Гоблин

он сидит на стене уже столько лет, что, наверное, знает на всё ответ. на один вопрос - белый меркнет свет: "он уйдет?" - конечно же, ... он врастает в стену одним горбом, он придавлен тумбочкой подо лбом, он глядит на мир не совсем врагом - так его рисовал хранитель (шестерни скрипят, а подушка - стяг, он кричит во сне: "приручай волчат!", он всегда улыбается невзначай и всем преданным дарит шансы). по ночам, скрипя, отворяет дверь, на его зубах - кровь семи детей, а восьмой не знал никогда потерь - его вера намного выше (он и сам - стена, он бледней со сна, он бежит, ползет - его ждет Она и однажды его обнимет. и тогда - прощай, человечий рай, нож в живот и в шею - не возвращай, не проси - клыки тебя не простят. а Она его не отпустит). он к стене приклеен, течет меж слов, проникает в буквы, читает рок всех детей-хранителей - между строк - он почти уже сам хранитель: наравне с жирафом он смотрит ввысь (на его плечах времена сплелись), динозавр кивает: "ну, понеслись?" и кокетливо смотрит чайка... он, прикрытый кактусом, строит сны. для детей прозрачные сны важны. в этом доме - особенно. со стены с укоризной глядят кошмары. "ты - такой же! не вздумывай их стеречь!" но он прячет зубы, сжимает меч (меч ему подарил один рыцарь - с плеч уронил нешироким жестом); и ему на помощь приходит плеть, нет - кошачий хвост! за ним не поспеть, не угнаться, как и за взглядом. кот смеется, он лучше, хоть не крупней, под когтями его - море их костей, разноцветных скорлупок людских идей, уничтоженных им кошмаров. он - к стене... нет. он сам - стена. он проступит вновь, отходя со сна, только лишь его позовёт Она, собирая своих детишек. он тогда улыбнется щербатым ртом. он откроет путь всем, нашедшим дом и вернувшимся лишь по зову. он сидит на стене уже столько лет, что нашел давно главный свой ответ. он написан красками в восемь лет...