Венский вальс.

Виктор Крам впервые столкнулся с Гарриет  – зови меня Гарри!– Поттер на Кубке по квиддичу, во время этого странного нападения, или же демонстрации? Когда люди толпами понеслись в разные стороны, жутко вопя и махая руками, недоумевающий Крам тоже заторопился в неопределенном направлении.  На одиннадцатом кругу вокруг лагеря болгарской сборной (А что? Все побежали, и я побежал!) Виктора на полном ходу сшибла Та Самая Девочка С Молнией. Да-да, со шрамом. – Ох, прошу прощения! Вы в порядке? То ли это он головой так сильно об землю приложился, или тот стаканчик водки после игры явно был лишним, но у Крама перед глазами поплыло и где-то в мозгу щелкнуло эстетическое чувство. Яркие-яркие зеленые глаза, растрепанный ворох мягких смолистых  волос, огромные очки, пухленькие губки...  В сознании заиграл венский вальс. – Могло быть и лучше,– покраснел Виктор, только сейчас осознав, что он лежит, а она на нем... сверху... сидит. Ой. Звучит пошло.  – Извините-извините!– подскочила Гарриет и с готовностью подала ему руку. Крам кое-как сел. – Может Вам, э, нужно чего-нибудь?  – Выпить,– кивнул головой Крам, пытаясь переключить гребанный венский вальс на гимн Дурмштранга, но дурацкая мелодия продолжала играть в голове и даже стала громче.  – Воды?– почти заботливо поинтересовалась Поттер.  – Нет,– мотнул головой Крам, – Выпить.  – Чего выпить?- нахмурилась она. – Много чего,–  невозмутимо ответил Виктор. Потом он страдальчески взвыл на повышение громкости этого чертового вальса, схватил девчонку за руку и потащил в лагерь сборной.  ГПВКГПВКГПВКГПВКГПВКГПВК Когда через четыре часа поисков Артур Уизли нашел Гарриет, он ожидал чего угодно, но только не этого. Его милая девочка, почти дочь, румяная и счастливая, пьяно хихикая,  кружилась со звездой  квиддича в вальсе под какую-то понятную только ей музыку. А Виктор Крам, в такой же степени пьяный и радостный, умело лавировал между валявшимися бутылками и время от времени наклонялся к ней за поцелуем.  Если он сейчас шандарахнет этого... этого болгарина хотя бы Ступефаем, будет международный скандал. И будет это сродни Шекспиру, учитывая социальное положение обоих присутствующих здесь знаменитостей. Это плохо. Поэтому умудренный жизнью Артур Уизли молча стащил из стоящего неподалеку холодильника антипохмельное зелье и рассол в баночке. Осталось только придумать, что сообщить клану Уизли и Гермионе. Артур инстинктивно поёжился.