика-парагона, героя Альянса вляпалась, и то радует.       Может, и правда сдохнуть, пока душа ещё не прижилась и можно смотаться в другую жизнь без получения отката от погибшей реальности? Короткий ментальный приказ, сердце останавливается, и здравствуй, новое перерождение. И никаких тебе Жнецов!       Одна мысль об этих существах и грядущем Апокалипсисе галактического масштаба вызывала у меня чувство глубокого уныния и желания сбежать на тот свет. Лучше уж опять к зомбякам! Они хотя бы привычные и в душу не лезут.       Это ещё будет хорошо, если Жнецы в реальности будут такими же, какими они описаны в каноне. Если это не так… Если они хоть чуточку иные… Лучше сдохнуть сейчас.       Стоп.       Что-то меня заносит.       Вал эмоций утих так же стремительно, как и сформировался. Неприятно. У меня своих заскоков хватает и без серьёзных проблем с изуродованной психикой реципиента, которые будут проявляться в подобных эмоциональных всплесках до тех пор, пока я не получу полный контроль над телом.       Поднялось глухое раздражение.       Это ж надо было вляпаться в тушку девчонки с хорошими такими сдвигами по фазе из-за невероятно чудесного детства на улице, нежной юности и полной добра и понимания ближних службы в армии.       Легкого тебе перерождения, Имрир Шепард, и спокойной следующей жизни. Ты это заслужила. Ну, а я проживу эту крайне, гм, интересную жизнь вместо тебя.       Кривая усмешка едва-едва изогнула уголки губ.       Как там говорил мой коллега-перерожденец Эстус на сто-какой-то-там жизни? "Я даю шанс на выживание этой реальности, и пахать на чужое благо буду в комфортных для меня условиях." Воспользуюсь его советом и примером. Буду создавать для себя комфортные условия, пользуясь всеми возможностями высокоразвитой космической цивилизации.       Стоит освежить в памяти «канон», раз уж я решила не уходить немедленно на перерождение и дать этой реальности шанс развиться в полноценную самодостаточную вселенную. Пока не восстановится менталистика, доступа к Цитадели Памяти и хранящейся в ней информации у меня нет, но кое-что общая память сохранила, несмотря на прошедшее время и пережитые потрясения.       Попытки вспомнить сюжет игры увенчались частичным успехом: хорошо помнила я только первую часть трилогии, вторую – довольно фрагментарно, а вот третья благополучно смазалась в памяти в мешанину обрывочных кадров, содержащих только самые яркие сюжетные повороты. Впрочем, на первое время хватит и этого. Через месяц развертка ауры завершится, и я получу доступ к своей базе данных по известным мне эгрегорам, которую я столь тщательно собирала из собственных воспоминаний.       Ладно, демоны с ними, с моими воспоминаниями. Сейчас для меня важнее память реципиента. Судя по тому, что я имела сомнительное удовольствие узнать, мне ОЧЕНЬ повезло, и я попала в самое начало Ветвления Реальности, до начала канонных событий.       Хорошо. Что я имею на сей момент?       А имею я следующее: экспериментальное корыто заоблачной стоимости и сомнительной ценности, выпущенное в первый автономный полёт со Спектром Совета на борту, который внезапно присоединился к этой богадельне в последний момент. Почему богадельне? А как можно назвать процесс обката новейшего корабля, если у него на борту только инженерный расчёт нормальный, а экипаж набран капитаном из «молодых и перспективных кадровых военных», иными словами, молодняка, недавно выпущенного из Академии? Из опытных офицеров на борту только старпом Прессли, капитан Андерсон и доктор Чаквас. Инженерный отсек я не трогаю – там все спецы, набранные лично главным инженером Адамсом. Пилотом корабля действительно являлся Джокер. По сути – инвалид с редким и фактически смертельным генетическим заболеванием. Но не могу не отметить, пилот он действительно гениальный, вот только характер у него… закачаться просто. Что ещё хуже, второго пилота на борту НЕ БЫЛО! Случись что с Джокером, и грести придётся веслами.       Интересно, его и правда взяли на корабль благодаря заступничеству турианского генерала после того, как он УГНАЛ «Нормандию»?       Ситуация – супер просто! Но такова уж особенность воплощённой реальности, ВСЕГДА совпадающей с каноном эгрегора, по которому она воплотилась, порой даже в самых странных и глупых мелочах, от которых остаётся только тихо изумляться. Вопрос в другом. Каковы различия в том, что не освещено каноном? И что мне могут дать эти различия, ведь ОЧЕНЬ многое в игре Mass Effect освещено вскользь или не описано вообще. Первое отличие уже радует: на борту «Нормандии» присутствует нормальная боевая десантная группа из десяти рыл, командует которыми мой реципиент – коммандер Имрир Шепард, особа двадцати восьми лет от роду, круглая сирота, родилась и росла на Земле.       Что из себя представляет сама «Нормандия», я сказать не могу, ибо техническая подкованность у меня хромает: перерождения в слаборазвитые или магические миры сказываются. Да и Хаос с ней, с «Нормандией». Летает и ладно. Хуже другое. Никакой важной информации о Пространстве Цитадели и других расах в рыжей голове моего реципиента не оказалось - только общедоступные сведения. Интересы этой милой особы по отношению к другим видам имели только одну, крайне узкую сторону – как их можно наиболее эффективно убить.       Досадно. Восполнять информационные пробелы придется самостоятельно.       Может и правда сдохнуть, пока не поздно?       Мысль о фактическом бегстве промелькнула и исчезла, задавленная жгучим любопытством. Когда ещё мне выпадет возможность побывать в космосе? Да кто его знает! А тут… тут… м-да…       У меня всего три года жизни и гарантированная гибель в финале истории, притом, не одна. Может, если удастся раскачать реальность как следует, получится пожить подольше? Нет, ну в самом деле, меня уже так задолбали эти миры меча и магии со всеми сомнительными «прелестями» дремучего Средневековья и повальной религиозности, что желание пожить хоть немного в цивилизованном обществе перевешивало риски и будущие проблемы. Тем более, эту реальность с накатанной колеи можно столкнуть крайне легко: достаточно просто НИЧЕГО не делать, и позволить незабвенному Сарену Артериусу таки начать Жатву. А что? Для меня, как перерожденца, вариант самый простой и удобный. Реальность продолжит своё развитие, а я получу положенные мне плюшки, хоть и не так много, как могу, если спасу этот Цикл. Зато без лишних хлопот, которые, частенько, ну, совершенно не покрываются получаемыми бонусами.       Посмотрим. Буду я пытаться спасти этот Цикл или присоединюсь к главному антагонисту на борту Властелина, это покажет скорое будущее и общение с местным населением и ключевыми персонами.       Ленивые размышления о смысле моей нынешней жизни оборвал шелест открывающихся дверей и едва слышные шаги. Что ж, Имрир, пора просыпаться и знакомиться с новым миром. Благо, скорая грядущая встреча с протеанским маяком позволит списать на него многие странности и обширные провалы в памяти.       Улыбка против воли изогнула губы. Имрир! Имечко дали определенно люди с юмором! Это ж надо… Свет Тьмы!       А что? Мне нравится. Возьму его себе, раз уж настоящее имя после коллапса первой личности в памяти не сохранилось.              Заморгав от яркого света, я открыла глаза. Тихий возглас, шелест одежды. Я осторожно приподнялась на локтях, всматриваясь в подошедшую ко мне пепельноволосую женщину. Так, как там её… Карин Чаквас, хирург-травматолог, штатный врач «Нормандии».       – Коммандер Шепард! – Голос у Карин оказался весьма приятным, низким и полным искренней заботы.       – Доктор? Что случилось? Почему я в лазарете?       – Неизвестно, – доктор пристально всматривалась в моё лицо умными серыми глазами. – Вас нашли без сознания. Никаких повреждений, никаких отклонений, но тело билось в агонии. Через семь минут судороги прекратились, и вы уснули на сутки.       – Вот как… - Я медленно кивнула. Агония смерти, как и всегда, рикошетом ударила по телу. – Странно, я вполне хорошо себя чувствую. Где мы находимся?       Доктор мой вопрос поняла вполне правильно:       – Только что вышли из ретранслятора и направляемся к Иден Прайм.       Иден Прайм. Ключевая, можно сказать базисная точка этой вселенной, давшая толчок всей истории. Я не ошиблась, действительно, начало канонных событий. Хоть тут повезло: можно внести изменения с самого начала, и избежать ненужных потерь. Вселилась бы в начале третьей части – сразу пошла бы на перерождение, ибо что-то изменить было бы уже невозможно, поскольку даже Жатва, начавшаяся в срок, является канонным завершением истории эгрегора и ведёт к схлопыванию вселенной.       Как показала практика, первое искажение всегда даётся крайне тяжело: реальность не желает отступать от «канона», от матрицы, по которой она воплотилась. В первый раз я могу изменить только что-то ОДНО, и то, без особого шанса на успех. Вот только что? ЧТО даст мне наибольшее преимущество в будущем независимо от моего выбора?       Если отжать второстепенные и несущественные события, вся цепочка состоит всего из двух ключевых точек: встреча с маяком и получение статуса Спектра. Это менять бессмысленно – все равно не получится. Странно, но доказательство предательства Сарена не является неизменным условием, я это чувствую очень ясно.       Странно? Возможно… А возможно и нет.       Встреча с маяком... Тут понятно, она гарантирует привлечение внимания Сарена Артериуса и дальнейшую охоту на меня. После Иден Прайм я стану для него врагом номер один.       Кстати, а почему?       Неужели только из-за маяка? Информация в нем совершенно бесполезна, и Сарен это прекрасно знает. Есть ещё какая-то причина? Скорее всего, да. Но какая? Что может привести это хладнокровное и практичное существо в такую ярость и породить такую ненависть ко мне? ЛИЧНО ко мне.       Что такого произойдёт на Иден Прайм?       Смерть Дженкинса? Сарену плевать на людей. Смерть Найлуса? Так он же сам его и пристрелит. Всплывёт информация о его причастности к нападению? Сомнительно. Он – Спектр. Фактически – живая легенда. Ему поверят скорее, чем нам, да и серьёзных доказательств не будет. Ну, в самом деле, не считать же за них показания контрабандиста-любителя, психованного ученого и сомнительную аудиозапись, предъявленную кварианкой, учитывая, что её бортанули в посольстве, если я правильно помню этот момент?       Так что же на САМОМ ДЕЛЕ вызовет настолько неадекватную реакцию Сарена?       Что же на САМОМ ДЕЛЕ убедит Совет в предательстве легендарного Спектра?       Хорошие вопросы, вот только ответов у меня нет.       Я НЕ ЗНАЮ, что на самом деле действительно важное произойдёт на Иден Прайм. Что сделает меня врагом Сарена Артериуса и вызовет ТАКУЮ ненависть? Властелин? Сомнительно. Для Жнеца я вообще никто, и звать меня «рудиментарное», одно из бесчисленного множества букашек, встреченных им за время его существования.       Или, все же, дело в смерти Найлуса?       Да, Сарен его убьет самолично. Но… но. Скользкий момент. Все зависит от того, выстрелит он по собственной воле или под влиянием Властелина. Если первое – смерть Крайка для него ничего не значит. А вот если второе… тогда я могу понять его ненависть: Найлус оказался на Иден Прайм из-за меня. Хорошая точка фокуса, ничего не скажешь. Особенно, если Властелин будет на нее перенаправлять внимание и эмоции постоянно взбрыкивающего турианца.       Жаль, канон не даёт ответов на эти вопросы.       Дальше.       Получение статуса Спектра как ключевую точку тоже можно понять: это даст мне некоторую автономность и позволит направить все усилия на охоту на антагониста без висящего за спиной командования ВКС Альянса.       Тогда почему не важно доказательство предательства Сарена?       О нем уже знают? Возможно, но сомнительно.       Информация всплывёт другими путями? Более чем вероятно. Вакариан вел расследование до прибытия протагониста на Цитадель. Что-то же это расследование спровоцировало. Не за пару же дней он его провёл, которые прошли с момента нападения на колонию, и до прибытия корабля на Цитадель. Или это просто один из косяков игрового мира? Не знаю. Есть ещё и Тали с той злополучной записью. Сомнительное доказательство, надо заметить.       Зайдём с другой стороны.       Что мне даёт это самое доказательство предательства Сарена?       После сего процесса в команде появляется Гаррус Вакариан, Тали’Зора и Урднот Рекс, а я получаю статус Спектра, корабль и опасного врага. Статус – неизменная точка. Я его что, получу при любых раскладах? Как ни странно – да. Врага я тоже получу по-любому.       Корабль? Тоже получу.       Команда? Оп-па… а вот они-то как раз являются необязательным результатом.       Если вспомнить канон, я могу выполнять все задания, опираясь только на людей. В воплощённой реальности действуют те же принципы, только вот в случае отказа, ни одного инопланетянина на борту корабля просто не будет, а они КРАЙНЕ важны для очень многих сюжетных поворотов.       Ветвление реальности.       Я могу пойти двумя путями: спровоцировать Жатву или пройти по канонному пути и уничтожить Сарена и Властелина. Это ДОПУСТИМО. А ещё я могу сдохнуть до узловой точки реальности – проекта «Лазарь», что тоже допустимо, и тогда на моё место придёт другой герой и проведёт эту реальность по проторенному пути к гибели от распада, а я уйду на перерождение без отката, но и без тех плюшек, которые могу получить, если выполню свою работу.       Как интересно… но ответа на вопрос «Что же такого важного произойдёт на Иден Прайм?» не даёт.       Надо думать. И быстро!       – Благодарю, доктор Чаквас. Я могу идти?       – Сейчас ваше состояние стабильно, и никаких последствий приступа я не наблюдаю, – ответила Чаквас. – Да, вы можете идти.       Я встала. Надо найти непосредственное начальство и сообщить, что я жива, здорова и готова к работе.       Впрочем, долго заниматься поисками мне не пришлось, так как интерком сообщил, что меня ждут в зале для брифингов. Потом по кораблю поползаю, посую везде свой любопытный нос, а пока… пока пойду знакомиться с одной неоднозначной личностью, так быстро погибшей в каноне. Заодно решу, стоит ли мне бороться за его жизнь или нет.              В зале для брифингов меня ждал высокий мужчина-турианец. Ну здравствуй, Спектр Найлус Крайк. Посмотрим, каков ты в реальности. Надеюсь, этот разговор даст мне возможность тебя оценить и принять решение: буду я спасать твою жизнь или позволю истории течь своим чередом.       Остановившись на входе в зал, я прислонилась к стене, пристально рассматривая стоящего ко мне спиной турианца.       Память реципиента тут же вывалила волну негатива и подозрительности к Спектру, неожиданно оказавшемуся на борту с каким-то непонятным заданием. В принципе, девчонку я понять могу: внешность Найлуса крайне экзотична для человека, никогда не видевшего турианца вживую. Держится он с долей высокомерия и холодности, отсекая любую возможность контакта, а вспыльчивая Шепард, идущая на поводу ксенофобии и памяти о недавнем конфликте, мощного чужака откровенно невзлюбила, хоть и соблюдала строгий вежливый нейтралитет.       Что же об этом мужчине знаю Я? Найлус Крайк, ученик моего условного врага Сарена Артериуса. Крайне практичный, жестокий, беспощадный, правда, до наставника не дотягивает ни по жестокости, ни по этой самой беспощадности, к людям относится с настороженной доброжелательностью. По натуре – замкнутый одиночка, прекрасный боец и тактик. По его словам, выдвинул Имрир как кандидата на вступление в Спецкорпус. Помрёт на Иден Прайм, словив пулю в затылок от Сарена.       Или не помрёт.       На этой планете погибнут двое разумных из моего окружения: Дженкинс и Крайк. Первый словит выстрел от дрона гетов, второй – то же самое от обожаемого наставника, которому безгранично доверяет. Настолько безгранично, что повернётся спиной в боевой обстановке. Выжить может кто-то один. Дженкинса спасти элементарно, Крайка – практически невозможно, но и их влияние на события прямо зависит от статичности судьбы. Капрал Дженкинс – молодой солдат, жаждущий показать себя и заработать славу, геройски настроен, опасен своим энтузиазмом и полным отсутствием опыта. Для меня – полностью бесполезен. Крайк – Спектр Совета с большим опытом и огромными связями, мой непосредственный куратор, который должен будет подготовить меня как полноценного Спектра.       Выбор сделать несложно, если закрыть глазки на этичность такого выбора.       Я едва сдержала смешок.       Этичность. Мораль. Человечность. Как быстро все это во мне сдохло, стоило попасть во вторую мою жизнь. Кастовое религиозное патриархальное общество стремительно показало наивной мне истинный облик родной расы и выбило восторженность от «попадания». Наивность улетела мгновенно, как и излишняя доверчивость. Жестокий был урок, но очень полезный.       Я стояла и смотрела в спину инопланетянина. Он меня заметил. Не мог не заметить. Но не поворачивался, глядя на голографический экран, показывающий окутанную дымкой облаков живую планету. Ждал и давал возможность мне первой начать разговор.       С его стороны – здравое решение. Мой реципиент – особа вспыльчивая и несколько мнительная, а поведение Найлуса отдавало некоторой надменностью и полным безразличием к окружающим, что дико бесило Имрир и вызывало неприязнь у других членов экипажа. Иначе как «высокомерный урод» его на корабле не называли. Что забавно, Найлус это прекрасно знал: слух у турианцев удивительно чуткий, и не услышать шепот за спиной он просто не мог.       Выдержка Спектра вызывала уважение.       Отлепившись от стены, я неспешно подошла к Найлусу, остановившись в полутора метрах от него, не пересекая личное пространство. Он повернулся, чуть склонил голову в приветствии. Я ответила таким же образом, откровенно удивив турианца, не ждавшего от меня ничего подобного.       – Коммандер Шепард, – голос Крайка оказался низким и глубоким, с легким металлическим оттенком и едва слышным вибрирующим урчанием, словно говорил огромный кот. Удивительно приятный голос. – Хорошо, что вы подошли первой. У нас будет возможность поговорить.       Я склонила голову набок, с интересом рассматривая неспешно расхаживающего передо мной мужчину.       Вот и очередное отличие реального мира от породившей его игры: как бы ни описывали живых существ в канонной истории, но природа всегда сделает так, как ОНА считает необходимым, и это правило никогда на моей памяти не нарушалось ни в одной воплощённой реальности, даже самой безумной. Порой облик и физиология живых существ довольно существенно отличались от того, что было описано.       Пример подобного отличия стоял передо мной.       Турианец – высокий, около двух метров роста, крепко сложенный гуманоид. Фигура мощная, но на удивление стройная и гибкая. Подобную иллюзию создавала тонкая талия, узкие бедра и длинные сильные ноги, да и особенность шага, как у кота: без полной опоры на удлиненную стопу, достаточно широкую и массивную, чтобы легко выдержать вес тела. Из икр торчали шипы, я так полагаю – костяные или металлические, если подтвердится информация о физиологии этого вида. Такого маразма, как в каноне не было и близко: никаких непропорционально тонких ручек и косолапых ножек с крохотной стопой, ненормально тонкой талии, странного, гм, крепления ног к тазовой кости, непонятного горба и бочкообразного торса с огромным воротом, нарушающего само понятие «центр тяжести» по отношению к фигуре несчастного существа. Природа, в отличие от дорогих игроделов, формирует физиологию и облик живых существ не только рационально и гармонично, но и в полном соответствии с их образом жизни и средой обитания. Турианцы – хищники, сформировавшиеся в условиях мира с повышенной гравитацией и высоким радиационным фоном. И вся фигура расхаживающего по круглому помещению существа являлась воплощением именно хищника! Агрессивного, сильного, гибкого, ловкого и быстрого.       Неприязни внешний вид турианца у меня, в отличие от Имрир, не вызвал. Красивая раса. Хищная. Опасная. Легкая грация дикого зверя, плавные отточенные движения опытного бойца, экономные жесты, пристальный взгляд нереально-ярких зелёных глаз, смотрящих несколько настороженно. Лицо с жестким покровом темно-багрового цвета с яркими белыми узорами клановой метки, в меру выразительное. Гармоничность лица и тела вполне подходит под определение «красиво», и оттого для меня в разряд «урод» турианец не попал.       – Можно и поговорить, – легко соглашаюсь я.       В зелёных глазах появились настороженность и недоверие. Да, Найлус отношение экипажа к себе прекрасно понял и прочувствовал.       – Не возражаете? – Мандибулы нервно дёрнулись.       Реальность дрогнула. Мелкое отступление. Начало расслоения цепочки событий. Первый признак Изменения и отторжения Ветви реальности отраженной от основного древа реальности воплощённой. История подобной вселенной не любит отступлений… она будет пытаться вернуть события в запрограммированное русло. Посмотрим, что мне удастся изменить в промежутке между ключевыми точками, которые вообще не поддаются изменению.       – Нет. Поговорить с умным собеседником – это удовольствие, столь редко выпадающее в последнее время. Особенно, если тема не затрагивает службу.       Спектр мою иронию понял. Чуть склонил голову.       – В прошлый наш разговор вы были не столь доброжелательны, коммандер.       Я пожала плечами.       – Статус и окружение обязывают. Кому как не вам это знать?       Мужчина кивнул, принимая такое пояснение и невысказанное извинение за поведение моего реципиента. Зелёные глаза смотрели пристально, тяжело и задумчиво.       Разговор свернул в сторону. Найлус об Иден Прайм даже не заикнулся. Вот и чудно. Выслушивать пафосную бредятину, в которую и сам Спектр не верит… зачем? Гораздо полезнее послушать то, что ему интересно, узнать его истинные мотивы и мысли. Посмотрим, КАК он раскроется во время этого короткого разговора.       – Что привело вас на борт «Нормандии», Спектр? Не надо рассказывать сказки о тестировании стелс-системы.       – Вы уже поняли, – не вопрос, а простая констатация факта.       – Смею надеяться, я не дура.       – Не сочтите мои слова за оскорбление, – турианец заполошно взмахнул рукой.       Четырехпалой. Очередное отличие живого существа от созданного фантазией людей образа. У турианца на руках было четыре пальца, что, в принципе, логично с точки зрения банальной физиологии.       – Не сочту. И все же, Найлус, что привело вас на «Нормандию»?       От необходимости отвечать на скользкий вопрос, турианца избавил Андерсон, вошедший в круглый зал. С первыми словами человека, история вернулась на исходные рельсы. Я слушала Андерсона вполуха, внимательно наблюдая за стоящим рядом турианцем, составляя его образ. Глаза непроизвольно цеплялись за мелочи, столь незначительные на первый взгляд: мелкие рефлекторные жесты, манеру двигаться, тембр голоса, смутно ощутимый мною флер его эмоций, выражение удивительно-зелёных глаз.       Андерсон заговорил о миссии на Иден Прайм. Найлус тут же напрягся. Мандибулы крепко прижались к щекам, в глазах – настороженность. Ждёт моей реакции?       – Что требуется вывезти с планеты? – Спокойно спросила я.       Ответил мне капитан:       – В ходе раскопок на Иден Прайм учёные нашли какое-то устройство. Полагаю, протеанский маяк.       Я хмыкнула.       – Откуда уверенность в том, что это маяк, а не что-либо иное?       Ответа на этот вопрос у капитана не было, и он замялся, не зная, что и сказать. Взгляд турианца окрасился недоумением. Я откровенно выпадала из того образа, который успел составить Спектр за время пребывания на борту корабля, и это не могло не привлечь его внимание.       Умный и наблюдательный. Хорошо.       – Допустим, это – маяк, и, допустим, он протеанский, – я отслеживала малейшее проявление эмоций на лице турианца, пытаясь отследить его реакцию, что сильно затруднялось полным отсутствием у Имрир знаний мимики, характерной для этой расы. – Мне понятно ваше желание вывезти его с Иден Прайм. Насколько я знаю, на этой планете нет возможности изучать такие устройства. Я права в своих предположениях?       Андерсон и Найлус синхронно кивнули.       – Поправьте меня, если я в чем ошибусь. На планете нашли сохранивший работоспособность артефакт. Был бы он нерабочим, такого ажиотажа не было, – в зелёных глазах на долю мгновения промелькнуло одобрение, отголосок которого я смогла уловить только-только начавшей проявляться эмпатией. – Предположительно – протеанский маяк, обладающий огромной потенциальной ценностью для всех рас, живущих в Пространстве Цитадели. Поскольку на Иден Прайм нет возможности ни исследовать устройство, ни обеспечить его безопасность, было принято решение его вывезти. Предположу, на Цитадель, откуда он отправится в научную лабораторию, опять же, предположительно, азарийскую.       Найлус кивнул. Андерсон промолчал, подозрительно сверля меня тяжелым взглядом. Странности в моём поведении он тоже заметил, поскольку общался с моим реципиентом немало. Вот только насколько хорошо он знал этого очаровательного отморозка? Это я узнаю со временем, а пока продолжим сей занимательный разговор:       – С некоторыми сомнениями и большим допущением я могу даже поверить, что транспортировка маяка – это достаточная причина для одного из наиболее уважаемых и известных Спектров Совета, чтобы потратить столько личного времени впустую.       Иронию в моём голосе не услышал бы только глухой. Найлус раздвинул мандибулы в легкой улыбке, до жути похожей на плотоядный оскал.       – Вы проницательны, коммандер Шепард.       – Как я уже говорила, смею надеяться, я – не дура, – от моей усмешки турианец лишь шире улыбнулся, показав частокол острых клыков. – Так в чем же ИСТИННАЯ причина вашего внимания, Спектр?       – Я хочу увидеть вас в деле, Шепард, – ответил мне он, чуть склонив голову набок.       – Любопытство праздное или имеет практический интерес? – Спросила я, не дав Андерсону завести пафосную речь об Альянсе.       Найлус мой маневр заметил и усмехнулся.       – Вполне практический.       – И что же вы желаете оценить?       – Я выдвинул вашу кандидатуру на Спектра, – любезно пояснил мне турианец. – Я хочу оценить вас как возможного оперативника Спецкорпуса.       Я хмыкнула, бросив ироничный взгляд на капитана. Истории свойственен своеобразный юмор. Восемнадцать лет назад легендарный Спектр Сарен Артериус оценивал кандидата в Спектры от человечества, Дэвида Андерсона, и в итоге, его завалил. Теперь же его ученик, Найлус Крайк, оценивает протеже того самого, провалившегося кандидата. Меня. Символично, что тут сказать.       – Я даже не знаю… обрадоваться ли мне оказанной чести или же возмутиться, что меня поставили перед фактом, – турианец меня понял вполне правильно, зелёные глаза блестели от скрытого веселья. Ему доставлял удовольствие этот разговор, своеобразный ритуал знакомства двух хищников. – Пожалуй, я выберу третье, и скажу, что я буду рада работать с вами, Найлус Крайк, независимо от принятого впоследствии решения.       Он усмехнулся и чуть заметно кивнул. Надо же, намеки понимает мгновенно, да и с юмором турианец вполне дружит. Хорошо. Нет, ОЧЕНЬ хорошо, что он не такой высокомерный пафосный придурок, каким его считала Имрир.       Нашу милую беседу, доставляющую обоим некоторое изуверское удовольствие, прервал взволнованный голос пилота, сообщивший о приёме сигнала.       История вернулась в прежнее русло. Я спокойно смотрела короткий ролик, переданный нам бойцами с поверхности планеты. Ничего неожиданного: перестрелка с гетами, гибель бойцов, Властелин в небесах. Ожидаемо. Андерсон пристально всматривался в экран. Найлус же косил на меня глазом, больше заинтересованный в моей реакции, чем в изображении. Зелёные глаза лишь единожды стрельнули на экран, когда на нем показался Жнец, и практически мгновенно вернулись. Встретив мой взгляд, турианец чуть качнул головой. Я приподняла бровь. В ответ – вопросительный урк. Как кот, честное слово! Моя безмятежная улыбка окрасила его взгляд беспокойством.       Так-так… А Крайк-то в человеческой мимике разбирается прекрасно.       – Доложите обстановку, – приказал Андерсон, глядя на замершее на экране изображение приземляющегося Властелина.       – Семнадцать минут, полёт нормальный, капитан, – тут же отозвался Джокер. – Других кораблей Альянса в районе нет.       – Вперёд, Джокер. Быстро и тихо - задача только что очень осложнилась.       Я едва удержала горестный вздох: ну, зачем говорить очевидное? Я думала, это только в каноне такие… забавные разговоры, ан нет, он и в реальности так говорит. Неужели и правда он пафосный парагон? Сомнительно… но похоже.       Андерсон перевёл взгляд на Найлуса. Турианец дернул мандибулами и ответил на незаданный вопрос:       – Небольшая ударная группа может выдвинуться быстро, и, не привлекая внимания, забрать маяк.       – Готовьтесь к высадке.       Найлус развернулся и пошёл к выходу из зала для брифингов. И тут капитан выдал:       – Коммандер, передайте Аленко и Дженкинсу, чтобы были готовы.       Я чуть не подавилась воздухом. ЧТО?! Ладно в каноне на корабле никого не было, но на реальной «Нормандии» находилась боевая группа моего реципиента, а меня отправляют на планету в компании свежевыпустившегося курсанта и штабного лейтенанта! Не поняла? Канон-каноном, но мозги-то где?       – Сэр, а как же моя десантная группа?       Андерсон недовольно дернул щекой. Найлус, не дойдя до дверей, остановился, но не повернулся.       – У вашей группы будут другие задачи.       Спектр покачал головой и молча покинул помещение. В самом деле, что тут скажешь?       Андерсон объявил боевую тревогу, и я ушла готовиться к высадке. Если подытожить наш разговор, можно сказать: Найлус Крайк меня заинтересовал, и я не хочу увидеть его мертвым на том злополучном космопорте.       Его поведение и непроизвольные повадки дают надежду, что мы можем сработаться. Турианец – хищник, его реакция и повадки полностью соответствуют его природе. Хищник никогда не признает равным дичь. Только другого хищника. Это инстинкт. Дичь может быть смертельно опасной и коварной, может вызывать уважение и позитивные эмоции, может получить покровительство и защиту, но никогда не станет кем-то равным. В нашей короткой беседе я ясно обозначила свой статус: такой же хищник, как и он. Слова служили лишь внешней оболочкой. Как и я, Найлус оценивал мои движения, повадки, мелкие неосознанные жесты, манеру разговора, отношение к окружающим. Он был удивлён и озадачен. Я нынешняя отличалась от оригинальной Шепард, и Найлус Крайк прекрасно это понял.       Решение принято.       Я сделаю ВСЕ, чтобы изменить одно-единственное событие: гибель Спектра Найлуса Крайка. К сожалению, именно это изменение имеет совершенно мизерные шансы на успех, поскольку пройдёт без моего непосредственного участия. Изменить свою судьбу Спектр может только сам. Я могу лишь его предупредить.              Память реципиента была усвоена полностью, а потому подготовка не заняла много времени, и через восемь минут я уже стояла в трюме и с тоской разглядывала двух бойцов моего отряда, Аленко и Дженкинса. И слушала капитана Андерсона, вещавшего:       – Ваш отряд – мускульная сила операции! Прорывайтесь к месту раскопок.       Мускульная сила операции… А мозги тогда кто? Обалдевший от этого цирка Спектр?       Нет слов, одни выражения остались.       Я повернула голову, перехватывая тоскливый взгляд Найлуса, стоящего у вездехода и рассеянно вертящего в руках мощный пистолет. Видимо, что-то подобное было и на моей физиономии, так как он едва заметно покачал головой и чуть развел мандибулы.       – Что делать с выжившими? – Спросил Кайден.       – Помощь выжившим – второстепенная задача. Главная ваша цель – маяк.       Динамики щёлкнули, и голос Джокера произнёс:       – Заходим на точку один.       Подошёл Спектр, остановившись в паре метров от меня.       – Найлус? Вы идёте с нами? – Радостно спросил Дженкинс.       Того от подобной перспективы передёрнуло, и он резко ответил:       – Нет. Я передвигаюсь быстрее в одиночку.       Андерсон добавил:       – Найлус пойдет вперёд для разведки. Он будет сообщать вам о ситуации. В остальном прошу соблюдать тишину в эфире.       Сам же Спектр на это высказывание только устало прикрыл глаза и крепко прижал мандибулы к щекам.       Корабль тряхнуло, я чуть отступила назад, подходя к турианцу, и тихо-тихо сказала:       – Найлус, могу я попросить о некотором… обещании.       Спектр от такого вопроса удивлённо моргнул и недоумённо посмотрел на меня. Мои слова слышал только он: слух турианцев очень острый, и он легко расслышал мой практически беззвучный шепот. Несколько мгновений он колебался, но любопытство победило сомнения, и он столь же тихо ответил:       – Можете.       – Поклянись мне, что ты НЕ повернешься спиной к вооруженному разумному, – зеленые глаза удивленно расширились. – Особенно, если этого разумного ты прекрасно знаешь и безгранично ему доверяешь.       Мой холодный голос и пристальный взгляд заставил его вздрогнуть.       – Ты что-то знаешь?       Официоз отброшен в сторону. Здесь и сейчас говорили не коммандер Шепард и Спектр Крайк, а два бойца, готовящихся к высадке.       – Интуиция, – тяжёлый взгляд зелёных глаз в ответ. – У ТАКИХ КАК МЫ она очень развита. Моя ошибается РЕДКО.       Турианец моргнул. Он задумался. Не отмахнулся, принял во внимание, сверля меня подозрительным взглядом.       И вот, наконец, медленный ответ.       – Клянусь, – и ни тени иронии.       – Найлус, – мужчина вопросительно склонил голову. – Сдохнешь – убью.       Тихий вибрирующий смешок, и Спектр отошёл к опускающейся створке трапа.