Забытая клятва

Общество душ. Сейрейтей. Поместье клана Кучики. Повинуясь моему желанию, миллионы розовых лепестков взмывают в ночное небо и обрушиваются мощной лавиной на безжизненную, истерзанную многолетними тренировками землю. Пытаясь очистить разум, взмахнув рукой, я заполняю площадку все большим количеством лепестков. Словно морские волны, окрасившись в цвет весенней сакуры проносятся по кругу, поглощая меня мощным водоворотом, обращающим в прах все на своем пути. Прошли уже сутки с момента, когда я вновь услышал звук ее голоса. Те слова вновь и вновь проносятся в моей голове. Я вновь вскидываю руку вверх, заставляя розовый поток взмыть в небо. Даже в такие минуты я не могу забыть эти слова. Я не заметил, как за несколько месяцев привык к Касуми, которая никогда не произнесла бы нечто подобное. Возродившаяся из небытия темная связь между нами принесла с собой забытые чувства и воспоминания. Только сейчас я понял, что больше всего желал, чтобы она никогда не вспомнила события столетней давности. Не столько из-за нее, сколько из самого себя. Сейчас, я понимаю, насколько серьезной ошибкой было вновь вернуть ее в клан. Вместо того чтобы отдалится как можно дальше, я снова и снова приближал ее к себе. Лепестки растворились в воздухе, сливаясь в моей руке в тонкое стальное лезвие занпакто. Я всматриваюсь в темное ночное небо, словно лишь его беспроглядная тьма может принести мне покой. - Что мне делать, Хисана? Небо без единого огонька, без единой капли света. Всепоглощающая спокойная тьма безмолвно взирает на меня с небес. Если бы хоть раз она могла мне ответить. - Разговоры с мертвой женой? Как это мило, Бьякуя. Я резко оборачиваюсь на голос за моей спиной. Его источник в нескольких метрах, светловолосая девушка стоит облокотившись о дерево сакуры, сложив руки на груди и, спрятав тонкие запястья в широких рукавах белоснежного косодэ. - Касуми-тайчо… Мой голос не дрожит, все тот же монотонный стальной звук. Она слегка отталкивается от дерева и медленно направляется ко мне, замерев в паре метров. В ночи, освещаемой лишь несколькими огоньками, ее темно-зеленые глаза кажутся почти черными. Взгляд этих потемневших глаз знаком мне. Слишком знаком. Именно его я видел последним. Пусть сейчас в нем нет ненависти и злости. Но… он все тот же, та же безграничная печаль. И эта печаль принадлежит лишь одному человеку. Моему отцу. Сильнее сжав в кулаке рукоять занпакто, я полностью оборачиваюсь к синигами напротив. - Что вы здесь делаете, Касуми-тайчо? - Разве вы посадили меня под домашний арест, капитан? – ее губы растягиваются в легкую издевательскую усмешку. Она отводит взгляд и, осмотрев окружающее нас пространство, вновь останавливается на мне. – Весь Сейрейтей изменился, многих… кого я знала уже нет… но это поместье, как будто застыло во времени. Даже запах здесь все тот же. "Все, что она сказала, почему мне это не нравится?" - Этот бесполезный разговор я хотел бы закончить, - произношу я, собираясь повернуться к ней спиной, - возвращайтесь к себе. - Бьякуя… ты помнишь, как мы познакомились? Ее голос заставляет меня замереть. Даже если бы хотел, я не смог бы забыть этого. - Тогда… я еще никогда не видела таких невоспитанных, надменных детишек. Признаться, ты привел меня в бешенство. Такой жалкий мальчишка… - Как интересно... - с деланным равнодушием протянул я, пытаясь подавить зарождающееся раздражение, - ваши попытки меня оскорбить добольно забавны. - Ха-ха-ха… Прикрыв рот ладошкой она засмеялась. - Все же Кучики-тайчо, как и Бьякую так легко спровоцировать. На первый взгляд спокойный гордый капитан Готея Тринадцать, а на самом деле все тот же надменный мальчишка. Я чувствую, как по моей руке, сжимающей занпакто, прокатывает дрожь. Сейчас я, действительно, зол. Чувство, что для нее пройденные столетия, словно единый сдвиг секундной стрелки, действительно, приводит меня в бешенство. Но я сохраняю спокойствие. Я знаю, что мое лицо непроницаемо. - Что ж, может быть, в этом, действительно, нет смысла… Рука, все это время закрывающая лицо, медленно опустилась вниз. За секунду до… я увидел лишь яркую вспышку серебристой стали. Тело, привыкшее к сражениям, резко повело назад. Краем зрения я заметил лишь заостренный наконечник серебряного лезвия, чертящего ровную линию на моем лице. Линию настолько ровную и тонкую, что я даже не чувствую боли. Лишь неприятная щекотка от текущей к подбородку струйки крови. Перехватываю лезвие ее меча и отбрасываю в сторону. Поддавшись моей силе, Рен отпрыгивает и останавливается в нескольких метрах напротив меня. - Помнится вы просили прощения за нанесенные мне ранения вашим же клинком, а теперь осознанно делаете это вновь? – я словно со стороны слышу свой ледяной голос, распространяющийся в пространстве. Я все еще могу сохранять внешнее спокойствие. - Разве? Не вы ли сказали, что это не моя вина и, что не нуждаетесь в моих извинениях? - Тогда, я действительно не считал произошедшее вашей виной, но оправдания ваших теперешних действий я не вижу. - Что ж… я рада, - произносит она, и ее сухие потрескавшиеся губы расплываются в улыбке. "Я не понимаю." "Какого черта происходит с этой женщиной?" Она вновь нападает. Занпакто сталкиваются, извергая сноп серебристых искр. Ее лицо, искривленное в полуусмешке, совсем рядом. Приложив усилие, я вновь отбрасываю ее назад. - Бакудо № 61. Рикуйо Кору… Желтая связывающая реацу, вырвавшись из моей руки в секунду достигла жертвы и исчезла. Тц… Сюмпо. Я замечаю ее неразборчивый, расплывающийся силуэт почти сразу. Вскидываю меч и натыкаюсь на очередную волну обжигающих стальных искр. Ее лицо с другой стороны соприкоснувшихся занпакто вновь напротив меня. Оно искажено, но это не улыбка, я безошибочно читаю в нем боль. И только после этого замечаю алую струйку, быстро стекающую к рукояти моего занпакто. Перевожу взгляд на лезвие – оно сжато в маленькой дрожащей ручке девушки. Если она хотела меня разозлить, должен ее поздравить – я зол. Даже если этого нет на моем лице – сейчас я почти ненавижу эту женщину. Приложив чуть больше силы, отвожу занпакто вперед, давая понять, что не остановлюсь, даже если придется пожертвовать ее рукой. Кисть синигами соскользнула, оставив бурые разводы на моем клинке. Еще секунда и я вновь вижу занесенный над моей головой занпакто. Едва осязаемое все это время чувство, что Рен хочет меня убить, сейчас занимает большую часть моих мыслей. Оно становится просто непреодолимым. Вскидываю клинок, готовясь отразить новый удар синигами. Серебристое лезвие проносится, но не встречает сопротивления. - Прости… Ее тихий шепот над самым моим ухом. Когда она оказалась настолько близко? Лишь сейчас понимание происходящего всплывает в моей голове. Почему я забыл насколько жестокой может быть эта женщина? - Цвети… Опустевшая рукоять занпакто мягко упирается в живот своей жертвы. Неконтролируемые розовые лепестки, заполняют все пространство. Зависают в воздухе и словно снежинки, кружась, медленно опадают на землю. Я не сразу осознаю, как сильно дрожит моя левая рука, с силой прижимающая девушку к моей груди. - Ты!.. Мой голос, дрожащий так же сильно, как и тело, срывается. Рука соскальзывает с ее спины и тело Рен падает вниз. Глухой удар об замершую землю. Она сидит на коленях. Голова опущена, длинные золотистые локоны скрывают лицо. - Все-таки Бьякуя такой милый, когда злится… - Убирайся… Я поворачиваюсь к ней спиной. Весь этот спектакль, лишь для того, чтобы вывести меня из равновесия. Браво! Мое лицо искажено страхом и ненавистью. Мои руки сжимают занпакто с такой силой, что, кажется, даже кожа с ладоней сливается воедино с обмоткой рукояти. Не могу позволить ей увидеть такого себя! Лепестки Сенбонзакуры продолжают падать, усыпая землю розовыми хлопьями. Я протягиваю руку и с трудом заставляю розовые лепестки кружиться в воздухе и слиться в стальное лезвие в моей руке. За моей спиной все так же тихо. Не произнося ни слова, я осторожно оборачиваюсь. Девушка все еще сидит на коленях у моих ног. Лишь один взгляд на нее возрождает в памяти минуты, когда мой клинок едва не пронзил ей живот. На меня вновь накатывает леденящий страх. - Тогда уйду я. - Сюдзин… Имя моего отца, сорвавшееся с ее губ, заставляет меня остановиться. - …если бы у него было время, смог бы он стать таким же сильным?.. Если бы я не забрала его время? "Почему это так злит меня?" Я снова не вижу ее лица. Развернувшись, в бессильном гневе, хватаю в кулак ворот ее косодэ и рывком поднимаю синигами с колен. Ее большие зеленые глаза расширены от страха и удивления. - Вы едва не сделали главу клана Кучики убийцей капитана Готея Тринадцать, но вместо того, чтобы думать об этом ваша глупая голова забита мыслями о смерти этого человека? Да кем Вы себя возомнили?!! – в не себя я медленно стягиваю в кулаке косодэ Рен, заставляя ворот ее одежды сжиматься вокруг горла. Она тихо оседает в моей руке, но я почти не замечаю этого. Ненависть и злость клокочет в моей голове, застилая все прочие мысли. – Настолько слабая…, да вы бы даже волос на его голове не заставили колыхнуться!! "Все эти яростные слова, рвущиеся из моего горла… почему я не могу их остановить?" - Почему вы захотели все это вспомнить? Почему вы должны все это помнить?! - И это говорит человек, каждый день говорящий с мертвой женой? – хрипло произносит она, растягивая губы в горькой усмешке. В ярости я рывком приподнимаю синигами и с силой прижимаю рукой ее тело к ближайшему стволу вишневого дерева. - Хисана и я… не смей говорить об этом, тебя это не касается… Я чувствую, как моя рука продолжает давить на ее грудную клетку. - Не смей сравнивать свое ничтожное чувство к отцу с моей безграничной любовью к жене… - я яростно смотрю в ее заполняющиеся слезами и злостью глаза. - Но вы правы. Я все еще не могу оставить позади свои чувства к Хисане. Но об этом человеке, я заставлю вас забыть. «…даже если мне придется полностью заполнить вашу душу ненавистью к самому себе. Я не позволю даже крошечному пространству в вашем сердце сохранить любовь к этому человеку». - Я никогда… Я чувствую, как дернувшись, поднимается ее рука. Не отводя взгляда от, наполняющихся слезами глаз, я крепко сжимаю ее запястье. Настолько тонкое и хрупкое, что моя собственная рука кажется мне просто огромной. Провожу большим пальцем по внутренней стороне ладони, заставляя сложенную в кулачок маленькую ручку женщины раскрыться. Белую, словно холст бумаги кожу пресекает небольшой тонкий порез по краям которого просачивается и стекает к запястью маленькая струйка алой крови. Осторожно сгибаю запястье пока не чувствую, что каждая напряженная венка в ее руке на пределе. Ее глаза наполняются непониманием и страхом. Не отрывая своего взгляда от этих глаз я медленно приближаю ее руку к своим губам. Соленый запах свежей крови и вишневого масла. Мой язык касается ее теплой бледной кожи. Она резко вздыхает и испуганно цепляется за мою, прижимающую ее тело руку. Страх, боль, наслаждение – я беспрепятственно читаю это в ее глазах. Не отрываясь, медленно обвожу ранку языком, слизывая последние капельки крови с белоснежной кожи. Смотрю в ее ошеломленные глаза и понимаю насколько удивлен сам. Быстрое биение ее сердца под моей рукой, такое же сильное, как и в моей груди. Делаю шаг назад и отпускаю потяжелевшую руку девушки. - Как я и сказал, я заставлю каждую частичку ваших души и тела думать обо мне, Касуми-тайчо. Я смотрю ей в глаза, и через секунду повернувшись к ней спиной, иду к выходу. Я вновь спокоен и холоден. Но я знаю, стоит лишь деревянным сёдзи моей комнаты закрыться, я изнеможённо облокочусь о стену и, медленно сползая на пол, произнесу фразу, что уже сейчас клокочет в моей голове… - Какого черта я делаю…