Под тенью Властелина

                           «Карамельки» и правда ждали нас на причальной площадке: когда аэрокар вылетел из транспортного туннеля и резко, рывком, поднялся на уровень площадки, мы получили прекрасную возможность наблюдать за уже набравшей обороты склокой Джона и Джейн. Оба коммандера стояли один напротив другого и что-то экспрессивно высказывали друг другу. Потом Джейн уперла руки в бока и, склонив голову набок, слушала вещавшего Джона, вставляя шпильки. Ее бойцы, стоявшие чуть в стороне, с интересом за этим цирком наблюдали, но не вмешивались. Что занятно, люди Джона тоже стояли рядом и с таким же интересом смотрели на склоку, и точно так же ни во что не вмешивались. Прямо милая семейная сцена, мать их…       Аэрокар летал практически бесшумно, Джейн с Джоном были так поглощены своим конструктивным и, несомненно, содержательным диалогом, что заметили довольно большую машину только когда она пролетела над головами и приземлилась в паре метров от них, обдав потоком воздуха.       Резко, рывком отодвинув дверь, я выглянула из кара и сказала всего одно слово:       – Загружайтесь.       Выражение физиономий обоих Шепардов было просто неописуемо и погрело мою темную душу. Они переглянулись. Да-да, я прямо образец соблюдения устава и правил вежливости!       Джейн удивленно моргнула.       – В кар?       – Если очень хочется, можете ходить за нами пешком, – милостиво сказала я, с интересом глядя, как резко меняется лицо Карамельки.       – Парни! – Джейн указала на аэрокар.       – Джон, вам и вашим людям нужно отдельное приглашение?       – Комм… Спектр, мы… - Начал было Джон.       – В аэрокар! – Перебила его я его попытку связно изложить мысль. – Если вы собираетесь выполнять свои обязанности группы высадки, вам потребуется оружие. Нормальное оружие!       Джон открыл было рот, чтобы что-то сказать в защиту табельного оружия, но, подумав, его закрыл. Вот и чудненько. Все же, здравый смысл победил патриотизм: обоим отрядам прислали одинаковое оружие – стандартные винтовки «Мститель», стоящие на вооружении военно-космических сил Альянса Систем. Хорошо хоть не «Лансеры»…       Аэрокар Найлуса как раз вместил всех: просторный салон был рассчитан на двенадцать разумных в полной броне, еще два места: пилот и стрелок. Найлус и Гаррус сидели в кабине, а я с Аэте – в салоне, и сейчас десять бойцов с разной степенью интереса разглядывали молодого асура, а он с не меньшим интересом рассматривал их, благо наши кресла упирались спинками в перегородку между салоном и кабиной.       Ну прямо идиллия, демоны их дери!       Все двадцать минут полета до СБЦ в салоне царила тяжелая тишина. Бойцы обоих отрядов расслабленно растеклись по довольно удобным креслам, Джейн сидела мрачная и насупленная, Джон – с каменной рожей пытался держать лицо, хотя от злости его чуть ли не трясло. Эк они мило пообщались! А за ними с нескрываемым интересом наблюдал Аэте, что только еще больше бесило обоих Шепардов.       Мне же от всего этого хотелось побиться головой о стену! Злющая Джейн закипала, как стоящий на огне чайник: через сидение, которое занял снайпер-латинос, сидел Джон, одно присутствие которого ее сейчас бесило неимоверно, а прямо напротив устроился какой-то смазливый пацан и совершенно беспардонно ее рассматривал, периодически переводя заинтересованный взгляд на Джона, на снайпера и обратно на Джейн. Да еще с таким видом, словно каких-то непонятных, но крайне милых зверьков увидел!       Для Аэтериоса подобное поведение людей было непривычным и непонятным. С точки зрения выросшего в Иерархии разумного ситуация не стоила потраченных на нее нервов: если есть конфликт, ничего не мешает решить его в простом спарринге без членовредительства. А если обычный мордобой обе стороны не удовлетворит, они могут спокойно продолжить выяснять отношения в каюте. Но чтобы вот так сидеть и кипеть, копя друг на друга злость и наматывая нервы на кулак… для асура, рожденного и воспитанного в военном обществе, в среде воинов, подобное было просто недопустимо и неестественно. Но очень интересно!       Зато теперь стала понятна причина столь ярой нелюбви Джона и Джейн. До сих пор я думала, что причина в их прошлом, в какой-то ситуации или старом конфликте, но все оказалось куда банальнее и проще: они оба – светлые! По-настоящему светлые! Практически единственные светлые в своих отрядах, не считая латиноса, который в конфликты не вмешивается. И оттого погасить их неприязнь друг к другу – это задача на уровне чего-то невыполнимого. Только светлые могут с исключительным упорством продолжать свои дрязги, доводя их до истовой ненависти на пустом месте. Их природная твердость характера, упрямство и непримиримость в этом случае работают против них. А для неприязни может быть миллион причин! В случае с двумя Шепардами ситуацию усугубляло состояние Джейн: из-за психических травм, понесенных потерь и общей безнадежности ситуации ее внутренний свет начал… угасать, постепенно погружая ее во мрак. Не во тьму. Во мрак, из которого она уже никогда не сможет выбраться. И Джон, и бойцы самой Джейн, это чувствуют: во всех мирах, независимо от наличия или отсутствия магии, подобное угасание ощущается на уровне инстинкта. Про таких как Джейн говорят: «В ней угас свет», не понимая, что это выражение – буквально, и очень точно описывает произошедшее.       Постоянные придирки Джона – это все лишь неосознанные попытки раскочегарить медленно угасающий свет, ведь во время ярости и злости Джейн так или иначе вспыхивает. Мужики из ее отряда пошли по иному пути: как и все темные они просто обложили свой маленький свет пушистой темной ваткой и пытаются всячески уберечь от лишних потрясений. Но тут проявляется другая проблема: Джейн – их командир. Она несет ответственность за них: за их жизнь, здоровье и будущее, которое крайне безрадостно для этой команды прекрасно сработавшихся отморозков. И это ее доламывает. При всем желании, что бы она ни делала, она не может изменить это будущее, а осознание, что ее люди потонут вместе с ней, ее же и добивает.       Просто нет цензурных слов!       А тут еще у Аэтериоса умиление от Джейн зашкаливает! Коммандер и правда становится очень миленькой, когда злится. Вот как сейчас: щеки раскраснелись, серо-голубые глаза сверкают от ярости, пухлые губы чуть сжаты, золотисто-карамельные волосы несколько растрепаны, что придает ей вид взъерошенного котенка. Ну просто очаровашка! Поправка: светлая очаровашка! Что удивительного в том, что она умиляет всех темных? А у истинно-темного асура это умиление на роже заглавными буквами написано! И он даже не пытается это скрыть! Искренен до полной потери такта: он просто не ставит себе за цель хоть как-то скрывать свои эмоции от окружающих, хотя может.       Джейн этого ему не простит! Вон, уже бесится, что седого отморозка только еще больше умиляет. Для него Джейн где-то на уровне шипящего котенка: миленький, солнечный комочек ярости, который хочется погладить и потискать, а это его шипение и вздыбленная шёрстка только еще больше умиляют. И, главное, угрозы никакой: ну поцарапает, ну покусает, какая милота, в самом деле…       Я думала, на «Нормандии» были проблемы? Я ошибалась! Проблемы сейчас только начнутся! До этого все было тихо и предельно мило! А Эшли – это вообще образец тактичности и любви к ближним…       – «Имрир, что случилось?»       Встревоженная мысль Найлуса сбила накал, я прикрыла глаза и чуть расслабилась, буквально насильно гася эмоции.       – «Ты же сам чувствуешь.»       – «Не могу понять причину.» - С искренним непониманием отозвался турианец, для которого суть конфликта Джона и Джейн была так же непонятна, как и для Аэте.       Я вкратце описала ситуацию, честно и без прикрас пояснив причину конфликта и состояние Джейн.       – «Что собираешься делать?»       – «Пока не знаю.» - Честно ответила я. – «Я со светлыми вообще предпочитаю не связываться. Слишком много от них проблем. Единственное исключение за последние пять жизней – Гаррус.»       Сам Гаррус от моих слов откровенно растерялся.       – «Он светлый?» - Удивлению Найлуса не было пределов.       Гаррус передернул плечами: сам он в свою «светлость» не верил, но возражать не стал.       – «А сам-то как думаешь?» - Проворчала я, глядя на приближающуюся башню СБЦ. – «Чутье-то уже должно срабатывать. Ты же темный, как безлунная ночь.»       Найлус задумался, краем глаза поглядывая на искренне удивленного Гарруса. Да-да, темнокожий турианец так легко принял своего сородича в зоне личного пространства во многом из-за сработавших инстинктов темного существа. Отсюда и поразительное спокойствие, и доброжелательность откровенно нетерпимого и вспыльчивого Найлуса, его покладистость и приветливость, полное отсутствие раздражения и только-только начавшее проявляться интуитивное желание опекать и защищать. Если бы не это, хрен бы он потерпел присутствие постороннего мужчины на своей территории и, тем более, на своей кровати, даже если это мы просто отсыпались после пьянки.       – «Возможно.» - Отрешенно отозвался Крайк. – «Не рассматривал ситуацию с этой стороны.»       Гаррус от такого ответа только удивленно хлопал глазами, переваривая новости о своем «окрасе».       – «Имрир, но разве…» - Неуверенно начал он.       – «Гаррус, не верь той ереси, что вещают по экстранету. Свет не является синонимом слова «добро», как бы в это ни хотели верить люди и азари.» - Я послала изображение работающего лазера и светового клинка воинов Порядка. – «Квинтэссенция света. Но я бы не назвала лазер воплощением добра, а световое лезвие наносит ужасающие раны, которые практически не заживают. Гаррус, свет может быть исключительно безжалостен и жесток. И светлые убивают ничуть не меньше, чем темные.»       Это его немного успокоило.       – «Тогда в чем разница?»       – «Это всего лишь энергетический окрас души, который формирует энергетику, ауру и влияет на характер и манеру поведения. Да еще склонность к первостихиям.»       – «И все?»       – «Понятия «добро» и «зло» для таких первостихий как Свет и Тьма неприменимы. Это всего лишь субъективное отношение разумных к какому-то действию или поступку. Не более того.» - Подумав, я добавила: - «Кроме того, если Тьма еще может существовать без Света, пусть и в покое, то Свет без Тьмы – никогда. Только на фоне истинной Тьмы может засиять истинный Свет.»       – «Почему?» - Искренне удивился Гаррус.       – «Потому что свет склонен рассеиваться и вырождается в серое ничто.» - Пояснила я очевидные для любого адекватного мага вещи. – «Это справедливо как по отношению к самой первостихии, так и к ее живым носителям.»       Гаррус что-то невнятно пробормотал и погрузился в размышления по поводу отношений в своей семье.       Аэрокар начал снижаться, заруливая на причальную площадку перед СБЦ, наставник отвлекся, отключая автопилот и переводя аэрокар на ручное управление, и разговор заглох.       В этот раз Найлус приземлился где-то на небольшой парковке на крыше Башни СБЦ, отправив перед этим свои коды доступа, чтобы силовое поле нас пропустило. Как только машина коснулась поверхности, а двигатель затих, люди тут же встрепенулись: накопившееся напряжение быстро рассосалось, сменившись любопытством.       – Гаррус, – наставник приглашающе взмахнул рукой, – веди.       Джон и Джейн удивленно переглянулись, но промолчали. Их удивило, что Спектр не повел группу сам. Ничего, сейчас поймут! Сам же Гаррус только чуть заметно усмехнулся, направляясь к лифту.       До людей весь цимус ситуации дошел минут через десять, когда мы вновь загрузились в лифт и поехали вверх.       – Что это за место? – Ошарашенно спросил латинос, наблюдая, как сменяются символы на табло лифта.       – Территория СБЦ, – ответил Гаррус.       – А, по-моему, это какой-то безумный лабиринт!       Лифт остановился, выпуская нас на свободу.       – Да, планировка несколько запутанная, но к ней быстро привыкаешь, – пожал плечами снайпер, направляя нас в очередной совершенно однотипный коридор.       – Дай угадаю, – мрачно протянул громила, – Ты тут работал?       – Работал, – согласно кивнул он. – Скоро уже придем.       – Ты же… - Аэте проглотил чуть не сорвавшееся с языка «диверсант», заменив на: - снайпер.       – Да, – так же «развернуто» ответил Вакариан.       – Ты служил в СБЦ по основной специализации?       – Нет, – тяжко вздохнул Найлус. – В СБЦ Гаррус работал следователем.       Асур удивленно заморгал, пытаясь понять, зачем отличный снайпер и диверсант такого ранга и в таком звании работал следователем на этой станции. Объективных причин так бездарно использовать высококлассного специалиста он не нашел и обратился за пояснениями к самому Гаррусу:       – А по…       – Потом расскажу, – перебил его Найлус.       Аэ медленно кивнул и расспросы прекратил. А вот людей наоборот, искренне изумило, что снайпер нашего отряда еще и следователь… Да, Гаррус полон талантов. Занятно другое. Джон сделал себе пометку поговорить с «этим турианцем» по возвращению на корабль.       Мы вышли в оживленные коридоры Отдела Расследований. В отличие от территории Отдела Информационной Безопасности, через которую мы вошли в башню, здесь было полно разумных, занятых своими делами: кто-то кого-то ждал, кто-то общался с коллегами или посетителями, кто-то носился с пачками датападов и пластиковых листов, заменивших бумагу, а кто-то просто шел мимо. Гарруса узнавали практически сразу: с ним здоровались, иногда успевали переброситься парой слов или по-быстрому рассказать что-то для них важное, а для нас – непонятные обрывки информации. Гаррус был как всегда вежлив и тактичен, успевал отвечать разумным, при этом не снижая скорости.       – Здарова, Вакариан! – Мощный мужик-человек приветственно махнул рукой. Он был искренне рад видеть нашего снайпера.       Мы как раз подошли к очередному вместительному лифту, возле которого уже стоял СБЦшник-человек в привычной черно-синей легкой броне.       – Кирк, – Гаррус улыбнулся.       – Какими судьбами? Решил обратно вернуться? – С надеждой спросил человек.       – Нет. Я здесь по делу.       Надежда увяла, Кирк немного расстроился, но тут же снова воспрянул и ехидно заметил:       – Правду говорят: если уж Спецкорпус на кого-то наложил лапы, обратно не отдаст, – он покачал головой с какой-то досадой.       – Именно! – Подтвердила я и представилась: – Имрир Шепард       Мужик внимательно осмотрел меня, потом перевел взгляд на Джона и Джейн, удивленно хмыкнул.       – Первый Спектр-человек, коммандер Шепард. Не ожидал вас увидеть лично, – и тоже представился: – Кирк Донован. Следак здешний.       Я развела руками и усмехнулась. О, какое удивление! Да-да, я не слишком похожа на того Мясника Торфана, которого все знают.       – Кстати, Гаррус, знаешь, что Харкина все-таки выперли?       – Разумно. Когда будет вмешательство?       Кирк поморщился.       – Его отстранили, но делу хода не дали, так что суда не будет. Кто-то этого… урода хорошо покрывает.       – Политика, – вздохнул наш… мой снайпер.       Подъехал лифт, мы в него дружно загрузились, двери захлопнулись и под заунывную музыку отвратительного качества это пыточное средство передвижения покатило вниз.       – В арсеналы? – Сделал правильный выбор Кирк.       – Да.       – А почему к нам?       – Потому что с Наради договориться проще, чем со жлобами в основных арсеналах, – проворчал Найлус.       Кирк заржал: слухи про исключительную жлобливость интендантов Спецкорпуса ходили по СБЦ весьма активно.       – Это да! Кстати, сегодня с утра Спецкорпус обновление сделал.       – А чего ты удивляешься? – Спросил Гаррус. – Они же раз в полгода обновляют арсенал.       – Так эта саларианская жлобяра лично сопровождал груз! Я как раз у Наради был: новое обмундирование получал от «Армакса», а тут эти приехали. Салар за каждый ящик ругался с Дезаром и провожал таким взглядом, словно его сейчас припадок хватит!       Найлус фыркнул.       – Ты просто никогда его не видел, когда кто-то из Спектров разграбляет его вотчину в основных арсеналах…       – Спасибо, не надо мне такого счастья! – Кирка передернуло. – Да, Гаррус, тут такое дело… мне передали твои дела. Хотел спросить…       Они отошли в другой конец вместительного лифта, включили уни-инструменты и дальше понеслось ПИСЬМЕННОЕ обсуждение какого-то расследования, которое, как я поняла, тянется не первый год. Гаррус оживился, а я с интересом «слушала» своеобразную беседу двух следователей, разбирающих новую информацию и состыковывающих ее с тем, что уже знали. Гаррус и Кирк переписывались очень быстро, предельно краткими и лаконичными фразами, по большей части состоящими из сокращений и аббревиатур: не смотря на свою кажущуюся медлительность, лифт все же ехал довольно быстро, и времени на поговорить много не было.       А еще было очень интересно наблюдать за реакцией моих бойцов: люди нечасто сталкивались с инопланетянами и для них вид турианца и человека, общающихся как старые друзья и коллеги, был явно в новинку.       Лифт остановился, двери открылись: мы прибыли на нужный нам этаж. Разговор прервался, Кирк пыхнул огорчением и недовольством, что не удалось решить все проблемы и нормально поговорить:       – Бывай, Гаррус. Если будешь на Цитадели – забегай, расскажу, что там и как.       Гаррус согласно кивнул, мы попрощались со следователем и потопали дальше, благо, идти и правда оставалось немного: буквально пара поворотов, и вот они, знакомые мне по прошлому посещению массивные двери.                     В арсенале все было так же, как при прошлом посещении: тишина, спокойствие и скучающий интендант, сидящий за столом и просматривавший что-то на терминале, пока мы не вошли. Увидев нас, турианец оживился.       Обменявшись приветствиями, мы, наконец-то перешли непосредственно к делу:       – Дезар, мне нужна броня и оружие для группы высадки нашего корабля, – Найлус кивком указал на людей, непроизвольно сбившихся в две группы.       – Ты будешь выбирать?       – Если пустишь их в арсенал, пусть сами себе подберут, – хмыкнул наставник, которого подобная перспектива ну совершенно не грела.       Наради коротко хохотнул, что-то набрал на своем терминале, и массивная дверь с эмблемой Спецкорпуса отошла в сторону.       – Видимо, обновление специально для вас делали. Как раз броню для людей привезли. Пусть выбирают, запишу на тебя или на Имрир.       – Договорились, – Найлус повернулся к бойцам. – Подберите себе по два комплекта брони и оружие. Ящики складывайте у стены.       – Спектр. А проверить можно будет? – задал вопрос Латинос.       Мда, уже сутки как группа в моем ведении, а я даже имен их не знаю, не говоря уже о том, чтобы прочитать личные дела. Нехорошо получилось. Но и не критично.       – После – сходим на стрельбище. Пристреляете оружие и подгоните по себе броню. Там есть все необходимое. Если что-то не подойдет – поменяете.       – Ограничения? – Деловито спросила Джейн.       – Только здравый смысл.       Пока бойцы вдумчиво исследовали арсенал, мы тоже по нему пробежались. Чисто из интереса, что нового привезли. Найлус выбрал по паре комплектов брони для Дэрга с Диланом, нашел для меня довольно мощную турианскую штурмовую винтовку от «Армакса», пообещав доработать под мою руку, а Гаррус где-то откопал сверхтяжелую и сверхдальнобойную снайперскую винтовку «Ирруа » того же производителя и комплект модификаций к ней. Честно говоря, на такое оружие я не рассчитывала: оно и правда довольно редкое, специфическое и чрезвычайно дорогое, да и не так много снайперов умеют обращаться с подобными монстрами. Теперь у Гарруса будет две винтовки: монструозная «Ирруа» и тактический снайперский комплекс «Гарпун».       Пока люди изучали отделение арсенала, содержащее оружие и броню для представителей человеческого вида, Аэте и Дезар о чем-то тихо трепались на каком-то турианском диалекте: интенданту хватило одного взгляда на наше неожиданное приобретение, чтобы он вник в ситуацию. Кивнув на асура, изучавшего список брони на терминале, он задал Найлусу только один вопрос:       – Твой?       – Наставника.       Наради покачал головой в полном изумлении, а в мыслях крутилось что-то очень схожее по смыслу с «Крайк – ты на голову больной!». Но вслух он ничего не сказал по этому поводу и продолжил разговор с Аэте, который пытался подобрать себе броню. Выглядело это довольно забавно: парень называл маркировку, а в ответ – разные вариации «нет» и «есть, но не дам». Наконец, сжалившись над расстроившимся асуром, Наради сходил куда-то в служебное помещение и принес ему бокс с броней.       – Сам подгонишь?       Аэте, прочитав маркировки, оживился.       – «Армакс», тяжелая. Для нас. Да, подгоню.       – Наслаждайся. Она одна у меня была, – Дезар добродушно улыбнулся: искренняя радость и благодарность асура его порадовала и несколько польстила. – Я закажу броню для тебя. Загляни где-то через три окты, может, привезут.       Аэтериос согласно покивал.       – Что-нибудь из тяжелых пистолетов есть?       – Посмотри под стеллажами восемь и двенадцать. Могут подойти. Рукоять сам поменяешь. Там есть сменные блоки и модификации.       – Инструментрон не забудь, – добавил Найлус.       Наради молча отъехал на стуле к стене, достал из скрытого сейфа коробку с инструментроном и перебросил асуру. Белобрысый поймал, положил ее на бокс с броней, тут же подорвался и ускакал в арсенал, оставив все возле стола Наради.              Пока Аэтериос занимался поисками и подбором подходящего ему оружия, потихоньку начали подтягиваться совершенно довольные бойцы, складывая отобранное небольшими столбиками, по одному на каждого. Даже Джейн, наконец-то успокоилась и довольно медитировала, созерцая со счастливой физиономией милые женскому сердцу мелочи: два комплекта тяжелой брони, мощное оружие, модификации и комплектующие к ним, кассеты гранат и пару пистолетов. Гаррус сидел на высоком стуле рядом с Наради и с удовольствием жевал бутерброд, флегматично слушая рассказ о недавних событиях, произошедших в родимой конторе. Найлус наблюдал за нашей десантной группой, а я просто сидела на стуле, облокотившись на стол и вполуха слушала разговоры.       Наконец из арсенала вышел Аэтериос, неся два оружейных бокса: нашел-таки он себе подходящие пистолеты. Сверхтяжелая и сверхмощная модификация с огромной отдачей. Чисто турианское оружие. На боксах – матовая красная эмблема «Армакс Арсенала» и пометки турианской клинописью, детально описывающие характеристики оружия.       – Подобрал? – Наради глянул на боксы. – Крайк, я на тебя запишу.       Найлус взял один из боксов, перевернул его оборотной стороной, бегло прочитал описание, хмыкнул и кивнул.       – Да, пиши на меня. Барахло для группы высадки записывай на Имрир, оно допустимо.       Люди слушали этот содержательный разговор с долей недоумения, а вот Джейн, заинтересовавшись, подошла ближе: посмотреть, что за оружие подобрал для себя странный пацан, если его на себя записывает турианский Спектр. Посмотрела. Включила переводчик, снова посмотрела. Присвистнула и с долей недоумения сказала:       – Его же там не было!       Аэте повернулся и честно ответил:       – Было. Действительно мощное оружие и модификации хранятся не на открытых стеллажах, а в закрытых секциях.       – Да нет там ничего!       Асур хмыкнул.       – Идем, покажу.       Джейн насупилась, но… согласилась и позволила себя утащить за руку в арсенал. Вернулись они довольно быстро: откровенно удивленная Джейн держала обеими руками бокс со штурмовой винтовкой производства того же «Армакса» и задумчиво так смотрела на белобрысую проблему, несущую небольшой бокс без пометок, в которые обычно складывали выбранные комплектующие и модификации.       – Вы берете оба вида? – Иронично спросил Наради, считывая маркировки.       Джейн очнулась, покачала головой.       – Нет. Я сейчас отнесу… прошлый выбор, – девушка глянула на асура еще раз, но задавать вертящийся на языке вопрос не стала.       Зато его озвучил Найлус:       – Наш новый техник. Аэте будет заниматься одним из «Мако» вместе с Гаррусом.       – Техник? – С недоумением и какой-то долей разочарования переспросила Джейн.       – Аэте – хороший техник. – нейтрально отозвался Найлус.       Мы с огромным интересом наблюдали за выразительной мордашкой Джейн: эмоции читались, как по книге. Разочарование, недоумение, непонимание.       Эх, как люди легко обманываются… Найлус же сказал: вместе с Гаррусом. Неужели так сложно провести простые аналогии? Если высококлассный снайпер занимается вездеходом как обычный техник, то кто сказал, что Аэте – ТОЛЬКО техник? Что забавно, подобную ошибку допустили многие бойцы, обманувшись манерой поведения и пластикой движения асура. Так же, как и вечно спокойным и добродушным тоном тактичного и вежливого Гарруса.       Джейн свалила к своим людям. Дезар чуть заметно покачал головой, глянул на асура.       – Еще что-то надо?       – Пока нет, – ответил Найлус. – Если о чем-то вспомним – заглянем еще.       Наради покивал и вернулся к работе: ему еще надо было вбить все набранное и оформить. Найлус говорил маркировки, осматривая выстроенные ровными столбиками боксы с оружием и броней, благо, острое зрение позволяло ему без проблем читать текст. Гаррус с огромным удовольствием уничтожал разномастные бутерброды, что-то в них меняя местами. Любопытный Аэте взял один, надкусил, прожевал, и так и замер, хлопая глазами и судорожно сглатывая. Гаррус молча вытащил из его рук надкусанный бутерброд, вставил вместо него открытую бутылку с водой, глянул состав кулинарного изыска, что-то оттуда вытащил, что-то добавил из другого бутерброда.       – На.       Асур оторвался от воды, подозрительно осмотрел еду, осторожно откусил, прожевал.       – Так действительно вкуснее… - Удивленно пробубнил он.       Люди в полных непонятках смотрели, как турианец и человек с удовольствием жуют бутерброды. Турианец. И человек. Одну и ту же еду. Мысль о том, что кто-то из них траванется, читалась без всякой менталистики. Что забавно, ставили они на асура. Редкостное единодушие! А еще больше их удивляло, что ни я, ни Найлус, ни сам Наради, чьи бутерброды обсуждали и после небольших корректировок активно лопали эти два проглота, ничего по этому поводу не делали! И опять же, почему их не посетила здравая мысль, что Аэте может и не отравиться? Люди с нейтральной реакцией на декстро-пищу не такая уж и редкость!       Стереотипы. Куда уж без них... Вот верят люди, что турианская пища ядовита и все тут! Да, многими продуктами действительно можно отравиться, но отчего-то люди забывают, что D-форма – не столь и редка в привычных им продуктах. Например, в сладостях…       Наконец, Наради закончил возню с оформлением набранного нами барахла, мы подтвердили список, Гаррус и Аэте поблагодарили его за угощение и на этом наше посещение арсенала СБЦ закончилось. Попрощавшись с добродушным интендантом, асур без особых проблем подхватил боксы с броней, оружием и выбранными модификациями и пошел к дверям. А я, Найлус и Гаррус с огромным интересом наблюдали, как до бойцов начало медленно доходить, что все это добро переть-то придется на своем горбу…       Проходя мимо озадаченной Карамельки, гипнотизирующей приличную кучу разномастных металлических ящиков, Аэте остановился, с каким-то непонятным мне интересом осмотрел растерянную девушку, а потом выдал:       – Я помогу.       Не дожидаясь, пока Джейн что-то ответит, компактно сложил боксы, что-то нажал, после чего металлические ящики сцепились в одно целое. А потом из самого большого бокса просто достал широкий удобный ручку-ремень и без усилий закинул получившуюся конструкцию на плечо.       – Идем?       В арсенале воцарилась тишина.       Наради пытался не заржать, я устало прикрыла глаза, вспоминая, как МЫ перли в свое время набранное барахло… глянула на ошарашенного Гарруса.       – «Я забыл…» - Признался он. - «Никогда столько не набирал…» - короткая пауза и еще более виноватое: – «Часть боксов была человеческого производства: в них нет такой системы… Люди делают по аналогии с азарийскими боксами. Но они-то переносят грузы биотикой…»       – «Теперь буду знать.»       Наконец бойцы очнулись от ступора.       – Ты как это сделал? – Спросил Громила.       – Сбоку есть темные круги. Когда соберешь, нажми на них. Можно только на одном боксе, остальные активируются автоматически. Просто следи, чтобы рядом не было ничего лишнего, – пояснил асур.       – А если не уследил?       – Еще раз нажми – отключится.       – А ремень?       – Зажимы на боках ручки оттяни.       И опять никто не обратил внимания на тот маленький фактик, что Аэте разбирается в конструкции турианских боксов для брони и оружия. Только Джейн сверлила его подозрительным взглядом, но спрашивать ничего не стала.       – Они как-то даже легче стали, – неожиданно сказал один из бойцов Джона.       – С активацией зажимов включается и поле эффекта массы, облегчая вес груза, – пожав плечами сообщил очевидные для него вещи асур.       – Так ведь можно весь арсенал вынести, – пробормотал Громила.       – Можно, – согласно кивнул Наради. – Если я разрешу. Иначе вес только увеличится.       – Хитро! – Хмыкнул боец.       – Практично,– поправил его Аэте.       Часть стены неожиданно отошла, открывая кабинку лифта.       – Стрельбище, мастерские и арена в вашем распоряжении на два часа, – сообщил Дезар.              Лифт спустил нас на уровень ниже, где располагались закрытые мастерские и стрельбища СБЦ. Тут же, чуть в стороне, была арена, на которой сотрудники оной СБЦ могли спокойно оттачивать навыки. Гаррус вновь взял на себя роль проводника, поскольку читать надписи никто не стал.       – Здесь – тир и мастерские, – он указал на массивные двери. – Чуть дальше – вход на арену, раздевалка и душевые. Куда сперва?       – Мастерские и тир, – припечатала Джейн.       Гаррус согласно кивнул, а Аэте сразу свернул к нужной двери. Здесь он был впервые, но пометки на стенах, в отличие от меня и бойцов группы высадки, прочитал и трудностей с ориентированием не испытывал.       Люди разошлись: кто в раздевалку, кто в мастерские, кто сразу в тир, а я с Гаррусом и Найлусом устроилась за столом чуть в стороне. Аэте, отнеся боксы Джейн к верстаку, отошел к нам, здраво рассудив, что если никто из нас не занимается подгонкой и пристрелкой, значит, и ему не стоит.       – Потом подгоним и пристреляем: заглянем сюда, когда этих на корабль вернем. Вечером, – тихо сказал Найлус, правильно просчитавший поведение асура.       Идея просто так мотать круги по Цитадели его не особо грела, но он посчитал это допустимой потерей времени. Тем более, оружие и броню носить туда-сюда не придется: здесь есть сейфы, которые запираются и открываются по ИД-карте.       – Тебе еще Лиару со своими друзьями надо познакомить. – напомнил о планах на сегодня наш Свет и Ответственность.       Найлус прикрыл глаза, что-то глухо рыкнул.       – Подождет немного…       – Что за Лиара? – спросил асур.       – Дева-азари, сто шесть их лет, – отозвался Найлус, с интересом вслушиваясь в его эмоции.       А сейчас у Аэте преобладала только одна эмоция: искреннее недоумение.       – Ты знакомишь своих друзей с А-ЗА-РИ?       – Не все же мне их резать? – Хмыкнул Крайк. – Лиара – безобидна и наивна. Ребенок-ребенком. Но любит поболтать. Особенно – о протеанах, протеанах, и еще раз о протеанах.       – А что с протеанами?       – Вымерли, – менторским тоном отозвался наставник.       – Да знаю я, что они вымерли, – отмахнулся Аэте. – Чего это так обеспокоило эту азари? Их же давно вырезали.       – Она археолог. Изучает их. И искренне ими восхищается.       – Этими насекомыми? – Несколько пренебрежительно уточнил асур.       И тут же получил небрежный ехидный ответ:       – Этими-этими.       – Восхищается? – Еще раз переспросил Аэте.       – Да, Аэ, восхищается, но, скажем так, она слишком мало о них знает.       – Ее счастье, что не знает, – хмыкнул парень, покачав головой. – Все могущество протеан – лишь бледный отблеск их предшественников.       О протеанах Аэте знал немало и не питал никаких иллюзий относительно этой «древней и мудрой» расы. Вот только откуда такие занятные познания? Ладно, потом спрошу: у нас будет довольно много свободного времени во время перелетов, а от Цитадели до Вермайра лететь ни много, ни мало, а почти две недели, ведь находится вотчина Сарена на другом краю галактики. Нам будет, о чем поговорить.              Пока люди возились со своими обновками, Аэтериос надел инструментрон и теперь настраивал его, недовольно бубня под нос. Его модель выглядела как стандартная спектровская наподобие моей, но, как я поняла, разрабатывалась она специально под асуров: были у нее неактивные в обычном состоянии протоколы, позволяющие инструментрону синхронизироваться с тактическим комплексом в браслетах Аэте.       Аэтериос порождал множество вопросов. Откуда взялся? Как вообще возникла его раса? Откуда он так много знает о протеанах и инусаннон, которые вымерли десятки тысяч лет назад? А еще больше вопросов возникало относительно Иерархии.       Турианское государство оказалось не столь просто и очевидно, как мне казалось. Внешне – все как в каноне: военная империя с выборным правительством, построенная на четкой иерархической структуре, выполняют в Пространстве Цитадели роль правоохранительных и военных сил, взвалив на себя защиту этой богадельни.       Но вот как оно на самом деле?       Чем дольше я общаюсь с Найлусом и Гаррусом, тем больше понимаю, как много всего скрыто, аккуратно запрятано за вроде бы очевидными фактами. Но почему? Что случилось в истории ЭТОЙ реальности такого, чтобы породить настолько сильные изменения? Где произошло ответвление? И не по этой ли причине я встречаю НАСТОЛЬКО сильную и странную реакцию? И действительно ли эта вселенная – обычная воплощенная реальность?       Они ведь бывают разными, эти реальности. Обычные – лишь однотипная калька: они возникают миллионами каждое мгновение и так же быстро и массово гибнут, проходя свой законный путь от начала до конца, даже не успевая развиться во временном плане. Их никто не считает. Да, порой, попадают в подобные миры такие как я, выводя их в статус отраженных, но происходит это крайне редко. Чаще всего попадают перерожденцы в нестабильные воплощенные реальности: в миры, развитие которых по какой-то причине было изменено или искажено. Причин может быть бессчетное количество: от простой случайности вроде всплеска Хаоса или отголоска ритуала в соседнем мире до прямого вмешательства одной из множества сущностей. Да, на общее развитие и закономерную гибель вселенной это никак не повлияет, но вот на состояние ВНУТРИ этой самой вселенной… особенно в той ее части, которая не затрагивает канонные события…       Неужели эта реальность – именно такая? Похоже. Очень на то похоже. Ведь существует множество различных вариаций и трактовок одного и того же события, которые ДОПУСКАЕТ эгрегор, ведь история крайне жестко фиксируется только до определенной ключевой точки. Здесь это проект «Лазарь»: как ни крути, но коммандер Шепард ДОЛЖЕН очнуться в нужный момент на лабораторном столе на станции Цербера. А как там дела пойдут дальше… Да о чем я, если даже выполнять задания Призрака не обязательно! Главное, на этом долбанном столе очнуться и поговорить с Харпером, получить от него корабль и свалить со станции на свободу. А дальше – твори что хочешь, у реальности претензий никаких. Но до этого момента – ни-ни! Только – аккуратно, с оглядкой, иначе такой откат можно словить…       Проклятье! Надо внимательнее следить за событиями. Я уже изменила течение истории, искажения начались и неизвестно, к чему это все приведет. Тем более, даже канонная история крайне противоречива и расплывчата, одна часть игры противоречит другой, а третья-то вообще… сама себе противоречит. Так на что мне опираться? На какие знания? Что даже трогать нельзя, а что можно менять, не особо задумываясь о последствиях?       – «Имрир, тебя что-то беспокоит?»       Мысль-вопрос Найлуса выдернула меня из не слишком приятных размышлений.       – «Размышляю о том, к каким последствиям приведут мои действия.» - Вяло отозвалась я, наблюдая, как собираются довольные люди.       Найлус чуть заметно улыбнулся: он сам – живое последствие моих действий. А я еще колебалась, стоит ли мне его спасать или позволить событиям течь своим чередом и дать возможность Спектру умереть на том злополучном космопорте… По спине пробежала волна холода, я передернула плечами. Даже думать не хочу, что сейчас было бы, если бы Найлус погиб. Проклятье, да меня одна мысль о его гибели в дрожь бросает!       – «Значит, все же есть что-то, что нам необходимо знать?» - Мягко спросил Гаррус.       – «Пока не знаю.» - Честно ответила я. - «Я не могу ничего сказать наверняка, пока не встречусь с Сареном. Эта встреча и ее результаты будут решающими.»       – «Тогда не стоит себе портить нервы.»       Резонно.       – «Делай как должно.» - Поддержал Найлуса Гаррус.       – «И будь что будет?» - Иронично добавил Крайк. – «Я так полагаю, на сегодня у нас больше никаких планов нет?»       – «Нежить, клетка, ящик. Палавен.» - Уточнил Гаррус.       – «Чего?» - Не понял Найлус.       – «Обещания. Одни обещания.»       Вот же язва! Теперь и Найлус вспомнил наш «утренний» разговор.       – «Действительно.» - Согласился он. – «А помимо этого какие планы?»       – «Лично у меня – никаких.» - Я подавила желание пнуть Гарруса. – «Закинем бойцов на корабль и можем быть свободны.» - Я глянула на собирающихся людей, на Аэте. – «Вот только его куда девать? На «Нормандии» места не так много. Подселять его в каюту к кому-то из экипажа я бы не рискнула.»       – «Аэ непритязательный.»       Словно почувствовав, что мы говорим о нем, асур повернулся и посмотрел на нас с вопросом в глазах.       – «В принципе, из моей каюты получается три… можно в одну секцию поставить еще одну кровать. Других идей у меня нет. Или переселять Лиару к Тали и делить ее каюту на две части.»       – «Но?»       – «Если на Новерии все пройдет хорошо, мне удастся вытащить ее мать, матриарха Бенезию. А может и ее десантниц. И всех куда-то надо будет расселить. Хотя бы на время полета к Цитадели.» - Сказала я.       – «Она настолько полезна?» - Уточнил Гаррус.       Аэтериос полыхал недоумением и любопытством, пристально всматриваясь в физиономии турианцев, но ничего не говорил и не спрашивал. Пока, по крайней мере.       – «Будет ли от нее польза, я не знаю.» - Честно ответила я. – «Но стоит попробовать ее спасти.»       – «Она должна погибнуть?»       – «Да.»       Найлус покачал головой, но ничего больше не сказал. Да и что тут скажешь? Реальность с завидным упорством пытается угробить своих обитателей. И, в то же время, дает намеки, что она все же хочет их сохранить. Только для этого постараться надо… Мне. Но и плюшки получу тоже я. Если справлюсь.              Пока мы ждали бойцов, турианцы и асур отнесли наше оружие и броню, заперев в сейфе: отвезем людей и вернемся ближе к вечеру, все равно ночевать на корабле мы не собираемся. По крайней мере, пока стоим на Цитадели. Хватит с меня того времени, которое я вынуждена во время перелетов проводить на борту прототипа в окружении «дружелюбного» экипажа!       Наконец бойцы собрались, оружие и броню вновь упаковали в боксы, а оные боксы собрали компактными блоками по одному на рыло. Аэте отобрал у Карамельки ее поклажу, полностью игнорируя возмущение, невозмутимо подошел к лифту и нажал кнопку вызова.       Поднявшись, мы поблагодарили Наради, а Найлус предупредил его, что мы еще заглянем на стрельбище и в мастерские, попозже, после чего организованной толпой… в три группы потопали через все СБЦ к парковке, где стоял наш кар. Гаррус вел нас по запутанным коридорам, я же изучала своих бойцов.       Пожалуй, можно сказать, что Удина не очень-то и ошибся, полагая, что мне прислали лучших. Бойцы и правда хорошие, группы сработавшиеся, знают друг друга как облупленных. Каждая пятерка вполне самостоятельна: в каждой есть штурмовики, снайпер, биотик и хороший инженер-техник. Надо будет глянуть личные дела и ознакомиться с их биографиями и послужным списком.       Что забавно, Аэтериос, идя рядом с нами, умудрялся лавировать так, что злющая Карамелька никак не могла отобрать свою поклажу, и тоже изучал людей, анализируя их манеру двигаться, малозаметные глазу привычки, соотнося с тем, что он прочитал в их личных делах. Особого внимания удостоились Джон с Джейн, как командиры отрядов. А еще он изучал их реакцию на себя. И делал выводы. Крайне занятные выводы, учитывая, что бойцы, конечно, хихикали, наблюдая за неудачными попытками Карамельки догнать асура и забрать вещи, но… продолжали ошибаться.       Интересный он, этот Аэте. Да и латинос, озадаченно наблюдавший за этим цирком, кое-какие выводы сделал. По крайней мере восприятие «техник» сменилось на «техник боевой группы».       Пока я наблюдала за людьми и маневрами асура, на автопилоте следуя за Найлусом, мы, наконец-то, пришли: лифт поднял нас на причальную площадку, где стоял аэрокар жизнерадостной расцветки. Реакция людей на машину тоже показательная: у кого недоумение, у кого дискомфорт и неодобрение, у кого-то – циничный сарказм. У Джейн вообще легкая дрожь шла от столь милого окраса: крови девушка видела предостаточно. А машина была именно что кровавой.       Главный пункт на сегодня сделан: бойцы получили нормальную броню и оружие, а тот позор, который прислал им Альянс, я этому же Альянсу и верну… Хотя нет, не верну. Пусть лежит в арсенале. Нечего провоцировать Удину и Ко. А то еще чем-то «помочь» решат… по доброте душевной. Не надо мне такого счастья! Я еще не определилась, какие последствия от этого подарка будут!              Дорога до корабля прошла в куда более благожелательной обстановке, чем полет в СБЦ: люди успокоились, полученное оружие и броня несколько изменили их взгляд на неожиданное назначение и на меня, как их командира. Все же они прекрасно понимали разницу между тем, что у них было и тем, что они только что получили. «Карамельки» вообще были в полном восторге: никакого розового кошмара от Фонда Сирта, никаких стандартных «Мстителей»! А Латинос разрывался между интересом к необычному технику и желанием напроситься к нам и снова посетить стрельбище.       Самое любопытное, это отношение к асуру. Вот тут мнение людей различалось, порой, весьма кардинально. Фразу про «техника» слышали все, вот только не все поверили, что Спектр возьмет в свой отряд ПРОСТО техника. Некоторых смущали манера двигаться и пластика, которые продемонстрировал Аэте. Тот же латинос пытался свести в единое целое то, что он видел по дороге в СБЦ и то, как белобрысый вроде бы ненамеренно не давал Джейн подойти к нему и забрать свои вещи. Всю дорогу он внимательно изучал беловолосого красивого парня, пытаясь что-то эдакое найти в его облике, и не находил, что только еще сильнее будоражило чутье и вызывало сомнения в сделанных выводах, а снайпер привык полагаться именно на свое чутье.       Наконец, аэрокар вылетел из транспортного туннеля, взлетел вверх и, заложив вираж, приземлился возле шлюза корабля, заглушив двигатели.       – Выгружайтесь, – коротко сказала я. – Прибыли.       Карамелька тут же подорвалась и первая подлетела к открывающемуся грузовому отделению, сцапала свои вещи и, бросив на Аэте подозрительный взгляд, довольно удалилась.              «Нормандия» встретила нас все тем же управляемым хаосом ремонта. Работы на обшивке уже завершились, но бригады техников все еще продолжали работать с двигателями, а вот внутри корабля, особенно – в трюме, шел спешный, фактически – авральный ремонт. Адамс буквально разрывался, передвигаясь по кораблю из машинного отсека в трюм, из трюма на БИЦ, а с БИЦа вновь вниз, в трюм или инженерный отсек. В бывший зал для брифингов сейчас как раз начали устанавливать новое оборудование, двое саларианцев работали с терминалом, а рядом стояла навигатор и активно им что-то рассказывала. Работы шли и в рубке пилота, Джокера там я не увидела. Видать, выгнали.       Бойцы ушли вниз на жилую палубу: оружие должно находиться в арсенале, как и один комплект брони. Второй, наслушавшись от Джокера ужастиков относительно проведенных учений и состояния средств личной защиты, люди разобрали по каютам. Я подобную инициативу поддержала, а задерганному Прессли было совершенно не до группы высадки и местоположения их брони.       – Прессли, – мой голос отвлек и. о. капитана от изучения датапада, – что-то еще необходимо для корабля?       Мужчина на какое-то мгновение подзавис, быстро перебирая в уме срочные дела и потребности фрегата.       – Нет, Спектр. Спецкорпус поставил все необходимое, работы по переоборудованию идут по графику, – Чарльз неожиданно едва заметно улыбнулся. – Камбуз уже установлен и работает. Повар готовит выше всяких похвал.       Неожиданная похвала Себастьяна меня порадовала.       – Продукты уже завезли?       – Как раз недавно привезли: погрузка должна еще идти.       И правда, когда мы поднимались на корабль, я видела, как под чутким руководством Пакти Аленко вместе с Лиарой таскал биотикой на корабль какие-то ящики, а азари при этом еще и умудрялась что-то активно рассказывать.       – Прессли, мы взяли на корабль еще одного члена моего отряда. Аэте, – я жестом подозвала асура. – Будет выполнять обязанности техника для одного из «Мако».       Чарльз осмотрел парня, всмотрелся в честные и совершенно искренние фиолетовые глаза, чуть приподнял брови и с сомнением кивнул.       – Аэте в юрисдикции Спецкорпуса? – Он чуть споткнулся на имени асура.       – Да, капитан, – отозвался асур. – Аэте Дхар.       – Но я…       Подняв руку в интернациональном жесте «Внимание», я прервала попытку Чарльза меня вновь поправить.       – Прессли, я знаю, что по документам вы – старший помощник, по моему приказу – исполняющий обязанности капитана. Но будем честны. Де факто, капитан «Нормандии» - это вы. И меня такая ситуация вполне устраивает, жаль, я не могу вас официально назначить капитаном. Это не в моей юрисдикции, хотя документы с просьбой о присвоении вам звания я отправила. Всего доброго, КАПИТАН Прессли.       Я развернулась и ушла, жестом сказав Аэте следовать за мной, а за спиной ярко горели растерянность, искренняя благодарность и какая-то смутная радость и надежда польщенного Чарльза. Все же должность капитана корабля – это его мечта, но пока, несмотря на долгую безупречную службу, дальше штурмана и старшего помощника он не продвинулся. А жаль. На мой неискушенный взгляд вот кто-кто, а Чарльз Прессли больше других заслуживал этот пост.       Озадачив Прессли, я потопала на жилую палубу. Надо напрячь техников очередной переделкой моей многострадальной каюты. Найлус и Гаррус уже смотались на нижнюю палубу: отнести броню Дэргу и Дилану и, заодно, узнать, как идут работы в трюме.       Аэте шел рядом со мной, разглядывая корабль. Ему все было очень интересно, вот только никакого восторга от прототипа он не испытывал, вполне здраво оценивая надежность «Нормандии».       – Аэ.       Асур перевел взгляд на меня и вопросительно склонил голову.       – Есть небольшая проблема. На этом корабле места мало, сам видишь.       – Некуда поселить? – Понимающе спросил он.       – Да не то что некуда. – я вздохнула. – Сейчас мою каюту делят на секции. В одной пришлось поселиться Найлусу с Гаррусом, во вторую можем поселить тебя, если не возражаешь. Но секции крохотные.       – Я непритязательный, – отмахнулся асур. – Если не стесню… все же это…       – Да-да, моя территория, – согласно кивнула я. – Придется потесниться, что уж поделаешь… Не думаю, что тебе понравится идея жить в шестиместной каюте с людьми из экипажа этого корабля.       На выразительной физиономии асура я ясно увидела, что он скорее готов жить в крохотном закутке, но – индивидуальном, чем в большой, но общей каюте.       – Я так и думала.       Мы вышли на жилую палубу. Обогнув коробку лифта и часть кают, я увидела занимательное зрелище: Себастьян, орудующий на кухне, и Джокер, летающий на своей каталке возле раздачи и что-то активно вещающий слушающему его Рексу.       – Идем, познакомлю с важными людьми на этом корабле. С поваром и пилотом.       Аэте иронию понял и тихо рассмеялся мягким бархатным смехом.       По дороге в столовую я перехватила турианца-инженера и быстро пояснила, что я хочу. Инженер посмотрел на асура, зацепился взглядом за его татуировку, медленно кивнул.       – Сделаем.       Поблагодарив его, мы утопали в столовую, а я всем телом чувствовала изумленный взгляд турианца, перебегающий с Аэте на меня и обратно. Надо же… Оказывается, про асуров довольно много народу знает. Но – молчат. Интересно, а о чем еще они молчат?       – Имрир!       Джокер меня заметил первым, кто бы сомневался. Себастьян и Рекс прервали беседу. Джефф подлетел к Аэте и с интересом уставился на него.       – А это кто? – Задал пилот беспардонный вопрос, указав рукой на асура.       Аэте с не меньшим интересом разглядывал пилота, о котором он столько интересного прочитал.       – Аэте Дхар. Наш техник, – сообщила я. – Аэте, перед тобой наш бессменный пилот Джефф «Джокер» Моро, Всевидящее Око всея «Нормандии».       Асур приветственно склонил голову и очень аккуратно пожал протянутую руку. Традиции людей знает, про хрупкость пилота тоже не забывает.       – Наш повар, Себастьян Артего, – я жестом указала на задумчиво смотрящего на беловолосого парня повара. – И Урднот Рекс. Мастер Войны.       Рекс причмокнул, окинул удивленного асура внимательным взглядом, подошел, осмотрел еще раз, хмыкнул, а потом ткнул пальцем в плечо, прямо в синюю татуировку, и выдал:       – Техник. Ха! Ха-ха! – Кроган гулко рассмеялся. – Тогда я – азарийская танцовщица!       Аэте прищурился и медленно, внятно произнес:       – Я – ХОРОШИЙ техник.       Рекс заржал, хлопнул кулаком о ладонь.       – Слышь, техник, приходи в трюм. Потанцуем, – он снова заржал и ткнул пальцем в татуировку. – Видал я как-то таких «техников».       Себастьян удивленно приподнял бровь, Джокер переводил недоуменный взгляд с крогана на асура.       – А что не так?       – Захочет – расскажет, – Рекс хмыкнул, с комфортом развалился на жалобно скрипнувшем стуле. – Малая, сколько там эти в трюме возиться будут?       – Уединение тронного зала нарушают? – Иронично спросил Найлус, заходя в столовую.       – Не язви, Крайк!       – Нет, они его «трон» разобрали, чтобы не мешал, – сказал шедший следом Гаррус.       Рекс недовольно сощурился.       – А, так ты знал и не сказал?       – Это логично, – пожал плечами Гаррус.       – Терпи. За пару дней сделают.       – А быстрее нельзя?       – Ну так помоги им, если хочешь быстрее! – Отрезал наставник.       Рекс недовольно заворчал, но не шевельнулся. Помогать он не хотел.       – Себастьян, ты закончил текущие дела?       Повар согласно кивнул.       – Собирайся. Полетим за твоими вещами и новыми документами.       – А мне что делать? – Поинтересовался асур.       – Что-что, с нами лететь, – припечатал Найлус. – Лиара уже ждет в каре.       – А оно нам зачем? – Спросил асур.       Он отлично помнил разговор и упоминание о каких-то друзьях, которых Найлус должен познакомить с археологом-азари. Но вот ЗАЧЕМ ему так и не сказали.       – Аэ! – Тяжко вздохнул Найлус. - Топай в кар. Потом узнаешь.       Аэте потянул носом воздух, в котором витали ароматы приготовленной еды, тяжко вздохнул и послушно потопал к шлюзу.       – Крайк, ты этих пилотов видел? – Патетично выдал Джокер, потом развернул каталку к Найлусу и выдал: - Мне их страшно даже в рубку пускать!       – Все настолько плохо? – Иронично спросил Спектр.       – Второго я еще толком не проверил, но белобрысый… - Джефф изобразил на лице такое страдание, что можно было брать как эталон. – Я его еще с обката помню. Он же летать не умеет! Ты сам знаешь, у малышки необычный баланс! Он точно угробит мою птичку! Ты можешь что-нибудь сделать?       – Могу, – согласно кивнул Найлус. – Пристрелить, например. Хочешь?       Джефф демонстративно и очень печально вздохнул, оценив идею, и сказал:       – Не надо, – и добавил: - Спектр.       – Как скажешь. Первый пилот, – тем же тоном ответил наставник.       Из подсобного помещения вышел Себастьян, на ходу застегивая куртку, в которой мы его видели в Президиуме.       – Я готов.       Захватив скучающего у шлюза Аэтериоса, мы покинули корабль.              Первым делом мы залетели в посольство Руси и вручили нервничающую Лиару в руки Златы. Регуркова очень быстро поняла, что за подарок ей подогнал старый друг. Пока дева-азари сбивчиво поясняла, чем именно она может помочь, женщина уже сама распланировала ближайшие дни. Михаил и Свят таким энтузиазмом не пылали, но прекрасно понимали, что помощь синенькой красотки им пригодится. А мы быстро попрощались и свалили. Дальше пусть сами разбираются.       Затем был секретариат Спецкорпуса: Найлус забрал новую ИД-карту Себастьяна и копию договоров и контракта, которые тот должен хранить у себя. Когда наставник вручил ему эту пластиковую макулатуру, Артего откровенно растерялся: он до последнего не верил, что его нанял Спектр Совета, а когда он внимательно прочитал сами документы, его удивлению не было границ. Правда, к нему теперь примешивалась некоторое непонимание: Себастьян, наконец-то, обратил внимание на срок найма – пять лет, и пометку «до прекращения контракта по обоюдостороннему желанию». Про службу на «Нормандии» - ни слова. Фактически, Себастьян подписал контракт ЛИЧНО с Найлусом Крайком.       Пока мужчина читал документы и вникал в ситуацию, мы долетели до нижних уровней района Закера, где он оставил свои вещи. Найлус приземлился на стоянке неподалеку от нужного нам здания, а дальше уже мы пошли пешком, благо, идти всего минут десять. Аэтериоса оставили возле аэрокара. На всякий случай.       Я никогда раньше не была в таких районах Цитадели. Нищих, грязных, загаженных до состояния одной большой помойки. Вот она, оборотная сторона этой станции. Место, где чужая жизнь не стоит даже пули. Где ломаются судьбы и разрушаются остатки надежд. Где разумные, если они еще сохраняют этот разум, ютятся в замызганных навесах и лачугах, собранных из подручных средств прямо в просторных служебных помещениях, и скатываются до состояния разумных животных. Своеобразный первобытный мир на борту космической станции.       – Так было не всегда, - тихо сказал Гаррус. – Нищие на станции были, но до такого не доходило.       – Мы всегда предлагали работу тем, кому она была нужна, – столь же тихо добавил Найлус. – Но у людей странное понятие о том, что хорошо для их вида.       Я проследила его взгляд: у стены, там, где были выходы автоматов подачи белковой массы, толклись трое подростков в обносках и ждали, пока наполнятся небольшие бутыли.       – Канальные крысы, – Гаррус покачал головой. – Представители Альянса ничего не желают делать с этой проблемой, а наши возможности не безграничны. Нам запретили вмешиваться во внутренние дела человеческого вида. Любая попытка что-то изменить встречает сопротивление дипломатов Альянса. Их поддерживают азари. И ничего не меняется.       Себастьян молчал. А что он может сказать? Подобная проблема – не редкость в человеческих поселениях, и чем старше и развитее колония, тем больше в ней нищих и беспризорников. Что уж говорить про родину человеческой расы – Землю с ее колоссальными мегаполисами?       Мы пересекли довольно просторную «площадь» и вошли в здание общаги. Броня и носимое открыто оружие уберегали от множества неприятных инцидентов, но как на нас смотрели – словами не передать, а уж каково ощущать весь этот бурлящий котел эмоций... Найлус постоянно морщился, крепко прижимая мандибулы к щекам, но ничего не говорил. У дара эмпата есть оборотная сторона, и сейчас наставник ощутил ее в полной мере.       Себастьян, недолго попрепиравшись с мятым мужиком в будке вахтера, вскоре вернулся. Расстроенный, злой и с пустыми руками.       – Украли? – Задал риторический вопрос Гаррус.       – Украли, – согласно кивнул мужчина.       – Было что-то ценное?       – Ценного я бы этому… – Хмыкнул Себастьян, раздраженно кивнув в сторону вахтера, – не оставил. Но все равно досадно.       – Заедем по дороге на рынки, купишь себе все необходимое, – Найлус отмахнулся от возражений человека. – Себастьян. Я нанял тебя на пять лет, так что - смирись. Твоя задача – выполнять свою работу и вкусно нас кормить, моя – обеспечить тебя всем, что для этого необходимо.       Повар от легкого ехидства, промелькнувшего в голосе Спектра, чуть поморщился, а потом усмехнулся.       – И долго ты будешь мне напоминать мою невнимательность? – Тем же тоном спросил Себастьян, уже смирившийся со специфическими понятиями этого турианца о вежливости и тактичности.       – Долго, – Найлус посерьезнел. – Впредь будь внимательнее, когда подписываешь такие договоры…       – Да, через пять лет этот совет Себастьяну пригодится, – не удержался от подколки Гаррус.       Найлус сделал вид, что этого не услышал и невозмутимо продолжил:       – Иногда люди попадают в рабство не после атаки работорговцев, а после неудачно подписанного контракта. На Иллиуме, например. Или на Омеге, но там гораздо легче на обычного работорговца нарваться. И, особенно – на Цитадели.       – В некоторых районах вообще лучше ничего не подписывать и ни на что не соглашаться, – добавил Гаррус без тени иронии.       Мы вышли из здания и пошли к аэрокару.       – Благодарю, что не воспользовались моей невнимательностью.       Гаррус даже притормозил на мгновение.       – Ну почему же? Мы ею воспользовались и заимели себе повара, – усмехнулся Крайк.       – На пять лет, – напомнила я Себастьяну срок, который ему мотать в нашей компании.       – Сказали два бессрочных контрактника, – совершенно серьезным тоном сказал Гаррус.       – А ты свой контракт вообще смотрел? – Мягко полюбопытствовал Найлус.       – И даже правил, – невинно ответил Гаррус.       Я не сдержала улыбку: попытка подколоть отличного законника не удалась. Гаррус вообще ВСЮ нашу документацию правил. И никто из нас, что забавно, даже не смотрел, что именно он там правил.       Улыбающийся Себастьян покачал головой, но никак это не прокомментировал. Ничего страшного в контракте на пять лет он не видел: и должность не проблемная, и платят хорошо, и компания интересная, и узнать можно много нового.       Артего сперва хотел сам сходить за вещами: слишком уж место его временного обитания было неприглядным, и характеризовало его не лучшим образом, поскольку нормальные люди, с точки зрения самих же людей, в таких местах не живут. Но Найлус с Гаррусом еще вчера довольно быстро раскрутили его на разговор и в доступной форме пояснили, что рисковать только-только найденным поваром из-за такой мелочи, как его непонятные опасения, не намерены.       Но, видать, без проблем покинуть столь гостеприимное и колоритное место, на удивление густо утыканное громогласными и пестрыми рекламными проекторами, мы не могли: ментал взбурлил от злости, гнева, раздражения и жажды наживы, а все это перекрыла расчётливая, взвешенная холодная и полная презрения ярость. Найлус переменился в лице и резко сорвался с места, снимая с захвата пистолет. Но когда мы выбежали на стоянку, вмешиваться не пришлось: асур уже заканчивал бой.       Легенда про техника накрылась медным тазом: Аэ на наших глазах выдернул клинок из спины крогана, массивное тело, хрипя, рухнуло ему под ноги, залитое странной оранжево-красной кровью. Уж не знаю, что сделал этот наемник, чтобы вызвать такую ярость у прекрасно себя контролирующего асура, но результат был… наглядный: точечные жестокие удары, однозначно калечащие врага, нанесенные в самые уязвимые точки: по сухожилиям, под колени, по органам в слабые места тяжелой массивной брони, глубокие, фактически – смертельные для любой расы. Но кроган на свою беду был слишком живучим и до сих пор оставался в сознании. Аэтериос наклонился, рывком содрал с головы жертвы зеленый костяной гребень, и одним резким ударом клинка проломил оголившийся череп. Кроган дернулся и затих, с грохотом завалившись набок после небрежного пинка асура.       Аэтериос стоял и искренне улыбался, глядя на троих оставшихся в живых вооруженных отморозков, выплескивающих в ментал волны страха. Просто смотрел на них чуть прищуренными фиолетовыми глазами и постукивал по бедру заживо содранным трофеем.       Красивый седой парень с доброй улыбкой, стоящий между трупами. Восемь тел: трое людей, кроган и четверо ворча. Все – убиты мечом. На полу между телами валялось стрелковое оружие. А возле кара, забившись под толстое короткое крыло, жались двое детей: мальчишка лет десяти-одиннадцати, и девочка – шести.       Три выстрела: два Найлуса, один Гарруса, прервали поток заковыристой ругани, тела упали на пол. Найлус занял место у кара, Гаррус рванул куда-то дальше по парковке, но не успел: небольшой невзрачный аэрокар свечой ушел под потолок.       Аэте перевел взгляд на опешившего Себастьяна, широко, искренне улыбнулся, отбросил в сторону гребень, присел на корточки и тщательно вытер клинок об одежду одного из убитых.       – На. Держи, – седой отморозок подошел к детям, плавно опустился на колено, достал что-то из кармана и протянул девочке.       Ребенок недоверчиво взял подарок, прижал к себе, настороженно рассматривая безмятежное и удивительно доброжелательное лицо асура.       – Причина? – Найлус подошел к кару, рывком отодвигая дверь пассажирского отсека.       Дети дернулись: девочка сжалась комочком, а пацан попытался ее задвинуть за спину, что у него не очень-то получилось.       – Хамство, – односложно пояснил причину стычки асур.       Вернулся расстроенный Гаррус.       – Без опознавательных знаков. Так что хамством тут и не пахнет.       – Значит, дети, – пожал плечами и флегматично ответил Аэте. – Выбрались оттуда, – он небрежно указал острием фламберга на выход вентиляционной шахты. – Ждали тебя.       – Кто? Наемники? – Тормознул Гаррус, который в эту минуту был занят совсем иными мыслями: как отследить кар, откуда снять информацию, как и где пробить оружие и биометрику трупов.       – Дети.       Снайпер удивленно заморгал.       – Дети? Меня? Зачем? – Он перевел взгляд на мальчишку. – Зачем я вам?       Ребенок объяснил более чем непонятно: ткнув пальцем в направлении головы турианца, он задал гениальный вопрос:       – Это снайперский визор?       – Да, – удивленно ответил Гаррус.       – Вы – следователь СБЦ? – Продолжал допрос мальчик.       – А я говорю тебе, это он! – выдала девочка, выглядывая из-за плеча брата. – Вы же Га… Гарр… Гарри…       – Гаррус Вакариан, – представился окончательно растерявшийся турианец.       – Ну? Я же права?       – Может быть, – хмуро ответил мальчик и снова задвинул сестру за спину.       Мы смотрели за этим представлением с полной оторопью и непониманием. В воспоминаниях детей образа Гарруса не было: они его не знали и никогда не видели. Но – целенаправленно искали. Им сказали искать именно его, следователя СБЦ Гарруса какого-то-там со снайперским визором и с синей краской на лице.       Найлус тяжко вздохнул, хмуро глядя на детей. Дети смотрели на него, периодически переводя взгляд на Аэте, на меня с Гаррусом и Себастьяном, и вновь – на Найлуса, инстинктивно вычислив в нашей компании старшего. А в эмоциях опасение и недоверие чередовались с легким интересом и смутной надеждой.       – Этим придуркам что было нужно: аэрокар или мелкие? – Вновь задал вопрос Аэтериосу мой наставник.       – Они так и не сказали, – ответил асур и с презрением добавил: – Ты представляешь, они мне денег предлагали, чтобы я по-тихому свалил.       – С чего это они так расщедрились? – Искренне удивился Гаррус. – Я заметил, что ни одна из систем наблюдения на стоянке и в близлежащих коридорах не работает. Этого нельзя сделать отсюда: система защищена от взлома и вандализма.       – Значит, выживание свидетелей не предполагалось, – согласился Найлус. – Странно, что попытались с тобой договориться.       Асур пожал плечами, вспоминая порядок развития событий.       – Я к тому времени уже ворча прирезал, – честно ответил он, кивая на распластанные тела. – Эти напали вчетвером без предупреждения, – тихий хмык. – Быстрые, сильные, регенерация хорошая, но глупые. А потом подошли люди и кроган. Спровоцировал крогана. Люди не стреляли.       – Если целью были дети – действия логичны, – отстраненно отозвался занятый моделированием ситуации Гаррус.       – Трое, которых вы пристрелили, подошли со стороны стоянки, – добавил Аэте. – Уже после того, как я убил всех, кроме крогана. И тоже не стреляли.       – Значит – дети, – Найлус покачал головой, хмуро глядя на две мелкие проблемы. – Ладно, грузитесь в машину.       – А мелочь? – Вновь спросил асур.       – И они тоже, – наставник вздохнул.       А в мыслях усталое: «Вот только проблем с человеческими детьми нам не хватало для полного счастья…» и, буквально сразу же быстрый перебор вариантов, куда он может пристроить внезапную находку. Мысли о том, чтобы оставить детей в этой клоаке, не возникло. Раз уж им хватило храбрости попытать счастья и добежать до «страшной машины страшных турианцев», они заслужили свой шанс свалить из этой проклятой всеми богами дыры.       – Что делать будешь? – Спросила я.       – Я подумаю, – Найлус покачал головой. – Дети, забирайтесь в машину.       Девочка вцепилась брату в плечи и настороженно, исподлобья, смотрела на Найлуса, потом перевела взгляд на асура, уже забравшегося в салон кара и с довольной физиономией устроившегося на кресле. Мальчик пристально смотрел на Гарруса.       – Вы хотите остаться здесь? – Спросил Вакариан, небрежно махнув рукой в сторону медленно собирающейся толпы.       Паренек быстро глянул за спину турианца, а потом резко, отчаянно замотал головой. Ясное дело, он не хочет.       – Тогда – в машину. Мы улетаем.       И они… рискнули. Мальчишка легко запрыгнул в салон, потом подхватил девочку под мышки и потянул, с некоторым трудом затащив ее за собой. Ему никто не помогал. Не сейчас. Сейчас паренек шарахается от любого неосторожного движения. По сути, они рискнули всем, что у них было, пошли ва-банк, рискнув довериться страшным чужакам, о которых ходило столько слухов.       Дети заняли одно кресло: девочка сидела на руках брата, а он ее крепко обнимал, настороженно глядя на меня и Себастьяна. Аэте у них вызывал куда больше доверия: он их защитил и не отдал крогану и злому человеку. Девочка крепко прижимала к груди непонятный подарок, словно любимую куклу, и широко распахнутыми голубыми глазами рассматривала сидящих перед ней разумных.       Себастьян молчал, ни единым жестом или словом не показав своего отношения к произошедшему, боковым зрением с болью наблюдая за детьми.       – Что будете делать? - Спросил он у Найлуса, уже вбившего курс в автопилот.       – Пока – летим ко мне домой.       Гаррус отстраненно смотрел в никуда, перебирая в памяти все свои дела, так или иначе связанные с человеческими детьми и подростками.       – Гаррус. - напомнил Найлус. – Тебе нужно особое приглашение?       Тот очнулся, закрыл дверь салона и сел возле пилота.       Аэрокар взлетел.       – Насколько я знаю, примерно лет двенадцать назад был крупный скандал по поводу беспризорников Цитадели, – неожиданно сказал Гаррус, обернувшись к нам. – Одна из турианских семей взяла на воспитание четверых детей из нижнего яруса.       – Батарианца и троих людей: двух девочек и парня, - подтвердил Найлус. – Знаю, я тогда был на Цитадели.       – И что произошло? – Осторожно задал наводящий вопрос Себа.       – Тогдашний посол Альянса, Анита Гойл, сделала все возможное, чтобы, как она выразилась, "не допустить попадания детей в руки бывшего врага", – Найлус тихо хмыкнул, и яркая неприязнь разлилась по менталу.       – И ей это удалось? - Спросила я.       Себастьян пристально смотрел на меня. Оп-па, а он, оказывается, откуда-то знает биографию моего реципиента.       – Нет. Двое детей уже были достаточно взрослыми, и их мнение по нашим законам было решающим. Но скандал был громкий и люди из него выжали максимум.       – И каковы последствия? – Спросил Артего.       – Никаких. Спаратус тогда только вступил в должность, так что особым тактом и вежливостью не отличался, – пришел насмешливый ответ. – На вполне закономерный вопрос, отчего же это люди не в состоянии обеспечить свое потомство хотя бы минимально-допустимым уровнем жизни, посол Альянса не нашла что ответить. Но вмешалась Тевос и далатресса, – Крайк презрительно рыкнул. – Видите ли дети – это внутренние дела расы. Спаратус с ней согласился, и детей быстро увезли с Цитадели вместе с опекунами.       – Последствия были, – встрял Гаррус. – Теперь на Цитадели любой человеческий ребенок, не имеющий живых родственников-людей, обязан быть передан в органы опеки при посольстве Альянса.       – А тут они опоздали: когда Альянс отыскал их следы, к тому времени дети уже имели гражданский ранг Иерархии и категорически отказались возвращаться в Альянс Систем.       – Не пытались доказать, что они как бы представители другого вида? – Продолжал спрашивать Себастьян, что-то обдумывая.       – Пытались, конечно. Но им пояснили, что законы Иерархии едины для всех ее граждан независимо от вида и расы. Более того, дети – это дети, и отношение к ним в Иерархии не зависит от вида. В Пространстве Цитадели были прецеденты по усыновлению детей других видов: азари очень любят опекать другие расы и даже брать детей в семью, так что Тевос пришлось уступить.       Вот как…       – А сейчас что?       – Сейчас в подобных случаях дети просто исчезают, – ответил Найлус. – Или находятся «родственники».       – После чего иногда всплывают трупы детей, которых нашла «любящая семья», – хмуро добавил Гаррус. – Пару раз за время своей службы, я сталкивался с канальными крысами, которые оказывались на месте преступления. Как только их регистрировали в СБЦ, появлялся представитель органов опеки от Альянса Систем с психологом, и детей забирали. Но через некоторое время я снова встречал их на тех же улицах.       – О да, службы социальной опеки искренне заботятся о детях, – хмыкнула я.       В памяти реципиента хранилось достаточно эпизодов общения с представителями этих служб и последствиями их «заботы».       – Почему «канальные крысы»? – Спросил Себастьян.       – Их люди так назвали, – пожал плечами Гаррус. – Живут в вентиляционных каналах и технических частях станции, в которые есть доступ, питаются белковой массой из чанов Хранителей и быстро гибнут от голода или удушья, если попадают в зоны с пониженным давлением или вакуумом, а если верить отчетам из этого района, они гибнут и от вентиляторов в вентиляционных каналах, и в белковые чаны падают, и ворча их ловят и едят, и в перестрелки во время разборок между бандами попадают. Так что пропажи детей в возрасте до десяти лет в Закера никого не удивляют. Их никто не ищет, – бывший следователь вздохнул. – Нам так и не удалось точно узнать, сколько детей попадает на нижние уровни. А ведь некоторые уже там и родились.       Как мило! Хотя… а чего я удивляюсь? Что, мало видела подобных примеров за свои жизни? Редко я попадала в миры, где хоть в одном из государств была решена проблема сирот. Чаще всего картина одна и та же: в нищих и неблагополучных районах беспризорники всевозможных возрастов были столь же привычной и неотъемлемой частью пейзажа, как и грязь на улицах, как и нищета, и постоянные убийства. Здесь, похоже, то же самое.       – Ты вел дела, в которых фигурировали канальные крысы?       – Я – нет. Коллеги – да, – от Гарруса пришла тяжелая волна злости и бессильного гнева. – Иногда, когда приходилось работать на нижних ярусах, нам попадались дети даже младше этой девочки. Практически всегда – уже мертвые. Согласно статистике, они редко живут дольше недели: или ворча съедят, или от голода погибнут. В этих местах взаимопомощь, скажем так, не в чести, – он с горечью добавил: – А ведь каких-то тридцать лет назад это был нормальный мультивидовый район…       В поверхностных мыслях мелькали обрывки воспоминаний одно другого краше: ребенок, общающийся с дреллом и убегающий в вентиляцию, замызганные дети, подрабатывающие на нелегальных рынках и в притонах, трупы тех, кому не повезло, иногда – частично обглоданные вездесущими ворча, которых когда-то завезли на станцию азари.       Нижние ярусы – словно своеобразный биом, в котором есть свои хищники, свои жертвы, свой социум, практически не контактирующий с более благополучными районами. Единственные существа, которых здесь никогда и ни при каких обстоятельствах не трогали – это Хранители. Даже ворча их избегали.       – И что вы делаете, если находите живого ребенка?       – Стараемся увозить со станции, - честно признался снайпер. – Тех, кого можем. Благо, закон позволяет: достаточно узнать хотя бы девичью фамилию матери, место и дату рождения или бракосочетания родителей ребенка и можно легко выдать себя за родственника. Если ты – человек.       Себа глянул на Аэте, придя к логичному, но ошибочному выводу, что асур – один из таких воспитанников.       – В Иерархии нет понятия «беспризорник», - пояснил Найлус. – Любой ребенок, не имеющий живых родителей, забирается на воспитание другой семьей и по достижению пятнадцати ваших лет призывается в учебный лагерь, то есть, становится полностью дееспособным гражданином первого ранга. А затем либо продолжает обучение, либо идет служить по выбору, продвигаясь по социальной или военной иерархии. Иногда – по обеим. Выбранная профессия или место службы на это не влияют.       – И что, никто не заметил, как вы вывозите детей со станции?       – Ну почему же? Замечали, - Гаррус полыхнул иронией и злостью. – Иногда даже помогали. Местные. Подросшие «крысы» сами порой приводят детей на наши причальные площадки.       – А что сами дети, когда подрастают? – Поинтересовался Себастьян.       Ответил ему Найлус:       – За всех сказать не могу. Но видел я как-то одного человеческого подростка, выросшего в Иерархии, и он не испытывал никакого желания пересекаться со своими сородичами из Альянса. И, особенно, с родственниками, - ироничный ответ и яркое воспоминание о каком-то взъерошенном лохматом парне в легкой броне со знаком «Кабала» на плече, с жутким акцентом, прямым турианским матом, поясняющим, где и как он видал этот Альянс Систем вместе с идеей слетать на Цитадель и встретиться с биологической родней.       – И что, так и не слетал? – Полюбопытствовала я.       – Слетал. Вернулся злющий и разочарованный.       Могу понять. Моя реципиент хоть и мечтала о том, как ее найдут родители или родственники, но ради этого возвращаться на Землю не желала. Более того, после Торфана, когда ее биографию и данные крутили по всем каналам, наступило жестокое разочарование: «сволочи они, а не родители. Могли бы найти…». По какой причине Имрир была свято уверена, что ее родители живы – я не знала. В памяти этого не сохранилось.       Я потерла виски. Вот уж и правда неожиданный поворот. Поехали за вещами Себастьяна, а нашли двух детей… И ведь не оставишь же их там – это, фактически, гарантированное убийство. И так уже тощие и грязные, девочка вообще прозрачная, аура болезненного вида, в каких-то драных проплешинах. При таких повреждениях ауры, отражающих физическое состояние, ребенок просто не жилец.       – «Найлус, надо бы в магазин заглянуть.» - Я передала ему свои выводы.       – «И в аптеку.»       – «Это не обязательно. Я проверю их и подлечу. А вот поесть им не помешает. И надо что-то с вещами решить.»       – «Дашо попрошу подобрать.»       Аэрокар влетел в нужный нам жилой лепесток, и Найлус перехватил управление машиной. По дороге мы сделали заказ на срочную доставку на дом продуктов и кое-каких необходимых мелочей. А еще в мебельном заказали пару перегородок и толстый матрас со спальными принадлежностями. Все время полета дети сидели молча, периодически зыркая то на Аэтериоса, то на сидящего к ним спиной Гарруса. Асур в их восприятии железно занял место защитника. Девочка все так же крепко прижимала к себе зеленый пятнистый костяной гребешок для волос: первый подарок, который она получила в своей жизни от постороннего разумного. А парень под конец полета просто заснул, сморенный голодом и усталостью, но проснулся, стоило только затихнуть двигателю. Хорошее чутье.       – Приехали, – ответила я на незаданный вопрос, вертящийся на языке у мальчика.       От гаража до квартиры дети шли сами: паренек держал сестру за руку, девочка все так же прижимала к себе подарок, с любопытством разглядывая коридоры дома. Себастьян замыкал нашу процессию и пребывал в некотором раздрае и глубокой задумчивости.       Когда мы подошли к квартире, с небольшим запозданием в коридор вошли грузчики, несущие наши покупки.       – Проходите, – Найлус пригласил замерших на пороге детей в квартиру. – Себастьян, если не затруднит, приготовь что-нибудь поесть.       Девочка при слове «поесть» оживилась и вопросительно посмотрела на брата. Мальчик же не знал, что и делать.       – Сейчас сделаю, – коротко отозвался повар.       Пока Найлус заверял прием заказа, Гаррус с Аэте заносили коробки в квартиру и сортировали: продукты – на кухню, а все остальное – рядами вдоль стены.       – Так зачем вы меня искали? – Спросил Гаррус у детей, когда закончил возню с грузом.       Мальчик замялся. Девочка толкнула его кулачком в бок и сказала:       – Отдай уже ему.       Пацаненок нахмурился, недовольно зыркнул на сестру, которую считал излишне доверчивой, но, все же, запустил руку за пазуху, порылся, достал что-то и протянул Гаррусу. Тот взял, как оказалось, информационный чип, подключил к инструментрону, быстро прочитал фамилию автора сообщения и удивился:       – Бродар? Что-то знакомое… - Он задумался. – Точно. Марк Бродар. Проходил по делу... – Вспышка гнева и холодной взвешенной злости. – Доктор Салеон.       Мальчик тут же оживился, а девочка назидательно выдала:       – Убедился? Я же говорила, что это – он!       Мальчик вздохнул и передал Гаррусу четыре ИД-карты.       – Вот. Мама сказала отдавать только вам.       – Я посмотрю, – спокойно ответил Гаррус, хоть и был очень удивлен происходящим.       – Пока он будет занят, вам надо помыться, – мягко сказала я, протягивая детям руку. – Идем, я отведу вас в ванную.       Гаррус оторвал взгляд от экрана.       – Я никуда не денусь, идите.       Мальчик медленно кивнул и… взял меня за руку. Я отвела их в ванную комнату, включила воду, набирая в довольно просторную ванну теплой воды, положила на специальную полочку большие пушистые полотенца, достала душистое мыло и поставила на широкий бортик ванны рядом со специально купленным для них шампунем.       – Полагаю, вы сами справитесь? – Осторожно спросила я. – Или нужна помощь?       – Мы сами, – серьезно сказал мальчик, а его сестра закивала.       – Положи свой подарок вот сюда, – я указала на полочку. – Никуда он не денется.       Девочка трофей положила, а я получила возможность рассмотреть необычный гребешок, у которого частые зубья располагались на вогнутой стороне.       – Мы будем ждать вас в гостиной. Мойтесь столько, сколько надо. Не спешите. Вас никто никуда не торопит.       – Спасибо, – неожиданно тихо сказал паренек.       – Пожалуйста.       Я улыбнулась и вышла, прикрыв дверь. Сейчас их лучше не напрягать излишним вниманием.              Пока дети мылись, Найлус с Аэте успели установить перегородку, отделив почти треть прямоугольной гостиной как раз до входа на кухню, притащили из спальни одну тумбу и достали из вакуумной упаковки толстый, около полуметра в толщину матрас и оставили его набирать воздух и распрямляться. В это время Себастьян с Гаррусом, уже успевшим ознакомиться с документами, что-то делали на кухне, и когда брат с сестрой вышли, распаренные и успокоившиеся, по квартире уже вовсю гуляли вкусные запахи, от которых не то что голодным детям, но и нам самим есть захотелось.       Поскольку вещи, подходящие для них, еще не прибыли, девочка получила мою футболку, для нее – словно туника по колено, и короткие шорты на завязках, а паренек – практически тот же комплект от Аэте. Их старую одежду без всякой жалости отправили в утилизатор.       – Ой, смотри, мороженое! – Неожиданно счастливо выдала девочка, взмахнула рукой, указывая на небольшую креманку с тертыми фруктами в сливках, и… большой, тяжелый обеденный стол, на который Найлус только-только поставил тарелки, сорвался с места и врезался в стену.       Гаррус, держащий в руках поднос со злополучным десертом, от такого растерялся, мы молча уставились на девочку, а та тихо пискнула и попыталась спрятаться за Аэте, но асур перехватил ребенка и усадил обратно в кресло.       Биотик...       Кажется, теперь я начинаю понимать, какая организация и чего ради их ловила…       Пока Себа заканчивал готовку, а Гаррус с Аэте – собирали разлетевшуюся по комнате посуду, Найлус пробил ИД-карты по базе Спецкорпуса. Поиски много времени не заняли, и информация о детях – Лукасе и Амире, и их родителях открылась на окне инструментрона.       Их история оказалась проста и банальна: родители – Марк и Елена Бродар прилетели на Цитадель в поисках лучшей доли. Удача им улыбнулась, Марк нашел работу в клинике, а его супруга – в кафе возле дома, и дела вроде как наладились. Но после того, как отец семейства попал в нехорошую историю и выступал свидетелем и пострадавшим в деле о незаконной торговле органами, которое вел Гаррус, Марк вступил в партию Терра-Фирма и начал участвовать в акциях протеста. А три года назад он погиб на рынках во время разборок местных отморозков за зоны влияния. Елена – молодая и красивая женщина - оказалась одна с двумя детьми на руках в районе Закера и как-то подозрительно быстро погибла. Заявление в СБЦ о ее поисках подал хозяин кафе, в котором она работала. Дети же просто исчезли. Как выяснилось от самих детей – сбежали, когда за ними кто-то пришел. Елена Бродар, незадолго до своей гибели, отдала документы сыну и четко проинструктировала Лукаса, что надо делать и к кому можно обращаться за помощью, если она вовремя не вернется. Мальчик полученным указаниям следовал свято и в результате оказался возле нашего кара.       Наконец уборка закончилась, стол накрыли заново, мужчины принесли с кухни еду: Себастьян приготовил на всех. Дети потихоньку успокаивались и перестали шарахаться от любого неосторожного движения, даже разговорились, пока ели, рассказывая о своей самостоятельной жизни. А мы все дружно были озадачены одним общим вопросом: «Что нам с ними делать?». Вариант о возвращении в трепетные и заботливые руки органов опеки Альянса Систем даже не рассматривался. А потому вопрос Лукаса застал нас несколько врасплох:       – Вы нас выгоните?       Найлус от такого предположения подавился эргом.       – Почему ты так решил? – Спросил он, когда прокашлялся.       Мальчик с ответом медлил, рассматривая нас отнюдь не детским взглядом. Он два года жил на нижних ярусах и многое успел увидеть. Вера в чудо давно уже истлела. Правда, не до конца. Он до сих пор надеялся на лучшее. Хотя бы ради сестры.       – Я вижу, что вы… - Он замялся, подбирая слова, но потом, все же, сказал прямо, - не знаете, что с нами делать.       – Не отдавайте нас в опеку! – Хлюпнула носом девочка.       Гаррус покачал головой, Аэте буркнул на родном языке что-то вроде: «Скорее, на Флот отдадим.»       – Что с вами делать, мы знаем. Дело в другом: мы не можем постоянно находиться рядом и присматривать за вами.       Лукас вскочил с кресла.       – За нами не надо присматривать! Мы сами можем жить!       – Я знаю, – Найлус склонил голову набок, с интересом рассматривая паренька. – Но я привел вас в свой дом и, по законам своей расы, автоматически взял на себя ответственность за вашу жизнь, здоровье и будущее. А я не могу постоянно находиться рядом: моя работа предполагает риск и длительное отсутствие. Я могу погибнуть, и вы снова окажетесь на улице.       Лукас стиснул зубы, мрачно глядя на турианца. Слово «погибнуть» довольно болезненно резануло по сердцу.       – Не надо нас отдавать! – Девочка вцепилась в руку Аэте. – Я знаю, как звали маму до свадьбы! Я знаю, когда она родилась! Я даже знаю, когда мама и папа поженились: это было в мой день рождения!       Асур чуть прищурился.       – В смысле, в день твоего рождения? – Спросила я.       Девочка помялась и уточнила:       – Ну, когда мы отмечали мой день рождения, мама с папой сильно поругались. И мы тогда ушли из дома. А мама сказала – запомнить этот день, потому что восемь лет назад они поженились. А папа даже запомнить не мог.       Мы переглянулись.       – Я ничего не могу обещать, пока… - Аэте запнулся, но недосказанная фраза мне и обоим турианцам была понятна: пока не решится ситуация с Сареном, он и сам в подвешенном состоянии. – Но я могу вывезти вас с этой станции и подобрать вам семью. В Иерархии.       – Я… мы… я… - мальчик начал заикаться: он четко понял, что именно сейчас решается их судьба. Потом – повернулся к Гаррусу и буквально выкрикнул: – Мама говорила, что вы… что вы заступитесь за нас. Что вы – честный!       Гаррус сидел, огорошенный новостями и сложившейся ситуацией.       – Я могу их взять. – неожиданно сказал Себастьян. – Я официально прибыл на Цитадель по личным причинам, что и указано при оформлении в миграционной службе, – он усмехнулся и добавил: - Кроме того, у меня есть высокооплачиваемая работа, а стало быть, я вполне в состоянии обеспечить детей всем необходимым, и органы опеки не смогут придраться. Ну и ближайшие пять лет я от вас все равно никуда не денусь. Если дети, конечно, не против.       – Ваше решение, дети? – спокойно спросил Найлус, подводя итоги. – У вас есть выбор. Аэте, которому я доверяю, может вывезти вас с Цитадели на территорию Иерархии, где вам найдут семью. Или вы можете принять предложение Себастьяна.       Лукас задумался.       Идея улететь с этой проклятой станции его одновременно и радовала, и пугала до ужаса. Это место ему знакомо, он знал, где здесь можно спрятаться, куда сбежать, как прокормить себя и сестру. Но он и боялся этого места: вездесущих вечно голодных ворча, падких на свежее мясо, охотников за живым товаром, подонков, которые частенько заглядывали в нижние уровни по своим делам. А сестра у него очень миленькая, да еще и биотик. Ценный товар. И Лукас это прекрасно знал.       Ирония судьбы. Мальчик с именем Лукас – светоносный, Свет Несущий, оказался темным. По-настоящему темным, прошедшим закалку в горниле нелегкой жизни, да еще и взявший на себя защиту маленькой сестры. Амира – светлый ребенок, чей свет не только не угас, а лишь укрепился и сформировался, сияя ярко и чисто. Возможно, именно присутствие рядом сестры давало Лукасу силы бороться за их жизни, не сдаваться, быть сильным и не проявлять свои слабости на ее глазах. Рано повзрослевший ребенок, чье детство закончилось так и не начавшись. Надо ли его жалеть? Нет. Он выжил. Он сохранил себя и свою сестру. И нашел выход из той дыры, в какой находился. Из него может вырасти очень интересный разумный.       – «Есть одна проблема.» - Пришла мысль от Гарруса. – «Я когда-то хотел учиться в Гриссомской Академии, поэтому знаю, что все биотики-люди проходят там обязательное обучение.»       Слова Гарруса зацепились за какое-то воспоминание, которое никак не хотело само выныривать из архивов памяти, а потому я на какое-то время отключилась от реальности, вытаскивая оное воспоминание: фрагментарное, практически не несущее цельного смысла. Мощнейший биотик-человек – Джек, она же – подопытная Ноль в окружении детей. Кали Сандерс… нападение «Цербера»… если все идет по канону… Стоп! «Цербер»! Его же агент там был. Долгое время. А там, где есть один агент организации имени трехголовой псины, там же будет и второй. Да ну к демонам эту Академию!       Словно читая мои мысли, девочка сказала:       – Я не хочу, чтобы меня забирали от брата!       – А почему тебя должны забрать от брата? – Удивленно спросил Аэте.       – Я – би… этот.       – Биотик, – подсказал Лукас.       – Так «Кабал» не забирает на полный интернат, – пожал плечами Аэте. – До призыва ты будешь под наблюдением опытных биотиков ходить на начальные тренировки, чтобы развивать свой дар. Тебе даже имплантат не будут ставить до учебного лагеря: сама выберешь, какую модель ты хочешь использовать.       – Не, мама говорила какое-то другое название.       – Гриссомская Академия? – Спросил Гаррус.       – Нет, Одно слово, короткое.       – Цербер? – Подкинула название я.       – Я не помню, – нахмурилась Амира. – Папа сказал, что меня заберут на особое обучение.       – Да, Цербер, – неожиданно резко припечатал Лукас, приняв решение. – Я не хочу улетать! Но… Но… - Он разрывался между собственными желаниями и страхом за сестру. – А… Мама же говорила... А… а вы здесь не живете?       – Живет, – хмыкнул Найлус. – Именно здесь и живет.       – Но… - Начал было наш честный и светлый.       – «Гаррус, молчи!» - Отрезал Крайк.       – А он? – Ребенок показал на Аэтериоса.       – И он тоже теперь тут живет, – устало подтвердил Найлус.       – А где живет он? – Спросила девочка, ткнув пальцем в Себастьяна, до которого начала доходить суть расспросов.       – У меня нет жилья на Цитадели.       Дети расстроились.       – Себастьян живет на моем корабле, – сказала я.       – А где живете вы? – продолжила «допрос» малявка.       Пока я думала, как бы литературно пояснить ребенку понятие «бомж военного разлива», Найлус со смешком заколотил последний гвоздь:       – Она тоже здесь живет.       Гаррус, пытаясь удержать смех, обхватил голову руками и выдал:       – Осталось поселить здесь Себастьяна.       – Ага, на коврике. Под арсеналом, – фыркнула я.       Тоже мне, общага «Рукавичка» на высокотехнологический манер!       Решение сложной задачи у ребенка сошлось, и дальше последовал убийственный, полный искренней, чистой надежды вопрос:       – И тогда мы останемся с вами?       – Тогда мне придется купить жилье побольше, – флегматично отозвался смирившийся с неожиданным вывертом судьбы хозяин квартиры. – Но сначала ответьте на один вопрос. Почему вы хотите жить со ВСЕМИ нами?       Мальчик подозрительно всмотрелся в непроницаемое лицо турианца, но, не найдя насмешки, ответил:       – Вы нас защитили.       – Нас там не было, – качнул головой Спектр. – Вас защитил Аэте.       Лукас повернулся и посмотрел на улыбающегося асура, сидящего прямо на полу. Довольная девочка уже успела зайти ему за спину, снять заколку и теперь расчесывала подаренным гребешком длинные снежно-белые едва заметно вьющиеся волосы.       – А что бы сделали вы?       – Я бы сделал это чуть менее кроваво, – хмыкнул Найлус. – А Гаррус – вообще работает аккуратно.       Себастьян на это высказывание приподнял бровь и качнул головой. Аэтериос фыркнул, ясно давая понять, что «чуть менее» может оказаться «куда более», если Спектр войдет в раж.       – А вы военные? – Снова забросил удочку мальчишка.       – Все граждане Иерархии – военные, даже если занимаются мирной работой, –спалился расслабившийся Аэте.       – Нет, вы… - Лукас запнулся. – Вы – военные?       – А почему тебя это так интересует? – Заинтересовался Гаррус.       – Я хочу стать военным! – Неожиданно резко сказал Лукас. – Я хочу уметь защищать! Вот как вы!       – Ну… я был следователем СБЦ.       – А сейчас?       – А сейчас я работаю на Спектров Совета, – и Гаррус нагло указал поочередно на Найлуса и меня.       – А кем?       Мы заржали.       – Снайпер, – сказала я. – И главный законник отряда.       – Снайпер? Значит – военный! И я буду военным!       – Тогда почему ты не вышел к людям? – Задал интересующий нас вопрос Себастьян. – Ты бы мог после совершеннолетия пойти в армию.       – Я не хочу быть солдатом людей! Они ничего не делают! – Буквально выкрикнул Лукас. – После смерти папы мама ходила в посольство! Но ей не помогли! Ее выгнали. А потом она ходила к азари! Но они… они… - Мальчик запнулся, подбирая слова.       – Не вмешиваются во внутренние дела вида? – Поморщившись, подсказал Гаррус.       – Да! Маме нужна была помощь! А они… они… - Мальчик снова начал заикаться, глотая слова. – Я хочу научиться так, как… как умеет Аэте!       Пацана уже просто трясло: злость, жгучая обида, разочарование, ненависть и решимость переплетались и переплавлялись в четкое и осмысленное решение: он хотел стать сильным, он хотел УМЕТЬ защищать тех, кто ему дорог, он ХОТЕЛ защитить свою сестру. Свой маленький хрупкий свет, на который оказалось так много желающих. А сегодня он увидел наглядный пример того, КАК можно защищать. Не самый лучший… Но уж какой подвернулся: жестокий, но действенный.       Найлус качнул головой, Гаррус подошел к креслу и положил ладони на плечи мальчику.       – Лукас, мы не обещаем сделать твою жизнь легче. Мы не можем постоянно быть рядом. Но мы можем научить тебя справляться с трудностями.       – Малыш, чтобы стать сильным, нужно много работать, – вкрадчиво произнес асур. – Тренироваться до обмороков от боли и истощения. До кровавой пелены перед глазами. Настоящая сила и мастерство не даются просто так.       – Я знаю, – Лукас отвечал словно завороженный, вслушиваясь в мягкий бархатный глубокий голос. – Я хочу научиться сражаться так, как ты!       – Неправильно. Подумай еще.       Мальчик, всматриваясь в насыщенные фиолетовые глаза сидящего возле его кресла асура, начисто лишенные даже намеков на жалость и милосердие.       – Я… я… Я хочу стать таким как ты.       Тихий смех разбил напряженную тишину.       – На твое счастье, таким как я ты не станешь никогда, – видя, как ранили ребенка его слова, асур добавил: - Потом ты поймешь, о чем я говорю. Но сейчас мы говорим не об этом. Что ты хочешь?       – Я хочу стать ВЗРОСЛЫМ!       – А вот этому – мы тебя научим. Что такое – быть взрослым и нести ответственность.       Мальчик перевел непонимающий взгляд на Гарруса.       – Меня считают хорошим снайпером… - Неожиданно сказал тот.       – Гениальным, – не сговариваясь в три голоса сказали мы.       Гаррус нас проигнорировал.       – Но когда-то я не умел стрелять. И когда я был готов опустить руки и все бросить, отец мне сказал: «Возьми себя в руки и сконцентрируйся. Если сейчас ты все бросишь, отступишь перед трудностями, то ничего в этой жизни не добьешься. Долг отца – не облегчить жизнь ребенка, а пояснить, каково это – быть взрослым». Тогда я не отступил, и… вот результат. Я хорошо стреляю.       И тут весь момент на корню разрушила фраза девочки:       – А еще есть заколки?       – Есть, – Аэте вытащил из кармана жменю совершенно одинаковых фиолетовых металлических заколок. – Держи.       Счастливая Амира сгребла заколки с ладони, не обнаружив кармана на моей футболке, положила их на широкий подлокотник кресла и вернулась к издевательству над гривой асура. Тот не возражал, хотя прекрасно видел свое отражение в дверце встроенного в стену шкафа, с кособокой, торчащей рогом короткой косичкой, с длинным растрепанным хвостом и какой-то непонятной конструкцией на макушке.       – А бантики есть?       Себастьян не заржал чисто из инстинкта самосохранения и уважения к присутствующим.       – А что такое бантики? – С интересом спросил Аэтериос.       – Ну, это… тряпочки такие, – попытался пояснить Гаррус свое видение бантика.       – Это не тряпочки! – Возмутился ребенок. – Это ленточки!       Найлус откинулся на спинку дивана, крепко зажмурившись и прижав мандибулы к щекам.       – Длинные разноцветные тряпочки, – пожал плечами Гаррус и вопросительно посмотрел на Лукаса. – Которые люди вяжут на голове детям.       – Ну, где-то так, – согласился тот, расплываясь в улыбке.       – Нет у нас бантиков, – честно сказала я.       – Жалко, – протянула девочка, разглядывая воронье гнездо, которое она умудрилась за десять минут сделать на голове Аэте. – А было бы красиво.       Найлус подхватил свою чашку с остывшим эргом, залил в рот и вылетел на кухню, а в мыслях крутилось: «Не ржать! Спокойно! Не ржать!»       – Что это с ним? – Недоуменно спросила жертва юного парикмахера.       – Не обращай внимания. У Крайка после ранения фантазия стала больной и изощренной, – спокойно ответил Гаррус. – Это весь экипаж «Нормандии» оценил во время учений.       – Я все слышал, – донеслось из кухни.       – Да, я знаю, у тебя хороший слух. – не меняя тона отозвался снайпер. – Раз ты на кухне и все слышишь, поставь воду кипятиться.       «Кухня!» Пронеслось в голове Себастьяна.       – Я же должен приготовить ужин для экипажа.       – Собирайся, отвезу, – донеслось из кухни под аккомпанемент какого-то грюканья и звука текущей воды.       – Сперва решите, на кого опеку оформлять будете, – напомнил Гаррус. – Чтобы сразу подать документы. Причем лучше это сделать перед закрытием офиса, чтобы успели принять документы и оформить, но разбираться с ситуацией стали завтра.       – Если нет возражений, оформлять будем на меня, – сказал Себастьян.       Возражений ни у кого не было, даже у детей, так что вопрос перешел в статус окончательно решенного. Теперь бы еще все успеть сделать…       Этот день у нас будет ОЧЕНЬ ДЛИННЫМ… А я-то думала, это вчера был напряженный и бесконечный день…