Песня звезд

На утренней перекличке курсанты привычно зевали, Кирилл с Аланом вообще старались подпереть друг друга плечами; на ехидные замечания Сакаи о том, что спать надо дольше, а не по девушкам ходить, друзья синхронно оскалились: японец был их единственным конкурентом на этом поприще, остальные парни в массе были «чуть получше обезьяны», особенно итальянец Пабло по прозвищу Челентано. - Итак, бойцы, - инструктор, бывший капитан космических войск, оглядел шеренгу и поморщился, - эх, да какие из вас бойцы… Парни резко подобрались, застыв по стойке «смирно» и выкатив глаза, как персонажи «Звездного десанта» перед сержантом Зимом. Демарин смягчился и проворчал: - Ну, ладно, желторотики… так вот. Перед строем возникла голографическая проекция: - Сегодняшнее задание: освоение функций ракетоплана в разряженной атмосфере, в ваккууме вы гонять уже неплохо научились. Садитесь подвое – пилот и десантник, – летите к ближайшим горам, производите аэрофотосъемку. Вопросы есть? - Никак нет! – рявкнул курс во все девяносто глоток. - По местам! Боевая готовность минутная! Юноши помчались облачаться в легкие скафандры, благо атмосфера Марса, пусть и разряженная, была частично пригодна для дыхания благодаря интенсивному терраформированию за последние пятьдесят лет. В основном перемещались, используя не стандартные, достаточно тяжелые кислородные баллоны, а практичные фильтры, обогащающие кислородом уже имеющийся воздух, которые находились в шлемах атмосферных скафандров. К ракетоплану Кирилл с Аланом, неразлучные как всегда, подбежали одними из первых, резво запрыгнули внутрь и принялись за проверку техники. - Кир, фототехника в норме. - Системы управления – норма. По рации раздалось: - Пристегнуть ремни! Старт но звукосвязи в момент «ноль», минутная готовность. Шестьдесят… полстадевять… полставосемь.., - ремни синхронно защелкнулись, - полстасемь… Кирилл задраил люк с помощью дистанционного управления, проверил давление и герметичность, затем – еще раз, контрольный – собственный скафандр – и спокойно положил руки на штурвал. Алан успел подготовить фотолабораторию (снимки дублировались, помимо цифровых они также делались на пленку), после чего дисциплинированно пристегнул ремни. - Семь… шесть… пять.., - друзья отсалютовали друг другу, - четыре… три.. два… один.., - Кирилл сжал рычаги, - НОЛЬ! Сорок пять ракетопланов одновременно поднялись в воздух, взяв параллельный курс, и ни один не налетел на соседний. Через пять минут полета колонна начала распадаться на отдельные белые точки – так полет выглядел на радаре. Демарин довольно ухмыльнулся и дернул стартер, выводя из ангара вездеход с инструкторами и медиками на борту. - Об этом, товарищ, не вспомнить нельзя: В одной эскадрилье служили друзья, И было на службе и в сердце у них Огромное небо огромное небо Огромное небо одно на двоих Если и был у Кирилла недостаток, то очень невинный: пилот обожал в полете крутить эстрадные песни ХХ века. Алан нисколько не препятствовал такому хобби друга – напротив, красивые мелодии и дивные голоса вокалистов из забытых уже советских песен юноша обожал, даже выучил некоторые из них. Этой песни на кристалле до сих пор не было, и содержание англичанина сильно насторожило… - Летали, дружили в небесной дали, Рукою до звёзд дотянуться могли. Беда подступила как слёзы к глазам: Однажды в полёте, однажды в полёте Однажды в полёте мотор отказал И надо бы прыгать, не вышел полёт, Но рухнет на город пустой самолёт, Пройдёт, не оставив живого следа, И тысячи жизней, и тысячи жизней И тысячи жизней прервутся тогда… Десантник беспокойно дернулся: - Кир, выключи… - Еще чего! Красота такая, пусть и печальная, - пилот, в отличие от друга, совершенно не был суеверным. Неожиданно ракетоплан начал задирать нос, а затем закружился как норовистая кобыла. «Вот дьявол!»,- Кирилл попытался успокоить этого железного дурачка, но ничего не вышло. Мысли забегали с рекордной скоростью: «Занесет – влечу в пацанов, к горам забирать надо… на двоих небо? Нет уж, извините, оно только мое!» Не слушая крик Алана о том, что надо катапультироваться, Кирилл убедился, что скафандр друга задраен и герметичен, а затем врезал с размаху по кнопке выброса – десантника мигом снесло и швырнуло наружу. Выруливая к горам, пилот усмехнулся: успеет. Должен успеть! Песня тараном вонзалась в уши: - Стрела самолёта рванулась с небес, И вздрогнул от взрыва берёзовый лес. Не скоро поляны травой зарастут… А город подумал, а город подумал А город подумал ученья идут… …Внизу невредимый Алан поскорее выпутался из страховочных ремней, а затем задрал голову, со страхом глядя на несущийся к горному кряжу белый ракетоплан. Стрелка исчезла где-то впереди, горизонт озарился ярким пламенем – волной от взрыва десантника сбило с ног и проволокло по пологому склону. - КИР!!! Рация не работала, жив ли друг было неизвестно… без паники! Пороть горячку сейчас не время, надо действовать; Алан вскочил на ноги, благословляя про себя гравитацию Марса, которая все-таки меньше земной, и бегом кинулся навстречу транспортеру инструкторов – карту он знал назубок. Кирилл потряс головой – в ушах у него все еще сильно звенело, а вот круги перед глазами уже прошли. Почти сразу же выяснилось, что: а) скафандр порван, о вылазке наружу не может быть и речи, б) рация не работает, сигнала SOS подать невозможно, в) если парни еще летают, то они его искать вряд ли будут, скорее всего, уж поминки справили. Да, успеть выброситься в спасательной капсуле за несколько секунд до взрыва, предварительно уведя поврежденную машину на плато никого не задев – большая удача, вот только теперь в живых бы остаться… а ведь запас кислорода тоже ограничен. Эх, прав был Алан! Хоть бы его спасли… При воспоминании о друге на глаза навернулись слезы: единственные дети у своих родителей, они полюбили друг друга как братья, и вот теперь предстояло расстаться навсегда. Если считать сентиментальность недостатком, то и это – недостаток Кирилла, или даже недостаток у парней общий. Неожиданно что-то большое закрыло неяркий свет, капсулу дернуло и потащило: ура, его нашли! На базе Демарин отвесил Старкову воспитательный подзатыльник: - В следующий раз не геройствуй, сразу действуй по обстановке! Пилот кивнул: - Так точно, сделаю, только один вопрос: Ал живой? - Отделался трещинами ребер – волной приложило, - но добежал до транспортера не хуже савраски, хотя в обморок упал, все же сказался недостаток кислорода. Кабы не он, тебя, олуха, и не нашли бы! - А можно к нему? - Иди, - Демарин махнул в сторону медицинского крыла. Кирилл влетел в палату, обнаружив, что друг, как всегда, что-то читает, хотя и не с планшета (в руке у парня была шикарная книга Бёрнса с золотым обрезом). Расслышав легкий шелест, Алан не глядя сунул сборник стихов на тумбочку, встал и стиснул друга в объятиях, хотя и побледнел от боли. - Ложись, братко, - Кирилл аккуратно пристроил парня обратно на койку, - поранишься же еще сильнее! - Какая разница.., - в серых глазах плескались слезы, - Кир… ты живой, это самое главное… brother… it was so sorrow… - It is past, - тихо ответил Кирилл, - и не думай ни о чем… Парни сжали руки друг друга.