Долгая дорога забвения Часть 1

      После того, как священник закончил читать проповедь, был подан знак. Палачи сунули факелы в хворост. Ветки занялись быстро. Дайсуке повернул голову и посмотрел на приятелей. Мик смотрел в небо и его губы шевелились, казалось, что он читает молитву. Логан со скучающим видом разглядывал площадь. «Ну что ж», — подумал Джиген, — «вот наше приключение подошло к концу. Возможно, эта смерть не самая легкая, но хоть компания хорошая. Умирать легче будет».       Но вдруг с неба на площадь упал свет. Белый и непрозрачный, он скрыл грешников от толпы. Священники молились, толпа вопила в экстазе. Главный священник видя, что свет не рассевается, поднял руку и на площади все затихло. — Братья и сестры! — начал он, — вы видите происки Сатаны. Эти порождения мрака были столь отъявленными грешниками, что Вельзевул сам поднялся из ада забрать их. Помолимся же, братья и сестры!       Но только он стал читать молитву, как свет рассеялся. Зрелище представшее, собравшимся на площади, было потрясающим. Костров не было, а вместо них росли три куста роз с белыми, розовыми и красными цветами. Около кустов стояли три ангела небесных в белых сверкающих одеждах, с крыльями и сияющими нимбами. И от них исходил замах мирры и елея. — Чудо! — выдохнула толпа одновременно, — божественное чудо!       Толпа упала на колени и стала в едином экстазе молиться. Священники, отойдя от первого шока, подбежали к ангелам и распростерлись на глиняном месиве.       Ангел, стоявший посередине, что-то шепнул левому ангелу, тот кивнул головой и подошел к распростертым священникам. — Мы не сердимся на вас, что вы, по неразумению вашему, приняли нас за демонов, — тожественно проговорил Дайсуке, при этом с трудом сохраняя серьезное выражение лица, — мы — посланники бога доброго и, как бы, не хотели, не можем просто так покарать вас.       Один из священников встал на колени и, заслоняясь рукавом от света, исходящего от ангелов, проговорил: — Во имя Господа нашего, благого Иисуса Христа, чьим посланниками вы являетесь, можете наложить на нас любое наказание.  — Слушай, Мик, а почему я теперь понимаю, о чем они говорят? — спросил Дайсуке. — А потому, что сила Феникса дает тебе эту возможность, — улыбнулся Мик, — правда, Феникс? — Правда, — из-за рта Мика раздался приятный баритон, ничего общего с голосом Мика не имеющий, — я рад, что могу вновь видеть тебя, Мик, но как только я убедюсь, что ты в безопасности, то сразу покину тебя. — А Мик не пострадает, если ты покинешь его? — спросил Джиген.  — Нет, но пока я с вами. Идея, предложенная Миком, мне понравилась.       Священники не понимали, о чем толкуют ангелы, и были готовы понести любое наказание. — В чем заключается его идея? — Он останется в замке для того, чтобы покарать тех, кто вас чуть не убил, а потом покарав, вернется к вам на корабль, — ответил Феникс. — Дурацкая идея, — проворчал Логан.       Мик выступил вперед и тожественно заговорил: — Бог велел одному из нас остаться на земле, чтобы очистить погрязшие в скверне души и сердца, посеяв в них зерна милосердия. А братья мои покинут вас, возносясь на небеса.       И взлетели Дайсуке и Логан, и устремились в небо, и, скрывшись из виду, совершили телепортический прыжок прямо к «Немезиде». Там они вымылись и переоделись. — Мик выживет? — спросил Дайсуке, ни кому конкретно не обращаясь. — Да, — с неба раздался голос Феникса, — соберите ему одежку и я одного из вас перенесу обратно в замок. — Иди ты, Дайсуке, — Логан вынес охапку вещей и бросил их ему, — отнесешь, спросишь, что он еще хочет.       Свист ветра…и Дайсуке очутился в комнате. Грязная комната, с заплесневелыми гобеленами, рваным покрывалом на огромной кровати. — Они не могли тебе выделить что-нибудь более чистое? — Это комната хозяина, — Мик поднял голову и посмотрел на Дайсуке.       Тот вернул взгляд, отметив, что Мик выглядит усталым, а крылья бессильно повисли. — Я принес тебе одежку, — Дайсуке всучил ему охапку. — Спасибо, — Мик встал с кровати и отошел в угол, Дайсуке тактично отвернулся и стал разглядывать выцветшие гобелены, изображающие псовую охоту. — Все, — Дайсуке развернулся. В чистой одежке — в джинсах и рубашке — Мик не был ангелом. — Не похож? — Не очень, — признался Дайсуке, — чего-то не хватает. — Знаю, но ничего поделать не могу…пока. — Тебе что-нибудь еще надо? — Я тебе скажу. Слушай внимательно. Я проживу тут неделю, потом я как бы скончаюсь, ты придешь, заберешь меня и похоронишь. А затем ты меня выкопаешь и… — Мик тяжело вздохнул, — мы все отсюда смоемся. — Я понял, но я против. — Спасибо. — Могу я с тобой остаться? — Хочешь — оставайся, мне все равно, у меня уже нет сил, — проговорив это, Мик пошатнулся и стал заваливаться набок.       Дайсуке, мгновенно среагировав, подхватил своего приятеля и унес на кровать. — Поспи, день был тяжелый. И тебе опять досталось по полной программе.       Мик распластался на кровати, разбросав крылья и конечности в разные стороны. Дайсуке прикорнул на потертой кушетке.       Примерно в полночь в комнату кто-то пробрался. Дайсуке проснулся и насторожился. В комнате было холодно и темно. И в этой темноте пробиралась странная тень. Дайсуке прыгнул на пришельца. Тень заверещала. Мик сел в кровати и стал таращиться. — Дай свет, Мик, — попросил Дайсуке, — надо же узнать, кто к нам пришел?       Мик засветил золотистый шарик. Его света хватило на то, что бы разглядеть незнакомца.       Это оказался хозяин замка. В руке он держал топор. — И что это значит? — гневно спросил Дайсуке, — на ангела, который осчастливив ваш замок своим присутствием, вы нападаете как вор с топором? — Наш колдун и маг сказал, что кровь и перья ангела являются очень могучими афродизиаками… — пролепетал хозяин. — И поэтому ты, жалкий человечишка, приперся сюда?! — заорал Дайсуке, — убить ангела, да? — Подожди, Дайсуке, — остановил его Мик. — Что ты хочешь сделать?       Мик слез с кровати и подошел к хозяину. Тот трясся, но топор из рук не выпускал. — Ты хотел меня убить, так вот я. Давай. — Что ты делаешь?!!! — Дайсуке сорвался на крик.       Хозяин замахнулся на Мика, но Дайсуке прикрыл собой своего приятеля, зажмурился и стал ждать удара.       Но удара не последовало, наоборот, хозяин уронил топор, затрясся и повалился на колени. Из его рта посыпались бессвязные молитвы. Дайсуке приоткрыл один глаз, хозяин ползал на коленях и умолял не карать. — Что случилось? — Он познал гнев господа, — ответил Мик, отправляясь обратно в кровать. Хозяин уполз за дверь.       Утром никто не заикнулся о происшествии. Мик ходил в обличии ангельском, освещал и молился. Священники ходили за ним и возносили благодарственные молитвы. Вечером Мик вернулся в свою комнату. Дайсуке прибрался в комнате, насколько это было возможно. — Думаешь, сегодня ночью еще кто-нибудь пожалует? — Мик сел на кровать. — Я буду готов к этому, — решительно ответил Дайсуке, — я не позволю никому дотрагиваться до тебя. — Хм, — Мик улыбнулся, — даже так? — Ты спас меня, пока мы с тобой сидели в темнице, причем ты спасал мне жизнь абсолютно бесплатно и… — Я твой друг, так что это естественно, что я тебя спасаю. — А теперь моя очередь. — Ладно, спокойной ночи, Дайсуке. — Спокойной ночи, Мик.       В полночь к ним опять пришли гости. На этот раз это оказалась дебелая и очень некрасивая дочь хозяина замка. Её намерения были ясны как безоблачное небо. Только Мик не собирался потакать её прихотям. Как только дочь хозяина сбросила се свои одежки и, тряся телесами, кинулась на Мика, бормоча в исступлении молитвы, Мик рванул с кровати. Оказавшись на кровати, дама развернулась: — Убить ангела… напиться его крови… вечная молодость… молодая… красивая… крылья оборвать… Йаааа!       Её телеса обрушились на Мика и придавили его. Дайсуке оказался рядом, оторвал даму и отбросил её. Она метнулась к одежде, вытащила кинжал и швырнула его в Дайсуке. — Дайсуке! Берегись! — отчаянно закричал Мик. Дайсуке обернулся и кинжал, летевший ему в спину, вонзился ему в грудь. — Вот черт, — пробормотал Дайсуке, потрясенно уставившись на рукоятку кинжала. По белой рубашке стало расползаться алое пятно. — Я, кажется, не смогу тебя защитить, Мик… — Дайсуке опустился на колени, но Мик не дал ему упасть. — Почему ты плачешь? — Дайсуке смотрел на Мика и видел не только слезы, но и распрямившиеся крылья, которым стало внезапно тесно в комнате. Где-то слышался писк толстой бабы, но и он вскоре затих. Дайсуке закрыл глаза. Ему было хорошо на руках у Мика, он чувствовал тепло, но полагал, что это уже приближение смерти.       Утром Дайсуке открыл глаза и удивился. «Я умер…или нет? Вот интересно? Может, я уже действительно мертв!» Приподнялся на локтях, огляделся. Он лежал на кровати, рядом спал Мик. Одно крыло прикрывало его, а второе — хозяина. Дайсуке опустил глаза, на рубашке был лишь разрез, но пятен крови уже не было.       Мик пошевелился, крылья сложились. Мик сел на кровати и повернулся к Дайсуке. — Добро пожаловать в мир живых, Дайсуке Джиген! — Я не умер? — Нет, — Мик улыбнулся, — но ты меня напугал, я думал, что потеряю тебя. А я, знаешь ли, не люблю терять друзей. — Ты вернул меня с того света? — Можно сказать и так… — А та толстая баба? — Она ушла, я не причинил ей вреда, но не исполнил её желаний. Мне было не до неё, я вытаскивал тебя с того света. — Спасибо. Ты опять это сделал. — Не опять, а снова.       Следующие три дня прошли спокойно. На Мика никто не покушался, и Дайсуке был этим обстоятельством очень доволен. Но вскоре он стал замечать, что роль ангела Мика утомляет. Теперь Мик все больше спал, крылья у него потускнели, перья стали выпадать.       В один прекрасный вечер Мик вернулся в комнату и, не говоря ни слова, свалился на кровать. — Мик, — подал голос Дайсуке, — тебя спросить можно? — О чем? — Мик перевернулся на спину. — В чем заключался гнев божий? — А…Ты про хозяина? Когда в руках плавиться топор — думаю, что это не очень прекрасное зрелище. — А я почему этого не видел? — Ты же зажмурился. А я обнял тебя своими крыльями. — Это значит, что твои крылья раскалены? — Пощупай, — равнодушно ответил Мик и перевернулся на живот, раскинув крылья по кровати.       Дайсуке подошел к кровати и прощупал все крыло — от спины до кончика. — Нормальной температуры, хм, — хмыкнул и спросил опять, — почему топор расплавился? — Подумай обо мне со всей ненавистью и поймешь.       Дайсуке принялся сердиться на Мика, но это у него никак не получалось. Наконец он рассердился на себя за то, что не может рассердиться на своего приятеля, и схватился за середину крыла — ААА!!! Горячо! — Принялся дуть на ладонь. — А теперь за конец крыла возьмись, — предложил Мик.       Дайсуке взялся за конец крыла и отдернул руку: — Черт! Ледяная! Но как же ты эту температуру терпишь? Мик повернул голову и искоса посмотрел на Дайсуке:  — А у спины она — 36,6 градусов, к сгибу она повышается до трех тысяч градусов, а к концу крыла понижается до абсолютного нуля. Так что я просто крылья не чувствую. — Три тысячи градусов? — повторил Дайсуке, — а почему я не изжарился?  — Потому что, сейчас там температура примерно градусов сорок, мы же с тобой знаем, что все, что ты подумал — неправда.  — Ага. — Ну раз во всем разобрались, давай спать. Спокойных снов, Дайсуке! — Спокойных снов, Мик.       Дайсуке сел на свою кушетку и приготовился лечь, но остановился. Что-то в интонации Мика ему не понравилось — Мик желал ему спокойных снов так, как будто прощался с ним. — «Все это чушь!», — подумал Дайсуке, — «Все очень просто объясняется. Мик устал, и я устал. Поэтому у меня уже глюки. Все — спать и никаких больше волнений».       На следующий день Дайсуке проснулся поздно. В комнате стояла звенящая тишина. — «Мик уже ушел, а я чего-то разоспался», — подумал Дайсуке и сел на кушетке. Но бросив взгляд на кровать, Дайсуке понял, что ошибся по поводу Мика. Тот тоже еще не вставал. — «Видимо, усталость берет свое», — с этой мыслёй, Дайсуке окончательно слез с кровати и направился будить Мика.  — Мик, просыпайся! — радостно заявил Дайсуке, — Мы благополучно проспали завтрак!       Мик не шелохнулся и не отреагировал. — Вставай! — Дайсуке потряс Мика за плечо. Потом еще, и еще, и еще.… Пока не понял, что Мик вряд ли проснется в ближайшие часы. Но Дайсуке не собирался сдаваться. С трудом перекатив холодное и неподъемное тело Мика на спину, он стал приводить его в чувство. Но спустя некоторое время, понял, что и это уже бесполезно. Мик был мертв. Окончательно и бесповоротно. Посидев, некоторое время, рядом с мертвым другом и подумав, Дайсуке завернул Мика в простыню.       Тут раздался стук в дверь. — Войдите! — крикнул Дайсуке. На пороге появились трое местных святых отцов. — Мы пришли за Ангелом Божьим, — робко сказал один из них, — мы собираемся сегодня заложить новый храм. Храм в честь ангелов. И вот… — Ангел вознесся сегодня ночью к Божьему Престолу, — глухо сказал Дайсуке, — оставив телесную оболочку на земле.       От такого известия все святые отцы пошатнулись как от удара. Придя в себя, стали совещаться. — Тогда мы захороним тело ангела в фундаменте нашего храма… — Нет, — ответил на это Дайсуке, — чтобы благословление осталось на вашем городе, необходимо похоронить ангела в лесу.  — Хорошо, — сникли святые отцы.       Похоронная процессия растянулась на километр. Впереди шел архиепископ, за ним — святые отцы. Они махали кадилами и громко молились. За ними — трубадуры, игравшие реквием местного композитора. За трубадурами — Дайсуке, несший на руках, завернутого в простыню, Мика. А за Дайсуке поспешали жители города.       Процессия вышла на ту поляну, где Мик попал в плен. Тут Дайсуке остановился. Появились могильщики, они живо выкопали яму. Дайсуке спрыгнул туда и аккуратно уложил Мика на дно. Потом вылез и могильщики быстро закопали могилу.       Дайсуке повернулся к плачущей толпе: — Я останусь здесь. В бдении у могилы моего напарника. Таковы законы нашего мира. Вы же придете сюда лишь через три дня и три ночи, на восходе солнца, чтобы получить благословление божье. А теперь идите.        Жители покинули скорбную поляну, а Дайсуке остался. Когда шаги людей затихли, и на поляне установилась тишина, Дайсуке рухнул на свежий могильный холмик и дал волю слезам.       Примерно через полтора часа, когда Дайсуке выплакал все слезы и уже просто лежал, уткнувшись лицом в землю, он услышал знакомый баритон: — И ты думаешь, что лежание на сырой земле чем — то Мику поможет?  — Не вижу смысла подыматься, — сердито сказал Дайсуке, скашивая глаза в сторону говорящего. Но в лежачем виде обладателя голоса не было видно, поэтому Дайсуке все-таки поднялся и сел. Рядом с могилой стояла огромная белая птица и внимательно разглядывала Дайсуке. — То, что поднялся — хорошо, — птица опустила голову прямо к лицу Дайсуке. — Ты кто? — Серебряный Феникс, — представилась птица, — присматриваю за Миком. Если говорить точно, то мы с ним — партнеры. — Хороши партнеры, — проворчал Дайсуке, — позволил Мику умереть… — Ну, вообще-то, Мик не умер, — сообщил Феникс, — он перерождается. — Да ладно лапшу вешать на уши. Я Мика пытался привести в чувство — он был холоден как ледышка.  — Весьма тронут, — хмыкнул Феникс, — но все-таки я полагаю, что твои заботы о Мике просто неправдоподобны.  — Еще чего!!! — Дайсуке сжал кулаки, — ты думаешь, что мои чувства к Мику не настоящие? Что я не смогу его защитить?  — Не надо так волноваться, — невозмутимо ответил Феникс, — я пытаюсь разобраться.  — И что это даст?  — Очень многое. Достоин ли ты Мика? Или тебя надо гнать? — Феникс толкнул Дайсуке клювом и тот упал на спину.  — Убить хочешь? — Дайсуке рванул рубашку на груди, — бей, только сделай так, что бы я мог защитить могилу Мика от оборотней и волколаков.  — Мертвые не смогут никого защитить, — произнес Феникс, вставая одной когтистой лапой на левую руку Дайсуке, а второй — на правую. Дайсуке лежал ничком на могиле, но не поперек, а вдоль. Руки, зажатые лапами Феникса, покоились по бокам могильного холмика. Дайсуке, не отрываясь, смотрел на стремительно приближающуюся голову Феникса и, когда острый загнутый клюв приблизился к нему, закрыл глаза. — А ну быстро открыл! — скомандовал Феникс, — встречай все с открытыми глазами! Дайсуке покорно открыл глаза. Клюв вонзился ему в грудь, но боли Дайсуке не почувствовал. Но услышал удовлетворенный вздох Феникса. — Молодец! — Феникс выпустил Дайсуке и отошел.       Дайсуке поднялся на ноги и осмотрелся. На поляне было тихо. В небе плыли золотисто — розовые облака, день клонился к вечеру. Феникс стоял недалеко от могилы и тихо светился серебристым светом. Дайсуке посмотрел на него — птица действительно была серебряной. — Что этим хотел добиться? — Ты не лгал, — ответил Феникс, — твое сердце говорило правду. Ты достоин Мика. А теперь давай его выкапывай! — Зачем? — Дайсуке оторопел. — Затем, что день клонится к вечеру, а нам нужно сделать ещё кучу важных дел.  — Так у нас лопаты нет?  — Руками, — Феникс еще раз внимательно посмотрел на Дайсуке. От взгляда глубоких сапфировых глаз ему стало не по себе. Он опустился на колени и стал копать землю. Хвала небесам, земля была еще рыхлая, но это не помешало Дайсуке ободрать все ногти и пальцы. Наконец Дайсуке откопал Мика и вытащил его наружу. — Приводи в чувство, — подсказал Феникс.       Дайсуке стал тормошить Мика, в глубине сердца не надеясь на благополучный исход. Но Мик вдруг глубоко вздохнул и открыл глаза. — Добрый вечер, Дайсуке. — Добро пожаловать обратно, Мик, — Дайсуке всхлипнул.  — Подожди плакать, — Мик сел, потом встал, осмотрелся. — Так. Сейчас посадим дерево, а потом Феникс нас отсюда заберет. — О чем ты? Какое — такое дерево? — Сложи ладони в замок, Дайсуке, — Мик повернулся к приятелю и улыбнулся ему.       Дайсуке сделал, как велели. Мик подошел и дунул между пальцев. Дыхание Мика пощекотало ладони Дайсуке. А Мик еще и поцеловал. Дайсуке страшно смутился.  — Открывай ладони, — попросил Мик.       Дайсуке открыл — на ладошке лежало семечко, размером с желудь, похожее на сердце, серебристого цвета. Мик взял семечко и бросил его в разверстую могилу. — А теперь. Феникс, телепортируй нас на «Немезиду», а потом, вместе с кораблем, с планеты в космос.  — Сейчас, — отозвался Феникс.       Через два часа «Немезида» уже удалялась с этой нехорошей планеты. Все на борту спали, кроме Мика и Дайсуке. Они сидели в рубке и направляли корабль, куда глаза глядят.