Долгая дорога забвения Часть 1

      И когда все закончилось, Дайсуке положил ладонь на лоб Мика.  — Господи помилуй! Мик горит!       Все забегали. Мика отнесли в ванную, отмыли, завернули в теплый халат и запихали в теплую постель.       Температура у Мика не спадала три дня. Упрямо держалась на отметки 39 и 9 по Цельсию. Антибиотики не кололи, а таблетками кормили. Только тщетно это было. Все население корабля перебывало у Мика в каюте. Помогали. На третий день болезни слег Дайсуке. А потом пошло по накатанной. К концу недели на ногах оставались лишь Гарланда — андроиды не болеют — и Логан. У этого болезнь продлилась три часа, даже таблетки не понабились.       «Есть на свете птичка, кличут ее Энца, окно я отворил — ко мне влетела инфлюэнца». Логану вообще было непонятно, как Мик подхватил простуду. Вроде всегда тепло одетый ходил. Но уже ничего изменить было нельзя. Мик болел, остальные тоже.       Вот они вдвоем и хозяйничали на корабле. Андроид и мутант. Сладкая парочка.       В своем мире до дня рождения Мика оставался месяц. А он болел. Вторая неделя шла уже. Корабль шел на автопилоте. Было тихо. Гарланда проводила все дни с больными — делала им уколы, слушала, поила таблетками. Логан помогал ей в перестилании кроватей, в мойке и брал на себя ночные бдения.       Две недели прошли. Начиналась третья. В одно прекрасное утро, когда Логан, находясь на кухне, жарил себе яичницу и готовил сбитень, в кухню кто-то вошел. Логан оглянулся. За столом сидел Мик. Выглядел он плохо. Похудел, болтался в рубашке, джинсы сваливались. Казался таким юным, прямо мальчишка. Возраст выдавала курчавая русая борода.  — Как самочувствие? — спросил Логан. — Кушать хочется, — улыбнулся Мик. — Могу только сбитня налить, попозже супчик сварю.  — Сойдет, — Мик согласно кивнул.       Через полчаса он получил в руки большую кружку сбитня. Обхватил её ладонями. Сидит, греется. Жмурится как кот. Выпив сбитень, уснул прямо там, положив голову на скрещенные руки. Логан дожарил яичницу, отнес Мика обратно в каюту. Потом позавтракал и стал потчевать сбитнем остальных.       Капитан и Ули не нуждались в этом питье, хотя тоже заболели. Капитан посерел, и покров с него стал осыпаться, щупальца на голове повисли и обмякли. А Ули лежал у себя в каюте, напоминая проткнутый воздушный шарик.       Вечером Мик вновь посетил камбуз. Логан налил ему супчика. Тот стал жадно есть.  — Тебе побриться нужно, — заявил Логан, — борода тебя старше делает.  — Угу, — согласился Мик, — потом, завтра.  — И подстричь тебя надо, — говорит и видит, что голова Мика опять клониться к столу. Наелся и уснул. Логан его опять в каюту унес, уложил и к себе отправился.       Мик пришел утром, вид у него был такой же. Логан проводил его в ванную, вымыл ему голову, подстриг, побрил. И Мик стал похож на мальчишку шестнадцати лет. Худой. Одни глаза и улыбка от уха до уха. Они практически не разговаривали целую неделю. Мик ел и спал. Набирался сил после болезни.       Пошла четвертая неделя. Мик окреп. По-крайней мере, в джинсах перестал болтаться и в рубахе тонуть. И вот однажды Логан завел разговор. Дело было утром. Логан готовил бульончик на остальных и собирался приготовить что-нибудь на завтрак. Мик сидел за столом и резал овощи для бульона. — Вот скажи мне, Мик, как тебе геройство? Нигде не давит?  — С чего ты взял? Нет, у меня никого геройства…просто делаю свою работу. — Да больно твоя работа похожа на супергеройскую… — Нет, не похожа, — Мик поднял голову от овощей, сдул волос с носа и улыбнулся, — сейчас объясню. — Попробуй, — подзудил его Логан.  — Все герои делятся на три вида. Первый вид — яркие в реале. Богатые, крутые, сорящие деньгами. Но будучи героями — держатся в темноте. Их поле деятельности — ночь, их союзник — темнота. Второй вид — наоборот. Яркие в геройстве, в реале — чистые лохи. Причем лохи самые простые, из тех, кого обидеть нетрудно. И третий вид — пофигисты. Это ты. Ты спасаешь человечество мимоходом. И ты один — и в реале, и в геройстве.  — Первый вид — это Бэтмен.  — Угу.  — Второй вид — это Супермен. Третий — это я и Хэнкок. А куда ты можешь отнести Тони Старка?  — Он — миллионер? — поинтересовался Мик.  — Он — миллиардер и Железный Человек, — поправил его Логан.  — А он ближе ко второму типу, — ответил Мик, — такому значимому лицу необязательно маскироваться. Его выходки прощаются заранее и то, что он играет в супергероя, никого не беспокоят. Обычные причуды богатого человека.  — А почему все так рвутся стать супергероями?  — Потому что, все видят в этом только внешнюю сторону. Яркие цвета, латексные костюмы, всеобщая слава, любовь девушек — все ярко и красиво. Но работа героев схожа с полицейской, только одно отличие. Полицейская работа грязная, в ней нет места яркости и красочности. Мы не ходим в ярких костюмах, у нас нет гаджетов, которые нам помогают в работе. Супергерои устроены одинаковы. Там, где появляется супергерой, тут же возникает суперзлодей со своими суперзлодейскими планами. А такие планы не предполагают наличие статистов. Они грандиозны. И только супергерои могут помешать осуществлению злодейских планов. А то, что пока они разбираются между собой, гибнет много людей, никто не видит. Герои слишком заняты, чтобы видеть тех, на кого они работают. Они, как политики, оперируют обобщенными понятиями — народ, нация, страна, мир. Может быть, Супермен много сделал для нации, но что он сделал для людей?  — Но он же спасал когда-то кого-то, — возразил Логан.  — Вот-вот, когда-то, кого-то.…А кого он именно спас? Свою подружку? Президента? Кто это помнит? Бэтмен более конкретен, но и он не чурается некоторой педантичности. Спасать отдельно взятый город.…Очень мило и благородно, но недостаточно. Полиция как раз этим и занимается, спасает тех, кого не видят герои. Без нас была бы анархия. И супергерои бы не помогли.  — А ты кто, тогда? К какому типу ты сам себя относишь?  — Я не то, и не другое, и не третье. Потому что, я не герой. Я — в первую очередь полицейский, детектив, а то, что у меня есть некоторые силы, помогающие мне в работе, это уже левое. Не будь у меня этих сил, я бы так и оставался копом. Молча бы работал на благо города и не возникал.  — А ты как будто возникаешь?  — Ну, не возникаю, но вот теперь мотаемся по космосу. Я учусь вновь управлять своими силами и получаю знания о природе своих сил. Я понял одну истину.  — Какую?  — Всему надо учиться. Первоначально мне были даны силы, как бы против моей воли, то есть я не догадывался об истинной природе этих сил. Я просто ими пользовался, а теперь я знаю.  — И что ты узнал?  — Они во мне. Они всегда были во мне, но я был слишком самонадеян и не верил в них. А теперь я могу их тасовать, комбинировать и использовать для всего, чего хочу. Но мне надо время, чтобы уяснить эту истину и приспособиться к ней.  — Вот как, — Логан улыбнулся и забрал у Мика нарезанные овощи.       Мик улыбнулся в ответ. Ему было хорошо.  — Ну, ладно. А вот объясни мне следующую дилемму, — Логан повернулся к плите и высыпал в кастрюлю овощи, — чем, именно отличается работа копа от работы героя?  — А тебе не ясно?  — Нее…  — Работа героя неблагодарна, впрочем, работа копа такая же. Про копов вспоминают в трех случаях. Первый — если полиция разгромила какую-нибудь банду. Выступает мэр. Произносит речь. Благодарит за проделанную работу. Все хорошо. Все счастливы. Однако, это общий знаменатель — это тебе, не детектив Джонс и не детектив Льюис — это совокупность всей работы полиции. За совокупностью не видно людей и не адского труда. Второй — кто-нибудь из наших проворуется. Опять ор. Опять крик. Мэр выступает, грозит полиции. Пресса захлебывается подробностями. Но, стоит бандиту напасть на этих громкоорущих граждан, они бегут в полицию. В этом случае конкретные люди. Детектив Смит продал пять килограмм марихуаны. Все всё знают. И третий — когда наши погибают не от рук бандитов, а от рук международных террористов. 11 сентября 2001 года, сколько копов погибло? Куча. И толку?  — Про них фильм сняли, — Логан подсунул Мику чашки с фруктами и велел перебрать.  — Вот-вот, фильм сняли. Каждый год вспоминают. А ребят уже не вернуть. А супергерои — они всегда на устах и на виду. Начни человек-паук воровать, съедят. Или Супермен будет спасать исключительно шишек… Кто в него, потом поверит? Но зато нашему брату легче отмазаться. Не поймали крупного бандита? Плохое вооружение, — Мик ухмыльнулся, — машины плохие, денег не выделяют. Бюджет полиции маленький. Работаем исключительно на энтузиазме. А герой не может свалить свои проблемы на государство. Он на него не работает. Оно ему зарплату не платит, а если и платит, то не за геройство, а за какую-нибудь работу, которую этот герой в реальном мире делает. Вот так-то. И отмазаться ему ни в коем случае не удаться. В этом — отличие. А в остальном — все одинаково. — Ну, а если герой в реале не работает? Что тогда?  — А ничего. Миллионерам не свойственно работать. И свои подвиги они, как правило, совершают исключительно по своим соображениям. Я не говорю про всяких дебилов, которые, не имея сил, но много гонору, одеваются в латекс и воображают себя супергероями. Эти видят лишь обложку. Назвался груздем — полезай в кузов. Назвался героем — будь добр, выполняй эту работу. Мы, полицейские, работники наемные. Мы можем заболеть, жениться, выйти замуж, умереть, погибнуть, пострадать от действий преступников… Правительство нам заплатит. Мы работаем на него. С нас спрос меньше. Мы — люди, человеки. Мы не можем делать того, что может нас уморить. Если преступник заминирует город, мы поможем эвакуировать его. И все…  — То есть ты хочешь сказать, что полиция имеет меньше обязательств, чем герой?  — Конечно. Людям свойственно ошибаться, но им можно ошибаться. Тем более мы НЕ ОТВЕЧАЕМ ЗА ВЕСЬ МИР, мы отвечаем только за город, за районы, может частично за округа и штат. А герой… он не может этого сделать. Есть, конечно, такие герои, которые привязаны к определенной стране или городу.  — Бэтмен, Сейлоры, — ответил Логан, забирая у Мика чашки с перебранными фруктами.  — Правильно. Бэт сидит в Готеме, Сейлоры — в Японии. Все довольны.  — Сейлоры еще в Лос-Анджелесе есть.  — Ну, вообще замечательно. Вот я и говорю, что может, кроме Супермена, который по всему миру мотается, остальные предпочитают сидеть по отдельным городам и весям. Богатым героям это так в забаву, а бедным…  — А пофигистам?  — А этим пофигу. А раз пофигу, то и, если такие и мотаются по миру, спасают всех походя, они дают себе возможность и поесть, и попить, и книжку почитать, и поболеть, в конце концов. — То есть мы — не герои? Это так у тебя получается?  — Вы герои, но ближе к копам. Ближе к людям. А на государство вам тоже пофиг, потому что вы на него не работаете.  — Понятно, — Логан помешал в кастрюльке, — шел бы ты, Мик, поспал. Ты все еще слаб после болезни.  — Хорошо, — Мик поднялся из-за стола и пропал из камбуза.       Вечером Мик вновь появился в камбузе. Логан приканчивал свой ужин, состоящий из грудинки и хлеба. Мику великодушно было предложено то же самое. Несколько минут парни вдумчиво жевали, потом Логан поделился своими мыслями.  — Я, вот думаю, при твоем возрасте…твоем РЕАЛЬНОМ возрасте, ты давно должен был превратиться в брюзжащего и противного старикашку.… Но почему-то, ты в него не превращаешься, а, наоборот, очень даже излучаешь жизнерадостность и живость…       Мик перестал жевать и мрачно уставился на приятеля. Затем пожевал еще и ответил:  — Для своих двухсот ты тоже на удивление бодренький, но такой циник, просто жуть.  — Если учесть, какая жизнь тебе досталась, ты бы тоже мог превратиться в циника, — возразил Логан.  — Мог, но не превращаюсь. А знаешь почему? Потому что мне интересно, чем дело кончится.  — Какое дело? — Логан недоуменно посмотрел на Мика. — Очень простое — моя жизнь, — Мик улыбнулся, — пока меня в моей жизни все устраивает. А как только мне надоест, …я помру от… старости. И, вообще, обещания выполнять надо.  — Какие — такие обещания?  — Обычные. Я дал обещание в своей…мм…прошлой жизни, о которой я тебе не рассказывал. И не буду.  — Интересненько, — у Логана загорелись глаза.  — Можешь даже не надеяться, — осадил его Мик, — в прошлую жизнь я никого не пускаю и, если ты начнешь ковыряться в моем досье, то все равно ничего там не найдешь.  — Хорошо, — Логан встал, убрал еду и очень вежливо велел Мику убраться с камбуза.       Мик подчеркнуто вежливо это приглашение выполнил.       На следующее утро Мик и Логан вновь встретились в камбузе. И опять Логана потянуло на философию.  — Вот, объясни мне, почему ты такой? — вопросил Логан Мика, ставя перед ним чашку с абрикосами, — вытащи из них косточки и порежь на дольки. Будем торт делать. — «Наша служба и опасна, и трудна, и, на первый взгляд, как будто не видна», — мурлыкал Мик под нос. Потом до него дошел вопрос Логана:  — А что тебе не нравиться во мне? Объясни, пожалуйста?  — Мне все нравиться, только я не понимаю, как ты в этом мире выживаешь. Мир полон боли и вражды, а ты остаешься жизнерадостным.  — Ну, ладно. Объясню. Вот, возьмем тебя. Ты уже в мире живешь около двухсот лет. У тебя регенерация тканей, заживляемость фантастическая. Ты везде побывал, везде поработал. Видел мир и с изнанки, и с картинки. Ты стал циником. Ты знаешь, что ожидать от людей, особенно от тех, кто наделен властью. Что мы видим? Мы видим тебя. Логана. Парня, который за друзей, всех порвет. И я… — Мик неопределенно хмыкнул, — если учесть мою прошлую жизнь, где я никак не мог определить свое место в жизни и значение, то в этой жизни — я занимаюсь тем, чем я хочу. У меня много друзей — и новых, и старых. У меня много увлечений, и у меня сейчас очень НАСЫЩЕННАЯ жизнь. И мне это определенно нравиться. А если мне это нравится, то я не смогу стать циником.  — Ну, а остальные? Те, кто с нами на корабле?  — Я могу сказать только про тех, с кем я поработал. Дайсуке…он тоже циник. Он младше тебя. Ты ему в дедушки годишься. Темное прошлое и неопределенное будущее. Я не сужу его и тебе не советую.  — Это почему ты меня судить не будешь? — в камбузе нарисовался Дайсуке, худой и бледный, как привидение.  — Привет, Дайсуке, — Мик обернулся к нему и улыбнулся. Логан посмотрел на своего предполагаемого «внучка»:  — Выздоровел?  — Вроде да, — Дайсуке сел рядом с Миком, — пожевать найдется?  — Я сейчас тебе приготовлю, — Логан полез в холодильник.  — Я так и не понял про суд, — Дайсуке смотрел на Мика.  — Да ерунда, это все Логан. Его, видишь ли, на философию потянуло. Вот два дня мне мозги парит. Объясни ему то, объясни ему это, — Мик вытащил последнюю косточку из абрикоса, — хорошо, что мы не торопимся, и у меня есть желание поговорить.  — Понятно. И о чем разговор?  — О нас. Я вот и говорю, что Логан — циник и видит мир в белых тапочках. И ты тоже такой же, Дайсуке, просто гораздо моложе…  — Наверное, ты прав, — Дайсуке почесал свою бороду, которая за время болезни стала более окладистой, — я как-то об этом не задумывался.  — Ты — юный циник. Впрочем, я думаю, что мошенник должен быть довольно романтичным типом.  — Почему?  — Ну, грабить бездушные деньги как-то неприятно. Вот, будь я на вашем месте, я бы таскал исключительно произведения искусства и, непременно, старой школы.       Логан, готовя пищу на троих, с интересом прислушивался к разговору.  — А почему именно старая школа?  — Мне больше нравятся хорошо созданные вещи.… А от современных произведений — скулы сводит.  — А бриллианты, золото и все такое прочее? — Это хорошо смотреть в музеях или в магазинах. Прошелся, взглядом скользнул, откомментировал и все…больше ничего не надо. — Интересная точка зрения, — улыбнулся Дайсуке, — надо будет её на практике применить.  — Пожалуйста, мне не жалко, — Мик потянулся за разделочной доской и ножиком. — А вы мне нравитесь, — сообщил Дайсуке, — нет, правда. Ты, Логан, такой крепкий, умный и хитрый мужик. В общем, типа терминатора. И ты, Мик, умный и неплохой парень. Ты все просчитываешь, а потом применяешь самую невообразимую комбинацию. И, странное дело, если кто-нибудь другой применил её — все могло закончиться полнейшим хаосом, а у тебя она срабатывает как надо.  — Да, ладно, — Мик уставился на абрикосы, — я не могу, как Логан, просчитывать далеко и надолго. Моя главная задача — защитить вас, а потом я все пускаю на самотек.  — Ты его не слушай, — перебил Логан Мика, — он тебе еще не такого скажет. Ты, Дайсуке, хороший тактик, и Мик тоже хороший тактик, просто слишком порывистый и эмоциональный. И там, где надо четко подумать, Мик сворачивает ситуацию в головоломку, а потом разруливает к вящему неудовольствию врагов и к великой радости друзей.  — Вот я об этом и говорю, — Дайсуке потрепал Мика по волосам, — мне это нравиться. Нестандартные решения в условиях, приближенных к хаосу. — Вот еще. Ничего я такого экстраординарного не делаю. Пыхчу помаленьку и воздух загрязняю.  — Проехали, — Логан поставил на стол сковородку с яичницей — глазуньей, — налетай, братва.       После завтрака Мик и Дайсуке ушли к себе, Логан отправился к Гарланде.  — Как у тебя дела?  — Знаешь, Логан — сама, неплохо. Скоро выздоровеют Лапочка Мак и Люпен. На пути к выздоровлению находятся Сагара, Шидори и Майкл. А кэп, Ули, Гоемон ещё нуждаются в лечении. А ты как?  — Нормально. Дайсуке и Мик поправились. Это мне нравиться. У нас обычно какие-то дела, запарка, а тут я могу поговорить с ними по душам. Выяснить, что их тревожит, беспокоит, волнует.  — Правильно, Логан — сама, — улыбнулась ему Гарланда.